– Вау! Трава сине-зеленая!
– Я же говорил! – рассмеялся Грейстон. – Зачем мне врать насчет травы? Ну как, здорово снова видеть все цветным?
– Еще бы!
Невероятное удовольствие! Мы почти не замечаем цвета, а когда теряем способность различать их, понимаем, насколько это важно в мировосприятии. Например, я знала, со слов Эми, что мое платье темно-синее, но сама не видела. Сейчас оно смотрелось на мне лучше, чем утром в зеркале. И сумка у меня была красная, яркая, броская. Ее я заказала в каком-то сетевом магазине Кларии.
– Спасибо, Трин, – выдохнула я. – Потрясающе!
– Тебе идет оправа, – заметил Эргар. – Но нам пора, скоро занятия. Вечером насмотришься и на себя, и на все вокруг.
Я махнула на прощанье Грейстону, который выглядел расстроенным, и Трину, который радовался, как ребенок, сняв с меня показания приборов, и поспешила вслед за Эргаром к флаеру, который ждал нас у входа. Я чувствовала себя первоклассницей, которую ведут в школу. Да так оно и было в общем-то.
– Там своеобразный способ ведения занятий. Например, сегодня погода хорошая, и потому первое занятие у вас проведут на свежем воздухе, в лекционной аудитории под открытым небом. А еще я поговорил со своими знакомыми, и их дети будут тебя ждать. Они же и покажут школу.
Чудненько. Мне уже и друзей нашли. Свобода? Нет, отныне это не моя привилегия. Хотя, может, они и замечательные, а я просто волнуюсь. Я никогда не приживалась в коллективах. Здесь, говорят, нет границ между слоями, нет дискриминации и конфликтов. Что ж, может, хотя бы за миллионы парсек от Земли я перестану быть изгоем.
Всю дорогу до школы я смотрела в окно. Краски, новые краски… они ошеломляли. Сине-зеленая трава, серо-голубые кроны деревьев, потрясающе яркая Бетельгейзе и спутник Кларии, небольшая луна, в небе. Все это было залито светом, красивым, ярким. Потрясающе!
Показался комплекс школы: сеть куполообразных зданий, соединенных стеклянными переходами. И еще несколько строений в отдалении, напоминающих беседки или что-то вроде того. По территории бродили студенты, а еще летали какие-то металлические шары.
– Это школьные роботы, – пояснил Эргар. – Они носят записки от преподавателей для учеников и абитуриентов, следят за соблюдением правил и безопасностью. Ценные и важные помощники.
Неподалеку от посадочной площадки два парня поймали робота и перебрасывали его друг другу. Тот громко верещал.
– Лучшая школа? – Я приподняла бровь в удивлении.
– Они просто балуются, – отмахнулся Эргар.
И вот тут-то у меня зародилось подозрение, что он несколько идеализирует учебные заведения.
– Удачи, Зара. – Старик улыбнулся. – С тобой Эми, она всегда на связи, если что. Так что не волнуйся, и удачной тебе учебы.
Я махнула ему на прощанье и ступила на гладкую блестящую поверхность посадочной площадки. Внизу толпились какие-то… существа. Некоторые из них выглядели как люди, другие – как Трин, третьи были мне неизвестны. Например, я увидела абсолютно сиреневую девушку с огромными темными губами и отростками на месте ушей. Отростки скреплялись на затылке чем-то похожим на заколку.
Именно эта девица и улыбнулась мне первой.
– Привет, ты – Зара Торрино? – спросила она.
Я нервно кивнула, перехватывая поудобнее сумку.
– Я Тира-ми. С планеты Тириан. Это в системе…
Последнее слово я не поняла, а спрашивать у Эми постеснялась. Мой разговорный был не очень хорош.
– Привет. Я плохо говорю, недавно приехала.
Она понимающе улыбнулась:
– Мама о тебе рассказывала, просила показать школу. Она финансовый аналитик, если тебе это о чем-то говорит. Я хочу стать следователем. А ты?
– Э-э-э… мм… инженером, наверное.
– О, тогда выбери дополнительные занятия для абитуриентов общетехнических специальностей. Там, говорят, интересно.
– А что туда входит? – оживилась я. – Эми, я правильно поняла?
– Да, Зара, ты перевела название верно. Дисциплина включает в себя восемь часов общетехнической информации и несколько узких курсов: пневматическая техника, гидравлическая техника, электроника и энергетика. Это те направления, которые реализует Звездная академия Бетельгейзе. Тебе и вправду стоит взять этот курс, если ты хочешь развивать свою специальность.
– А как туда записаться?
– Скажи своей киберсистеме, она отправит данные на школьный сервер. – Тира-ми совсем не удивилась наличию Эми. – Ну ладно, смотри. Вон там – учебный корпус: все лаборатории, классы, аудитории. Там несколько аудиторий под открытым небом. Там спортивный комплекс и площадки, плюс несколько прогулочных аллей. Там бассейн. И столовая. Пойдем сядем и чего-нибудь выпьем. Пока ты не приехала, я до хрипоты орала на Тейлера. Он опять засунул в мою сумку дитеныша киланга. Представь, каким посмешищем я выглядела, когда портфель вырвался из рук и ускакал в неизвестном направлении. Я не отказалась бы от сока или морса, а ты?
– Э-э-э… пожалуй, жарко.
