Виан приготовил коктейль и принес из кухоньки пару бокалов с золотистой жидкостью, в которой плавали алые ломтики фруктов. Отхлебнув, Вэрол изрек:
— Отлично! Дашь рецепт?
— Секрет фирмы.
— Я приготовлю дома такое питье, и Астрид ахнет. Она не умеет смешивать коктейли… Или прими ее на инструктаж.
Виан заулыбался. Впрочем, он кое-что надумал после прошлого разговора с Вэролом и поспешил это выложить:
— Айрт, я полагаю вот что. Несовместимые пространственно-временные среды должны быть разделены чем-то вроде нейтрального слоя. Так? Континуумы соприкасаться не могут. Это в принципе.
— Безусловно.
— В таком случае, приняв, что этот самый ноор — неизвестный нам континуум, мы должны принять и существование искусственно поддерживаемого пограничного слоя, отделяющего ноор от нашей среды. Так?
— В этом есть логика.
— А если этот слой вдруг перестал существовать?
— Как это «вдруг»? Ты к чему клонишь?
Виан вертел в пальцах бокал, из которого до сих пор не отпил ни глотка.
— Я, понимаешь ли, думаю… Пусть это бред…
— Не тяни!
— Думаю, что те, умевшие оперировать континуумами, могли спрятать свой ноор. И спрятать так, чтобы раньше срока никто к нему не добрался. И ключ оставили на виду — для того или для тех, кто сумеет его использовать.
— Ты имеешь в виду нечто конкретное? — спросил Вэрол.
— Я имею в виду Туманное Кольцо, — сказал Виан.
Виан переменил положение у окна, и заходящее солнце вдруг высветило его волосы, придав им рыжий оттенок.
Вэрол глядел на него, как на чудо.
— Просто и гениально! — сказал он. — Рыжик, у тебя нетривиальное мышление. Именно Туманное Кольцо… В зоне Туманного Кольца не действовали наши физические законы. Ноор на виду у всей Галактики!.. Загвоздка в одном: его больше нет.
— Он выполнил миссию и самоуничтожился, — сказал Виан. В его глазах был азарт. — То есть ликвидировался нейтральный слой, произошел взрыв. Туманное Кольцо сохранило обруч и обеспечило его передачу кому следовало. Айрт, что ты знаешь о своем обруче? Допусти, что этот самый круг фа-мер и твой обруч — одно и то же!
— Действительно… Я представлял себе какую-, то территорию, область пространства. Обруч!.. Странно было бы создавать Туманное Кольцо лишь затем, чтобы передать какому-то человеку устройство, усиливающее влияние мозга этого человека на других людей. Усиление многократное, да… Но немыслимо, чтобы гибнущая цивилизация задалась целью породить монстра, подчиняющего себе жителей Галактики…
— Круг фа-мер должен наполниться мыслью. По-моему, это и означает, что обруч подчиняется импульсам сознания, посылам мысли. Что там дальше?
— «Проникший в круг фа-мер сольется с зонами мерат…»
— Да-а… Расплывчато. Может, поэкспериментировать с обручем?
— Я десять лет экспериментирую, — ответил Вэрол. — Все впустую. Где зоны, с которыми надо слиться? Ничего, подобного Туманному Кольцу, больше нет. Конечно, Туманное Кольцо манило к себе. Оно впустило меня… Я до сих пор не представляю, каким образом и откуда явился обруч. Помню давление на мозг у самой зоны Кольца. Помню, как отключился и потерял сознание… Очнувшись, я будто плавал в невесомости в радужной среде и свечении. Без скафандра. И ничего другого вокруг. Но словно что-то оберегало меня. Наконец — рубка звездолета. Может быть, я все время в ней находился… Как бы ни было, обруч уже был при мне, а звездолет мой следовал заданным курсом, словно уже пролетел Туманное Кольцо. Потом — взрыв, и Кольцо исчезло.
После паузы Виан спросил:
— Как ты объясняешь факт своего проникновения туда? Никто до тебя не смог.
— Думаю, какое-то устройство анализировало мозг каждого приближавшегося к Кольцу. Если результат не вписывался в программу, объект погибал при попытке нарушить нейтральный слой. Программа допуска должна была сработать и сработала только однажды, после чего Кольцо самоликвидировалось.
— Я от нечего делать кое-что сопоставил, — сказал Виан, искоса глянув на Вэрола. — Так вот: твой Феер принадлежал к той же системе Цвинанга, что и Эймитал. Феер, которого уже нет, а ты — единственный из людей, находившийся в контакте с гуманоидами-феерцами. Еще загадка: почему феерцы не покидали своей гибнувшей планеты? Они были слишком другими. Мы не могли судить об их уровне развития, но специалисты уверены, что он был очень высокий. Что, если феерцы — отдаленные потомки конструкторов Туманного Кольца? Переродившиеся. Помнишь? «Ничто не будет таким же во второй раз, все изменится». Они изменились, что-то утратили, в частности, возможность входить в Туманное Кольцо. Феер погиб. И знаешь еще что? — тихо продолжил Виан. — Уверен ли ты, что случайно попал на Феер? Феерцы были ведь крайне необщительны. Возможно, то, что они сделали с тобой, было единственным, что они вообще могли сделать. — Виан потер лоб. — Впрочем, пока это всего лишь мои фантазии.
