Флора принесла еду, и они поужинали в полном молчании, глядя на экран. После ужина Флора убрала подносы, свернула стол и стулья, развернула кровати. Супруги лежали в темноте, по-прежнему не говоря ни слова.
– Это абсолютно новая система, – внезапно произнес Гарри. – Авторы «Полностена» создали собственную программу. Все распланировано: утром, в нужное время, тебя будит энергичная музыка, потом выдаются варианты меню на завтрак, потом идет приятный ситком, чтобы начать день в правильном настроении. А еще есть музыка для засыпания с гипнотическим эффектом, если у тебя проблемы со сном. А еще…
– Гарри, а я смогу его выключить, если захочу?
– Выключить? – изумленно переспросил Гарри. – Смысл в том, чтобы он работал постоянно. Вот почему я хочу его установить – для тебя! Понимаешь? Чтобы ты им пользовалась.
– Но иногда мне хочется просто сидеть и думать…
– Думать! Ты имеешь в виду хандрить? – Он вздохнул. – Послушай, Флора. Конечно, квартира у нас не роскошная. Время от времени ты наверняка устаешь от нее, поскольку сидишь здесь круглые сутки. Но многие живут еще хуже. А с «Полностеном» станет просторнее, по ощущениям…
– Гарри, – торопливо заговорила Флора. – Мне хотелось бы уехать. Я хочу сказать, из города. Устроиться в таком местечке, где мы были бы одни, даже если придется много и тяжело работать. Я бы работала в огороде, может, разводила бы кур, а ты бы колол дрова…
– Господи боже мой! – взревел Гарри, обрывая поток ее слов. – Ох уж эти твои фантазии, – продолжил он тише. – Вернись в реальный мир, Флора! Жить в лесу? Мокрые листья, мокрая кора, насекомые, плесень… Какая тоска!
Наступила долгая тишина.
– Да, конечно. Ты прав, Гарри, – прервала молчание Флора. – Мне понравится «Полностен». Мне очень приятно, что ты решил приобрести его для меня.
– Ну и отлично, – буркнул тот. – Так будет лучше. Вот увидишь…
Да, «Полностен» был совсем не то, что их старый экран, – Флора согласилась с этим, как только установщик окончательно отрегулировал и включил устройство. Яркие цвета, мельчайшие подробности и поразительное ощущение глубины. Шоу были динамичными и разнообразными, заряженными энергией. Поначалу это было восхитительно – наблюдать, как все эти люди в натуральную величину разговаривают, едят, ссорятся, принимают душ, занимаются любовью прямо в комнате, рядом с тобой. Если сесть у противоположной стены и сощуриться, можно было вообразить, что смотришь на реальных людей. Конечно, реальные люди не вели бы себя так. Но спустя некоторое время ты переставал понимать, как ведут себя реальные люди. Раньше Флора думала, что Долл Старр носит бюстгальтеры с подложками, но когда та разделась на «Полностене», оказалось, что все без обмана.
Гарри тоже был доволен видом включенной стены, когда приходил домой. Они с Флорой набирали ужин, поглядывая на экран, потом укладывались в постель и смотрели до тех пор, пока не подействуют таблетки «Бул-Доза», которые они начали принимать. Возможно, жизнь действительно налаживается, с надеждой думала Флора. Все возвращается в прежнюю колею.
Но через месяц-другой «Полностен» начал приедаться. Одни и те же лица, одни и те же шутки, одни и те же улыбчивые ведущие, восторженные победители викторин, трудные подростки и неуклюжие отцы, дамские бюсты – все то же самое.
На шестьдесят третий день Флора отключила «Полностен». Свет и звук умерли, осталось тусклое, постепенно убывающее свечение. Она уставилась на глянцевую стену, чувствуя себя муторно, словно увидела знакомого лежащим в гробу.
В квартире было тихо. Флора повозилась с панелью выбора еды, изо всех сил стараясь не глядеть на мертвый экран. Повернулась, чтобы достать из пола столик для пасьянсов, и вздрогнула от неожиданности. Теперь, когда свечение погасло окончательно, экран представлял собой идеальное зеркало. Флора приблизилась к нему и коснулась пальцем твердой поверхности – почти невидимой. Внимательно изучила свое отражение: большие темные глаза, тени под ними, щеки, слишком впалые, чтобы иметь эффектный вид, волосы, стянутые на затылке в простенький пучок. За ее спиной отражалась комната. Теперь, когда мебель была убрана в пол, она выглядела унылой и невзрачной, если не считать изображений на стенах: фотографии детей в школе, постер с зеленым, залитым солнцем пастбищем, картина со вздымающимися морскими волнами.
Флора сделала шаг назад, пристально всматриваясь в экран.
Пол и стены, казалось, образовывали единое целое, не считая едва заметной границы. Квартира словно увеличилась вдвое. Если бы только здесь не было так пусто…
Флора развернула стол и стулья, набрала обед и стала есть, наблюдая за своим двойником. «Неудивительно, что Гарри в последнее время потерял ко мне интерес», – подумала она: сутулые плечи, ничем не примечательная грудь, вялая поза. Нужно заняться собой, постараться выглядеть лучше.
Через полчаса молчаливое общество собственного изображения надоело Флоре. Она включила экран и почти с облегчением увидела, как ухмыляющийся ковбой в кожаных штанах перебирает пальцами гитарные струны, извлекая из них замысловатую мелодию.
