Трое супербойцов-клонов были неотличимы от того воина, которому сломал руку Родим Пестрецов, надев экзоскелет-погрузчик. Мономолекулярные клинки уже находились у них в руках — времени доставать их и приводить в боевую готовность у врага больше не имелось, слишком серьезный пошел замес. Комбатанты противника были обозлены и предельно сосредоточены. Песец мог держать пари, что они уже прекрасно знают, что произошло несколько минут назад в зале для клонов.
Не оглядываясь, командир Горностаев поднял руку, сложил пальцы щепотью и изобразил ладонью рыбу, юркнувшую в скальную расщелину. У них в подразделении не было специального жеста для того действия, которое он сейчас скомандовал выполнить. Но Родим не сомневался, что все подчиненные, включая Грейс, поймут его правильно. У них просто не было другого выхода из ситуации, и все, кто видел его предыдущий поединок с супербойцом, должны были сразу понять, чего он от них добивается.
Ну, или можно было расценить это как беспомощную команду отступать — от командира, который с перепугу позабыл все диверсионные условные знаки и кодовые жесты. Но такое означало бы бросить на милость противника Алену и Лору, поэтому Песец даже не принимал во внимание, будто кто-то решит, что он готов сделать такую гнусную подлость. Своих людей он знал хорошо. А Грейс воспитывал по мере сил.
Все наши поняли его жест правильно. Словно повторяя движения командира пятиминутной давности, они попятились к стене и, не спуская внимательных взглядов с вражеских комбатантов, шагнули задом каждый в свой погрузчик.
Супербойцы бросились в атаку почти одновременно, не успели еще затянуться с характерным писком страховочные ремни. Дарить преимущество соперникам они больше не собирались. Горностаи тоже резко ускорились внутри экзоскелетов, работая на пределе возможностей не только человеческих тканей, но и металла погрузчиков, едва поспевавших за стремительными командами водителей.
На сей раз каратели были максимально осторожны, убедившись на наглядном примере, что запредельное ускорение не поможет им сокрушить могучую технику. Поэтому они не шли напролом, а старались колющими выпадами слева и справа между металлических деталей поразить в корпус Горностаев, которые виднелись в переплетении ремней и труб. И здесь становилось решающим умение ускоряться именно русских диверсантов. Потому что от него в этой безумной дуэли зависело абсолютно всё.
Схватка стенка на стенку сразу распалась на отдельные поединки. Горностаи с самого начала попытались растащить общую свалку на мелкие очаги, чтобы монстры не сумели действовать сообща. Если противостоять одиночному врагу диверсант в экзоскелете еще мог, хотя и с трудом, то двое-трое супербыстрых комбатантов, умело отвлекая противника и распыляя его внимание на несколько угроз сразу, очень быстро проткнули бы его клинками во многих местах, как кусок мяса перед приготовлением ростбифа.
Впрочем, Казимиру Витковскому и без того пришлось тяжко. Мономолекулярное графеновое лезвие его противника раз за разом словно вату пронзало обитую мягким материалом железную пластину, о которую Лось опирался спиной при управлении погрузчиком. Избежать участи бабочки, наколотой на булавку, диверсанту позволяло только то, что он, пристально следя за противником, при каждом ударе мгновенно уходил то влево, то вправо, опережая смертельное лезвие буквально на доли секунды.
Такое происходило, конечно, не потому, что Лосю достался самый крутой противник. Все клоны были копией одного и того же человека, и обучение боевым искусствам у них прогрессировало с более или менее одинаковой скоростью. Видимо, Лось неправильно выбрал оборонительную тактику против своего соперника, что и позволило супербойцу атаковать его раз за разом, в то время как остальным диверсантам пока удавалось успешно сдерживать своих поединщиков.
Однако несмотря на то, что из рассеченных скулы и предплечья Казимира сочилась кровь, ему тоже удавалось удерживать атакующего на расстоянии. В какой-то момент, неожиданно вывернув свой манипулятор плашмя и коротко взмахнув им, он отбил руку с клинком чересчур увлекшегося противника.
Усилие погрузчик развивал солидное. Если Лось и не размозжил супербойцу конечность, то как минимум сделал ему очень больно. Но нет, как уже говорилось, болевой шок — это было не про этих тварей.
Выбитый из рук сверхкомбатанта, мономолекулярный клинок молниеносно сверкнул в воздухе, со страшной силой по самую рукоять вонзился в потолок прямо над головой Лося и замер, камертонно подрагивая. Обезоруженный супербоец, мгновенно поняв, что ситуация складывается не в его пользу, тут же отступил, сделав несколько шагов назад по коридору, где и застыл, расширенными глазами наблюдая за схваткой.
За ним начали по одному отступать остальные каратели, сообразив, что их первоначальный натиск как минимум не удался. Боевые чудовища по-прежнему были предельно рациональны и сразу уходили назад, поняв, что перевес не на их стороне.
Таким образом, первый раунд битвы закончился вничью.
