— Что?
— Ничего.
Он попытался скрыть замешательство, опрокинув в рот полчашки дымящегося кофе. И, обжегшись, обрызгал стоявшего перед ним. Бормоча извинения, он потер губы и язык.
Эми увела его, прежде чем он успел сгореть от стыда.
— Напоминает съезд архаистов, — сказал он, обводя рукой толпу. — То есть, по сути, сумасшедший дом. Тут каждую неделю такое?
— Кроме прошлой, когда все готовились к вашему прибытию. Тебе стоило бы увидеть, что тут творится во время спортивного сезона.
— Откуда вообще берутся люди, готовые играть во все эти игры? Судя по тому, что говорил Мыш…
— Люди — не проблема. В каждом жилом отсеке есть свои команды. Они могут выбирать себе игроков. Когда ты герой в спорте, тебя все уважают, особенно если попадешь в звездную команду, которая играет против других тральщиков. Мы играем во все, что только можно вообразить. Играл когда-нибудь в гандбол в невесомости?
— Играл. Может, не по тем же правилам… Мы с Мышом иногда играем.
— И кто побеждает?
— Как правило — он. У меня нет инстинкта убийцы. Я играю ради развлечения.
— Он всегда столь смертельно серьезен? И полон решимости. Но похоже, жизни он рад куда больше, чем ты.
— В смысле? — нахмурился бен-Раби.
— Извини. На чем я остановилась? Ах да. Есть даже Олимпийские игры. И состязания между кораблями, когда мы на верфях, и игры между флотилиями, когда мы собираем урожай.
— Верфях?
— Больше ни слова. Это секрет.
Он не стал настаивать. Но сидевший в нем агент пометил ее слова красным.
Эми подвела его к столам под плакатом с надписью «Уголок коллекционера». Там было спокойнее. Сидевшие за столами люди были старше и одеты не столь живописно. Мойше заметил монеты, марки и прочую всячину из прошлого Старой Земли. Коллекции монет и марок пользовались популярностью в начальную эпоху освоения космоса. Они позволяли сохранить связь с родной планетой в те времена, когда масса и объем имели большое значение.
Он услышал, как кто-то пожаловался соседу:
— Без толку. — Сосед натянуто кивнул, будто слышал это уже в тысячный раз. — Я же тебе говорил, Чарли, — пустая трата времени. Они все сплошные гедонисты. — Говоривший бросил яростный взгляд на шумную компанию архаистов. — До очередного аукциона мы ничего нового не увидим.
Его стол привлек внимание бен-Раби. Сидевший за ним выложил коллекцию британских монет и марок.
— Прошу прощения, сэр?
— Гм? — проворчал тот, но тут же узнал в Мойше человека со стороны, которому наверняка есть что предложить. Глаза его блеснули. — Присаживайтесь, — уже дружелюбнее сказал он. — Меня зовут Джордж. Чем интересуетесь?
— Викторианской эпохой. Но откуда у звездного ловца…
На лице собеседника промелькнула заговорщицкая улыбка.
— Я готов был побиться об заклад, что вы об этом спросите, друг мой. Мне однажды повезло. Когда я был на Большой Сахарной Горе, купил этот невостребованный сундук. Открываю — и боже мой!
Джордж начал излагать все мельчайшие подробности счастливого дня. Таковы были все коллекционеры, и у каждого имелась своя история.
Мойше не сводил с него взгляда. Как он оказался на планете Конфедерации? И почему? Не пометить ли красным и этот фрагмент? Не наносили ли звездные ловцы тайные визиты на планеты преследователей?
— Я не знал, встречу ли здесь хоть кого-то из коллекционеров, — сказал Мойше, — но на всякий случай взял с собой кое-что на обмен. Меня больше интересуют марки, чем монеты. Британские, американские, немецкие. Может, знаете кого-нибудь? У меня есть неплохие экземпляры.
— Знаю ли я кого-нибудь? Оглянитесь. Видите, как все они сделали стойку, будто охотничьи псы?
«Я чемпион по глупости, — внезапно подумал Мойше. — Я мог бы уйти на покой, продав коллекцию на рынке. Черт, да я же и так богат!»
Премиальные у него обычно накапливались. Он тратил деньги лишь на поддержание хобби.
— Да садись же, дружище. Сколько раз тебе говорить? Пол, принеси человеку кофе.
Джордж, теперь прямо-таки источая тепло, усадил его на стул. Мойше сдался. Позади него расположилась Эми.
«Похоже, ее ко мне приставили — она же ни на шаг от меня не отходит, — подумал бен-Раби. — И удерживает ее вовсе не мое обаяние».
— Как я уже говорил, меня зовут Джордж. По прозвищу Ворчун Джордж. Но ты мне все больше нравишься.
— Бен-Раби. Мойше бен-Раби. Я тут заметил эту марку…
Они с Джорджем целый час обменивались историями.
— Рад, что ты меня сюда притащила, — сказал он Эми после.
— Вот и хорошо. Я тоже рада, что тебе понравилось.
Судя по ее тону, она была вовсе не рада.
— Что ты делаешь сегодня вечером? — выпалил он, нервничая, будто юнец на первом свидании. — В смысле, я насчет бала. Тут одна группа архаистов устраивает мероприятие в стиле американского Крайнего Юга времен Гражданской войны…
— У меня нет никаких планов, если ты об этом, — грустно улыбнулась она. — Но у тебя нет костюма.
