Очень быстро подтвердились не лучшие предсказания Надеина. Лавируя между Голембиовским и людьми Хасбулатова, оставшаяся у власти руководящая команда издательства не стала бороться с настроениями в коллективе, носящими все более антиредакционный характер. Наоборот, от нее исходили и тут же мгновенно разносились молвой реплики, комментарии о профессиональной неподготовленности нового гендиректора. С явного одобрения этой команды ряд ведущих специалистов и юристы издательства развернули открытую агитационную кампанию против единства с редакцией и подписанного Чубайсом распоряжения по комплексу «Известия».
Игорь рассказывал на редколлегии, как со дня на день возрастает напряжение в его отношениях с Ефремовым, Гутовым, Плессером. До этого почти десять лет Плессер входил в число самых близких к Игорю известинцев, они были полными единомышленниками во всем, что касалось производства газеты, технических перспектив ее развития. А теперь каждый вопрос становился проблемным и обсуждался в основном уже с противостоящих позиций. Тяжелейшие споры вызвала ситуация с 27 тысячами тонн бумаги. На деньги, оплаченные подписчиками газеты, она была закуплена еще год назад — по старым государственным расценкам. Теперь же издательство требовало деньги за нее от редакции по новой, рыночной цене, а она оказалась в 11 раз выше. Только с помощью Лаптева и Полторанина удавалось поэтапно разрешать бумажный вопрос в пользу газеты, что еще больше настраивало полиграфистов против журналистов.
Заметно уставший под грузом многих проблем Игорь берет отпуск, но в отличие от предыдущих лет, когда уезжал из Москвы надолго, сейчас уходит всего на неделю — с 28 сентября по 5 октября, оставляя за себя в газете Друзенко, в издательстве — Ефремова. А на следующий день, 29 сентября, экстренно созывается конференция трудового коллектива издательства и типографии. С молчаливого одобрения руководящих лиц она принимает решение не признавать подписанный Голембиовским и утвержденный Госкомимуществом Устав газетно-издательского комплекса «Известия». Берется за основу другой устав, в который газета уже не включена, а ее производство и распространение (вместе с приложениями) уже не упоминаются в качестве уставной задачи издательства. Отрицая распоряжение Чубайса об организации комплекса, конференция выражает намерение образовать самостоятельное госпредприятие, не имеющее никакого отношения к выпуску газеты «Известия». Приглашенный на конференцию Друзенко пытался отговорить ее участников от таких шагов, но был всего лишь выслушан, да и то не очень вежливо. Нам Толя сказал:
— Дико нарастает конфронтация.
Игорь вернулся из отпуска 6 октября и на следующий день созывается собрание уже трудового коллектива редакции. В своей резолюции собрание осуждает как вредное для всех известинцев решение конференции издательства и считает, что оно «не может быть реализовано как противоречащее распоряжениям президента и Госкомимущества, а его рассмотрение в правительственных органах может на многие месяцы создать в наших коллективах нездоровую, нервозную обстановку, помешать нормальной работе, процессу акционирования, которым сейчас заняты все трудовые коллективы».
Собрание постановило:
— выразить несогласие с решением конференции, направленным на искусственное разделение редакции и издательства и расчленение единого технологического процесса производства газеты и приложений к ней;
— предложить коллективу типографии и издательства обсудить перспективы совместной работы на общей конференции трудового коллектива редакции и издательства.
А после собрания в кабинете главного редактора состоялся многолюдный, долгий и гораздо более откровенный и острый, чем в Круглом зале, разговор. Раньше здесь не однажды заходила речь о том, надо или не надо разрывать отношения с издательством. И всегда доминировало мнение, что лучше оставаться вместе, это постоянно декларировалось и на страницах газеты. В тот же вечер впервые было признано: отношениям, что существовали семь десятилетий, пришел конец, надо их переводить на иную — коммерческую основу. Значит, все дела нужно вести к юридическому выходу из рамок издательства. Таким образом, принятая несколько часов назад резолюция с призывом к полиграфистам работать вместе в тот же вечер была практически похоронена руководством газеты.
Нужно заметить, что к этому времени кое-кто у нас начал поговаривать, что, может, не стоит бояться возвращения газеты к государственному статусу. Как и все в главной редакции, я был против этого, но ничего не слышал о том, о чем узнал много лет спустя. Оказывается, тогда, осенью 92-го, у нас возникла инициативная группа, которая прорабатывала возможность перехода части редакции под крыло Верховного Совета. Свои дальнейшие действия она ставила в зависимость от того, согласится ли занять пост главного редактора парламентских «Известий» Лаптев. С этой идеей и направилась к нему делегация, не зная, что он уже выслушивал подобные предложения от Рябова, Воронина, Лисина. Отказал Лаптев и этим ходокам.
