Дальше говорится, что это будет сбор досье: на политиков первого и второго эшелонов; на бизнесменов, особенно тяготеющих к финансированию политики и средств массовой информации; на политические партии, движения, течения; на частные и частно-государственные структуры, работающие в области политики и экономики и пригодные в качестве платформы для начала предвыборной борьбы. Постоянное отслеживание оперативной и базовой социально-экономической и политической ситуации в регионах, ведение специальных досье по регионам России…
О многом другом, интересном и сумбурном, шла речь еще на пяти страницах бумаги, заканчиваясь фразой: «Пожалуйста, разрешите мне все это попробовать». Главный редактор предлагает Демченко написать короткую служебную записку в правление АО. Записку он получает 20 сентября (оригинал я видел в архивах). И уже на следующий день, без какой-либо даже короткой информации для редколлегии, не говоря о специальном разговоре, обсуждении, подписывает решение правления № 21, состоящее из двух пунктов:
1. Организовать в составе социально-экономической редакции газеты «Известия» аналитический отдел и ввести в штат редакции газеты следующие должности:
— редактор отдела с окладом 160 000 рублей в месяц;
— 4 корреспондента с окладом 65 000–90 000 рублей в месяц;
— технический секретарь с окладом 50 000 рублей в месяц.
2. Назначить Демченко И. Г. редактором аналитического отдела с 21 сентября 1993 г., освободив от обязанностей корреспондента социально-экономического отдела, оклад 160 000 (сто шестьдесят) рублей в месяц.
Президент АО «Известия» И. Голембиовский
Трудно говорить с полной уверенностью, но, похоже, что в истории газеты не было другого отдела, который прожил бы меньше этого. Спустя всего лишь пятьдесят дней, 11 ноября вышло решение правления № 42, также состоящее из двух пунктов:
1. Упразднить в штате редакции газеты «Известия» аналитический отдел.
2. В связи с упразднением аналитического отдела освободить Демченко И. Г. от обязанностей редактора этого отдела и назначить ее обозревателем социально-экономической редакции «Известий» с окладом 180 000 (сто восемьдесят тысяч) рублей в месяц с 11 ноября 1993 г.
Президент АО «Известия» И. Голембиовский
Это был по-своему мужественный поступок Игоря — признать перед всей редакцией свое совершенно необдуманное решение, невозможное для быстрой качественной реализации в практику газеты. Утешением для Иры и своеобразной благодарностью за ее творческий порыв стала прибавка к зарплате: как редактор отдела она имела месячный оклад 160 тысяч рублей, как обозреватель, — на 20 тысяч больше.
Но из этого управленческого урока не было сделано верного вывода. Прошла всего лишь неделя, и Игорь допускает вторую, еще большую ошибку, связанную уже не только с кадровой политикой, но и с перспективой развития газеты. Не вынося вопрос на обсуждение редколлегии, 18 ноября он подписывает решение о создании нового отдела «Известия-ТВ», утверждает его штатное расписание численностью в десять человек и в этот же день назначает на все десять открывшихся должностей конкретных работников — команду пишущих о телевидении журналистов во главе с известным телекритиком Лидией Польской. О том, что это за отдел, уместнее будет рассказать уже в связи с приказом в следующем, 94-м году — о его закрытии и увольнении сразу всех десяти сотрудников.
Еще о некоторых кадровых решениях 93-го года.
Навсегда выехал в США мой первый зам Юра Макаров, талантливый, остроумный человек, контактный и приятный в общении. Начало его американской жизни сложилось благополучно, продолжение тоже было неплохим. В секретариате его заменил Алексей Ивкин, перешедший к нам пару лет назад из «Правды», от которой был собкором в Австралии. До этого работал в «Комсомольской правде». Работником он оказался толковым, но почему-то его недолюбливал Голембиовский, и мне приходилось не однажды ему доказывать, что Леша не зря получает зарплату.
На три месяца отправился в США собкор по Грузии Бесик Уригашвили. Это было время острейшего военного конфликта между Грузией и Абхазией, и никто в редакции не понимал, почему именно в такой момент надолго покидает зону войны корреспондент «Известий». Не сняла этого вопроса и формулировка в приказе:
Командировать Уригашвили Б. О. в США по приглашению журнала «Бюллетень ученых-атомщиков» с целью прохождения журналистской практики по программе военных и наукоемких технологий, вопросов разоружения и конверсии. Срок командировки с 1 октября 1993 года по 1 января 1994 года. Все расходы на время пребывания в США за счет принимающей стороны, включая проезд. Сохранить за Уригашвили Б. О. пребывание в занимаемой должности в редакции с получаемым им окладом.
