– Да? – Когти Филха пригладили гребешок. – Но в данных условиях от сделки выигрываете вы. Что вы предложите нам взамен?
– У него есть то, в чем мы нуждаемся, – вмешался Картр. Просьба связиста была искренней. Он хотел быть с рейнджерами.
– Все зависит от вас, Смит. Если можете настолько подавить свою гордость, чтобы служить Кумми, сделайте это. Через вас мы многое можем узнать: каковы силы Кумми, есть ли недовольные среди пассажиров, каковы его планы. Мы не будем сражаться слепо. – Теперь он обращался к рейнджерам. – Вы двое, Филх и Зинга, будете держаться незаметно, пока мы не узнаем больше. Незачем привлекать излишнее внимание. Что касается меня, то после разговора с Джексеном я уже занесен в их черные списки. Рольтх не пригоден для дневной работы. Итак, Смит, если вы действительно хотите присоединиться к нам, держите это желание за мозговым блоком, и блок должен быть крепкий. Арктурианин – сенситив, и то, что он не сможет извлечь из незащищенного мозга, сделает для него кан–пес. Это трудное задание, Смит. Вы должны стать сторонником Кумми, противником бемми. Небольшое начальное сопротивление не помешает, иного нельзя ожидать от патрульного с вашим прошлым. Но сможете ли вы, Смит, вести двойную игру и захотите ли? Связист спокойно выслушал, потом поднял голову и кивнул. – Попытаюсь. Не знаю относительно мозгового блока. – Он заколебался. – Я не сенситив. Что может со мной сделать Кумми?
– Он пять и девять десятых. Полностью овладеть вами не может, если вы боитесь этого. Вы из Луги? Или кто–нибудь из родителей?
– Мой отец луганин. А мать с Дессарта. – Луга, Дессарт. – Картр взглянул на Зингу. – Высокая сопротивляемость, – тут же ответил закатанин. – Сильное воображение, но эффективный контроль. Способность к контакту ноль целых восемь сотых. Нет, арктурианин не сможет взять над ним верх. И у вас есть мозговой блок, Смит, даже если вы его никогда не использовали. Просто думайте о какой–нибудь специальной проблеме, когда находитесь рядом с сенситивом. Сконцентрируйтесь на своей основной работе…
– Так? – живо спросил Смит. Как будто он щелкнул переключателем. Вместо открытого мозга была умственная пустота. Картр испустил восклицание, потом сказал:
– Так держать, Смит. Зинга… Его мысль устремилась к мозгу связиста, и тут он почувствовал устремившийся туда же второй поток энергии, мощный, как мозг бластера. Итак, он был прав! Зинга тоже сенситив, и мощность его он даже не может измерить. Вместе их воля ударила в мозг Смита, пытаясь пробить барьер, прочный, как корпус космического корабля. Капли пота выступили на лбу Картра, собрались у края шлема и потекли ручейками по щекам и подбородку. Потом он шевельнул рукой в знак поражения и расслабился.
– Можете не беспокоиться о вторжении в ваш мозг, Смит. Если не будете неосторожны. Связист встал. «Значит, мы союзники?» – Он спросил это так, будто опасался, что его прогонят.
– Да. Постарайтесь узнать побольше. Но, если возможно, не позволяйте отсылать себя далеко. Если понадобится, мы будем действовать быстро.
– Хорошо. – Смит подошел к двери. Потом повернулся, и сделал рукой жест, обращенный ко всем: людям и бемми, – приветствие патрульного товарищам.
– А теперь… на всякий случай… – Филх пролетел по комнате и ступил на квадрат, управляющий дверью.
– Да, – согласился Зинга, – чувствуешь себя как–то спокойнее, когда не нужно думать о защите спины. Что будем делать? Картр вынул левую руку из перевязи и задумчиво потер ее. – Здесь есть врач. Я думаю… Рольтх подошел к нему. «Ты хочешь один спуститься в это логово ?»
– Хорошо оборудованный корабельный госпиталь должен иметь регенерационную установку. А я хочу идти в битву, если придется идти, с двумя здоровыми руками, а не с одной. К тому же это дает мне законнон основание для того, чтобы походить внизу. Я могу задавать вопросы…
– Хорошо. Но ты не пойдешь один. Вообще я не думаю, что нам разумно ходить по одному в этом здании, – сказал Рольтх. – Вдвоем веселей, а два бластера расчистят дорогу лучше, чем один.
– Не беспокойтесь о нас, – Зинга улыбнулся, и его дюймовые клыки блеснули в зеленоватом свете. – Мы будем домовничать. Закрыть за вами дверь?
– Да. И откроешь, когда уловишь наши мысли. Зинга даже не сморгнул. Конечно, он обнаружил свою силу, когда помогал Картру преодолевать мозговой блок Смита. Но со своим обычным пренебрежением к человеческим эмоциям он, по–видимому, не видел причины для обсуждения своей скрытности. Филх открыл дверь, и они начали спускаться по лестнице. Внизу было тихо, и они почти добрались до коридора, когда Картр почувствовал чье–то присутствие. Это оказался молодой человек в пестром мундире офицера пассажирского корабля.
– Вы сержант Картр? – Да. – Лорд вице–сектора хочет вас видеть. Картр остановился и с легким интересом взглянул на вновь прибывшего. Вероятно, сержант был даже немного моложе этого космонавта, но неожиданно он почувствовал себя чуть ли не дедом, разговаривающим с внуком.
