– Да, – признался я. В мельтешении чужой жизни была своя красота. Неприятная, но завораживающая, из того же разряда, что паучьи хелицеры и педипальпы, щупальца медуз и фасеточные глаза насекомых.
– Зеленые это жрут, – сказал Снег. – Та жаба с удовольствием слопала бы пригоршню червей. Можешь зачерпнуть, привезешь ей гостинца.
Он захохотал. Я стал поднимать «дельту».
– Не думай, я вовсе не такой циник, – продолжил Снег. – Только все это… ему в заповеднике место. Это не для людей. Не хотят зеленые быть людьми, так другим бы не мешали… Скажешь – не прав?
Я вспомнил студенистые комки плоти. Шевеление червей.
Здорово, наверное, было плыть тут на яхте. Ловить рыбу, купаться в прозрачной воде, смотреть на загорающую подругу…
– Прав.
– Ты мне сразу понравился, – с неожиданным теплом сказал Снег. – Правда. Извини, что заподозрил тогда…
– Брось.
– Ну, все-таки… Идут, Петр!
Отвращение в его голосе было таким, словно Снег сам только что съел пригоршню червей.
Вдоль синей полосы – со своей стороны границы – летели четыре машины. Раза в два покрупнее наших, но более неуклюжие, громоздкие.
Я уже видел их на экране не то в документальных кадрах, не то в реконструкциях, ничем, на мой взгляд, не отличающихся от реальности. Но теперь я смотрел не человеческим зрением.
В них было больше от живых организмов, чем от машин. Мягкие, трепещущие в движении стреловидные тела. Раздувшееся, как у пивного алкоголика, «брюхо». Отнесенные от корпуса на гибких пилонах двигатели. Бесформенный нарост – кабина. И тянущийся за каждой машиной шлейф распыляемой жидкости.
– Сеют, – коротко сказал Снег.
Было видно, как вибрируют корпуса, извергая наружу мельчайшую взвесь. Ветер дул в сторону города – и взвесь, легко подхваченная ветром, неслась через синюю черту.
– Снег…
– Все нормально. Тьфу ты, не нормально, конечно… Но погодные условия не влияют на статус границы. Таковы условия соглашения.
Он отчаянно старался вести себя выдержанно. Как же – опытный, бывалый летчик, демонстрирующий новичку боевые будни.
– Дня два выжигать, – сказал Снег.
Взвесь все сыпалась и сыпалась… Машины зеленых даже поднялись выше – и я понял, что они нарочито пролетают мимо нас.
– Издеваются, – подтвердил Снег.
– И ничего нельзя поделать? – спросил я. Как в училище, когда нам объясняли, почему ни в коем случае нельзя трогать американские самолеты-разведчики, нарушившие российскую границу…
Снег помолчал. Неожиданно сказал:
– У меня барахлит навигационное оборудование. Петр, они по свою сторону границы?
Я глотнул воздуха, прежде чем ответить. В училище мне дали примерно такой же совет…
– Снег, вопрос не понял. Я пока плохо разбираюсь в навигационных системах.
Снег хмыкнул.
– Мне кажется, они пересекли черту.
– Вернешься – машину проверят, – напомнил я.
– Не всегда удается вернуться после боя. Иногда падаешь… порой удачно, возле берега.
Понятно. Все с тобой понятно, летчик с планеты Радужные Мосты.
И я буду последним, кто тебя осудит.
– Жду распоряжений, – сказал я.
– Страхуй.
Его «дельта» рванулась к синей черте. Легко перемахнула несуществующий рубеж – и огненная полоса прочертила небо. Снег пока стрелял не по вражеским машинам, по их курсу, отгоняя от границы. Я ждал, и моя «дельта» ждала, вся напружинившаяся перед прыжком…
Четыре вражеские машины совершили маневр с лихостью, никак не ожидаемой при их габаритах. Спустя миг они уже шли на Снега – пока не стреляя, но в самом движении угадывалась неприкрытая угроза. Еще бы. Снег сам нарушил границу. А то, что перед этим зеленые выждали нужное направление ветра, – было не в счет…
– Я под атакой, – очень спокойно сказал Снег.
И я начал действовать.
Что сейчас было машиной, что мной – не знаю. Я потянулся — руками, продолженными «дельтой»…
И то, что было сейчас моими пальцами, сомкнулось на летящей «стреле» зеленых.
Боль. Она вовсе не беззащитная добыча, эта тварь из плоти и металла, несущая в себе пилота с зеленой кожей. Словно взял ежа… да нет, разве безобидный ежик может так уколоть… словно схватил пригоршню углей. Я взвыл, сминая огненный барьер, окутавший чужую машину. Ощущение было страшным – наверное, такое можно испытать, задушив человека.
И все же я знал, что прав.
– Спасибо, Петр…
«Дельта» Снега была уже где-то в вышине. Скользила, взмывая в стратосферу, легко, играючи опережая три оставшиеся машины. На меня, как ни странно, они внимания не обращали.
Может быть, потому, что я еще не пересек незримую черту?
Смятые обломки летательного аппарата зеленых сыпались вниз. Я видел, как кувыркается, раздуваясь в падении, шар кабины. Похоже, пилот-то как раз уцелеет. Из лопнувшего брюха хлестала темная жидкость. Но уже не распыленная на радость ветру – просто несколько тонн отравы.