– Сезон такой. Мы всего неделю назад начали учиться. Ты не слишком много пропустила, хотя мне велели, если что, помочь тебе. Э, Зара, нет, за этот стол мы не садимся!
– Что? – Я удивленно моргнула.
Я собиралась сесть за ближайший столик, но Тира-ми меня остановила и кивнула на другой, находившийся на небольшом возвышении, очевидно, сделанном из-за неровности местности.
– Мы сидим здесь. А там сидят неудачники.
– Кто?
– Неудачники. Ну, смотри, в школе куча разного народа. У мэра есть пунктик, что все мы должны общаться, но… почему мы, чьи родители тащат на себе омега-сектор, должны учиться с теми, кто обслуживает наши флаеры? Они нас ненавидят. Ну и мы их тоже. Разница лишь в том, что они ничего не могут с этим поделать, им не повезло родиться не в той семье, не повезло пойти в школу вместе с нами. Если хочешь, чтобы тебя здесь приняли, – садись сюда.
Тира-ми указала на крайнее место на одной из скамеек.
– Я познакомлю тебя со всеми. Тем более что ты из наших. Уж ты-то знаешь толк во всем этом, да?
– Толк? – беспомощно переспросила я, не уверенная, что правильно поняла новую знакомую.
Она махнула шарику-роботу и быстро что-то набрала на сенсорном экране. Шарик с жужжанием улетел.
– Ну… знаешь толк в одежде, в блюдах, в том, чем ты занимаешься и с кем дружишь?
– В смысле – с богатыми и влиятельными?
На всякий случай решила уточнить.
– Не только. Скорее, с теми, кто хоть чего-то в этой жизни способен добиться. Ты не думай, что я злая и обижаю бедных ребят. Они тоже нас терпеть не могут. Зависть – страшное чувство.
– Понятно. Есть еще что-то, что мне надо знать?
Робот вернулся с двумя стаканами красноватой жидкости, стоявшими на выдвижной подставке. Тира-ми сняла стаканы и подвинула один мне.
– В общем-то нет. Не общайся с неудачниками, держись ближе к нам, и этот год станет лучшим в твоей жизни. А может, повезет, и мы поступим на один факультет.
Во взгляде ее огромных серых глаз так и читалось: «А нет, станет худшим».
– Это очень хорошая школа, – пробормотала я, осушая стакан.
Грейстон вообще хоть раз здесь был?!
– Вон Тейлер. – Тира-ми указала пальцем на черноволосого парня, который как раз и кидался несчастным роботом. – Вон Архени, он с какой-то планеты… не помню, в общем, но у него есть крылья, правда, слишком слабые, чтобы летать. У нас есть еще Джесс, но он как обычно опаздывает. Минут через двадцать прилетит. В общем-то и все, неудачников представлять не буду, хотя вон того громилу в черном опасайся, он настолько же туп, насколько и силен. Не сдерживает эмоций и порывов.
– И что, четыре человека – единственные… хорошие люди в школе? – удивилась я, ведь Тира-ми не назвала больше имен.
– О нет, это только в нашем классе. С остальными познакомимся позже, я и сама всех имен не помню. Знаешь, приходится дружить семьями и постоянно здороваться в коридорах с таким количеством друзей…
Она закатила глаза и наигранно рассмеялась. Я вяло хмыкнула и поставила на полочку терпеливого робота пустой стакан.
– Нам не пора занимать места?
– Да, пожалуй, если хочешь занять хорошие. Тот, кто сачкует, садится наверх. Там хуже слышно, зато преподавателю тебя не видно. А тот, кто хочет слушать, садится внизу, там все чудесно. Я люблю ксенологию, так что сажусь внизу. Хочешь сесть со мной?
Все как всегда. Раздолбаи на «галерке», ботаники на первых партах. Все-таки некоторые вещи не зависят от уровня развития цивилизации.
– Конечно. Спасибо.
Непривычно было сидеть за партой, а под ногами чувствовать траву. К тому же сине-зеленую. Не давал мне покоя этот цвет. Странный и красивый. Если здесь будет что-то вроде биологии, спрошу, что придает траве такой оттенок, и пусть меня даже засмеют.
Перед партами располагался экран и преподавательский стол.
– Все лекции уже у нас в планшетах. Как и задания. Система сама знает, что и к какому сроку подготовить, ты лишь выполняешь задания. – Тира-ми продолжала меня инструктировать. – Там же есть и энциклопедия рас. Официально нам запрещено специально узнавать, кто к какой расе принадлежит, если человек сам не захочет рассказать. Ты не хочешь? Я же рассказала.
– Я не знаю, Тира-ми, – я попыталась улыбнуться, – столько всего намешано…
– А, понимаю, бывает. Такое – частое явление на отсталых планетах. Кстати, у тебя классный компьютер. Я таких не видела. В часах? Надо попросить у отца такой же. А еще мы тебя приглашаем в гости в выходные. Мы собираемся у Джесса, играем в видеоигры и пьем пиво. Мы все, видишь ли, по закону совершеннолетние. А ты?
– Да, мне… для моей расы двадцать четыре – это довольно много. У нас большая разница в обучении, поэтому я сижу в этом классе.
– А мой вид не развивается первые десять лет жизни, представляешь? Висишь в огромном коконе, отращиваешь ушные патрубки. – Тира-ми показала на свои странные отростки. – А потом выходишь в люди и ничего не понимаешь: ни как говорить, ни как ходить. Так что в школу я пошл