Проблема заключалась в том, что диверсанты стремительно выдыхались, работая в таком невероятном темпе. Повышенная скорость движений требует катастрофического расхода энергии. Клоны же не выказывали ни малейших признаков усталости. Казалось, усталость неведома этим тварям так же, как и боль.
В любом случае с самого начала было ясно, что речь идет не о том, чтобы победить в схватке с четырьмя абсолютными воинами, каждый из которых превосходит Горностая на три головы. Не потому превосходит, что лучше подготовлен, а потому, что его тело изначально сконструировано так, чтобы владелец был идеальной боевой машиной. К сожалению, упорными тренировками обычному человеку такого результата добиться невозможно, как ни пытайся.
Речь, увы, шла лишь о том, чтобы как можно дороже продать свою жизнь. Нанести противнику максимальный ущерб, желательно вообще вывести его из строя. Нет, не убить — Песец понимал, что сделать это будет неимоверно трудно. Хотя однажды, на лайнере российского конкурса красоты, им такое удалось.
Но он отдавал себе отчет, что тогда им здорово повезло. Теперь уже вряд ли так повезет.
С невероятной скоростью Горностаи и фрау Кюнхакль отражали атаки супербойцов, словно у каждого отросло по лишней паре рук. Но было мучительно понятно, что долго в таком темпе им не продержаться.
Внезапно внимание Песца привлек щелкающий звук, раз за разом доносившийся со стороны его противника. Раз за разом клон пытался стремительно провести какой-то боевой прием, и каждый раз в суставном сочленении его могучей железной руки раздавался оглушительный щелчок, а сама рука, нелепо полусогнутая, замирала на середине движения.
Вот оно, неимоверное везение! Если у одного из боевых монстров поломался экзоскелет, то теперь самое время стремительно прикинуть, как использовать эту внезапную слабость противника — и, может быть, даже опрокинуть его.
Средневековый самурай из всех путей всегда выбирал путь, ведущий к смерти. Просыпаясь утром, он четко понимал, что к вечеру его, скорее всего, убьют. Такое поведение избавляло от страха смерти и делало самураев самыми смертоносными воинами своего времени: бесстрашными, могучими, абсолютно безбашенными, способными хладнокровно пойти на самую самоубийственную атаку.
Но вот только самыми смертоносными они были в своей части света. Потому что когда в Японии появились португальцы с аркебузами, внезапно стало абсолютно все равно, каков у бойца моральный дух. Металлический шарик пули одинаково охотно пробивал и неуязвимые латы гордых самураев, и жалкие кожаные полудоспехи жалких воинов-асигару, которых набирали из жалких крестьян для массовых битв.
А завершили уничтожение самураев как военного сословия три века спустя английские пулеметы.
Военное сословие Российской империи основывалось на других принципах. Ему не нужно было, как средневековым самураям, непрерывно готовиться к смерти, чтобы оправдать собачью преданность японскому императору и своему даймё. Русский император не требовал от своих воинов такого экстрима, как японский. Напротив, русский Горностай должен был непременно выжить в самых безнадежных ситуациях, ибо на его подготовку уходило неимоверное количество народных сил, средств и времени.
А самое главное — русский император своими поддаными никогда не разбрасывался. Даже теми, кто уже готов был умереть во славу Отчизны. Горностай обязан был выполнить поставленную задачу во что бы то ни стало, и гибель во время операции была крайне досадным обстоятельством, мешающим выполнению задания, но никак не уважительной причиной это самое задание провалить.
Горностаям ни к чему была любовь к смерти. Вместо этого у них было нечто большее. Русские были воспитаны по-другому: они просто точно знали, что есть вещи куда важнее жизни, которые вовсе не означают стремления к смерти. У самураев это было беззаветное служение господину. В древней Европе это была рыцарская и дворянская честь.
У Горностаев это была честь Родины.
Даже русский император не имел в российской пропаганде божественного величия. Первый среди равных — безусловно. Но ни в коем случае не безупречное непогрешимое божество, которое имеет право творить всё, что взбредет ему в голову.
Это был тот самый крайне важный момент, которого никак не могли понять демократические граждане. Не могли и не хотели даже попытаться. Им вдолбили в головы, что правитель обязан меняться каждый четыре года, и точка — якобы это священная демократия. И никакие исторические параллели о том, что за такой короткий срок невозможно ничего сделать, что на четыре года приходят только временщики, старающиеся за свой небольшой срок нахапать побольше, а по-настоящему великие политические деятели возглавляли государство многие годы, понемногу модернизируя его, — не могли переубедить людей, свято уверенных в своей правоте, навязанной им пропагандой. Демократическое учение всесильно, потому что оно верно.
Противник Грейс внезапно замер на полуобороте. Супербоец, который управлял этим экзоскелетом, явно пытался вернуть утраченное управление — его робот снова попытался двинуть верхней половиной туловища. И снова застрял.