Я поднялся вверх. Высота стремительно нарастала – Снег ушел куда-то за двадцатикилометровую отметку, три киборгизированные твари не отставали. И мало того, что преследовали, – били. Расходящиеся конусом разряды хлестали вслед «дельте». Один раз светящийся конус накрыл «дельту» – Снег вскрикнул.
– Что? – завопил я. В скорости мы все же были равны, я никак не мог вступить в бой.
– Потом…
На миг его «дельта» зависла, потом рванулась вниз. Стреловидные аппараты остановились – и я дотянулся.
Огонь. Шквал, вихрь, испепеляющий дождь, бьющий в небеса. Я чувствовал, что выжимаю все возможное из неведомых кладовых своей машины.
Пусть!
– Снег! Петр! Немедленно вернуться на свою территорию!
Это Галис. Соизволил вмешаться или только что обратил на нас внимание?
Одна из вражеских машин вспыхнула. Дергаясь, полетела в сторону, уползая к своим берегам. Пускай уходит… Две другие маневрировали, огрызаясь, выставляя навстречу целые сети молний. Мою «дельту» тряхнуло – я почувствовал боль и вскрикнул, как недавно Снег.
– Держись…
Огненный шар в небе, разлетающийся прах, бывший недавно чужой машиной. Еще один удар в меня – «дельта» задрожала, начала оседать.
– Получай…
Разнообразие вооружения в «дельте» было потрясающим. Я ощутил, как вырываются из крыльев ракеты, – и почувствовал их частью себя, стремительной, хищной, зубастой частью… Взрыв – с первой я поспешил, машину зеленых лишь тряхнуло, вторая плотно села врагу на хвост. Кажется, тот запаниковал. Из брюха хлынула жижа – пилот избавлялся от груза. Машина взмыла – и попала под выстрел Снега, под кинжал чистого белого пламени. Жирное черное облачко – и все.
– Есть. Сделали их, Петр… и одна твоя… Как ты?
– Держусь.
Держаться было тяжело. «Дельта» вела себя как тяжелораненое животное. Я чувствовал ее боль, натужное усилие, с которым она держалась в воздухе.
– Снег, Петр. Вы закончили? – Голос Галиса был ледяным.
– Все в порядке, капитан, – быстро сказал Снег. – Машины зеленых пересекли границу. Нарушители уничтожены.
– У меня через спутник несколько иная картина.
– Вам давно стоит посмотреть на бой из «дельты», капитан, – дерзко ответил Снег.
Пауза.
– Умник. А ты из своей «дельты» видишь, что под вами? Я тоже посмотрел вниз. Это оказалось непросто – поле зрения сузилось и уменьшилось.
От чужих машин рябило в глазах. Они что, из-под воды вынырнули? Два десятка взмывающих стрел – и не отягощенных грузом отравы, стремительных и вертких.
– Ждали, – выдохнул Снег.
– Конечно, – подтвердил Галис. – Уж слишком частыми стали навигационные сбои у некоторых пилотов. Уходите, живо!
– Капитан, нам требуется помощь.
– Никакой помощи! Вы ушли на сто километров в глубь чужой территории! Возвращайтесь. Поддержку дам лишь у города.
– Галис. – Снег был неожиданно сдержан. Он не требовал, просил. – Петр не успеет. У него разбита машина, я не понимаю, как он еще летит.
– Это война. Вы нарушаете сложившиеся правила…
– У войны нет правил, – вмешался я.
– Хочешь, чтобы наши дети сгорели заживо? – спросил Галис. – Уходите. Отбивайтесь и уходите.
– Капитан…
– Нет. Никакого тяжелого оружия.
Я изо всех сил пытался поднять «дельту» выше. Или хотя бы ускорить. Но у машины уже не было сил. А снизу густой сетью поднимались враги.
– Снег, уходи, – попросил я. – Сам видишь… я прикрою.
Как глупо! Как безумно глупо! Отправиться за помощью к могучей сверхцивилизации, которая одна способна остановить другую сверхцивилизацию. Ввязаться в маленький местный конфликт. И сдохнуть при первом же вылете, защищая одних безумцев от других.
– Снег, уходи…
– Как все надоело… – выдохнул он. Тихо, даже скучно. – Галис, иди ты в задницу! Я давно тебе хотел это сказать! Жрите друг друга, сколько вам угодно! Ничем вы не лучше этих засранцев!
– Закончил?
– Сейчас закончу, – с бесшабашным весельем отозвался Снег. – Эй, Петр, прощай! Ты славный парень… в другом мире свидимся…
– Я запрещаю! – крикнул Галис. – Снег, ты знаешь правила…
– Пошел ты…
Пожелание было кратким, но очень емким. Через миг «дельта» Снега поднырнула под мою искалеченную машину, качнула крыльями, застыла…
Мир вздрогнул.
Тихий ангел снизошел…
Звуки умерли. Краски померкли.
Из-под «дельты» Снега струилось, накрывая зловонное болото и поднимающихся зеленых, призрачное сияние. Хищные силуэты чужих машин тускнели, сминались, превращались в неясные тени.
– Как вам плоскота? – очень четко спросил Снег.
Что это было – не знаю. Ни в одном из учебных фильмов о Конклаве нам не демонстрировали ничего, хотя бы напоминающего подобное оружие.
В воздухе порхали, таяли плоские двумерные силуэты. Болото на глазах проседало, вскипала чистая вода там, где только что шевелились черви и разрасталась тина. Под нами раскинулся огромный, до горизонта, круг чистой воды.
Да он что, выдернул из окружающего мира одно измерение?
– Я предупреждал, – сказал Галис.