Он нажал на панель у окна, и стекло отодвинулось. В лицо пахнул ветер, наполненный ароматом цветов и разогретой солнцем хвои. Перед лабораторным корпусом простирался обширный луг с красными и фиолетовыми цветами. От хвойной опушки его отделяла дымчатая полоска кустарника. Листва трепетала от легчайшего ветерка. Птицы перед закатом утихли. Солнце золотило вершины далеких холмов. Оно вспыхивало на серебристом обруче, охватывающем лоб Вэрола. Глядя на поле, лес и цветы, на солнце, дробящееся в зелени, Вэрол ощутил, как сжимается сердце от боли. Воображение его работало как проектор. Он будто видел перед собой голограмму: пульсирующих тварей, несущихся по Галактике, убивая, убивая, убивая — и пожирая разум.
Как тогда, на Риоре, Вэрол вдруг ощутил в себе тишину ожидания. Некую паузу… Мозг устал и требовал отдыха. Но, продолжая смотреть в окно, Вэрол почувствовал, как из тишины в нем рождается гнев, идет волна ярости. Гнев слепил его, он внутренне содрогался, мысленно уничтожая нечто, грозящее миру и разуму. Это было как наваждение.
Присев на край заставленного аппаратурой стола, Дан раздумывал, следует ли посвятить во все это отца. Виан, державшийся возле двери с силуэтом голубой цапли, мучился своими комплексами, повторяя в уме только что сказанное Вэролом: «Я думал, что на тебя можно положиться».
Вэрол стоял спиной к ним, глядел в окно, и ветер шевелил его тонкие черные волосы.
Вдруг его будто качнуло, он поднял руки к голове, повернулся и с искаженным от боли лицом рухнул на пол. Метнувшийся к нему Дан обнаружил, что он не дышит, нет пульса. Открытые глаза Вэрола стекленели. Вот оно! Реальное воплощение тех картин, которые Дан видел когда-то и пытался разгадать, ошибаясь в месте и времени. Вэрол среди ужасных останков того, что было людьми, и второе видение — он же, лежащий навзничь со стекленеющими глазами. Первое — это Риор и станция харджеров после того, как на ней побывали паутины. Второе — здесь и сейчас.
Неимоверным усилием воли Дан заставил себя собраться. Он попытался вступить в контакт с мозгом Вэрола. Отклика не было. Впрочем, что-то… Словно мозг Вэрола замер в глубоком оцепенении. Не разбираясь в тонкостях, Дан сознавал: это порог, за ним смерть, и надо рассчитывать лишь на себя… Но контакта не получалось, импульс не пробивался к цели, и Вэрол умирал. Дан понимал, что его сил недостаточно, чтобы пробиться в погибающий мозг. Виан что-то спрашивал, но Дан не мог разобрать. У него вырвалось:
— Помогай мне, Виан! Может, вдвоем сумеем. Нужен ментальный удар.
— Я не умею, — отчаянно сказал Виан.
— Открой мне свое сознание. Я использую твой мозг как усилитель.
Виан побледнел:
— Только не это!
Глядя на Вэрола, Дан безнадежно сказал:
— Он умирает.
Губы Виана подергивались; он, казалось, сам был близок к обмороку.
— Хорошо, — сказал он. — Командуй.
Время истекало. Дан собрался. Надо попасть с первого раза, иначе — конец. Он послал резкий импульс. Ударил… В глазах Вэрола что-то дрогнуло. Теперь — искусственное дыхание… если Вэрол хоть раз вздохнет сам, то — получилось. Получилось! Дан оперся спиной о подставку какого-то аппарата. С него лил пот. Виан, потрясенный, глядел в лицо Вэролу.
— Порядок, — выдохнул Дан.
Очнувшись, Вэрол спросил:
— Что это было?
— Не знаю, — ответил Дан, помогая ему встать и перебраться в кресло. — Ты зашатался и упал. Что ты чувствуешь?
— Голова кружится. — Вэрол ощупал пальцами лоб, наткнулся на обруч и снял его.
Тем временем Виан куда-то исчез.
— Куда он делся? — забеспокоился Дан. — Только что был здесь.
— Поищи его, — сказал Вэрол. — А я уже в норме.
Высунувшись в окно, Дан увидел Виана под деревом. Он сидел, прислонившись к темному смолевому стволу. Дан окликнул его. Виан, однако, не отозвался.
— Сходи за ним, — сказал Вэрол.
Толстые ветви и хвойные лапы старого дерева образовывали подобие шатра. Заходящее солнце не пробивало зелень. Виан сидел, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Он поднял голову навстречу Дану. Губы его были бледны, будто бескровны. Они шевельнулись.
— Уйди, — сказал он.
— Тебе нехорошо?
— Я не нуждаюсь в помощи.
— Виан, полагаю, ты понял… — осторожно вымолвил Дан. — Другого способа не было…
— Не надо объяснять.
— У тебя болит голова, я знаю, что у тебя головная боль.
— Оставь меня в покое! — крикнул Виан. Встретившись с взглядом Дана, он запнулся. И отворачиваясь, пробормотал: — Извини.
От него исходили волны смятения.
— Все позади, и не думай об этом, — сказал Дан. — Через пару минут я исчезну… Подними, пожалуйста, голову и не напрягайся. Всего две минуты.
Пальцы Дана легли на затылок Виана у основания черепа. Их круговые движения, сначала вкрадчивые касания, затем нажатия, гипнотизировали и расслабляли. Боль отступала. Она уступала массажу, и приходило успокоение.
— Тебе лучше? — спросил Дан минуты через две-три.
— Да, спасибо, — порывисто сказал Виан и повторил еще раз: — Спасибо.
