Деревня оказалась нищая, грязная и негостеприимная. Таких много повсюду и во все времена.
– Ты забыла рассказать, где мы сейчас.
– Уэльс, близ Ландудно, тысяча семьсот двадцать третий год.
– У вас настоящий талант, мадам, – выбирать медвежьи углы…
Под грубой вывеской, изображающей беременную женщину в слезах, нашлась грязная таверна. Надпись на вывеске гласила: «Плачущая невеста», – насколько я мог разобрать.
– Отлично! Соответствует настроению и моменту, – провозгласил я, отключая генератор помех.
Пройти в дверь нельзя было не нагибаясь. Тесную комнатенку освещал только огонь в очаге и тусклый фонарь в углу над стойкой из голых досок. На неровном каменном полу блестела влага.
Клиентов, кроме нас, не оказалось. Уродливый старикашка ростом не более четырех с половиной футов молча смотрел, как мы усаживаемся на грубые скамьи у длинного дубового стола под единственным окошком – маленьким, не больше квадратного фута, черным от грязи и пробитым прямо под стропилами. Шаркая, он подошел поближе, глядя на нас без видимого одобрения, и что-то пробурчал.
– Чего? – рявкнул я свирепо. – Говори громче, дедуля!
– Снова англичане, – буркнул он неприветливо.
– А ты не умничай! Принеси эля, да покрепче, хлеба и мяса! Да смотри, чтоб мясо было с огня, а хлеб – белый и свежевыпеченный!
Получив в ответ неразборчивое ворчание, я потянулся за воображаемым кинжалом.
– Будешь дерзить – вырежу сердце и подарю шерифу вместе с парой золотых! – прорычал я.
– С ума сошел?.. – начала мисс Гейл на английском середины двадцатого века. Так вышло, что говорили мы всегда на этом языке.
– Замолкни, девица!
Она пыталась возражать, но я не потерпел; она попробовала слезы, и слезы помогли, но я не подал виду.
Старик вернулся с двумя глиняными кружками водянистого коричневого пойла, сходившего в здешних местах за эль. Поджимая пальцы на мерзнущих ногах, я прислушивался к грохоту посуды и сварливым голосам на кухне. Запахло горелым мясом; Мелия шевельнула ноздрями, и мне тут же захотелось обнять ее. С трудом удержался. Тощая старуха, горбатая, как дерево на болоте, грохнула по столу оловянными тарелками. Вот и баранина: жилистая, вонючая, в лужице прогорклого жира, стынущего на дне грязного блюда. Я потрогал свою порцию костяшками пальцев. Холодная, будто камень, посередине и теплая, как покойник, по краям. Пока Мелия разглядывала свой нож – вилок здесь не полагалось, – я метнул тарелки в противоположный угол комнаты. Заклекотав, старуха накрыла грязным передником голову; хозяин появился как нельзя кстати – чтобы почувствовать всю тяжесть моего гнева.
– Думаешь, кто почтил визитом твой свинарник? Если не подашь яств, приличных дворянину, из кишок твоих наделаю подвязок!
– Не тот стиль: лет на полтораста ошибся, – прошептала Мелия, смахивая слезы.
Высказать то же самое другими словами я не успел – гостеприимный хозяин с супругой испарились на удивление быстро.
– Тебе виднее, – согласился я. – С другой стороны, в эту самую минуту, быть может, рождается новое в языке – с моей помощью…
Мелия смотрела на меня большими печальными глазами.
– Как тебе – лучше? – спросил я.
Подумав, она осторожно кивнула.
– Это здорово. Может, мне сейчас станет полегче. Смогу сказать, как я рад тебя видеть.
– Я тебя не понимаю, Равель. – Мелия смотрела нервно, недоуменно. – Сегодня ты один, завтра – совсем другой. Кто ты? Кто ты на самом деле?
– Уже говорил: полевой агент, как и ты.
– Но… ты можешь такое, о чем я и не слыхивала. Эта невидимость… оцепенение – и еще…
– Не берите в голову, мадам: долг службы, а о спецсредствах начальство подумало заранее. О многих жемчужинах моей коллекции я узнаю по мере надобности, в последний момент. Подчас сбивает с толку, зато повышает боевой дух. Приятно знать, что тебе под силу снести любое препятствие, имевшее дерзость возникнуть на дороге.
– Но… поначалу ты казался беспомощным. А потом – на АП-станции…
– Сработало же, – улыбнулся я. – Мы здесь – и вместе.
– Хочешь сказать – все идет по плану? – Мелия посмотрела так, будто я объявил, что Санта-Клаус действительно существует.
– Рассчитываю на это, во всяком случае.
– Объясни пожалуйста, Равель.
Я задумался, подыскивая нужные слова. Такие слова, чтобы она смогла меня понять. Понять достаточно, но не чересчур хорошо.
– Тогда, в Буффало, я был просто Джимом Келли – работа, комнатка в пансионе… Свободное время проводил, слоняясь по городу, как и другие одинокие парни. Ходил в кино, сидел в барах, оборачивался на красивых девушек. Иногда приглядывался к неожиданным вещам. Не приходило в голову задумываться, чего ради я прогуливаюсь по другой стороне улицы напротив заброшенного склада в три часа ночи. Не спится: чего проще? На самом деле смотрел, четко фиксируя увиденное. Когда же наблюдения сложились в некую картину, в голове будто свет зажегся: «Перейти к фазе плана „Б“». Не могу сказать, когда именно я осознал себя полевым агентом. Проснулся однажды утром, зная, в чем состоит мой долг, – и сделал, что до́лжно.
