— Вам что, заняться больше нечем? У вас работа, друзья…
— Я в отпуске. Вроде того. И у меня здесь не так уж много друзей.
— Не хочется вас обременять… — (С них не сводила взгляда худенькая чернокожая девушка с заплетенными в косички волосами, одетая в потрепанную шерстяную кофту.) — Лесли! Иди сюда. Это Лесли Джеймс, капитан. Моя соседка по комнате.
— Привет, Лес. Где это Символическое Предложение? Я был один раз на Сьерре, но не помню такого.
Девушка что-то пробормотала, зажимая ладошкой рот, и скрылась.
— Она стесняется, — сказала Грета. — Ее родители умерли. Она из сиротского приюта.
— Мы все сироты, в том или ином смысле. Наша семья — Флот.
Грета посмотрела на него с надеждой:
— Можно нам взять ее с собой, если поедем смотреть Луну?
— Гм… ты уже начинаешь понимать. Не знаю. Могут быть сложности. Если хочешь — спрошу.
— Думаю, да.
— Ладно. Пожалуй, пойду. Время посещений уже закончилось. Мне лишь хотелось узнать, как у тебя дела. Завтра приду снова.
Она стиснула его руку:
— Спасибо вам. За все.
Ее ладони были мягкими, гладкими и теплыми.
Весь вечер он предавался фантазиям, которые никогда не претворит в жизнь.
Мужчина в душе никогда не стареет. Он проводит остаток жизни в любви к мягким гладким и теплым девушкам, которых знал в молодости, когда лишь начинал понимать, какие удивительные существа «женщины».
— Куда хотите поехать, девочки?
Они стояли на станции «Академия». Грета пыталась наблюдать за окружающими, не привлекая к себе внимания. Вокруг было полно людей в незнакомой форме.
— Не знаю, — ответила Грета.
Лунное командование не было раем для туристов, который мог бы похвастаться живописными руинами или монументами. Настоящие виды находились снаружи — горы и кратеры на поверхности Луны.
Перчевский повез девушек в купол Тихо, где они прокатились в лунном поезде. Они побывали в лучших ресторанах и отелях. Грета откровенно наслаждалась поездкой, Лесли держалась отстраненно.
Через два дня у него исчерпался запас идей — не считая раскопок следов пришельцев, но их он обещал Макс.
Возможно, Макс бы что-то придумала… Он повез девушек к ней в магазин.
— Привет, Уолтер, — сказала Макс.
Голос ее звучал холодно. Она уставилась на Грету, но та ничего не замечала, полностью поглощенная витринами.
— Привет, дамочка. Есть что-нибудь для меня?
— Все то же старье. Вот, значит, чем ты занимался после возвращения?
— Брось, Макс! Ей всего шестнадцать. Грета, иди сюда. Познакомься с Макс. Макс, это Грета Хельсунг и ее подруга Лесли.
Грете вполне хватило наблюдательности.
— Привет, Макс. Капитан — мой спонсор.
— Твой спонсор? Ты никогда не говорил, что у тебя есть дочь, Уолтер.
— Я полон тайн, милая.
— Почему она называет вас Уолтер? Вас же зовут Корнелий.
— Потому что он полон тайн, дорогая, — ответила Макс. — Все называют его по-разному. Он своего рода шпион. Вряд ли сам знает, как его зовут на самом деле.
— Макс…
— Ого! Что, правда?
— Да, правда. Макс, ты слишком много болтаешь. Я пришел узнать, хочешь ли ты все еще поехать на раскопки на обратной стороне.
Кто-то вошел в магазин за его спиной. Макс поздоровалась.
— Привет тебе, высокая, светловолосая и желанная! Томас? Это ты? Что, черт побери, ты тут делаешь?
Перчевский обернулся.
Перед ним стоял Мыш, восхищенно разглядывая Грету.
— Вот это и впрямь дело. Ты ведь знаком с Макс? Макс, мне в самом деле нужна та маньчжурская коллекция, только цену сбавь. Она не стоит двенадцати тысяч.
— Я вижу, что тебе нужно. Убери лапы. Это дочка твоего приятеля. А за коллекцию я могу получить и пятнадцать, если отправлю ее в Аменхотеп. Это дружок твоего старика, — объяснила она Грете. — Тоже шпион.
Перчевский покачал головой:
— Она сегодня прямо-таки брызжет огнем, Мыш. Я пришел, чтобы предложить ей поехать с нами, а она норовит меня укусить, будто бешеная сука. Не знал, что ты тоже коллекционер.
— Мы многое друг о друге не знаем.
На этом тему закрыли.
— Мы с Мышом были в одном батальоне в Академии, — сказал Перчевский Грете.
Мыш снова бросил на девушку восхищенный взгляд. Она придвинулась к Перчевскому, ища защиты. Мягко улыбнувшись, Мыш продолжил спор с Макс.
Перчевский размышлял, как бы показать ей, к ее удовлетворению, что между ней и непобедимой красотой молодости нет никакого соперничества.
— Макс, так ты хочешь поехать на раскопки на обратной стороне или нет?
— Когда тебе будет удобно.
— Вы в самом деле шпион, капитан?
— Пожалуй, можно сказать и так, Грета. Может, после работы, Макс?
— Уверен, что не будешь занят?
Закрыв глаза, Перчевский глубоко вздохнул и выдохнул. Терпение, сказал он себе.
— Как вас зовут по-настоящему? — спросила Грета.
