– Я подумаю, – ответил Дальтон.
Дьявол, которого вы не знали
Перевод О. Степашкиной
Когда прозвенел звонок, Карлин Димплиби была в душе.
– Черт! – воскликнула Карлин, медленно повернулась с лицом, обращенным вверх, к душу, потом закрутила большие хромированные рукоятки кранов и шагнула на белый нейлоновый коврик, покрывавший пол от стены до стены, – его уложили на той неделе. В слегка запотевшем ростовом зеркале отразились плавные изгибы, приятно сочетавшиеся со стройностью. Она хихикнула от удовольствия, вытирая спину, прошла через спальню и набросила слишком большой для нее белый махровый халат. Потом прошлепала босиком по выложенному плиткой коридору. Когда она открыла дверь, послышался новый звонок.
За дверью стоял высокий широкоплечий рыжеволосый молодой мужчина, одетый безукоризненно: белые фланелевые брюки, голубой блейзер с модными, но немного потертыми накладными карманами, и щегольские белые туфли.
– Я… прошу прощения, мадам, – произнес он столь низким голосом, что Карлин почудилось, будто она ощущает его подошвами ног. – Я… э-э… я подумал, что вы, возможно, не услышали звонок.
Он умолк и покраснел.
– О, это очень мило, – сказала Карлин. – Ну, то есть ничего страшного.
– Э-э… я… пришел, э-э, починить свет.
– Черт возьми, я даже не знала, что с ним какие-то неполадки. – Она отступила от двери и, когда молодой человек заколебался, сказала: – Входите же. Щиток в подвале.
Рослый молодой человек бочком протиснулся в дом.
– А профессор Димплиби дома? – нерешительно спросил он.
– Он еще на занятиях. С него в любом случае не было бы толку. Джонни ничего не смыслит в простых вещах. Но он настоящий гений в квантовой теории.
Карлин посмотрела на пустые руки гостя.
– Может, мне зайти позже?
– Я заметила, что у вас нет никаких инструментов, – укоризненно сказала Карлин.
Молодой человек охнул и совсем уж буйно покраснел.
– Ну, я подумал, что я только…
– Вы явились под ложным предлогом, – негромко сказала Карлин. – Надо же, такой красавчик, как вы! Я бы сказала, что у вас полно девушек.
– Ну, я…
– Присаживайтесь, – мягко предложила Карлин. – Чашечку кофе?
– Спасибо, я никогда не пр… мне не… в смысле – я лучше пойду.
– Курите?
Она взяла с кофейного столика пачку сигарет и предложила гостю. Тот поднял руки и испуганно оглядел себя. Карлин рассмеялась:
– Присаживайтесь и рассказывайте, в чем дело.
Рослый молодой человек громко сглотнул.
– Вы случайно не студент, мистер?.. – Карлин многозначительно не окончила фразы.
– Нет. Не совсем. – Он робко присел на краешек датского стула. – Конечно, все мы постоянно учимся.
– Я имела в виду… Вы не думали о том, чтобы просто подойти к студентке и пригласить ее на свидание?
– Ну, не совсем…
– Возможно, она вцепилась бы в этот шанс обеими руками. Вы просто слишком робкий, мистер?..
– Скорее, необщительный, мадам. Но в конце концов…
– В какой безумной культуре мы живем. Она чудовищно давит на людей, притом безо всякой необходимости. Я имею в виду, что может быть естественнее, чем…
– А… а когда вы ждете профессора Димплиби? – прервал ее молодой человек, теперь уже весь красный – от аккуратного белого воротника до треугольного выступа волос на лбу.
– О, я вас смущаю. Извините. Пожалуй, заварю кофе. Джонни должен прийти с минуты на минуту.
Включенная кофемашина тихо зафыркала. Напевая себе под нос, Карлин наполнила две чашки и поставила их на японский серебряный поднос вместе с молочником и сахарницей. Когда она вошла, молодой человек вскочил.
– Сидите-сидите. – Карлин поставила поднос на низенький кофейный столик. – Сливки и сахар?
Она наклонилась, чтобы поставить чашку перед гостем.
– Да, с земляникой, – пробормотал молодой человек, похоже смотревший на ее подбородок. – Или с бутонами розы. Розовыми.
– Правда миленькие? – раздался зычный мужской голос у входа в форме арки. Высокий мужчина со взъерошенными седыми волосами и румяным лицом снял с себя шарф.
– Привет, Джонни. Вернулся наконец?
С этими словами Карлин улыбнулась мужу.
– Карли, халат! – напомнил профессор Димплиби, послав молодому человеку виноватую улыбку. – Понимаете, Карли выросла на Самоа. Ее родственники были миссионерами. Ей так и не удалось до конца освоиться с мыслью о том, что женская грудь – это нечто сокровенное.
Карлин потуже запахнула халат.
– Ой, – сказала она. – Извините, если я вас задела, мистер?..
– Напротив, – произнес молодой человек, вставая и кланяясь хозяину дома. – Профессор Димплиби, меня зовут… э-э… Люцифер.
Димплиби протянул ему руку:
– Люцифер, говорите? Что ж, в этом нет ничего дурного. Означает «Светоносный». Но встречается и вправду нечасто. Требуется определенная смелость, чтобы преодолеть старые табу.
– Мистер Люцифер пришел чинить свет, – сказала Карлин.
– Э-э, вообще-то, нет, – быстро произнес молодой человек. – Вообще-то, я пришел, ну, чтобы попросить о помощи, профессор. Вас.