Что-то происходило и с противником Рыси. Он внезапно начал делать очень странные движения верхней половиной корпуса из стороны в сторону и вверх-вниз, разгоняясь все сильнее и сильнее, вздымал кверху и резко опускал тяжелые манипуляторы, а потом вдруг со страшной силой обрушил свои гигантские клешни на пустой погрузчик, стоявший у стены, и расколол ему страховочный колпак. Судя по всему, машина перестала слушаться команд водителя, и непосредственный клон, разъярившись от этого, принялся в истерике молотить клешнями по всему, до чего только мог дотянуться.
Противник Песца сосредоточенно продолжал упорные попытки провести какой-то боевой прием, и каждый раз терпел поражение. Вскоре ему это тоже надоело. Его движения стали яростными и хаотичными, водитель явно утратил всякий контроль над машиной. В какой-то момент яростно раскачивавшуюся и содрогавшуюся верхнюю половину погрузчика внезапно прорезали в местах сгиба ослепительно-белые трещины. Несколько секунд они росли в длину и ширились, а затем, наконец, разодрали весь корпус массивного экзоскелета, со страшной силой отшвырнув его верхнюю часть в дальний конец коридора.
Водитель поверженного погрузчика продолжать схватку уже не мог. Сорванной верхней частью с зазубренными краями его так шваркнуло по лицу, что он получил жесточайший нокдаун и вместе с остатками экзоскелета медленно сполз по стенке на пол.
Почти сразу словно взорвалась, рассыпавшись на куски, машина противника Грейс. Только этому клону не посчастливилось так, как его собрату: острые железные куски рассекли его тело во множестве мест, осыпав соседние машины дождем кровавых ошметков. Противника Рыси просто заклинило намертво, и Светка навсегда вырубила его жесточайшим ударом тяжелой клешни в голову.
Везением это не было. Ничего личного, только законы сопромата, основы которого несколько семестров изучали в диверсионной школе — потому что порой сопротивление материалов имеет для полевого разведчика жизненно важное значение.
А вот клоны супербойцов, которым едва ли было больше двух лет, эту научную дисциплину изучали вряд ли. Поэтому они раз за разом, невзирая на очевидное, пытались резко ускориться внутри погрузчиков, чтобы растерзать Горностаев. Совершенно не учитывая, что такую резкую перегрузку с внезапно меняющимся вектором может с трудом перенести человеческое тело, но если применить ее к суставным сочленениям погрузочной техники, то неизбежно и стремительно наступит усталость металла — физическое явление, для которого техника должна неделями и месяцами работать без отдыха на пределе возможностей.
Но если, к примеру, резко увеличить скорость, с которой изнашиваются металлические части, то можно резко сократить и время, за которое они полностью придут в негодность.
Нет, это не было везением. Совсем нет. Скорее это напоминало ту древнюю притчу о том, как две лягушки упали в кувшин с молоком. Одна быстро устала бултыхаться впустую, сложила лапки и утонула в молоке. Вторая барахталась до последнего, полагая, что утонуть всегда успеет. И в какой-то момент ощутила под ногами что-то твердое.
Оказывается, за то время, что она барахталась и сучила лапками в молоке, она сумела взбить из молока масло. И, опираясь на этот комок масла, выбралась из кувшина и поскакала себе дальше.
Вот так же случилось и с Горностаями. Можно, конечно, было сразу опустить лапки и позволить супербойцам растерзать себя, чтобы зря не напрягаться — силы определенно равны не были. Но Горностаи, в отличие от лягушек, складывать лапки не привыкли.
В общем, незнакомые с сопроматом супербойцы быстро устроили своей технике усталость металла, и погрузчики начали неумолимо разрушаться. Через несколько минут после начала схватки на ногах остался лишь один супербоец — тот, что атаковал Лося. Поняв, что перевес теперь не на его стороне, он тут же начал отступать по коридору.
Вот только Горностаи не собирались отпускать его так же легко, как и предыдущего искалеченного клона. Этот супербоец был невредим и получил очень важный боевой опыт, поэтому оставлять его в живых, чтобы израсходовать поменьше драгоценной энергии, никакого резона не было.
Противостоять четырем подготовленным противникам он не смог бы даже со своим запредельным ускорением. Поэтому когда Горностаи перешагнули через его труп, у них за спиной остались только искалеченные противники или их обезображенные тела.
Глава 16
Среди Горностаев немедленно возник импровизированный военный совет: как действовать дальше. Окончательное решение, разумеется, было за Родимом, но коллеги в режиме мозгового штурма, в соответствии со своей специализацией, вполне могли предложить внятные варианты действий.
— Можно было бы попытаться обмануть систему видеонаблюдения, перемещаясь под потолком, — заявил Родим. — Но у нас двое гражданских, которые на это не способны. Так что придется прорываться как есть. Двигаемся к канализационному отводу в дальнем конце базы, дальше по обстоятельствам…