Дух с некоторым удивлением переводил взгляд с Мейгри на старика.
- Не знаю, - сказала Мейгри беспомощным тоном. - Не знаю, как и почему он видит тебя, Платус, разве только тому, кто послал тебя, нужен свидетель.
- Он не нуждается в свидетеле, сестра, - сказал Платус мягким голосом, который Мейгри так хорошо помнила, хотя уже семнадцать лет не слышала. - Он все видит, все знает. И все прощает, в чем я убедился.
Старик не понимал, о чем идет речь, потому что дух и Мейгри говорили на незнакомом ему языке, но видел, что дух все еще стоит на пороге хижины, а потому снова ткнул пальцем Мейгри.
- Входи, - сказала она уныло, сделав рукой несмелый и безнадежный жест.
В облике ее сквозило отчаяние. Она прижала кулак, в котором сжимала мешочек с зельем, к губам, но это не помогло, и она разрыдалась.
Дух вошел в хижину и приблизился к женщине. Обняв ее руками, он пытался успокоить Мейгри, но объятия мертвых не приносят утешения живым.
«Должно быть, этот дух из новеньких», - подумал старик, не догадываясь, насколько он прав.
Присмотревшись к духу, старик понял, что это родственник женщины: те же стройность и изящество в фигуре, те же светлые волосы, схожесть в чертах лица, словно вылепленных по одному образцу, только у духа они резче, чем у женщины. Значит, их встреча - дело семейное. Старик понял, что должен уйти. Но перед уходом решил высказать, что было у него на уме.
- Как мне кажется, ты пришел от предков, дух, - сказал он. - Возможно, они послали тебя сопроводить родственницу к праотцам на вечный покой. Надеюсь, она не заставит тебя долго ждать. - Старик бросил многозначительный взгляд на мешочек, который Мейгри держала в руке. - Скажи предкам, что им нет надобности приходить сюда. Похороны будут пышными и долгими. - Последние слова он повторил несколько раз, кланяясь и отступая к выходу из хижины. И наконец ушел.
Наступил вечер, в хижину повеяло воздухом, напоенным запахами тропических растений. Именно нежное дуновение ветерка почувствовала Мейгри плечами, а не прикосновение рук духа. Казалось, пальцы рук духа держат не плечи ее, а душу. Подняв голову и отстранившись, она горделиво смотрела в пространство хижины, смахивая ресницами слезы.
- Рада видеть тебя, Платус. Как ты поживал все это время?
Слова сами собой слетали с губ, но, осознав их значение, она истерично хихикнула, а затем разразилась рыданиями. Боже! Что за глупые вопросы приходят на ум!
- Извини, я хотела спросить, где… где ты жил? Что ты… что ты делал?.. - заикаясь, уточнила она и, вытирая рукой все еще влажные от слез глаза, шмыгнула носом.
- Ты ничуть не изменилась. Все такая же, как в детстве, - сказал Платус, с любовью и нежностью глядя на нее. - По-прежнему не пользуешься носовым платком. Как звали того старосту, с которым ты дружила и который всегда носил в форменном кармане запасной платочек для тебя?
- Не надо, брат, не начинай, - прошептала Мейгри, опустив глаза. - Я не вынесу. Не сейчас, пожалуйста…
- Тогда отвечу на твой вопрос. Я жил на планете Сирак-7. Ставрос, Данха и я выбрали эту планету, потому что она находится на главном торговом пути, имеет хорошие каналы связи и большая часть ее территории не заселена. Мне было легко затеряться на такой планете… Вместе с ним, - добавил он шепотом. - Дахна и Ставрос покинули меня и устроились каждый по-своему. Надеюсь, ты знаешь, что случилось?
Мейгри безрадостно взглянула на него.
- Я знаю о Ставросе, - сказала она сдавленным голосом. - Но… Дахна тоже?
- Пять лет назад. Остальные еще раньше. Саган выслеживал их одного за другим, а поймав, заставлял предавать своих товарищей. И конец неумолимо наступил.
- И ко мне он придет. Я приняла решение.
- Неправильное решение. И ты это знаешь, Мейгри. Семнадцать лет назад ты боролась за свою жизнь…
- Разве? - спросила она, повернувшись к нему лицом, и настойчиво повторила: - Разве? Или это я предала всех? Предала ли я своего короля семнадцать лет назад?
- Мейгри, - Платус казался сконфуженным, - я не понимаю! Что ты имеешь в виду, говоря, что предала нас? Конечно же, ты не предавала! Ты возглавляла борьбу против Сагана!
- Может быть, все это было лишь частью его плана! Разве ты не понимаешь? Я должна была знать! - закричала Мейгри, теребя мешочек с зельем рукой. - Он должен был заранее обо всем сказать! Ведь он говорил мне абсолютно все! Я знала его как никто другой! Мы были мысленно неразрывны! Как могло случиться, что я не знала?
- Мейгри, но ведь это… нелогично. Именно благодаря тебе мы бежали от него и спаслись! Ты помнишь?
- Нет, я не помню! - Она прижала руки к вискам. - У меня сохранились лишь отрывочные воспоминания о том, что произошло в ту ночь! Возможно, я никогда не вспомню этого. Так говорили врачи.
- Мейгри, я могу рассказать, что случилось…
Она в раздражении покачала головой.
- Я знаю, что случилось. Мне уже рассказали. В больнице, когда я выздоравливала. Я видела, как они смотрели на меня. Я понимала, о чем они думали. «Почему ты? Почему ты осталась в живых, когда столько других умерло?» Как ты не понимаешь, Платус? - Она пристально посмотрела на него, как бы моля о понимании. - Он позволил мне выжить! Здесь скрывается какая-то причина. Поэтому-то я и бежала. Я не хотела в один прекрасный день услышать от него: «Позволь мне поздравить нас, миледи. Наш план сработал. Никто ничего не подозревает».