Незадолго до написания этих строк мы вместе с Борисом Резником были гостями Ивана Дмитриевича и его супруги Татьяны Алексеевны в их московской квартире. Сели за стол в пять часов, неохотно встали около двенадцати, и немало времени этого замечательного, трогательного вечера было отдано разным известинским историям далекого прошлого. Когда зашел разговор о периоде конфронтации с парламентом, Иван Дмитриевич рассказал, как несколько раз ему предлагалось возглавить «Известия», но он твердо говорил нет. Я спросил:
— И кто же вас звал к нам на царство? Кто приходил из редакции?
На что хозяин стола рассмеялся:
— А вот этого я не скажу. Повязан словом.
Я высказал свои предположения, назвал несколько имен известинцев, довольно критически относившихся к позиции газеты в ее отношениях с Верховным Советом, Хасбулатовым. Ответ был прежним:
— Не пытай, Вася. Я — как тот партизан — имен не выдаю…
Что ж, вернемся на двадцать с лишним лет назад, когда весьма затянувшийся конфликт с парламентом продолжал углубляться.
19 октября возглавляемый Рябовым Совет Республики ВС принял постановление, по которому издательство становится собственностью парламента и впредь должно именоваться: «Известия Советов народных депутатов Российской Федерации». Через несколько дней это решение продублирует и Совет национальностей. По оценке нашего парламентского корреспондента Сергея Чугаева, ни один законопроект, включая проект новой Конституции, не отнял у лидеров ВС и депутатов столько времени, сколько вопрос об «Известиях».
Тот факт, что парламент подчинил себе издательство, был воспринят в редакции как сигнал к немедленной ответной мере. Срочно созывается общее собрание, которое принимает решение о выходе газеты из издательского комплекса с одновременным преобразованием редакции в акционерное общество открытого типа «Редакция газеты «Известия». Присутствовали 269 человек, абсолютное большинство проголосовало «за». На вопрос, какую собственность получим, Голембиовский заявил:
— Будем бороться за редакционный корпус, его и приватизируем.
Тут же из трех официальных вариантов приватизации избирается второй (о нем чуть позже) и утверждается заранее подготовленный Устав АО.
Это было днем 20 октября, а вечером…
Вспоминает Лаптев:
— Я не был сторонником разрыва отношений газеты с издательством, но мешать редакции в осуществлении ее намерений не собирался. Когда зашла речь об отделении редакционного корпуса, я пытался убедить Игоря, что спешить с этим не надо. Иначе будет утеряно право на вполне заслуженную газетой гораздо большую часть известинской недвижимости. Но он торопился и попросил меня переговорить с Чубайсом об ускорении оформления документов. Позвонив Чубайсу, я сказал, что нельзя допустить, чтобы одна из конфликтующих сторон (Ельцин — Хасбулатов) получила контроль над «Известиями», поэтому важно помочь редакции утвердиться независимым изданием. Он с пониманием отнесся к моей просьбе и поручил своему заместителю Мостовому срочно нас принять. Мы приехали к нему в самом конце рабочего дня втроем — я, Голембиовский, Гонзальез…
Петр Мостовой был одним из главных разработчиков российской модели приватизации. Прежде чем говорить с известинцами, он дал команду задержаться на своих рабочих местах руководителям ряда служб. После этого пошла беседа с подробным рассмотрением всего пакета принесенных бумаг, включая редакционный «План приватизации» на семи страницах. Затем и наступил тот момент, о котором на следующий день с особым удовлетворением рассказал редколлегии главный редактор. И о котором спустя двадцать лет вспоминал Лаптев.
Изучив показанные ему бумаги, получив ответы на все заданные им вопросы, Мостовой достал из шкафа ведомственный бланк и вставил его в пишущую машинку, взятую со стола давно отпущенной домой секретарши. Не имея достаточного опыта, двумя пальцами, редактируя себя и исправляя ошибки, отпечатал документ, копия которого сейчас у меня в руках. Это — распоряжение Госкомимущества № 577-р. В нем говорится, что, основываясь на решениях общего собрания коллектива редакции, состоявшегося 20 октября, Госкомимущество предписывает:
— осуществить коммерциализацию редакции газеты «Известия» путем выделения ее из состава издательского комплекса с одновременным преобразованием в АО открытого типа «Редакция газеты “Известия”»;
— утвердить Устав АО и план приватизации;
— Главному управлению приватизации предприятий социальной сферы и услуг (Веретенникову Б. Н.) осуществить оформление документов по коммерциализации редакции газеты «Известия» в соответствии с действующим законодательством.
Подпись: заместитель Председателя П. П. Мостовой
Дата — 20 октября 1992 года
Вынутая из машинки, эта бумага пошла к руководителям задержанных на работе служб, которыми были исполнены необходимые в таких случаях процедуры — поставлены нужные росписи, регистрационные номера, печать. А закончила свой канцелярский путь уже поздно вечером в том же кабинете Петра Петровича, который и вручил один ее экземпляр главному редактору «Известий».