Когда в редакции обсуждалась эта статья, то относительно Ельцина высказывались примерно те же суждения, которые приводил Тимофеев. Что опасно подпадать под влияние эмоций, вызванных неадекватным поведением президента в последние дни, и безоглядно отказывать ему в доверии за пять месяцев до выборов. Что остаться сегодня вообще без политического лидера (а такого за недели не создашь) значило бы сознательно привести коммунистов к власти. Как бы ни звучало сомнительно, но Ельцин и после села Первомайского оставался главным, если не единственным гарантом демократических реформ в стране.
Ну а гарантом политической линии «Известий» являлся, понятно, Игорь Голембиовский. Основным же ее разработчиком был Коля Боднарук. Через возглавляемую им редакцию и шел на страницы газеты нарастающий поток материалов, связанных с будущими выборами. Спустя два дня после Тимофеева с еще более крупной статьей выступил бывший до недавнего времени главой администрации президента Сергей Филатов. Также написанная по просьбе Боднарука, она анализировала многие аспекты президентской кампании. В частности, был затронут вопрос о нежелательности переноса на российскую действительность опыта некоторых стран Восточной Европы, где в последнее время высшие государственные посты заняли коммунисты.
То, что происходит в Восточной Европе, нельзя переносить на Россию, — писал Филатов. — И если там есть уверенность, что пришедшие к власти бывшие коммунисты не вернутся к большевизму, а будут развивать социал-демократию, то в России такой уверенности нет и быть не может, ибо компартия, имеющая кровавое прошлое и не отказавшаяся от него в настоящем, опасна своим возвращением. За лидерами КПРФ стоят радикальные фигуры с замыслом реванша, мести, расправы. А сегодня умело используется маскировка, идет игра на трудностях реформ.
Сделав немало оговорок, и, конечно, не сговариваясь ни с Тимофеевым, ни с заказчиком статьи Боднаруком, Филатов также высказался за то, что с точки зрения обеспечения гарантии реформ и стабильности в стране, целесообразно сохранить президентство за Ельциным. И подробно объяснил, почему он так считает. В сжатой форме его аргументы сводились к следующему:
— …хоть и с трудом, но мы продвигаемся по пути законодательства, а именно нынешний президент является инициатором, организатором и гарантом конституционной и правовой реформы в государстве;
— как ни трудно развивается экономическая реформа, на протяжении ряда лет мы видим, что прогресс есть, и гарантом здесь также выступает Ельцин;
— именно в эти годы мы впервые ощутили свободу — свободу выбора, свободу слова, передвижения, говоря шире — свободу жизни;
— после выборов в Госдуму сильные позиции имеет Зюганов, а может быть, и Жириновский. Что связано с приходом этих людей к власти, объяснять излишне…
Когда выходили названные статьи, редакция еще не высказывала своего мнения: она «за» или «против» участия Ельцина в президентских выборах. Тогда, в январе — начале февраля 96-го, вопрос для газеты стоял по-другому: какой кандидат от демократических сил способен одержать верх над коммунистом? И мы участвовали в развернувшихся на политическом горизонте поисках такого человека. Участвовали чисто по-газетному: освещали фактически начавшуюся предвыборную кампанию, готовившуюся к своему официальному старту. Старались давать побольше информации, возникающих версий, разных суждений. Фигурировало много фамилий кандидатов в президенты, которые назывались различными инициативными группами с демократического фланга. Это были политики и экономисты Егор Гайдар и Григорий Явлинский, премьер Виктор Черномырдин и мэр Москвы Юрий Лужков, мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак, первый и последний Президент СССР Михаил Горбачев, депутат Госдумы Галина Старовойтова, выдающийся врач и талантливый управленец Станислав Федоров, великий спортсмен и писатель Юрий Власов, удачливые бизнесмены Артем Тарасов, Мартин Шаккум…
Тем временем Центральный исполнительный комитет зарегистрировал уже сорок пять инициативных групп, выдвинувших свыше тридцати кандидатов в президенты, а того единственного, который устроил бы всех сторонников кардинального обновления России, по-прежнему не было. «Растерянность в стане демократов» — под этим названием 13 февраля выходит в «Известиях» развернутая информация о том, что Гайдар неожиданно предложил выдвинуть кандидатом от объединенных демократических сил нижегородского губернатора Бориса Немцова. Причем в одной связке с Явлинским как кандидатом в премьер-министры. По сообщению нашего корреспондента Василия Кононенко, Гайдар и Немцов имели продолжительный разговор на эту тему перед отъездом на форум в Давос. Несмотря на давление со стороны Гайдара, который пытался убедить Немцова в том, что его участие в президентской кампании нужно не столько ему, сколько России и демократии, губернатор своего согласия не дал.
Все ждали, как поведет себя Ельцин, будет баллотироваться или нет. Хотя против него были настроены как раз многие демократы, считавшие его кандидатуру наихудшим подарком демократии и наилучшим — для противоборствующего, коммунистического лагеря. От самого же Ельцина, из его окружения не исходило никакой информации: ни да, ни нет. В действительности же, как станет известно гораздо позже, Борис Николаевич еще в конце декабря объявил своей семье, что после долгих размышлений окончательно принял решение: идти на перевыборы. По признанию его дочери Татьяны Дьяченко-Юмашевой, об этом кроме семьи знали всего несколько человек, умевших хранить тайны.