– Я не получил от своего командира приказа о придании к штатской секции Центрального Контроля. Удивительно, но этот помпезный ответ обескуражил офицера. Должно быть, Патруль еще сохранил свою мантию. Картр и Рольтх миновали офицера и прошли несколько футов, прежде чем он догнал их.
– Послушайте! – Он старался, чтобы его голос звучал решительно, но смешался, когда рейнджеры обернулись к нему с серьезным и вежливым выражением. – Лорд Кумми… он здесь главный, вы знаете… – добавил он неуверенно.
– Раздел шестой, параграф восьмой, общие положения, – ответил Рольтх.
– Патруль является защитником законов Центрального Контроля. Он может помогать любой штатской службе, если и когда его об этом попросят. Но никогда и никоим образом не передает он свою власть никакому планетарному или секторному правителю, за исключением прямых приказов с печатью Центрального Контроля. Молодой офицер стоял с раскрытым ртом. С внутренним смехом Картр подумал, что меньше всего в такой момент он ожидал услышать цитату из устава. Зинге это понравилось бы. Картр надеялся, что закатанин мысленно следует за ними и сейчас наслаждается.
– Но… – офицер хотел что–то возразить, но замолчал: выражение вежливого, но нетерпеливого внимания на лице рейнджеров не изменилось. Подождав и не услышав продолжения этого одинокого «но», Картр сказал:«Не покажете ли, в каком направлении находится ваш врач? Я нуждаюсь в его помощи» – и он указал на свое запястье. Офицер с готовнстью повиновался. «Два пролета вниз в конце этого коридора и поворот направо. Доктор Тре занимает первые четыре комнаты.» Он продолжал смотреть им вслед, когда они пошли. – И что же он доложит великому Кумми? – спросил Рольтх, когда они двигались в указанном направлении. – Не хотел бы я оказаться на его месте. Ты считаешь…
– Что я правильно поступил, отказавшись пойти с ним? Может, и нет, но они уже узнали от Джексена, что я настроен враждебно. И я должен был это сделать. – Лицо Картра ничего не выражало. – Он напустил на нас кан–пса! И Рольтх, который видел это выражение раньше и догадывался о том, что оно скрывает, не решился больше ничего говорить. Больше в коридоре и на лестнице они никого не встретили. Но когда они приближались к первой двери в помещении врача, их слух уловил негромкий шепот. Окна здесь помещались в глубоких прорезях, и из одной такой прорези и донесся призыв.
– Женщина… Но Картр уже знал это, встретив мозговой блок, которым сенситив препятствует лицу другого пола вмешиваться в свои эмоции. Женщина выглянула и поманила одной рукой. Рольтх двинулся к ней, и Картр кивнул. Фальтхарианин вступит в контакт с женщиной, пока сержант займется врачом. Если кто–то, помимо Зинги, мысленно следит за ними, такое разделение может поставить в тупик. Рольтх ступил в амбразуру и приблизился к окну, увлекая за собой женщину. Здесь их можно было увидеть лишь прямо у прорези. Картр отошел на ярд и оглянулся. Рольтх правильно поступил: с нового места сержант ничего не увидел. Картр вошел в открытую дверь. Судя по оборудованию, это помещение медика. Почти в то же мгновение из внутренней двери появился высокий человек. Картр испробовал умственный контакт и слегка расслабился. Это не арктурианин и вообще не враг. В мозгу незнакомца он не прочел ничего, кроме доброй воли.
– У вас есть регенератор? – спросил Картр, доставая руку из перевязи.
– Есть. Другой вопрос, долго ли он здесь будет функционировать. Ни в чем нельзя быть уверенным. Я доктор Ласило Тре. Перелом? – Пальцы его уже начали разматывать бинт, наложенный утром Зингой.
– Не знаю. Ух… – Картр затаил дыхание, когда Тре начал прощупывать воспаленное тело. Врач усадил рейнджера рядом с установкой, велел вытянуть руку и направил на нее концентрированный луч. Картр почувствовал, как в руку впиваются невидимые жала. Дважды Тре выключал ток и осторожно ощупывал руку – и всякий раз недовольно качал головой. Лишь на третий раз он был удовлетворен. Картр осторожно поднял руку и согнул сначала пальцы, а потом кисть. Хотя ему приходилось уже однажды пользоваться регенератором – у него была сломана нога, – чудо восстановления не стало менее удивительным. Он снял перевязь и счастливо улыбнулся врачу.
– Лучше, чем новая, – заметил Тре. – Хотел бы я, чтобы вашего командира так же легко было вылечить, сержант… Вибор! Картр почти забыл о командоре. «Как он?» Тре нахмурился. «Физические раны – их мы можем вылечить. Но другие… Я не психо– сенситив. Он нуждается в лечении, которое здесь невозможно… разве что произойдет чудо и нас спасут…»
– Вы не верите, что это может случиться? – А разве нормальный человек может верить в это? – Но за этим ответом скрывалось что–то неясное. – Эта планета… эта солнечная система… ни на одной из карт в Х451 ее не оказалось.
– Но строители этого города находились на высоком уровне, – указал Картр. – Разве не так?
– И да, и нет. В смысле технологии они продвинулись далеко. Но есть странные пробелы. Я знаю, что вы, рейнджеры, умеете исследовать другие цивилизации. Хотелось бы знать, что вы думаете об этом го