Мыш наблюдал за ними с бесстрастным выражением лица.
— Я сам иногда сомневаюсь, милая. Не беспокойся. На самом деле это не так уж важно. Если тебе понадобится со мной связаться, позвони по номеру, который я дал. Если я не смогу ответить, ответит кто-нибудь из моих друзей.
— Но…
— Все. Тема закрыта. Макс, так ты поедешь на раскопки или нет?
— Ни к чему так раздражаться, Уолтер. Да, поеду. А ты, Мыш?
— Я?
— Да. Хочешь увидеть новый зал? Считается, что он может пролить больше света на историю сангари. Там есть примитивные настенные изображения, возможно человеческого происхождения. На тему Ноева ковчега, с космическими кораблями. Или тебя не особо интересует культура?
— Конечно. Почему бы и нет? — Мыш вопросительно взглянул на Перчевского.
— Не знаю, Мыш. Хотя…
Почему Мыш решил к ним присоединиться? Из-за упоминания о сангари? Или потому, что Старик хотел, чтобы за Перчевским кто-то присматривал? После того, что случилось на Сломанных Крыльях, Бекхарт вполне мог заинтересоваться его поведением.
Всю поездку девушки проспали. Перчевский и Мыш играли в дорожные шахматы Мыша. Поддавшись на уговоры Макс, Мыш поведал несколько забавных историй из жизни Перчевского, но про себя не сказал ни слова. Перчевский не возражал.
Похоже, Макс его бывший напарник нисколько не интересовал.
Оба несколько расслабились, прихлебывая из фляжки, которую Макс достала из кармана комбинезона.
— Аварийный запас, — объявила она.
— Неплохая мысль, — заметил Перчевский.
— Тут что, вечер встречи одноклассников? — спросила Макс ближе к концу поездки.
Мыш и Перчевский углубились в воспоминания, заново переживая Большую Солнечную Регату двадцать девятого года, в которой их команда победила лучших солнечных яхтсменов Конфедерации. Победу им удалось одержать лишь по счастливой случайности, но для Перчевского она стала ярчайшим воспоминанием о прошлом.
Тогда они с Мышом были одной командой, друзьями, и их отношения никогда больше не были столь близки, как в последующие несколько дней.
— Было же время, — сказал Мыш, не обращая внимания на Макс. — Жаль, что нельзя вечно оставаться мальчишками. Как думаешь, сумели бы мы повторить?
— Слишком уж мы постарели.
— Да брось. Пожалуй, стоит попробовать. Ради себя самого, черт побери. А ты как, хочешь? Если найду корабль?
— Лучше сперва найди свободное время, — рассмеялся Перчевский. — Мы почти на месте. — Капсула замедляла ход. — Разбужу девушек.
Час спустя они добрались до места раскопок.
Бывшая база пришельцев раскапывалась, изучалась и исследовалась с черепашьей скоростью. Ксеноархеологи работали десятилетиями, которые вполне могли растянуться на века. Они просеивали каждую лунную пылинку и сохраняли ее, не желая что-либо пропустить даже по неведению.
Пока что им удалось обнаружить куда больше сведений о прошлом человечества, чем о создателях базы.
Ученые пришли к выводу, что станция служила как научным, так и военным целям, и на ней непрерывно кто-то находился в течение десяти тысяч лет. Похоже, ее покинули примерно за одиннадцать веков до обнаружения, в те времена, когда человечество делало первые неуверенные шаги в космос.
Перчевский и его спутники начали с музея артефактов, большинство составляли предметы повседневного обихода: расчески, кухонная утварь, поношенные носки, флаконы из-под лекарств, сломанная мебель и тому подобное. Всю необычную технологию пришельцы забрали с собой.
— Брр! — сказала Грета, когда они подошли к группе восковых фигур. — Ну и уродины.
— Что-нибудь замечаешь, Грета? — спросил Перчевский.
— Кроме уродства?
— Да. Взгляни на их одежду. И подумай. Вспомни легенды о маленьких народцах — гномах, карликах, эльфах, лепреконах… О кобольдах с твоей Родины.
Рост самой крупной фигуры пришельца составлял не больше метра.
— Угу, вы правы. Вы знаете, до сих пор есть те, кто в них верит. Однажды, когда мне было лет десять, мы поехали на экскурсию в Шварцвальд. Там был старый смотритель, вроде лесника, который рассказывал истории про лесных кобольдов.
— Пожалуй, куда интереснее, что они напоминают космических пришельцев эпохи НЛО, — вмешалась Макс. Все посмотрели на нее. — Нет, это вовсе не моя идея, но она мне понравилась. Про нее в свое время говорили по образовательному каналу. В старые времена люди иногда видели нечто, что они называли летающими тарелками. Иногда они утверждали, будто с ними разговаривали космические пришельцы. Их описывали примерно так, как этих, но никто в них всерьез не верил.
— Куда они подевались? — спросила Лесли.
— Никто не знает, — ответил Перчевский. — Исчезли. Никто не обнаружил других их следов. Улантониды вышли в космос раньше нас, но никогда их не встречали.
— Что, если они все еще наблюдают за нами? — спросил Мыш.
Перчевский бросил на него косой взгляд:
— Страшно подумать, да? Пойдем посмотрим новый зал. Макс говорит, там нашли кое-что, помимо обстановки столовой или гостиной.
Может, и так — Перчевский затруднялся сказать, что это было. Большой зал хорошо сохранился, как и большая часть его содержимого.