– Именно тогда ты покинул Лизу.
Я кивнул:
– Сразу по ликвидации карга я зарегистрировал все данные и явился обратно на базу. Во время атаки действовал автоматически, не размышляя. С тех пор одно цепляется за другое, и вот мы вместе – здесь и сейчас.
– Очень мило. А что дальше?
– Не знаю. Вопросов и у меня гораздо больше, чем ответов. Например: почему ты здесь?
– Карг меня отправил – с твоих же слов…
– Вот-вот, – кивнул я. – Не знаю, чего он добивался, но не имел в виду нас осчастливить – совершенно точно.
– Кажется… понимаю, – пробормотала она.
– В чем состоит твое задание здесь?
– Открыть школу.
– Учебная программа?
– Фрейд, Дарвин, Кант. Санитария, противозачаточные средства, политология, биология…
– Еще свободная любовь, атеизм и непогрешимость папы римского, – подхватил я. – Вот откуда деготь и перья – ничего удивительного. Или предполагался позорный стул?
– Всего только публичная порка. Я думала…
– Ну конечно. Благородные задачи, все до одной: нести просвещение варварам, процветание – неимущим и свет истины – застигнутым ночью невежества. Хорошо карг промыл тебе мозги.
– Но что плохого в такой работе? Если научить людей относиться разумно к своей жизни…
– Если бы кто планировал задание с фатальным исходом для агента… Лучше не придумаешь.
Где-то рядом послышались знакомые шаги. В который раз.
– Возможно, мне удастся решить загадку, – раздался в проеме кухонной двери знакомый елейный голос.
Вот он, карг, – в местном грязно-коричневом сукне, глядит безмятежно. Подойдя к столу, робот сел напротив меня. Так уже было когда-то.
– Являться без приглашения входит у тебя в привычку, – сказал я.
– Но почему бы и нет, мистер Равель? В конце концов, это мой пикничок.
Карг вежливо улыбнулся Мелии, но та глядела холодно.
– Это вы отправили меня сюда? – спросила она.
– Как и предположил агент Равель. Вы навлекаете на себя неприятности; избавление от них – задача мистера Равеля.
– Но чего ради?
– Объяснение было бы очень сложным, мисс Гейл. – Карг развел пухлыми ручками. – Мистер Равель, пожалуй, мог бы разобраться – коль скоро он тонкий знаток подобных вопросов.
– Манипуляция, – скривился я. – Многое приходится учитывать, когда собираешь главную темпоральную последовательность заново. За каждым событием должна быть причинная цепь: без этого нет энтропийной стабильности. Сбрасывать нас сюда без толку – хотя бы и силами карга, всегда готового помочь.
– А где он был, когда мы встретились на Берегу Динозавров? В тот самый вечер? Почему не появился тогда?
– Ответ простой. Карг не знал, где мы.
– Я разыскивал вас. Десять лет вы никак не давались в руки, – объяснил карг. – Но у меня, мистер Равель, времени всегда достаточно.
– Тогда, на заброшенной станции, где мы нашли старую даму, – ты был рядом.
– Да, – кивнул карг. – Я ждал полвека – и промахнулся на несколько секунд. Но сейчас это не имеет значения. Мы здесь и вместе – в полном соответствии с моими планами.
– Твоими планами?.. – отозвалась Мелия и замолчала надолго.
Карг выглядел довольным. Может, он и вправду испытывал удовольствие. Карг – машина хитрая.
– Разумеется. Мои действия редко когда бывают случайны, мисс Гейл. Иногда действительно приходится полагаться на статистические методы – разбрасывать тысячу зерен, чтобы дать одному взойти, – но в конечном итоге результат всегда предсказуем. Я создал условия, чтобы мистер Равель смог найти вас, позаботился о мотивации – и последовал за ним.
– И чего же ты хочешь теперь – когда мы здесь? – спросил я.
– У меня есть для вас задача, мистер Равель. Для вас обоих.
– Опять?..
– Мне необходимы два агента, обязательно люди, для участия в процессе калибровки одного деликатного аппарата. Причем годятся лишь два человека, связанные достаточно тесными узами. Вы с мисс Гейл прекрасно подойдете.
– Ты ошибаешься, – отрезала Мелия. – Агент Равель и я – коллеги, не более того.
– Правда? Позволено ли мне будет заметить, что именно эти узы вовлекли его – и вас – в поставленную мной ловушку, где вы, мисс Гейл, выступили в роли приманки.
– Не понимаю…
– Все просто, – пояснил я. – Старая дама. Тупичок на Берегу Динозавров – его рук дело. Он же заманил тебя туда на полвека. Дождался-таки, когда я клюну, но опоздал немного.
Мелия глядела так, будто карг – это червяк, выползающий из только что надкушенного яблока.
– Еще когда ты выудила меня из грязевой ловушки – в тот раз. – Я начал недоумевать. Целая вечность на выбор, но занесло почему-то именно туда. Это все ты, любимая: меня затянуло, как магнитом. Сначала туда, потом сюда – в день и час, когда ты во мне нуждалась.
– Сроду не слыхала таких глупостей! – возмутилась Мелия, но без особой убежденности. – Не меня ты любишь. Ты любишь…