— Откуда ты все это узнал?
— Отовсюду. Держал ушки на макушке. И складывал кусочки воедино.
— Значит, старая мерзкая пси-теория вновь поднимает голову. Здесь. Знаешь, что скажут по этому поводу ученые Старика?
— Им придется снять шоры с глаз. Но меня больше интересуют возможности для исследований.
— Исследований?
— Исторических исследований. Рыбы контактировали с другими расами. И некоторым из них больше миллиона лет. Полагаю, они многое помнят.
Подобно океанам, водородные потоки поддерживали пищевую цепочку полноценной экологии, включая хищных «акул», естественных врагов звездных рыб. Их были десятки видов. Даже самые крупные и опасные были намного меньше взрослых звездных рыб. Однако, подобно людям и волкам, некоторые виды охотились стаями, способными преследовать добычу даже в гиперпространстве.
Стаи следовали за крупными стадами, нападая на отбившихся рыб. Иногда, движимые голодом, они сами пытались отбить рыбу от стада. А время от времени, когда их численность возрастала в разы, стая могла обезуметь и наброситься на стадо.
Звездные рыбы не были беспомощны. Они могли изрыгать из желудков огненные шары, швыряя их вокруг наподобие древних ядерных бомб. Но акулы были быстры, а отрыжка у рыб работала медленно. Подвергшаяся нападению звездная рыба редко успевала повторить попытку. Ей приходилось рассчитывать на помощь товарищей по стаду, которых тоже могли в это время атаковать. Порой звездным рыбам требовались союзники, чтобы выжить.
Когда самые первые сейнеры обнаружили первое стадо звездных рыб, стаи акул быстро росли. Первому стаду угрожало полное истребление.
Коснувшись разума первых сейнеров, рыбы этого стада почувствовали в них надежду. Установив контакт, они заключили договор, что будут производить достаточное количество амбры в ответ на защиту со стороны людей.
— Порой у меня возникает ощущение, будто они пытаются коснуться моего разума, — сказал бен-Раби Мышу после того, как изложил все, что удалось узнать.
— С чего ты взял?
Похоже, Мыша эта мысль весьма заинтересовала.
— Возможно, мне кажется. — Ему не хотелось рассказывать Мышу про сны об обширных космических панорамах, населенных странными существами, которых не видел человеческий глаз. Там весело резвились драконы, гигантские даже по сравнению с исчезнувшими китами Старой Земли. И каждый раз после подобных сновидений он просыпался с жуткой мигренью. — Те первые ловцы обзавелись оружием, — завершил он урок истории. — Рыбы научили их обнаруживать акул. И стадо постепенно восстановилось.
Но акулы тоже умели рассуждать, пусть и со свойственной им медлительностью. Они научились связывать гибель сородичей с твердыми штуковинами, которые сопровождали их добычу. В середине тридцатых они начали нападать не только на стада, но и на тральщики, вынудив сейнеров защищать себя, а не союзников.
В прошлом году они уже в первую очередь атаковали корабли, причем стаи различных видов действовали вместе.
Их численность росла. Сейнеры опасались, что вскоре их станет достаточно много, чтобы уничтожать флотилии тральщиков.
Пока что не погиб ни один корабль, но атака на «Данион» продемонстрировала всю реальность угрозы.
Звездные ловцы считали, что ведут войну, и боялись проиграть в этой войне. Их было слишком мало, и они были слишком плохо вооружены.
— Стаи мигрируют сюда из глубин галактики, — закончил Мойше. — Полагаю, из-за того, что там истощились запасы пищи.
— И все? — спросил Мыш.
— А чего ты ожидал? Из Эми не так-то просто что-либо вытянуть. Может, она и спит со мной, но всегда помнит, что я другой их старый враг, планетянин. Пожалуй, единственное, что можно добавить, — они крайне нуждаются в новом и лучшем оружии. Возможно, они что-то замышляют на этот счет. Каждый раз, когда я завожу разговор об оружии, Эми сразу же меняет тему.
Собственно, обычно она просто уходила из каюты, и это его пугало. Речь несомненно шла о чем-то весьма серьезном, и ей не хотелось рисковать даже случайным намеком.
Ее поведение подтверждало то, что он чувствовал с самого начала. Это был не обычный сбор урожая.
«Данион» шел на двигателях уже несколько недель. Подозрения Мойше лишь усиливались. Тральщики редко уходили в гиперпространство — рыбам это не нравилось.
Следовали ли эти твари за флотилией?
Никто ничего не говорил. Даже самые дружелюбные сейнеры молчали.
Год близился к концу. Мойше многое узнал, но все так же ничего конкретного, ничего, что принесло бы реальную пользу Бюро и Конфедерации. Не становилась ли его миссия пустой погоней за химерами?
Игра в шпионов в постели с Эми доставляла немало хлопот, но ему ничего не оставалось, как продолжать свою профессиональную деятельность. Нужно было попытаться хоть что-то узнать, и он не мог позволить себе расслабиться.
Он не мог забыть женщину-сангари. Она никуда не делась и все так же была полностью сосредоточена на собственном задании.
Какую бы игру она ни вела, та близилась к завершению. Она снова начала донимать Мыша, уверенная в своих силах.