– В самом деле? – Димплиби уселся, размешал сахар в чашке Карлин и шумно отпил. – Чем могу быть полезен?
– Прежде чем утруждать вас, я должен убедиться: вы понимаете, что я – настоящий Люцифер. Я имею в виду, что не хочу производить ложного впечатления. – Он встревоженно посмотрел на Карлин. – Мне следовало сказать, что на самом деле я не электрик, миссис…
– Зовите меня просто Карли. Я уверена, что вы бы сделали это.
– Если вы говорите, что вас зовут Люцифером, почему я должен в этом усомниться? – с улыбкой спросил Димплиби.
– Видите ли, я – тот самый Люцифер. Ну, вы понимаете. Который дьявол.
Димплиби приподнял брови. Карлин издала сочувственный звук.
– Конечно, данное обозначение содержит множество отрицательных коннотаций, – торопливо произнес Люцифер. – Но я вас уверяю: то, что вы слышали, чаще всего чрезвычайно преувеличено. Иными словами, на самом деле я не так уж плох. Я имею в виду, что есть разные виды, так сказать, плохости. Есть настоящее зло, а есть грех. Я, э-э, ассоциируюсь с грехом.
– Различие кажется малозаметным, мистер, э-э, Люцифер.
– Но это не так, профессор. Все мы инстинктивно чувствуем, что такое подлинное зло. Грех – это всего лишь зло с точки зрения правил. Скажем, курить сигареты, пить спиртное, ходить в кино по воскресеньям. Или красить губы и носить шелковые чулки. Или есть свинину. Или бить мух. Зависит от того, каким сводом правил вы руководствуетесь. Грехи логически вытекают из ритуальных добродетелей: зажигать свечи, вращать молитвенное колесо, носить старомодную одежду.
Димплиби откинулся на спинку стула и сложил пальцы домиком:
– Хм. Ну а подлинное зло?..
– Убийство, насилие, ложь, мошенничество, воровство, – перечислил Люцифер. – Грех же по сути своей включает в себя то, что связывается с весельем.
– Если подумать, я действительно не слышала, чтобы любители порицать грех когда-либо одобряли веселье, – задумчиво произнесла Карли.
– Как и священнослужители, склонные к сбору средств, – согласился Димплиби.
– Боюсь, это все связано с человеческой ленью, – печально произнес Люцифер. – Похоже, что гораздо легче и удобнее соблюдать несколько ритуальных запретов, чем придерживаться нормальных методов.
– Давайте не начинать ученую дискуссию, – предложила Карлин. – Как насчет того, что вы, – она улыбнулась, – дьявол?
– Это чистая правда.
– Докажите, – тут же отозвалась она.
– Что? Э-э, то есть как? – спросил Люцифер.
– Сделайте что-нибудь. Ну как там – вызовите демона, или превратите обычные камни в драгоценные, или исполните три моих желания, или…
– Черт возьми, миссис Димплиби…
– Карли.
– Карли. Вы исходите из необоснованных, предвзятых суждений…
– Если кто-то начинает использовать умные длинные слова, сразу ясно, что он пытается увильнуть, – вежливо произнесла Карлин.
Люцифер сглотнул.
– Это не лучшая идея, – сказал он. – Вдруг кто-нибудь войдет?
– Не войдет.
– Ну вот, Карли, ты снова смутила нашего гостя, – кротко упрекнул жену Димплиби.
– Нет-нет, профессор, все в порядке, – взволнованно сказал Люцифер. – Она права. В конце концов, я ведь, гм, мифическая в своем роде фигура. Почему она должна верить мне на слово?
– Тем более вы так легко краснеете, – подхватила Карлин.
– Ну… – Люцифер оглядел комнату. Ему попался на глаза аквариум, занимавший несколько квадратных футов стены под книжной полкой. Он едва заметно кивнул. Что-то заблестело на дне аквариума. Карли вскочила и кинулась к нему. Люцифер последовал за ней.
– Галька! – ахнула она. – Совсем не такая, как раньше!
– Алмаз, рубин, изумруд и макароны, – сказал Люцифер. – Извините за макароны, я давно не практиковался.
– Сделайте что-нибудь еще! – попросила Карли и улыбнулась, пребывая в нетерпеливом ожидании.
Люцифер сосредоточенно нахмурился, щелкнул пальцами – и посреди ковра возникло пузатенькое морщинистое существо темно-фиолетового цвета дюймов сорока в высоту, с большими ступнями, явно мужского пола и совершенно голое.
– Эй, мог бы и предупредить, в конце концов! Я только собрался залезть в ванну! – Взгляд выпученного красного глаза уперся в Люцифера. Существо ухмыльнулось, продемонстрировав большой полукруг зубов. – А, это ты, Ник! Как поживаешь? Давно не виделись. Тебе что-то нужно от меня?
– Ох, извини, Фредди.
Люцифер щелкнул пальцами, и бес исчез с резким хлопком.
– Так, значит, это был демон, – сказала Карли. – А почему его зовут Фредди?
– Приношу свои извинения, Карли. Обычно он одет с куда большим вкусом. Фредди – это сокращение, его имя длиннее.
– А еще что-нибудь умеете?
– Ну… – Люцифер указал на Карли и резко повел запястьем. На ее месте появилась высокая крупная большеглазая угольно-черная женщина в ворохе аляповатых, неровно окрашенных тканей, из-под которых выглядывали босые ноги. Дешевые украшения густо унизывали запястья, ниспадали на внушительную грудь, блестели на сужающихся к концам пальцах и в ушах.