Система гироволчков и ртутных противовесов в вакуумных камерах еле заметно реагировала на тяготение звезды, проходившее даже в глубину потока обратного времени. Аппараты эти давали надежду – если с навигатором всё же что-то случиться, выйти в нормальное пространство, и подать сигнал бедствия.
Дальше они продолжили путь по пандусу, спирально обвивающему тело крейсера в межкорпусном пространстве – мимо кабельных и коммуникационных шахт – и под взглядом почти невидимых камер слежения. У него возникло ощущение, что их ведут каким-то кружным путем. Всё повороты то направо, то налево, спуски и подъемы…
Сао и Антона быстро провели мимо группы космонаров, недоуменно поворачивающих вслед головы и доставили в низкий зальчик, оказавшийся хозяйственны отсеком.
Несколько минут спустя в помещение вошел щеголевато одетый офицер в сопровождении ёще одного космодесантника.
– Я младший военврач крейсера, Ладислав Фараго. – Вас подвергнут медицинскому осмотру и санобработке. Потом с каждым побеседует наш командир.
Им вежливо указали на дверь, за которой была идеально белая душевая. Без лишних вопросов Антон сбросил тряпье, его примеру последовал и Шанно – на последнем остался только его жетон.
После омовения, медик опрыскал их дезинфицирующей жидкостью, поводил вдоль тела какими-то штангами усаженными датчиками, и зачем-то взял кровь на анализ. После чего появился молчаливый матрос, сунувший им запаянные пакеты с бельем и формой без знаков различия.
Потом вновь подъем на лифте в сопровождении все тех же молчаливых корректных бойцов – и они оказались в обширном помещении без иллюминаторов, отделанном деревянными панелями. На стенах висела голографическая инсталляция – большая карта Ойкумены.
А напротив неё была двустворчатая резная дверь с начищенной медной ручкой, и простой и лаконичной надписью:"Командир корабля".
Возможно из уважения к воинскому званию, а может – чтобы спутать карты возможным дезинформаторам, первым вызвали Шанно.
Напоследок, тот обратившись к Скирову, начал что-то быстро бормотать. В глазах заблестели слезы. Из всех слов он разобрал лишь – "спасибо" и "герой"
Сао допрашивали всего минут тридцать. И вот пришла очередь Антона.
Капитану первого ранга Качиеву было сорока с небольшим лет. Грубоватое, словно выбитое в камне лицо, тем не менее было мужественным и чем-то располагающим к себе. Умные внимательные глаза, пронизывающий взгляд. Он был невысоким, жилистым и поджарым.
Одним словом, настоящий боец – подумал гость.
– Скиров Антон Степанович?
– Да сэр, – ответил растерявшийся Антон. Точно так – меня зовут Скиров, сэр. Антон Скиров.
– Можно без "сэр" – бросил каперанг. У нас не принято это обращение.
– Да, сэр... – мысленно Антон сплюнул.
Улыбнувшись, каперанг вынул из буфета молочно белую бутылку с золоченой пробкой, и пару маленьких пузатых стаканчиков резного горного хрусталя.
Антон осушил свой стаканчик одним духом, уселся в кресло, и начал.
– Я Антон Степанович Скиров, полноправный гражданин Иштар по рождению, имею сообщить вам...
Он начал с самого начала – рассказал о встрече с Нур, о полете на "Звезде судьбы" о захвате яхты и о том как попал на Каитто, о работорговле, о походе на Илорину, и наконец – о том что случилось в Ардви-Чари.
Качиев с непроницаемым лицом слушал Антона. Когда Скиров закончил рассказ, за иллюминаторами взошел Схаас, свет стал зеленоватым.
Между делом Антон не заывал изучать каюту.
Большая каюта была устлана коврами и имела три иллюминатора в бронзовых декоративных рамах. Солидный письменный стол неведомого синего дерева, пара книжных полок, где на видном месте стоял толстый "Устав Военно-Космических Сил Государства Аорсия". На перегородке висели в золоченых багетах полотна с изображением разных планет видимых из космоса. Интересно – это капитан так развлекается в свободное от работы время? А почему бы и нет?
Капитан осушил стопку, и мрачно уставился в иллюминатор.
Затем перевел взгляд на Антона, и Скиров с удивлением заметил в его глазах отчаяние и обиду.
– Не знаю даже как вам объяснить... – начал каперанг. Ладно – попробую тем языком что используют наши государственные мужи.
– Современная политическая обстановка не способствует выполнению нашей миссии, – глумливо поджимая губы начал он нарочито тонким бабьим голоском. – У меня нет мандата на боевые действия. Мы фактически ничего не можем сделать. Поверьте, дружище, у меня сердце сжимается, когда я слушаю о зверствах, творимых здесь.
Но… – горький смешок – правительство Государство Аорсия исходит из того что Эялла – суверенная планета. К тому же есть – их никто не отменял – договоры аборигенов с Аригато. Аригато конечно сейчас тень того что было когда-то – но его тоже нельзя сбрасывать со счетов в транссистемной политике где всё взаимосвязано...
– Получается, вы бессильны?, – прошептал Скиров.
