Его слова произвели неожиданное впечатление. В фиолетовых глазах Виана отразился ужас, словно он увидел палача, грозившего ему пытками.
— Не трогай меня! — крикнул он, сжав пальцами край одеяла. — Я не хочу!
— Успокойся! Ты недопонимаешь. Уверяю тебя, это не больно.
— Нет, нет! Я слышал о ваших манипуляциях с чужим разумом. Не смей со мной ничего делать! Дай мне умереть по-человечески.
Несколько часов назад Вэрола удивило самообладание Виана. Теперь эта дикая вспышка озадачила его. Виан вскочил, что, с учетом его состояния, потребовало предельного напряжения, и ринулся к двери, но на полпути покачнулся. Он упал бы, если бы Вэрол не схватил его в охапку. Виан отбивался, но силы были неравны. Вэрол прижимал его к себе, не давая вырваться. Наконец Виан позволил отвести себя обратно и усадить на постель. Вэрол положил руки ему на плечи и почувствовал, что тот весь дрожит.
— Виан, послушай! Я обещаю, что ничего не буду делать без твоего согласия, — мягко сказал он. — Ты мне веришь?
Виан поднял голову и умоляюще произнес:
— Пожалуйста, не трогай меня.
— Ляг и поговорим спокойно. — Виан улегся, и Вэрол продолжил: — То, чего ты испугался, называется ментальным контактом. Во-первых, это не страшно, а во-вторых, я имею в виду другое. То, что я хотел сделать, не затрагивает сознания. — Следующие пять минут Вэрол в максимально доступной форме излагал основы биоэнергетики, после чего сказал: — Отказываться от помощи неразумно. Ты же не хочешь умереть?
Виан молчал, его одолевали противоречивые чувства.
— Объясни толком, чего ты боишься? — спросил Вэрол.
— Я… я не боюсь.
— Значит, согласен?
— Да… Нет, подожди. Ты не обманываешь? Это действительно не влияет на сознание?
— Сейчас убедишься. Лежи спокойно.
Однако едва Виан ощутил вмешательство, его страхи вернулись. Вэрол чувствовал ею сильное эмоциональное напряжение. Оно очень мешало.
— Тебе лучше? — спросил Вэрол после сеанса.
— Да, — нерешительно ответил Виан.
— В следующий раз будь спокойней.
К вечеру ситуация оставалась прежней, однако Вэролу приходилось все труднее. Болезнь брала свое, вызванные ею нарушения становились обширнее и глубже, а срок действия коррекции сокращался. Каждый сеанс требовал от Вэрола все большего напряжения, тем более что инстинктивное противодействие Виана затрудняло и без того нелегкую операцию. Когда в начале ночи Вэрол покинул комнату, чтобы поесть, поручив пока присмотреть за больным Дану, тот заметил, что движения Вэрола как-то изменились, а у двери он покачнулся и оперся рукой о стену. Дан выскочил за ним.
— Айрт, тебе нехорошо?
— Нет, ничего, голова немного кружится.
— Ты не сможешь его спасти, а себя угробишь, — сумрачно сказал Дан. — Я вижу, что тебе плохо. Тау неизлечима. Максимум, чего ты добьешься, это продлишь агонию.
— Ты был бы прав, если б от тау умирали все, но ведь один из сотни выздоравливает.
— Но никто не знает почему.
— Вот именно! Нельзя утверждать, что энергетическая коррекция лишь продлевает агонию. Что касается меня, я чувствую свой предел. Если б Виан не сопротивлялся, мне было бы легче…
— Он еще и сопротивляется?!
— Не явно, разумеется. Должно быть, наслушался досужих сплетен о Хранителях и ментальном контакте, который воспринимает как принуждение. Страх въелся в него, и он не в состоянии контролировать себя, когда чувствует постороннее вмешательство. Он вроде понял мои объяснения, но как доходит до дела, все это без толку.
— Воспользуйся снотворным.
— Злоупотреблять снотворным опасно. И потом, мне легче ориентироваться на норму бодрствующего организма. Дан, я отдохну, а ты посиди с ним. Если он начнет задыхаться, зови меня сразу. Кстати, где коробка со стимуляторами?
— На прежнем месте. Что тебе надо? Я принесу.
— Что-нибудь длительного действия, сонтрал или риксол.
— Ясно. Дошло уже до стимуляторов, — мрачно пробормотал Дан.
Направившись за стимуляторами, Дан подумал, что его дурные предчувствия, связанные с Вианом, оправдываются: ради него Вэрол идет на риск, и неизвестно, чем это кончится.
Передав Вэролу стимуляторы, Дан вернулся к Виану и тихо позвал, чтобы, если тот спит, не будить.
— Виан.
Фиолетовые глаза открылись.
— Раз уж не спишь, хочу с тобой поговорить, — сказал Дан.
— О чем?
— Ты противишься Айрту и сам себя губишь.
— Бояться нечего. Думаю, ты наслушался ерунды о Хранителях, о нас разное болтают, по большей части выдумывают. Имей в виду: никто из наших не использует свои способности во зло другим. Ради тебя Айрт рискует собой.
— Почему?
— Потому что эта процедура вредна ему, его собственная жизненная энергия не успевает восстанавливаться, а я, к сожалению, не могу его заменить.
— Почему? — снова спросил Виан. — Ведь ты тоже Хранитель.
— Это умеет делать только Айрт. Однажды Айрт проделал нечто подобное и со мной. Он спас мне жизнь.
