Сюда, в каюту своей возлюбленной на пиратском рейдере он попал пару минут назад.
Для этого ему пришлось проделать путь от восьмой палубы «Звезды судьбы», чуть не ставшей его последним пристанищем, через шлюз яхты и длинный переходник корвета, по винтовой лестнице главной шахты, затем через горловину люка – в тамбур и кают-компанию – низкий зал отделанный чуть ли не натуральным деревом с инкрустацией, мимо жилых уровней, где в распахнутые двери кубриков были видны притянутые скобами к переборкам койки – а затем еще через один люк – тот был чуть побольше иллюминатора в его каюте.
И весь это путь он проделал с поднятыми руками, да еще удерживаемый за шиворот крепкой ладонью Нур – таковы были, как она успела шепнуть, правила конвоирования пленников.
В последнем люке он уже совсем одурев, полез головой вперед – так и спустился на четвереньках – прямо под ноги двум каким-то хинцам в комбинезонах с нашивками комендоров.
Они дружно захихикали, глядя на испуганного незнакомца, ползущего перед ними на карачках, но при появлении Нур тут же приобрели пристойный вид. Наконец, они добрались до кормовых унтер-офицерских апартаментов, и Нур запихнула его в эту каютку.
Обстановка в каюте Айнур на борту «Звездного Вихря» была более чем спартанской – куб три на два на два, в котором размещался свёрнутый матрас, маленькая раковина на уровне груди сидящего человека, пара шкафчиков и голоэкран рядом с иллюминатором за которым был только мрак и звезды.
По этому скупому убранству и по видным кое-где иероглифам, Антон предположил, что сторожевик был всё же сделан на каком-то из миров никконской ветви.
– Не смотри – я переоденусь.
Открыв глаза, он снова увидел Айнур. Она поменяла костюм на футболку и плавки. В глазах золотыми огоньками светилась озабоченность.
– Ну так что ты мне скажешь? – пытливо заглянула она ему в лицо.
– А что я могу сказать? – полушёпотом сообщил Антон. Ты пират, и этим всё сказано...
– Да, пират. – Айнур посмотрела на него исподлобья. Я пират, и при этом очень опытный. – А еще я женщина, которой пришлось немало пережить... Если ты думаешь что я в восторге от такой жизни, то ты ошибаешься – и сильно ошибаешься! Но я попала в эту жизнь, как в ловушку, и выбраться из неё не так просто. Но мы стараемся никого не убивать без нужды, – невпопад закончила она.
– А как насчет капитана Эрангеквиста?
Айнур прикусила губу и отвела взгляд в сторону.
Капитан сам выбрал судьбу Антон! Но выбор у него все-таки был. Голос у Айнур чуть дрогнул. – Я сожалею о случившемся. Старик мне на самом деле нравился.
Антон молчал.
Айнур подняла на Антона свои янтарные бездонные глаза и тот с удивлением увидел что в них стоят слёзы.
– Антон, не надо меня ненавидеть, – взмолилась она. Помоги мне! Я так одинока...
Антон в недоумении покачал головой:
– Как? Как я тебе помогу??
Айнур всхлипнула:
– Ты... ты хороший человек. А я нуждаюсь в доброте... Чтобы хоть кто-то видел во мне человека! Ты ведь не знаешь – как я жила... Как все мы жили! То, что хорошо для клана и Меченосцев, может быть плохо для других людей, но на это полагалось плевать. Ты не такой...
Антон поднял бровь:
– Ты что – хочешь, чтобы я стал твоей совестью? – несмотря ни на что в глубине души ситуация его позабавила и удивила.
– Ну можно сказать и так, – она вымученно улыбнулась.
– Не нужно быть доктором философии, чтобы сообразить: нельзя обрекать невинных на смерть... – сказал Антон. – Если ты не понимаешь этого, я ничем не могу тебе помочь.
Девушка скривилась словно от зубной боли.
– Ты говоришь прямо как мой преподаватель этики из колледжа!
– Ну если ты сама ведь все понимаешь – о чем же разговор?
– Да? Как все просто – не тронь невинных? А ты на свой мир посмотри, на свою Иштар! Скажи – чем виноваты те бедолаги с Танори, которые режут друг друга а чудесная иштарианская власть ничего не делает? Ребята и девчонки, дохнущие от кармиса и "чукер-пукера" – потому что хитрожопые адвокаты отмазывают торговцев дурью от тюрьмы? Несчастные нелегалы с Кэйна или Каринтии, которых ваша эмиграционная полиция вышвыривает обратно, предварительно заставив отработать на лунной каторге обратный проезд? Наконец, дети, которых ваши замечательные гражданки зачали но не захотели родить?
– Я прекрасно знаю пороки своего мира, – тихо прошептал Антон. Но не считаю что это дает мне право воровать или грабить...
Сейчас, по канонам мелодрам Айнур полагалось бы разъяриться, и сказать, что одного ее слова хватит, чтобы вышвырнуть новоявленного моралиста через шлюз – следом за капитаном Эрангеквистом.
Но вместо этого она молча вытянулась рядом.
– Как тебе удалось всё провернуть? – зачем-то спросил он.
