– Что бы это ни было, – дрожащим голосом проговорил Вэллент, – мы чудом не попали под него.
Он посмотрел вверх. В полутьме виднелся огромный, бледный, очень далекий силуэт, смутный и продолговатый, с небольшими темными пятнами. Очертания его дрожали и расплывались, вспухали и вытягивались…
Потом он отступил и исчез.
– Джимпер! – прохрипел Вэллент. – Ты это видел?
– Я не видел ничего, Вэллент! – взвизгнул Джимпер. – Хайк бросился, а потом… дальше я ничего не знаю.
– Это было… – Вэллент умолк, гулко сглотнул. – Это было лицо. Огромное, словно резиновое, в милю длиной и в пять миль высотой. И клянусь, оно смотрело прямо на меня!
– Очередное вторжение мыслеблох в Чертог, – произнес голос, отчетливый, словно надпись, высеченная на камне.
– Плохой удар, Бромета, – отозвался второй голос. – Я все еще слышу их болтовню.
– Вэллент! – ахнул Джимпер. – Они совсем рядом, говорят на языке народа сприлов. Но я их не вижу!..
– Ч-чушь, – с трудом выдавил Вэллент. – Они говорят по-английски. Но где они?
– Надо было заткнуть дыру, которую они проделали в прошлый раз, – произнес голос. – Дай сюда метелку. Я разберусь с этими блохами…
– Нет! – заорал во всю глотку Вэллент, глядя наверх, на бесформенные тени. – Мы не блохи!
– Япуд! Ты слышал? Среди их чириканья только что промелькнули слова.
Последовала пауза. Потом раздался отдаленный рокот.
– Тебе, должно быть, померещилось, Бромета.
– Я их услышала, когда ты поднял метелку.
– Не делайте этого! – взревел Вэллент.
– Вот! Это ты уж точно слышал! Оно прозвенело в моем мозгу, словно молния.
– Да, ты, пожалуй, права.
Глядящий вверх Вэллент увидел, как огромное облако-лицо появилось снова; его очертания изменялись на глазах.
– Я ничего не вижу, Япуд.
– Мы друзья! – закричал Вэллент. – Не надо нас прихлопывать!
– Эти блохи проецируют крайне раздражающие мыслеформы, совершенно несопоставимые с их размерами.
– Опять эти мерзкие жгучие вредители, которые наводнили Чертог во время прошлого большого цикла? Сейчас же прихлопни их!
– Нет, это другая разновидность. У тех – ниссов, как они себя называли, – были злобные умы, здорово навонявшие, пока мы тут все не окурили. Хм. А эти какие-то совсем другие, Япуд.
– Вредители есть вредители! Дай метелку!..
– Постой! У меня тут мало развлечений. Поговорю-ка с этими шумными блохами.
– Что происходит, Вэллент? – прочирикал Джимпер, встревоженно смотревший на Вэллента. – Кто говорит в голове Джимпера?
– Я не знаю, Джимпер. Но они думают, что я – блоха, а про тебя вообще не знают.
– Эй, вы, блохи! Я кладу на пол лист бумаги. Зайдите на него, и я подниму вас повыше, чтобы рассмотреть.
Послышался громкий шорох. Сверху стремительно спустилась огромная белая плоскость, заслонившая мглу. Вэллент с Джимпером бросились на пол и забились в трещины, спасаясь от потока воздуха. Громадная, в фут толщиной платформа грохнулась на пол в пятидесяти футах от них. Ветер взвыл в последний раз и прекратился.
– Мы должны взобраться на эту штуковину, Джимпер, – сказал Вэллент. – Чтобы они могли посмотреть на нас.
– А должны ли?
– Думаю, лучше сделать это… если мы не хотим, чтобы нас пришибли метелкой, как Хайка.
Вэллент и Джимпер поднялись на ноги, подошли к ноздреватой плите с неровными краями и взобрались на нее. Вблизи были отчетливо видны волокна, из которых она состояла: что-то вроде грубого войлока, но сделанного из светлой соломы.
– Готово! – крикнул Джимпер. – Поднимайте!
Когда платформа рванулась вверх вместе с ними, они потеряли равновесие; появился белый свет, разгоравшийся все ярче. Направление движения изменилось. Бумага наклонилась, чуть не вызвав у них тошноту; внезапный рывок – и подъем остановился. Вэллент и Джимпер отбрасывали на белую равнину синие тени под лучами того, что казалось огромным солнцем. Над ними нависали два хорошо различимых лица, до которых было около мили; глаза длиной с городской квартал обшаривали пространство. Меняющиеся формы лиц вблизи тревожили еще сильнее.
– Вот оно! – Нечто вроде здоровенного дирижабля подплыло и остановилось, указывая на них.
– Да, а рядом еще одно – может, малек?
– Ах, бедняжки! Мать и дитя! У меня давняя слабость ко всему, что связано с материнством.
– Эй! – начал было Джимпер.
– Тихо! – прошипел Вэллент. – Я лучше побуду матерью, но живым!
– Размер – это еще не все! – негодующе пропищал Джимпер.
– Слушайте, мелкие. Расскажите про ваши крохотные жизни – ваши мелкие дела, маленькие печали и триумфы. Кто знает, вдруг это окажется уроком, над которым стоит поразмыслить мудрым т’тунам?
– Но откуда они знают язык сприлов? – прочирикал Джимпер.
– Они его не знают. Это какая-то телепатия. Для меня все звучит на английском.