- Нет-нет, Мейгри, я не верю этому. Ты была своенравной, упрямой, но всегда честной и благородной. Истинная дочь своего отца. О Боже, - продолжал Платус, понизив голос, - разве ты не помнишь, как отец заставлял нас смотреть, как пытали того человека? Человека, предавшего друга…
- И Саган был моим другом! Неважно, какой выбор я сделала, но кончила тем, что предала кого-то! - Она рассмеялась, но стиснула зубы, стараясь не потерять контроль над собой. - Но все это в прошлом. Мысленная связь с Саганом восстановилась. Он летит сюда, чтобы схватить меня. И ты говоришь, что он должен застать меня в живых? Ты ведь знаешь, как это опасно. Он использует меня, чтобы найти мальчика.
- Нет, сестра. Ты используешь его.
Мейгри в недоумении посмотрела на брата. Но он молчал.
- Загадки, загадки! Ты не изменился, - пробормотала она, качая головой и глядя на Платуса с тем же раздражением и разочарованием, которое испытывала к нему семнадцать лет назад.
Когда дух появился на пороге ее хижины, она увидела его таким, каким знала раньше: старшим братом, гениальным ученым, чье тонкое выразительное лицо обретало суровые холодные черты воина, стоило ему надеть доспехи или заняться армейской тренировкой. Но когда он заговорил о прошлом, вдруг словно постарел, и Мейгри подумала, что именно так Платус выглядел в момент смерти: сорок с небольшим лет, кроткое выражение лица и безучастный взгляд, спокойно принимающий иную реальность, которая ожидала его.
«Ты используешь его». Внезапно она поняла.
И запротестовала:
- Нет-нет.
- Извини, Мейгри, - ответил Платус, и его худые, словно сотканные из дымки, плечи опустились, как у человека, сознающего свое поражение. - Я потерпел неудачу. Понимаешь, мальчик не знает… Ни о чем не догадывается.
Мейгри молча, бесстрастно смотрела на него.
- Ни о чем?
Платус покачал головой.
- Я надеялся, что они забудут о нем. Надеялся, что его никогда не найдут. Я любил Дайена, Мейгри. Любил как никого в жизни! Единственное, чего я хотел, так это, чтобы Дайен был… - Платус вздохнул, - обыкновенным человеком.
Если бы духи могли плакать, то он заплакал бы. Но мертвым не дано такое утешение, как слезы.
- Ты так ничего и не понял, брат? - сказала Мейгри, нетерпеливым жестом отбросив влажные от пота волосы с лица. Подойдя к двери хижины, она остановилась, подставляя разгоряченное лицо прохладному вечернему ветерку. Подняв глаза к небу, посмотрела на звезды, горевшие холодные светом в темноте. Долго, ах как долго она не смотрела на них, и сейчас ее сердце пронзила боль воспоминаний. - Мы рождены быть такими, какие есть. Другого не дано. И мальчик не сможет этого избежать!
Повернувшись к брату, она нетерпеливо спросила:
- Он наверняка интересовался. Разве он никогда не спрашивал? Живя среди людей…
- Он не общался с другими людьми. Я воспитывал его… в одиночестве. Нам не требовались другие люди. У нас были свои занятия, своя музыка. Он был счастлив, Мейгри. Действительно счастлив! И я тоже. Последние семнадцать мирных лет были счастливейшими в моей жизни.
- Да, могу представить, - ответила Мейгри, окинув взглядом свое мирное жилище. Они стояли молча, погруженные в мысли о мальчике. Он - наполненный приятными воспоминаниями, она - безуспешно пытающаяся вспомнить хоть что-то.
- На кого он… Как он выглядит, Платус?
- Он больше похож на отца. Те, кто знал Старфайера, узнали бы его сразу. Те же голубые с кобальтовым блеском глаза, те же золотисто-рыжие волосы, какими славился их род.
- Но есть в нем что-нибудь от… Семили? - Вопрос прозвучал так тихо, что дух не услышал бы его, если б не понял сердцем.
- Ее дух. В мальчике есть сила, решительность, целеустремленность. В этом он не похож на отца.
- Благодарю тебя, Господи, - чуть слышно сказала Мейгри.
- Благодаришь Его? За что? - резко спросил Платус. - Я делал все возможное, чтобы защитить мальчика, спасти его… Но все оказалось напрасным. Даже моя смерть была бессмысленна, потому что помогла нашему врагу обнаружить тебя. Теперь Дайен где-то далеко, он одинок, не знает, кто он, и не понимает своего положения. Ты должна найти его, Мейгри. Должна найти способ предупредить его… Рассказать все. В конце концов… должна сделать что-нибудь!
- Но если я смогу найти его, значит, и Саган сможет тоже! И после этого Дерек оставит меня в живых? Ты так думаешь?
- Двое должны пройти через тьму, чтобы достичь света… - пробормотал Платус.
- Никогда не говори мне этого, брат! Никогда! Исполнилось их проклятое предсказание! Я прошла через тьму! Семнадцать лет шла! Разве тебе понять это? Ты всегда был слабым, Платус. Говоришь, что хотел спасти мальчика. От чего? От него самого? От того, чтобы он стал таким, как мы? «Обычный человек»! Да, это ты боролся всю жизнь, чтобы стать обычным человеком! Вот в чем причина твоей смерти: всю жизнь ты отказывался быть тем, кем должен был быть!