— Не скажи. Я буду считать это рабочей гипотезой и, пожалуй, снова возьмусь за обруч. Правда, меня смущает, что на Риоре в присутствии паутины он вообще перестал функционировать, то есть отказался усиливать мои импульсы. Такое впечатление, что близость паутины вроде как его парализует; исходя из твоей теории все должно быть наоборот. Надо подумать… Прилетай завтра ко мне в Академию, в лабораторный корпус. Часам к пяти. Спросишь зал с голубой цаплей. В двери зала витраж с изображением вымершей цапли Торксиваля, и поэтому его окрестили залом голубой цапли. К пяти занятия кончатся.
Виан, помявшись, спросил:
— Айрт, почему ты меня назвал Рыжиком? Я не рыжий.
— Ты сидел против солнца. Оно сделало тебя рыжим. Высветило рыжину в твоей шевелюре. Тебе не нравится? Извини, вырвалось.
— В детстве я действительно был рыжим…
— Я тебя не обидел? — спросил Вэрол, чувствуя, что Виан чем-то задет.
— Нет, меня дома так называли. Давно. Ты напомнил.
— Извини, — повторил Вэрол.
Глава 16
Дан нежился на утреннем солнце. Настоящей жары еще не было, да и ветерок приятно холодил кожу. Нолла пока, судя по всему, не поднялась. По привычке бегать с утра, Дан просыпался раньше Ноллы и, набегавшись, кайфовал на пляже, поглядывая оттуда на дом в ожидании зова к завтраку.
Не дождавшись, он двинулся сам. И прошлепал прямо в кухню, как был, босиком и в плавках с налипшим песком.
Нолла сидела на краю стола в голубой тунике, едва прикрывающей загорелые бедра, и наблюдала действия кибер-повара.
— Я голоден как сто карботаров, — угрожающе заявил Дан.
— Не знаю, что такое карботар, но думаю — нечто невероятно прожорливое, — ответила Нолла и провела ладонью по его груди. — Ты в песке, иди и умойся.
— Прочь отговорки! Чтоб сей момент завтрак был на столе! — сказал Дан и заулыбался, не выдержав тона. — Поплывем в грот? Море спокойное.
— Хочу, только… Пока ты бегал и плавал, тебя разыскивал Виан.
— Не сказал, чего ему надо?
— Сказал, что свяжется с тобой позже. По-моему, что-то его беспокоит.
Видеофон ожил раньше, чем они кончили завтрак. Услышав трель, означавшую вызов, Дан, дожевывая, выскочил в холл. Нолла была права, Виан выглядел неспокойным.
— Надо поговорить, — сказал он. — Ты один?
— Да. Что-то случилось?
— Суть в том, что Айрт экспериментирует на себе и результаты скверные. Для него. Долго ему не выдержать. Астрид думает, что его тревожат последствия травм и ранений, полученных на Риоре. Он ей просто морочит голову. Не знаю, что делать. Дан, ты должен приехать! И лучше — сегодня.
— Сейчас и вылечу. Ты в питомнике?
— До четырех буду здесь, потом в Академии. Но нам с тобой надо встретиться пока без Айрта. Так что прилетай в питомник.
— Буду самое большее через три часа.
Дочке Магистра пространные объяснения не требовались. Отъезд Дана она восприняла как должное.
— Побудь пока здесь, — сказал он. — Я сообщу, что и как.
— Буду ждать.
Флиттер взмыл, и фигурка Ноллы исчезла из виду.
У Виана имелись основания бить тревогу: Вэрол делал все мыслимое и немыслимое, пытаясь выявить функцию обруча, и эта работа уже измотала его в такой степени, что Астрид готова была пожаловаться Джайвану. Но Вэрол обещал обратиться к врачу, а Джайван дома не появлялся.
Сознание того, что каждый миг стоит кому-то жизни, ибо паутины неумолимо продвигались в глубины Галактики, оставляя позади себя мертвые планеты, подгоняло Вэрола. Ответственность, легшая на его плечи, была выше человеческих сил. Помимо психологической перегрузки, сказывалось напряжение экспериментов с обручем. Мучили бессонница и головные боли.
Виан встретил Дана на внешней площадке, отгороженной от питомника зарослями гигантских акаций. Изложив все как есть, Виан сказал:
— Может, ты на него повлияешь.
— Айрт очень покладист, если речь не о принципах. В главном он делает все по-своему, — озаботился Дан. — Боюсь, тут не обойдется без отца.
— Сначала сам поговори с ним. Хотя он и рассердится, что я тебя вызвал.
— Ладно. Поехали в Академию вместе.
Когда они оба вошли в лабораторию, Вэрол был там. Увидев Дана, нахмурился и бросил шедшему позади Виану:
— Я думал, на тебя можно положиться.
— Он прав, — вступился Дан. — А ты ведешь себя так, будто никого, в том числе и меня, не касается то, что ты делаешь.
— Пытаюсь слиться с зонами мерат, — невесело сказал Вэрол. — Но пока не получается…
Дан проворчал:
— Не знаю, как насчет зон мерат, но, если так пойдет дальше, ты вскоре сольешься со своей тенью.
— Дан, я не могу иначе! Жребий, достался мне…
— Вот именно. Кроме тебя, никто не сумеет работать с обручем. Вернее, никто не может. И если тебя не станет… Сам знаешь…
— Но не могу же я сесть и сидеть!
— Вэрол, со стороны мне видно, что тебе просто необходим отдых. Сделай перерыв, и после него, я думаю, все пойдет по-иному.
— Хорошо, — нехотя согласился Вэрол и вдруг ощутил безмерную усталость, пронизывающую все клетки тела.