— Вы попали в драку? — с острым любопытством спросил Виан.
— Не совсем, но вроде того.
— Где? Здесь, в Шар-Гаре?
— Нет, далеко отсюда… Так вот: ощущение неприятное, особенно вначале, что внутри как бы появляется что-то чужое, да? Но это не так! Твое сознание свободно, а что касается остального, так ты же не боишься, скажем, инъекции. Послушай совет, не сосредоточивайся во время сеанса на своих ощущениях, думай о другом. Вспомни что-нибудь приятное. Айрт говорил, ты любишь птиц, — думай о них. Договорились?
— Я постараюсь…
Когда дыхание Виана стало снова затрудненным, Дан разбудил Вэрола, и тот вновь занял свое место. Дан устроился в соседней комнате, но спать не ложился.
С наступлением темноты Виан начал бредить, его преследовало какое-то тягостное воспоминание, и измученный мозг воскрешал кошмары.
— Нет, нет, не надо! Отпусти ее, не убивай! Не-е-ет! — Его голова металась по подушке, покрытое испариной лицо было искажено болью. — Нож… не надо… брось, пожалуйста, брось! Ведь это же Ричи! Брось… Зачем ты его убиваешь, зачем? Ведь это же… Беги, беги отсюда! Чудовище… он во всем виноват. Пусть он умрет, пусть умрет! Он должен умереть… Кровь, кровь… Мертвые… А-а-а!
Его крик заставил Вэрола вмешаться. Коснувшись сознания Виана, он ощутил, что тот находится во власти ужаса, настолько сильного, что его влияние грозит разрушить мозг. Для воздействия на чужой разум, даже с лечебной целью, следовало получить согласие пациента. Однако сейчас это было невозможно. Виан все бредил, и Вэрол сделал то, что считал необходимым. Войдя в ментальный контакт, он погасил ощущение страха, и Виан успокоился, его лицо разгладилось.
При следующем сеансе коррекции Вэрол ощутил, что сопротивления больше нет; то ли Виан привык, то ли уговоры сделали свое.
Под утро после очередного сеанса Виан вдруг спросил:
— Чего ради ты со мной возишься?
— Надеюсь, тебе станет лучше.
— А тебе-то какой интерес?
Вэрол сказал:
— На свете есть много мест, где люди относятся друг к другу лучше, чем в Шар-Гаре.
К полудню состояние Виана оставалось таким же, как накануне вечером, хотя длились вторые сутки после появления желтых пятен. Интервалы между сеансами стали увеличиваться. Однако Дан с тревогой заметил, что Вэрол чувствует себя плохо, несмотря на стимуляторы. Отозвав Вэрола в коридор, Дан стал настаивать, чтобы тот лег спать, а он подежурит, но Вэрол сказал, что наступил критический момент и ближайшие часы все решат.
Одолеваемый мрачными мыслями, Дан заперся в комнате. Вэрол потерял сознание. Обморок был кратковременным, но Дан перепугался. Очнувшись, Вэрол согласился идти лечь спать с условием, что Дан его разбудит, если Виан начнет опять задыхаться, бредить.
— Похоже, он был свидетелем жуткого убийства и до сих пор не может этого забыть, — сказал Вэрол, когда Дан провожал его, опасаясь повторного обморока. — В заведении Шамбера он насмотрелся всякого. Может, он был не только свидетелем, а даже пытался предотвратить расправу. Думаю, все это обошлось ему очень дорого.
Минуло три часа. Виан дышал спокойно и ровно, и Дан с облегчением понял, что кризис миновал. За это время он несколько раз на цыпочках заглядывал к Вэролу: тот был вроде в порядке. Зазвучал сигнал таймера, и Вэрол проснулся. Осмотрев Виана и отметив, что пятна поблекли, он слегка хлопнул его по плечу и сказал:
— Ты будешь еще разводить своих пташек.
Через сутки Виан встал с постели — выжившие после тау вообще быстро идут на поправку. Как раз подошел срок эвакуации в карантинные блоки.
— Теперь нам точно придется взять его с собой, — сказал Вэрол.
После карантинных блоков все трое перебрались на звездолет. Корабль взял курс на Олмет.
Глава 4
— Надеюсь, ты не возражаешь против того, чтобы Виан первое время пожил в нашем доме? — спросил Вэрол на корабле.
Дан, оценив это «надеюсь» должным образом, буркнул:
— Хорошо, — и подумал: «Хотелось бы знать: что значит „первое время“».
Вэрол относился к Виану с явной симпатией. Дан против него ничего не имел, однако сам не стал бы приглашать его в свой дом. Но каждый живущий в доме имел безусловное право приводить туда кого хочет, и Вэрол счел этот вопрос улаженным. Виан, естественно, был благодарен. Правда, в его манере держаться засквозила прежняя нерешительность: она даже усилилась.
— На Олмете сможешь сколько угодно возиться с птицами, — сказал Вэрол. — Когда окончательно выздоровеешь, будешь работать в птичьем питомнике. Тебе понравится.
— Старик, которому я помогал, говорил, что лучшие птицы живут на Олмете, — мечтательно произнес Виан.
Олмет, главная база Звездных Хранителей, был закрыт для всех посторонних, в частности и для торговцев. Его деловые и торговые контакты замыкались на ближайшую планету Сонгал. Оттуда грузы шли на Олмет уже на звездолетах Ордена. Частные лица могли попасть на Олмет только по приглашению кого-либо из живущих там, однако после начала войны с харджерами выдача пропусков была крайне ограничена.