В дальнейшем Флора начала выключать экран каждый день, сначала всего на час, потом на все более длительное время. В какой-то момент она обнаружила, что весело болтает с собственным отражением, и торопливо умолкла. Нет, я не схожу с ума, убеждала она себя, просто мне нравится ощущение расширившегося пространства, которое дает зеркальный экран. И она всегда следила за тем, чтобы «Полностен» был включен к возвращению Гарри.
Примерно через полгода после установки «Полностена» Гарри вышел из лифта с довольной улыбкой, напомнившей Флоре тот вечер. Муж опустил портфель в шкафчик в полу и окинул взглядом квартиру, что-то напевая себе под нос.
– В чем дело, Гарри? – спросила Флора.
– Пусть это и не избушка в лесу, но, может, тебе понравится…
– В чем… дело, дорогой?
– Вот только не будь такой подозрительной. – Он расплылся в широченной улыбке. – Я заказал для тебя еще один «Полностен».
– Но, Гарри, этот прекрасно работает, – недоуменно ответила Флора.
– Еще бы! – огрызнулся муж. – Я заказал второй, теперь у тебя будет два. Что скажешь? Целых два «Полностена», такого нет ни у кого в ячейке-блоке. – Он обошел комнату, потирая руки и оглядывая квартиру. – Единственный вопрос: на какую стену его приспособить? Можно встык к первому, можно напротив него. Сегодня я поговорил с сотрудниками «Полностена». Ей-богу, они просто волшебники программирования. Понимаешь, стены синхронизированы, на них показывают одно и то же шоу. Ты смотришь на него с двух ракурсов, как будто находишься внутри. Вся программа построена на этом принципе.
– Гарри, я не уверена, что хочу вторую стену…
– Не говори ерунды. Это что, приступ самопожертвования? Почему не иметь все лучшее, если можешь себе это позволить? А я, клянусь Богом, могу это себе позволить. Мои дела идут хорошо…
– Гарри, а можно мне как-нибудь поехать с тобой – например, завтра? Мне бы хотелось посмотреть, где ты работаешь, познакомиться с твоими друзьями…
– Флора, ты что, выжила из ума? Ты же видела общественные челноки, знаешь, что там народу битком. И что ты будешь делать у меня на работе? Стоять столбом весь день, загораживая проход? Научись получать удовольствие от того, что есть: собственное жилье, которое не каждому доступно, возможность уединиться, а теперь еще и два «Полностена»…
– Тогда можно мне самой куда-нибудь съездить? Необязательно в час пик. Мне хочется на открытый воздух, Гарри. Я не видела небо… по-моему, уже много лет.
– Но… – Гарри запнулся, подбирая слова. – С какой стати тебе втемяшилось лезть на крышу?
– Не на крышу, я хочу уехать из города. Ненадолго. Я вернусь вовремя, как раз чтобы набрать тебе ужин.
– Ты хочешь сказать, что собираешься потратить все деньги на какую-то поездку? Втиснуться в вертикар, тащиться по пробкам миль семьдесят, как сардина в банке, ни разу не присев, чтобы выехать за город и постоять на пустыре, оглядываясь на стены? А потом втиснуться в другой кар – если повезет – и вернуться домой?
– Нет… Я не знаю… Мне просто хочется на воздух, Гарри. Крыша. Можно мне подняться на крышу?
Гарри подошел к жене и неловко похлопал ее по плечу:
– Ну-ну, успокойся, Флора. Я знаю, ты немного устала и закисла. Со мной такое тоже бывает. Но помни, ты ничего не теряешь, не участвуя в этих крысиных бегах. Бог свидетель, как бы мне хотелось посидеть дома! Эта новая стена все изменит, вот увидишь.
Новый «Полностен» установили перпендикулярно первому. Стык – тончайшая линия – почти не был заметен. Оставшись наедине с устройством, Флора немедленно выключила его. Теперь на нее пялились сразу два отражения, – казалось, они находятся за тонким стеклом. Флора помахала рукой. Две фигуры рабски повторили ее жест. Флора подошла к зеркальному углу, и фигуры приблизились. Отступила на шаг назад – они сделали то же самое.
Она отошла в дальний угол, чтобы оценить эффект. Зрелище оказалось менее приятным, чем раньше. Вместо простой комнаты, опрятно обрамленной с четырех сторон надежными стенами, обитательница словно очутилась на сцене, отгороженной двумя окнами, за которыми простирались такие же бесконечно повторяющиеся сцены. Прежнее чувство крепкого товарищества с собственным отражением исчезло. Две женщины в зеркалах были незнакомками, молча наблюдавшими за ней. Она вызывающе показала им язык. Отражения скорчили угрожающие гримасы. Всхлипнув, Флора бросилась к выключателю и включила экраны.
После этого они работали почти постоянно. Время от времени, когда топот копыт становился слишком утомительным, а выкрики комиков – слишком назойливыми, Флора переставала обращать на них внимание, усевшись к стенам спиной и потягивая горячий кофлет. Но они были всегда включены, когда приходил Гарри – иногда мрачный, иногда бодрый и довольный. Он устраивался на своем стуле и терпеливо ждал ужина, глядя на экраны.
– Отличная штука, – замечал он время от времени, кивая. – Смотри, Флора, тут парень взмахнул плеткой, а она прошла прямехонько вон там. Ей-богу, надо отдать должное создателям «Полностена».