Случись такая командировка спустя десять-пятнадцать лет, когда Грузия уже не мыслила себя без американского вооружения, еще можно было бы подозревать, что истинной причиной поездки Уригашвили за океан являлись интересы тбилисского генералитета. Но тогда надо было бы считать Голембиовского агентом грузинского влияния, если он оставил зарплату Уригашвили за все три месяца его отсутствия на рабочем месте. Ну а что на самом деле стояло за приведенной формулировкой 93-го года, осталось неизвестным. Все те три месяца газета печатала репортажи внештатных грузинских журналистов.
В этом же 93-м году покинули Пушкинскую площадь двое наших спецкоров, оставивших своими материалами заметный след на страницах «Известий» — Ира Круглянская (Коновалова) и Слава Щепоткин. Ира многие годы проработала в отделе, который был ближе всех к реальной жизни — в отделе писем, куда огромным потоком со всей страны шли короткие и длинные, грамотные и со многими ошибками послания советских граждан. Попадались письма и о чем-то нормальном, даже радостном, но основу всесоюзной почты составляли просьбы помочь — выбиться из нищеты, защитить от чиновничества, добиться справедливости. Для Круглянской письмо было лишь поводом, дальше шла серьезная корреспондентская работа, результатом которой всегда становилось мощное выступление газеты в защиту человека, здравого смысла. Большое звучание получили в годы перестройки статьи Иры, направленные на поддержку умных, инициативных людей, ломающих советские догмы.
Смелостью и политической остротой отличались многие публикации Славы Щепоткина, посвященные проблемам демократизации и межнациональных отношений в стране.
С горечью и скорбью приходится отмечать, что 93-й оказался последним в жизни слишком многих известинцев разных поколений. Черные рамки некрологов вобрали в себя имена людей, навсегда оставшихся в истории газеты. Вот эти имена: Алексей Аджубей, Александр Плющ, Олег Васильев, Александр Фролов, Семен Руденко, Николай Поллак-Полянов, Евгения Манучарова, Владимир Кудрявцев, Владимир Вукович, Мария Величко, Борис Бакун, Геннадий Комраков, Василий Тарасов, Николай Бакланов…
Наши доходы и расходы
Благоприятный для нас вердикт Конституционного суда никак не повлиял на отношения с издательством — они оставались прежними, натянутыми, с тенденцией к ухудшению. Выведенный из состава редколлегии директор Юрий Ефремов подолгу не выходил из зависимости от традиционного русского недуга, и это дополнительно осложняло взаимодействие редакции с издательскими службами, вносило в него расслабленность, необязательность, вранье. Дошло до того, что Голембиовский и главбух Астапова вынуждены были сразу в три инстанции — прокуратуру Москвы, Президиум Верховного Совета РФ, Министерство печати — направить письма с просьбой провести проверку финансовой деятельности издательства, в недрах которого исчезли принадлежащие газете более 300 миллионов рублей. На неоднократные требования редакции объяснить, каким образом и на что они были израсходованы, издательство ответить не могло. Несмотря на мои попытки найти в архиве документы, которые проясняли бы последствия выше упомянутого письма, сделать это не удалось.
Проблемные отношения с издательством заставляли редакцию брать на себя все большую часть его функций. С этой целью 1 июня 1993 года в нашем АО образована издательская группа численностью в шесть человек. Заведующей была назначена Алла Громадина, специалистом по бумаге и материалам — Татьяна Оганесян. Обеих наш управделами Данилевич переманил из издательства «Литературной газеты», и они уже сами находили людей на оставшиеся в группе вакансии. Группа проделала важную работу, полностью взяв на себя выпуск газеты во многих пунктах печати по России и в ближнем зарубежье. Работавшие в этих пунктах представители издательства становились представителями газеты и переводились в наш штат.
Во все времена редакция делала газету как бы в одном экземпляре, из металла — в наборном цеху. А размножали его в миллионах бумажных экземпляров старая известинская типография и периферийные пункты печати, которыми являлись местные типографии. Занявшись теперь этими пунктами, редакция все еще оставалась зависимой от издательства «Известия» — московский тираж по-прежнему печатался на Пушкинской площади. Здесь делался и тот первый, базовый экземпляр — набирались на линотипах его тексты, обрабатывались фотоснимки, верстались полосы. Здесь, в самом центре Москвы, гремели, заражали воздух свинцовой пылью станки и машины, которых уже не было не только в крупнейших мировых газетах, но и в некоторых небольших российских, например, в «Коммерсанте». Повсюду в мире генеральной линией развития полиграфии стала компьютеризация всех газетных производственных процессов.
Расставание с издательством означало еще и то, что мы должны создать свой компьютерный центр для полного цикла подготовки базового экземпляра газеты. Под центр выделили место на втором этаже за счет уплотнения библиотеки. Был объявлен сбор заявок на получение персональных компьютеров. Желающих осваивать эту технику оказалось ровно столько, на сколько компьютеров хватило денег — купили 50 штук, новых и бывших в употреблении, заплатив за каждый в среднем около тысячи долларов. Рядом с центром поселилось машбюро, ставшее наборной службой.