На мгновение все замерли в абсолютной неподвижности, оценивая создавшееся положение. После чего один из супербойцов вдруг сделал приставной шаг к стене, возле которой выстроились экзоскелеты погрузчиков. Медленно, не спуская глаз с Горностаев, он спиной вперед вшагнул в погрузчик, и за ним неторопливо опустились прорезиненные страховочные ограничители, чтобы человек не выпал из недр экзоскелета при слишком резком движении в сторону.
Трое других супербойцов, включая обезоруженного, сделали то же самое. Помешать им Горностаи уже не могли никак. Они просто не успевали помешать — хотя мутанты двигались нарочито медленно, словно приглашая диверсантов в экзоскелетах попытаться их достать. Но было совершенно понятно, что при малейшем движении русских боевые монстры сразу ускорятся в несколько раз.
Теперь ситуация изменилась. Усиленные тела боевиков дополнительно усиливались мощью погрузочной техники, и все преимущества Горностаев превращались в ничто. Теперь крутые бойцы в экзоскелетах противостояли неуязвимым супербойцам в экзоскелетах, и результат этого противостояния был очевиден. Горностаев растерзают в клочья, хоть они наверняка окажут очень достойное сопротивление.
В полной неподвижности они оставались на своих местах, когда первый погрузчик с супербойцом внутри пришел в движение. Двигался он неровно, рывками — все-таки элитных солдат неведомого врага не обучали обращению с техникой для разгрузки. Однако управление этими машинами было столь простым, что его сразу освоил бы и десятилетний ребенок. Мастер боя легко справился с экзоскелетом и тяжелыми шагами направился к замершим погрузчикам Горностаев.
Лось не выдержал жуткого напряжения и принял оборонительную стойку. Его движение повторили Рысь и Грейс. Песец по-прежнему стоял на месте, опустив клешни и пристально вглядываясь в противника, пытаясь просчитать, какую именно оборону разумнее всего применить против атакующих. Не отбиться, конечно, но хотя бы подороже отдать свою жизнь и нанести врагу максимальный ущерб.
Впрочем, противники тут же отреагировали на угрожающие движения младших Горностаев. Они сразу перешли в турборежим, взвинтили темп и обрушились на противников в невероятном ускорении.
Казимир дважды едва успел парировать мощные удары клешней, мелькавших у самого его носа. Светлане тоже совсем чуть-чуть хватило скорости, чтобы суметь увернуться от хлесткого удара плашмя, который наверняка снес бы ко всем чертям металлорезиновое ограждение, систему страховочных ремней и ее голову, если бы достиг цели. Грейс Кюнхакль попыталась вступить в схватку со своим противником, но тот почти сразу перебил ей один из манипуляторов, и немка поневоле стала осторожничать, понимая, что полноценного сопротивления оказать теперь не сумеет.
На четвертого противника двинулся Родим, чувствуя, что совершает форменное самоубийство, — одна из клешней погрузчика у него по-прежнему была сломана, но если он не вступит в битву, то эта тварь полоснет одного из его ребят по незащищенной спине.
Экзоскелет врага стремительно выбросил вперед манипулятор-клешню, и Песец судорожно отмахнулся от него действующим манипулятором. Клешни столкнулись с оглушительным звоном.
Противник тут же провел серию контрвыпадов и обманных ударов. Пока Родиму удавалось парировать практически все. Как всегда во время боя или спарринга, он был максимально собран и сосредоточен, неотрывно и внимательно следил за соперником, что позволяло ему молниеносно реагировать на любые изменения в обстановке.
И все же тварь, которую создали специально для того, чтобы быть супербойцом, каждый раз почти опережала его. Это был бы идеальный партнер для спарринга — если бы этот спарринг не должен был неизбежно закончиться смертью Горностая.
И если тварь ускорится еще немного — а она рано или поздно ускорится, Пестрецов ничуть не сомневался в этом, — то отражать удары одной рукой он уже не сможет. Просто не успеет. Не хватит реакции.
Родим слышал, как заунывно воют сервомоторы, натужно скрипят металлические фермы погрузчиков и опасно трещат тросики, которые передают вектор усилия водителя стальным частям машины. Такую бешеную скорость еще выдерживало пластичное и тренированное человеческое тело, но уже с трудом выносил закаленный металл.
Комбатантам противника все время приходилось постепенно наращивать быстроту движений, чтобы Горностаи не смогли им противостоять. Атаки на начальном уровне ускорения диверсантам удавалось отражать без особого труда, поэтому супербойцам приходилось непрерывно ускорятся.
В какой-то момент скорость, которую навязывали клоны, стала настолько высокой, что русские невольно начали пропускать удары противника. Пока в этом не было ничего критичного — экзоскелеты наших покрылись царапинами и глубокими вмятинами, но по-настоящему страшные выпады Горностаям пока удавалось отражать или отводить в сторону. До самих диверсантов страшные удары противников пока не доставали, калеча лишь экзоскелеты.