— Это обязательно?
— Нет. Ты же знаешь архаистов. Они на все согласны, лишь бы заинтересовать людей своей любимой эпохой. Эта уже пользуется популярностью. У нас тут есть свои американцы. В основном наши этнические корни восходят к Северной Америке. Ты меня приглашаешь?
— Угу… наверное.
— Хорошо, — рассмеялась она. — Зайду за тобой в восемь.
— Что? Разве не мужчина должен…
— Когда он планетянин — нет. Таковы правила. Тебя арестуют, если станешь болтаться по кораблю в поисках меня.
— Вот как? Ладно. А сейчас что?
— Ничего особенного. Если, конечно, не хочешь присоединиться к архаистам или пойти в танцевальный зал.
— Давай просто побродим.
Возможно, удастся заметить что-то интересное.
Они посмотрели несколько представлений архаистов, потом — как Мыш обрабатывал юнцов с Трегоргарта, после — фехтовальный турнир и нескончаемые шахматные матчи. Жизнь на борту «Даниона» мало отличалась от жизни на военном корабле во время длительного патруля, просто с меньшими ограничениями.
Эми представила Мойше десяткам людей, чьи имена он тут же забыл.
— Напоминает разросшуюся вечеринку с коктейлями, — заметил он. — Я возненавидел их, когда служил во Флоте. Обязательно требовалось присутствовать. Именно потому я решил стать шпионом. Шпионам не приходится любезничать с теми, кто им не нравится.
Эми бросила на него косой взгляд.
— Шучу.
— Твой друг, похоже, мастер на все руки?
Ее впечатлило, как Мыш разделался с трегоргартианцами.
— Когда видит цель, все остальное для него перестает существовать. У него есть дар полностью переключаться с одного на другое.
— В том числе на девушек. Как он только успевает?
— Не знаю. Знал бы — сам бы клал их направо и налево.
Его ответ не удовлетворил Эми. Она несомненно пыталась из него что-то вытянуть, но лишь впустую тратила время. Он столь долго проработал шпионом, что машинально перекрывал поток выдаваемой информации.
— Если хочешь что-то узнать насчет Мыша, обратись к первоисточнику, — наконец сказал он.
— Сомневаюсь, Мойше.
Он улыбнулся. Мыш готов был рассказывать о себе всю ночь, не сказав при этом ни слова правды, и в процессе трижды ее соблазнить.
— Возможно. Мы с ним слишком разные. Я из тех, кого скорее можно назвать наблюдателем.
Эми взяла его под руку:
— Поделись своими наблюдениями, наблюдатель.
— О чем?
— Тебя же послали наблюдать за сейнерами? Расскажи мне про нас. Какие мы, на твой взгляд?
— Гм… счастливые. Живущие в мире с собой и вселенной. И еще одно — как вы смеетесь. По-другому. Совсем не так, как у нас дома. Будто частица смеха — ваша душа. А мой народ смеется лишь затем, чтобы отогнать тьму. Тот парень, который представлял комедию…
— Джейк?
— Не важно, как его зовут. Тот, который рассказывал про Мерфи, который всех знал. Он меня даже рассмешил. И знаешь, почему? Потому что он находил смешное там, где мне и в голову бы не пришло. Или в том, что мне не хватило бы смелости критиковать. Я моральный трус.
— Погоди. О чем ты? И с чего бы?
— Просто подумал про босса. Весьма достойный джентльмен — когда захочет. Все знаменитости — в Лунном командовании. Вот только все их достоинство — обычно замаскированная напыщенность. С тех пор как я был курсантом, я представлял, будто я тайный агент короля. Будто я хожу повсюду, переодетый в штатское, и веду список. Когда какой-нибудь чиновник или продавец чересчур меня достанет, я записываю имя, и его арестуют люди короля. И еще — будто я бродячий клоун, который вынуждает всяких напыщенных шишек показывать свою истинную сущность. Первой моей целью стало бы Бюро.
— Ты настолько не любишь тех, на кого работаешь?
Мойше не ответил. Его напугал резкий тон Эми, в котором вдруг почувствовалось страстное желание узнать нечто, о чем говорить не следовало.
— Давай сменим тему.
Она не стала настаивать.
— Почему бы тебе не вернуться к своей рукописи? — чуть позже предложила она.
— Пытаешься от меня избавиться?
— Нет, я вовсе не это имела в виду. Если это так прозвучало — извини. Я лишь подумала, что ты теперь лучше себя чувствуешь.
Он на мгновение задумался:
— И в самом деле. Может, теперь лучше пойдет. Не хочется признаваться, но мне было хорошо с тобой, Эми. Спасибо.
Мойше позволил проводить себя до каюты, где он тут же набросился на повесть. Пошло и впрямь хорошо.
Но не успел он толком начать, как Эми позвонила в дверь.
— Мойше, проснись, — позвала она из коридора.
— Открыто. Уже пора?
Она вприпрыжку вбежала в каюту, в очаровательном костюме южной красавицы с множеством юбок и розовых оборок.
— Хорошо пошло? У тебя повсюду бумаги разбросаны.
Через одну ее руку был перекинут мундир конфедерата, под мышкой другой — зажата сабля.
— Потрясающе.
— Я кое-что одолжила… Что такое?
На мгновение он увидел вместо нее Элис. Прошлое обрушилось на него подобно цунами.