Двигатели уже неделю не работали. «Данион» достиг места назначения. Появились новые секции корабля, куда был закрыт доступ планетянам. Бывавшие там сейнеры еще крепче держали язык за зубами. Некоторые, кого Мойше считал друзьями, толком не отвечали на его приветствия. Чем бы ни занимались сейнеры, они не желали на это даже намекать.
Рабочий график сменился полуторасменным. Исключений не делалось ни для кого. Бен-Раби и Мышу приходилось скучать дальше.
— Похоже, речь идет о чем-то опасном, — заметил Мыш. — Они все аж позеленели от страха.
— Собираются акульи стаи. Вроде бы раз в десять больше, чем кто-либо видел раньше.
— Я заметил сегодня утром, как прибыла команда вспомогательного корабля. Их сменили другими людьми.
— Неужели дело дошло до реального боя?
— Скорее они просто устали. Носилок я не видел. Но громилы Киндервоорта прогнали меня, прежде чем я успел что-нибудь выяснить.
Несмотря на Киндервоорта, им все же удалось получить кое-какие крохи информации.
— Их поджимает время, — сказал бен-Раби Мышу. — Я слышал, как один парень говорил, что у них нет никаких шансов, если акулы ударят всей массой до того, как они закончат эксперименты.
— Что он имел в виду? Они разрабатывают новое оружие?
— Я не спрашивал, — пожал плечами бен-Раби. — Но уж точно был бы не против знать, ради чего они рискуют моей жизнью.
Однажды вечером, после рабочего дня, проведенного под прицелом язвительных насмешек женщины-сангари, бен-Раби и Мыш попытались расслабиться за шахматной доской.
— Опять ты не в своей тарелке, — заметил Мыш, глядя на фигуры. — Что стряслось? Неприятности с Эми?
— И это тоже. За неделю я видел ее всего дважды. Она приходит только принять душ и переодеться.
— И что? На ней весь свет во вселенной сошелся? Вот, к примеру, та рыженькая, Пенни как-ее-там, с Новой Земли…
— Она мне в дочери годится, Мыш. Всего на пару лет старше Греты.
Мыш притворно всплеснул руками:
— Это здесь при чем? Если она сама готова?
— Может быть. Но, думаю, она видит во мне скорее отца…
— Ну так побалуй себя небольшим инцестом.
— В любом случае не важно. Проблема не в сексе.
— Что? Проблема всегда в нем. Так или иначе, — усмехнулся Мыш, а потом усмехнулся еще раз, поймав в ловушку ферзя Мойше. Мойше никак не мог сосредоточиться на игре. К нему вновь вернулось странное желание вместе с чертовым образом оружия. — Тогда в чем проблема?
— Думаю, в том, как к нам относятся местные. Они настолько напуганы, что не хотят иметь с нами никакого дела.
— Шах. И еще шах. Отчасти все это из-за бабы-сангари, Мойше. Она снова рассказывает о нас небылицы. Пытается нас изолировать. Интересно, зачем? Мат в один ход.
Они перебрали все возможные варианты. Тот, который пришел в голову Мойше, показался ему настолько отвратительным, что он решил о нем не упоминать.
Игра у него шла все хуже. Он становился все более раздражительным. Желание росло, будто насмехаясь над ним и говоря, что может вот-вот свершиться, но он слишком слеп, чтобы это понять.
— Я больше не выдержу! — Мыш яростно сгреб с доски пешку. — В следующий раз, когда она начнет меня доставать, или через раз я ее замочу, и плевать на последствия.
— Лучше не стоит. Мы почти дома. Осталось всего пять недель.
Мыш сбросил с доски коня.
— Считаешь, пусть и дальше нас подставляет?
Взглянув на бесстрастное лицо Мыша, бен-Раби вновь посмотрел на разыгрывающуюся на шахматной доске катастрофу:
— Сдаюсь. — Чем больше он размышлял, тем больше убеждался в том, что ему ясны планы Марьи. Внезапно он встал, рассыпав фигуры. — Возможно, придется.
— Придется что?
— Покончить с ней. Ради нашего же блага. Я понял, что она делает. Мы не сообразили очевидного. Что, если у нее такой же маячок, какой был у нас? У них есть такие технологии. Предположим, она может им управлять и не станет его включать, пока сейнеры не утратят бдительность?
— Понял. Давай оставим ее в живых. Просто выковыряем маячок. — Мыш любовно сложил фигуры в коробку и извлек из-под матраса зловещего вида самодельный пластиковый нож. — Пошли.
Бен-Раби тут же придумал десяток причин повременить, но не сумел сформулировать ни одной. Пора было вывести Марью из игры. Она стала слишком опасна.
На полпути к ее каюте он остановился, пораженный внезапной мыслью:
— Мыш, что, если она нас ждет?
— Вряд ли.
— В таком деле нужно учитывать любые варианты.
— Верно. Дай подумать.
Уже несколько месяцев они знали, что сейнеры иногда их подслушивают. Когда им этого не хотелось, они читали друг друга по губам, не высказывая вслух ничего, что могло бы заинтересовать подслушивающего.
— Возможно, я ошибся, заведя об этом разговор у тебя в каюте.
— Угу, может быть. Но уже поздно плакать. Если она подсадила к нам «жучка» — ничего не поделаешь.