Дан ощутил, что в их отношениях что-то переменилось. Виан должен был возвращаться в питомник, они попрощались, и Дан вдруг поймал себя на том, что, говоря с Вианом, уже не следил за каждым своим словечком, как раньше…
Вэрол отказался идти в медицинский корпус Академии. Заявил, что летит домой и должен лечь спать. О своем намерении посвятить во все Джайвана Дан и не заикнулся.
Дома Дан сказал Астрид, что Вэрол очень устал, ему необходимо как следует отдохнуть, и, пока тот ужинал, он изъял его видеофон и перенес в свою комнату, чтобы какой-нибудь вызов не разбудил его. Удостоверившись, что Вэрол спит, Дан рассудил, что теперь спешить некуда, и о происшествии в Академии можно отцу рассказать и завтра.
Нолла, разумеется, еще не ложилась. Ее лицо появилось на экране сразу же, как только Дан набрал код вызова.
— Прости, что поздно, раньше не получилось.
— Я жду тебя, — ответила Нолла.
— Увы. Айрт кое-что затеял, и мне надо быть здесь. Пожалуйста, не обижайся.
— Скажи, что ты все еще меня любишь, тогда не обижусь.
— Я тебя люблю в режиме бесконечности и безграничности. Ты замечательная.
— Принято. Поскольку ты не вернешься на пляж, я вылетаю домой.
— Закажи флиттер на утро.
— Я полечу сейчас. Какая разница автопилоту, день или ночь!
— Ему-то да, а ты лучше поспи по-человечески.
— Ты не хочешь, чтобы часа через два я залезла в твою постель? — лукаво спросила Нолла, и на ее щеках обнаружились ямочки.
— Гм… Запрещенный прием. Ну, я не эгоист. Мало ли, чего я хочу… Да, я не хочу, чтобы ты ночами летала, как ведьма. Так что увидимся завтра. Спокойной ночи.
— Почему это я позволяю тебе командовать? — со вздохом сказала Нолла. — Ладно, диктатор, быть по сему.
Выключив видеофон, Дан лег. Однако уснул не сразу, размышляя, что делать дальше.
Среди ночи его разбудил сигнал вызова: в его комнате сработал видеофон Вэрола. На экране появился Джайван и удивился, обнаружив Дана. Предупреждая вопросы, Дан сказал:
— Я вернулся. Нолла прилетит утром. Айрт спит, и я забрал его аппарат, чтобы его не будили. Вечером ему было очень нехорошо. Он тебе нужен?
— Что с ним?
— Пусть сам расскажет.
— Я спрашиваю тебя! Что за секреты? Тем более ты взял его видеофон, а он спит.
— Айрт доработался до того, что потерял сознание. Он упал замертво. Я применил ментальный удар. Сейчас уже лучше, он спит нормально. Он нужен срочно?..
— Я собираю Совет на центральной станции. Идет информация о неизвестных объектах, появившихся в космосе. Странные сообщения…
— Извини мой вопрос. Чем они странные?
— Будто эти объекты возникают из ниоткуда.
— Из ниоткуда, — зачарованно повторил Дан. — Они берутся из ноора… Это зоны мерат. Айрт — сумел! Вот почему, вот из-за чего он едва не погиб. Но ему удалось. Удалось!..
— О чем ты говоришь?
— Немедленно объясню. Это так просто!..
Просто… Но Дан рассказывал полчаса. Что-то узнал от Виана, другому был свидетелем сам. Пришлось обращаться и к предыстории.
Дослушав, Джайван сказал:
— Айрта не буди. Утром он пусть дождется меня. Это приказ.
К утру выяснилось, что упомянутые объекты, отдаленно напоминавшие космические боевые станции, начали излучать что-то непонятное.
Вэрол договорился с Джайваном, что сам прилетит на станцию. Дан отправился с ним. У координационного пульта сошлись специалисты и члены Совета. Вэрол заново все изложил.
Слушая объяснения и предположения, руководители Ордена не отрывали глаз от экранов. Судя по всему, интенсивность неведомого излучения зон мерат менялась, следуя очень сложной программе. Получалась причудливая кривая.
— Многое здесь напоминает помехи, которыми сбивают сигнал, — раздумывал вслух Вэрол.
— А где сигнал? — озадаченно спросил Дан. — Где сам сигнал?
— Срочное сообщение с крейсера «Аматея», — раздался голос дежурного. — Зарегистрированы хаотичные энергетические колебания в контурах, занятых паутиной. Передаю полный текст…
— Я понял, — тихонько сказал Вэрол. — Излучение расшатывает контуры паутин. Создатели зон мерат определили форму колебаний, смертельную для паутин, независимо от интенсивности излучения. Для других живых существ слабые излучения такого типа безвредны. Зоны мерат — охранение жизни…
Догадка Вэрола оказалась верной: пронесшееся по Галактике излучение уничтожило все паутины. Зоны мерат — дар погибшей цивилизации — выполнили свое назначение.
Не зная того, Вэрол в тот вечер ввел в зоны мерат сперва команду к готовности — увидев мысленно паутину, — а затем и команду на уничтожение ее. Обруч передал последовательно обе команды. Режим ожидания и готовности Вэрол ощутил, как тишину паузы, прервать которую должен он сам. Вторая, основная команда реализовала его неистовое желание уничтожить то, что несло гибель людям, цветам, лесу — его миру. Человек формулирует: убить, уничтожить, покончить, умертвить, ликвидировать… За этими словами скрыто одно: перевести нечто из состояния «есть» в состояние «нет». Суть алгоритма стала ключом. Он повернулся в мозгу человека, наделенного сверхчеловеческими способностями. Контакт сознания Вэрола с тем, что изначально было ориентировано на контакты в иных измерениях с сознанием иных существ, едва не стоил Вэролу жизни.