Наконец в один день — 15 февраля — произошли сразу два события, которых, как писали «Известия», ждали, в неизбежности которых не сомневался практически никто. На своей родине, в Екатеринбурге, Борис Ельцин объявил о своем решении бороться за переизбрание. В Москве на конференции КПРФ его соперником был выдвинут Геннадий Зюганов. Само по себе вроде бы случайное по времени совпадение как бы подчеркивало: именно эти фигуры станут главными претендентами на победу в президентской гонке. На этот день в Центризбиркоме было зафиксировано более четырех десятков соискателей, но страна понимала, что 15 февраля в открытую борьбу вступили два лидера, две непримиримые силы, каждая из которых рассчитывала победить и повести за собой Россию.
С этого дня для руководства и всей редакции «Известий» наступила полная ясность насчет позиции газеты в выборной кампании. Из всех выдвинутых демократических кандидатов мы предпочли действующего президента.
В отчете о его пребывании в Екатеринбурге наш собкор Александр Пашков написал, что на встрече с местными журналистами Ельцин высказался довольно откровенно: те средства массовой информации, которые рассчитывают на государственную поддержку, должны выражать интересы государства. Добавил:
— Волен говорить, что хочешь, — финансируйся сам. Ври за свои деньги.
Несмотря на растущие трудности, мы продолжали финансироваться сами и были по-прежнему вольны говорить то, что хотели. Врать при этом не пришлось — «Известия» открыто и честно выступили за Ельцина, потому что не видели в той выборной кампании другого кандидата, который смог бы выиграть схватку с коммунистом Зюгановым, пользовавшимся довольно широкой поддержкой населения.
Здесь коснусь неоднократно звучавших в разное время обвинений в адрес «Известий»: газета, мол, получала указания из ельцинского выборного штаба, когда и что надо печатать, а Голембиовский в нем чуть ли не ночевал, недаром же по итогам выборов он был поощрен Ельциным. Иной раз это говорилось таким тоном, что под «поощрением» имелось в виду нечто особенное, скорее всего материальное и притом весьма существенное — ну не меньше чем «мерседес» или БМВ.
Начну с последнего. Действительно, 25 июля вышло президентское распоряжение № 396-рп (оно есть в Интернете) «О поощрении активных участников организации и проведения выборной кампании Президента Российской Федерации в 1996 году». Я насчитал в нем 63 человека, по алфавиту Игорь шел седьмым. В списке еще девятнадцать фамилий коллег, в их числе из печатной журналистики: Павел Гусев («Московский комсомолец»), Лев Гущин («Огонек»), Александр Лисин («Вечерняя Москва»), Виктор Лошак («Московские новости»), Леонид Милославский («КоммерсантЪ»), Шод Муладжанов («Московская правда»), Александр Потапов («Труд»), Валерий Симонов («Комсомольская правда»), Владислав Старков («Аргументы и факты»), Виталий Третьяков («Независимая газета»), Анатолий Юрков («Российская газета»), Владимир Яковлев («КоммерсантЪ»). Среди других фамилий — политики, политологи, много бизнесменов, включая всю знаменитую семибанкирщину: Петр Авен, Борис Березовский, Владимир Гусинский, Владимир Потанин, Александр Смоленский, Михаил Фридман, Михаил Ходорковский… Независимо от финансовой состоятельности каждого из участников списка все они были удостоены одинакового поощрения — цитирую: «За активное участие в организации и проведении выборной кампании Президента Российской Федерации в 1996 году объявить благодарность Президента Российской Федерации». Вот и все «поощрение»…
Насколько я понимаю, эта скромная, больше формальная благодарность конкретно Голембиовскому была никак не за работу в штабе Ельцина — туда он, и я это хорошо знаю, лишь иногда наведывался. Ни его, ни других вышеназванных главных редакторов, которые, видимо, также заглядывали в этот, а может, и в остальные штабы, коих было одиннадцать по числу кандидатов в президенты, это не может компрометировать. Отмечалось, прежде всего, «активное участие» руководимой Голембиовским газеты, хотя лично он, и я это также могу свидетельствовать, в период всей выборной кампании был особенно энергичным и инициативным. Ну а разговоры о том, что якобы редакция получала указания по публикациям извне, мягко говоря, несерьезны, говоря точнее — это выдумки, полный бред.
Перечитывая сейчас материалы «Известий» той поры, я сужу о них не из сегодняшнего дня, когда идет уже третий, фактически — четвертый срок пребывания у власти Владимира Путина и все больше людей винят в его авторитарном воцарении ельцинскую Конституцию и второй заход в Кремль самого Ельцина, навязавшего России институт преемничества. Если следовать этой логике, то получается, что здесь есть и доля определенной вины «Известий», поддержавших в свое время проект этой Конституции и переизбрание на высший государственный пост ее главного вдохновителя. Но извиняться за это, тем более каяться нам, работникам газеты, не пристало, ибо неизвестно, к чему бы пришла страна сегодня, если бы в 96-м ее возглавил товарищ Геннадий Андреевич Зюганов. Тот Зюганов, который, говоря словами Анатолия Собчака в интервью «Известиям», «может быть, и попытался бы проводить политику хоть и популистскую, но не полностью отрицающую рыночные отношения. Но за ним стоит не просто политическая партия, а партия реванша, вот что самое страшное. Это партия тех самых функционеров, а их было три миллиона в Советском Союзе, которые потеряли опору в жизни. Главное даже не в том, что они утратили деньги, привилегии, они жизненную опору потеряли. И теперь, когда забрезжил шанс вернуться, они уже, не стесняясь, говорят, кого повесят, кого куда пошлют».