– Всё было не так уж сложно, – сообщила она, несколько оживившись. Маршрут полета был мне известен как второму человеку в экипаже – эту информацию я передала с "Гермеса". И на орбите Ашшурбанипала уже ждал корабль моего папаши. Дальше было уже дело даже не техники а удачи... Наши инженеры – они у нас кстати не самые худшие, заранее придумали как можно без проблем вывести из строя яхту, спалив энергоузел. Термитную мину я сделала сама из легально выписанных и доставленных на борт компонентов, – она усмехнулась. Дальше – я связалась при помощи своего коммуникатора с "Ифритом" – знаешь, мю-связь имеет кое-какие особенности, о которых широкая публика и не думает: при хорошем приёмнике и качественной настройке можно передать сигнал даже вот с этого малыша на десять миллионов километров. А вот при помощи этой штучки – она вытащила свой старенький аппарат, – я считала код и вскрыла оружейный шкаф, очистив его от ненужного содержимого. Оно кстати в провизионной кладовой, в контейнере с крупами.
– А аварийный передатчик? – спросил Антон, услышав эту исполненную какой-то горькой гордости исповедь. Ведь для этого нужно было выйти в открытый космос?.
– Ничего подобного! – она приподнялась. Я просто соорудила мощный электромагнит – вернее тоже заказала на "Гермесе" и засунула его в щит управления. Потом как рубанула сразу пять тысяч гауссов, так в две секунды нутро генераторной лампы расплющилось в лепешку. Мы хорошо умеем проворачивать такие штуки...
Они помолчали. Корпус "Ифрита" слегка качнулся несколько раз – швартовые манипуляторы перетягивали пленённую яхту под брюхо корвета – чтобы без помех утащить её через минус-хрон, не создавая помех инверторам.
– Кто вы такие? – наконец спросил он.
– Братство Меча, – последовал короткий ответ.
– Что такое это ваше Братство?
– Корсары. В моем мире так раньше назывались морские разбойники. Сейчас – космические. Мой отец – один из них. Я его квартирмейстер. И не скромничая, скажу, что "Звезда судьбы" – мое хотя и самое удачное, но не самое первое дело. И даже не десятое, – лаконично и информативно пояснила Айнур.
– Он так не любит тебя, что посылает на подобные... "дела"? – Антон не сдержал сарказма.
– Таков закон... Мне же предстоит взять, как говорят у вас на Иштар, семейный бизнес в свои руки после того как отец... не сможет больше летать: так или иначе. По тону Антон догадался, что Айнур совсем не против, чтобы эта "невозможность" наступила поскорее.
Корабль ощутимо вздрогнул, и мрак за кварцевым стеклом сменился темно серой мглой межпространственного пути – того самого неприятного оттенка, из-за которого обычно на дальнорейсовиках иллюминаторов не делают.
– Начали переход, – сказала девушка, поднимаясь. Черт, плохо идем, неровно – навигатор скоро так и так в тираж выйдет...
Она решительно задвинула заслонку, спрятав от глаз серый студень.
– Ладно, поговорим потом.
– Давай помолчим. Тебе нужно отдохнуть.
Айнур вновь легла рядом, и приобняв, задремала.
Не в силах уснуть, Антон размышлял над тем, что ему сулит будущее. Как вернуться домой? Где он очутится завтра или неделю спустя? Чем еще обернется для него пиратский плен? Сколько у него шансов встретить свой следующий день рождения? Один к десяти? К двадцати? К ста?
– Не бойся – пока тебе ничего не угрожает. Хотя ты не понравился моему отцу, он все же не убьет тебя. По крайней мере – пока... – сказала вдруг Айнур.
Антон вздрогнул; казалось, она читает его мысли.
– И что же мешает доблестному корсару прикончить пленника, который ему не нравится?
– Не полагается! – солидно кривясь, пояснила она. Мы, пираты, живем по правилам. Понимаешь? Ты мой, согласно Кодексу, а Кодекс для нас закон. Для пирата нет ничего более святого, чем право на добычу! Но все равно нам нужно быть очень осторожными – пока он не привыкнет к тому, что ты существуешь.
Айнур повернулась на бок, и положила ему руку на спину.
– Я тебя люблю, – сказала она настолько тихо, что Антон едва расслышал эти слова. – Можешь не отвечать, если не хочешь.
Я понимаю, что не должна была... Что лучше было бы и для тебя и для меня если бы ты остался на Иштар, что, возможно мы оба погибнем... Но... она с усилием сглотнула комок в горле – я не смогла! Прости! Потому что когда ты вошел в салон и я увидела тебя... – нет не смогу объяснить: ты ведь не поверишь что такая как я может любить с первого взгляда. А когда ты уходил, тогда... я подумала – если он вернется, значит этот парень предназначен мне судьбой. И ты вернулся – ты выбрал для себя... и для меня. Вот так. Прости... – повторила она.
Антон молчал.
– Ты мне не веришь? – Она убрала руку.
– Хорошо, верю, ты меня любишь, – с горечью произнес Антон. Что с того? Я не пират и не убийца и не смогу жить твоей жизнью. И заявляю тебе прямо: как только представится случай, я убегу!
– Куда?? – невесело усмехнулась Айнур. – Ну, куда ты денешься? До ближайшего мира от нашей базы тысяча парсеков.
– Домой…
– Твой дом здесь, рядом со мной. Ты помнишь, что на тебе мое клеймо? А теперь – давай поспим. Оставшись в футболке и трусиках, она забралась на татами, и увлекла за собой Антона. Через пять минут она уже ровно сопела, уткнувшись ему в плечо.