– Эй, нечего болтать между собой! Объясните, откуда вы взялись!
– Слишком резко, Япуд. Напугаешь малявок.
– Меня не так просто напугать! – пропищал Джимпер. – Знайте, что мы испытали множество необычайных приключений и ни один враг еще не обратил нас в бегство!
– О, это может оказаться забавным! Начни же с начала, храбрый кроха. Расскажи нам все.
– Отлично! – прочирикал Джимпер. – Но я надеюсь, что после моего повествования вы поможете двум несчастным путешественникам, очутившимся вдали от дома.
– Эти блохи еще и торгуются?
– Справедливое предложение. Начинай.
– Когда Джейсон Великан покинул прекрасный Галлиэл, отправившись на поиски своего дома, Джимпер решил стать его спутником…
Когда Джимпер – в некоторых местах ему помогал Вэллент – закончил свой рассказ, воцарилась тишина.
– Итак, – произнесло наконец существо, именуемое Япудом, – эти мыслеблохи признаются, что прорыли ход через наши стены!
– Незаурядное достижение для таких примитивных созданий, – спокойно сказала Бромета.
Япуд возмущенно фыркнул:
– Не вижу ничего незаурядного в череде дурацких бедствий, которые эти блохи сами себе устроили. Даже небольшое умственное усилие отладило бы их окружающую среду до нормального состояния…
– Да, Япуд, я тоже недоумеваю. И мне кажется, я знаю ответ. Эти малютки обитают в трехмерном пространстве…
– Избавь меня от твоей аллегоричной апологии.
– Я объективна, Япуд, только и всего! Эти существа – разумные существа, заметь, – могут мыслить себя лишь внутри трехмерного мира. Поэтому очевидные связи находятся за пределами их представлений.
Вэллент и Джимпер стояли рядом и смотрели, как в ходе разговора огромные лица изменяются и искажаются, словно клубы дыма.
– Напомни об их обещании, Вэллент, – прочирикал Джимпер.
Вэллент откашлялся:
– Э-э… как насчет нашей проблемы? Видите ли…
– Ты хочешь сказать, – проговорил Япуд, не обращая на него внимания, – что они копошатся, замурованные в трехмерном пространстве, словно тридографы?
– Именно! Поскольку мы перемещались, являя их взгляду разнообразные трехмерные проекции, наша внешность должна была шокировать их. Конечно, они и подумать не могут о том, чтобы увидеть наш подлинный облик в гиперцикле, глядя снаружи!
– Пф! Ошибаешься. Ты уже признала, что они проделали ход в Чертоги, а это определенно требует действий как минимум в четырех измерениях!
– Хм… – Очередная пауза. – А, ясно! Тоннель из их пространства в другое проделал более развитой вид. Да сам взгляни, Япуд.
Еще одна пауза.
– Ну… да, я понял, что ты имеешь в виду. Странно… Ты заметила, как сориентирован тоннель?
– Нет, не обратила внимания. Но теперь, когда ты сказал, я начинаю понимать, почему этим несчастным существам выпало такое время.
– Пожалуйста, друзья, если вы не возражаете… – вмешался Вэллент. – Мы с моим другом надеемся, что вы поможете нам выбраться отсюда. Понимаете, для нас очень важно вернуться обратно…
– Об этом не может идти и речи, – перебил его Япуд. – Мы выметем этих блох и заделаем дыру, а потом займемся другими делами…
– Не торопись, мой дорогой Япуд. На заделку дыры может уйти фантастическое количество энергии. Ты, конечно же, понимаешь, что это породит бесконечную череду причинных зависимостей.
– Все это, без сомнения, очень интересно, – вклинился в их разговор Вэллент, – но, к сожалению, совершенно нам недоступно. Не могли бы вы просто отправить нас назад через наш э-э… тоннель?..
– Это ничем хорошим не закончится. Вы окажетесь в нуль-пространстве.
– Но он же ведет в башню портала…
– Вы, конечно же, понимаете, что поскольку вы пересекли череду трехзначных псевдоконтинуумов, сквозь… Ох, боюсь, вы не в состоянии понять эту геометрию из-за вашей злополучной трехмерности. Но…
– Слушай, Бромета, ты лишь запутываешь их. Помести себя в их систему координат, как сама же предлагала минуту назад. Теперь…
– Но портал открылся из башни. Он должен привести обратно… – упорствовал Вэллент.
Один из гигантов поцокал языком:
– Трехмерное мышление! Нет, тоннель был задуман как способ мгновенного перемещения между точками, явственно отдаленными с точки зрения трехмерных существ. Естественно, энергия, выделяемая при этом, требует выхода. Возникает неэнтропический вектор в локусе, обладающем временной связью с точкой отправления, пропорционально значению «це».
– Послушайте, – с отчаянием произнес Вэллент, – так мы ни к чему не придем. Можно я просто задам несколько вопросов, а вы на них ответите в терминах трехмерного мира?
– Хорошо. Возможно, так будет проще.
– Где мы находимся?
– Гм… В Чертоге Т’туна в галактике Андромеды – и не говори, что ты не понял. Я выудила эти понятия из твоего словарного запаса.
Вэллент гулко сглотнул:
– Андромеды?
– Именно.
– Но мы были на Галлиэле…
– Использование прошедшего времени тут вряд ли корректно, поскольку портал, которым вы воспользовались, не будет построен еще три миллиона лет – в ваших терминах.