– Я – всего лишь военный, – каперанг надолго умолк. Вот если бы нашелся предлог…
Антон тоже хранил молчание, напряженно размышляя. А потом лишь чудом удержался от радостного смеха. Предлог значит? Будет вам друзья предлог!
– Послушайте меня, сэр, – заговорил Антон, и, стараясь придать своим словам как можно больше убедительности. Всё это так – то что вы сказали. Но есть одно упущенное вами обстоятельство. Остров Каитто – это ведь не совсем Эялла. Олутар – владелец его, формально подданный Иштар. Задолго до того как сюда явились никконцы, король одной исчезнувшей страны отдал остров его предкам. Остров не является частью ни одного из местных государств, и там не живет никаких коренных племен.
Понимаете – если вы допустим, встретите корабль гражданина Иштар, грабящий мирные суда или перевозящий рабов – вы же имеете право его задержать? И скажем произвести захват космодрома частного лица, на котором он базируется. И "Тихая пристань" – это тоже не территория Эяллы – это частная собственность, ранее принадлежавшая ОКК, и захваченная ныне криминальными элементами. – Это же незаконно – присваивать чужое имущество!
– Но Корпорации давно нет, – слабо возразил Качиев.
– Ошибаетесь! – Антон благословил встречу с Черным Жрецом. – Она развалилась, но ее части по прежнему себя именуют именно ОКК. А пока нет ликвидационного акта и соглашения о разделе активов – имущество по прежнему формально числится за Корпорацией.
Качиев резко встал и принялся энергично мерить шагами каюту. Наконец он остановился и повернулся лицом к Антону. В глазах светилась непреклонная решимость.
За иллюминатором, в темноте, засияло поднимающееся из-за обода Эяллы солнце.
– ...А взвод лейтенанта Котиной захватывает космодром и складской комплекс. Взводы Унора и Веслава – береговые сооружения, порт и жилые кварталы в этой зоне.
Взводы Ракиты и Тинова – командир оторвался от карты и оглядел офицеров – составляют резерв... Ну а мы тут, наверху, занимаемся этой самой "Тихой пристанью".
Антон поднял глаза от компьютерной модели Каитто, светившейся многоцветием на оперативном планшете в центральном посту.
Ангары с техникой, космопорт, казармы пиратов – всё было заснято с орбиты – ему оставалось лишь уточнить всякие мелочи.
Обступившие планшет офицеры крейсера смотрели на него с нескрываемым уважением – его история вкратце была им известна.
– Ну что еще сказать – вздохнул Качиев. Еще – пусть солдаты постараются не попасть по по штатским.
– Да, – кивнул майор Байло, командир десанта, – Будет конечно не просто, но постараемся.
И постарайтесь свести потери к минимуму – и наши и мирных жителей.
– Так точно!
– Есть еще вопросы? – осведомился Качиев.
– Есть – встал Скиров. Разрешите мне участвовать в десанте.
– А вы сможете? – процедил один из взводных – рыжий как пламя немолодой крепыш.
– Я – капрал Национальной Гвардии Иштар запаса, – твердо глядя ему в глаза сообщил Антон, благоразумно не уточняя своей специальности и уровня подготовки.
– Хорошо, – кивнул Качиев. Магистр-лейтенант Котрова...
– Доброволец Скиров поступает под вашу опеку...
Антон взглянул на лейтенанта. Было видно что Саяна не в восторге от подобной перспективы.
При этом Антон отметил, что эта светловолосая миловидная женщина лет двадцати пяти без боевой экипировки смотрится весьма неплохо.
– Да, – продолжил Качиев, – Вот еще что: у вас там кто-нибудь есть среди... ммм нарушителей, кто по вашему заслуживает снисхождения? Просто у нас на Аорсии существует старый закон, по которому человек, выдавший разбойничью шайку имеет право потребовать помилования для одного – но только одного её участника.
– Да, – выдохнул Антон полминуты спустя. Такой человек там есть...
Спустя час на главной палубе было объявлено общее построение. К команде вышел сам капитан первого ранга Качиев.
Он постоял несколько секунд словно прислушиваясь к своим мыслям.
– Космонары и десантники! Бойцы, воины... товарищи мои... – начал он. Сейчас мы идем в бой, и мне наверное надо бы сказать о долге перед Аорсией, и повиновении приказу. Но я скажу просто – сейчас мы защищаем не только Эяллу и тех несчастных, которых продают как скот. Сейчас мы защищаем нашу родную Аорсию, сейчас мы защищаем любую другую планету, где живут люди, сейчас мы защищаем род человеческий. Мы должны это сделать – и по-другому просто не может быть. Нам предстоит дело, которого ни вам, ни вашим детям стыдиться не придется. Умники говорят, что как мир скатывается назад, в хаос и первобытную дикость. Там, внизу, – он сглотнул комок в горле – на Эялле – мир, который по их мысли должен наступить в конце этого падения. Он говорят – варварство должно придти и уничтожить нас, чтобы обновить мир. Мы не политики и не философы – мы солдаты. И наше предназначение – действовать. Но я говорю, – он сжал губы, – пока мы есть, у хаоса будет противник! И чтобы победить, злу придется переступить через наши трупы! А теперь – вперед. И пусть каждый исполнит свой долг!