куратор сказал «а», то он наверняка скажет и «б» — и сделает это в нужный момент, надо только немного подождать. Поэтому ни у кого не возникло дурацких вопросов вроде «почему?» или «каким образом?».
Точнее, не так: вопросы наверняка возникли, но никто не счел нужным их озвучивать. Куратор вполне понимает, что его заявление вызовет вопросы; значит, не тратя ресурсы на недоуменные восклицания, следует спокойно дождаться, когда старший разъяснит, что конкретно имел в виду. В подвешенном состоянии он свой тезис о том, что собрал их именно по этому поводу, наверняка не оставит: разведка — это такая организация, в которой нет места домыслам и догадкам между своими, разведчик должен иметь максимально полную информацию, чтобы правильно выполнить задачу.
И Сергей Васильевич не стал томить своих молодых коллег.
— Меня до сих пор тревожат слова мистера Ивенса, которые он сказал черному бандиту Марселласу Уоллесу, — негромко проговорил он. — «У нас был уговор, что мы натянем поводья охране и сопровождению, а вы задержите лайнер на несколько часов». А учитывая, что в этом году безопасность конкурса курировали наши службы, такие слова означают… — Он сделал многозначительную паузу, обведя взглядом всех присутствующих.
— Такие слова означают, что во Втором Управлении крот, — сказал Родим, когда пауза затянулась. Он привык, что если учитель молчит, значит, пора вступать в дискуссию. — Достаточно влиятельный, чтобы натянуть поводья нашим службам.
— В яблочко, — сказал Сергей Васильевич. — Для того, чтобы продолжить поиск того, кто стоит за похищениями девушек, нам придется изобличить крота, иначе он будет вставлять нам палки в колеса вплоть до полного саботажа нашей деятельности. А для того, чтобы изобличить крота, нам придется рискнуть текущим конкурсом красоты.
Пестрецов по-прежнему пристально смотрел на него.
— Мне придется рискнуть, вы совершенно правы, — согласился Павличенко. — Не нам, не Второму управлению. Потому что не зная точно, кто предатель, я такую серьезную игру доверить нашему ведомству не могу. Но результат стоит рискованной партии. Даже если это спящий агент и в ближайшие лет десять он никак больше себя не проявит, имеет смысл рискнуть, чтобы выкорчевать его. Нельзя оставлять такую занозу в теле Империи на годы. Иначе дело с этой враждебной закладкой придется иметь нашим детям и внукам. — Он сделал паузу. — Вашим детям и внукам, Родим Афанасьевич.
— У меня нет детей, но вашу мысль я понял, — задумчиво отреагировал Пестрецов. — Что вы предлагаете?
— Ловлю на живца. — Сергей Васильевич смотрел на него так же открыто и пристально. — Чтобы заставить мерзавца раскрыться, нам придется серьезно рискнуть. — Он поднял руку, запуская стеллариум, и пространство вокруг него заполнили виртуальные снимки. — Я не давал хода этой информации, собираясь вычислить предателя аналитическим путем, но времени на это нам не оставили. После Кабестана резко возросла враждебная активность вокруг девушек, принимавших участие в том злополучном конкурсе красоты. Нам удалось сорвать несколько операций неведомых спецслужб в этой связи…
— Что вы имеете в виду? — встревожилась фрау Кюнхакль, от волнения перейдя на интерлингву. — Девушек снова попытались выкрасть?
— Да, — признал Павличенко. — В Российской империи нам удалось жестко пресечь все враждебные попытки, а вот некоторых зарубежных красавиц все-таки похитили. В том числе и вашу, Грейс.
Фрау Кюнхакль недовольно вздернула нос:
— Я без пяти минут подданная российского императора! Теперь моя королева красоты — Алена Амельская!
— Извините, извините.
— А те, кто участвовал в похищениях? — азартно спросила Света. — Я имею в виду, у нас? Их уже допросили?
— Не уцелел никто, — покачал головой Сергей Васильевич. — Такое ощущение, что вражеские агенты оказались полностью лишены инстинкта самосохранения. В случае раскрытия они с голыми руками прут напролом, не обращая внимания, сколько стволов им противостоит. — Он помолчал. — А в случае риска задержания убивают себя, проглатывая собственный язык — и наши не успевают их спасти.
Горностаи переглянулись. Это была варварская методика древних самураев: в случае реальной опасности попасть в руки врага и оказаться опозоренными они удушали себя, проглатывая язык. Причем не откусывали его предварительно, поэтому закрепленный одним концом язык надежно перекрывал дыхательные пути.
Во время обучения Горностаям пришлось изучать и отрабатывать и этот прием. В полевой разведке бывают прискорбные случаи, когда предпочтительнее умереть, чем попасть в руки врагу. Курсанты под присмотром опытного куратора во время зачета глотали язык, после чего куратор, дав им минуту поагонизировать без воздуха, движением пальцев возвращал язык из гортани в ротовую полость. Последовательность действий этого смертельного номера запоминалась курсантами на всю жизнь.
— Жертвовать собственной жизнью могут только невероятно мотивированные люди, — проронила Грейс. — Скажем, те, для кого интересы государства важнее жизни, вроде Звездных Горностаев. Но эти… это же определенно не государственные структуры. Во всяком случае, не немецкие.
— Либо настолько хорошо законспирированные немецкие, что вы, фрау Кюнхакль, с вашим уровнем доступа даже не подозреваете об их существовании, — кивнул Павличенко.
— А Ивенс с Уоллесом? — подал голос Лось. — Мы же не зря спасали их от самих себя?
— Зря, — вздохнул Павличенко.
— Вы не смогли их расколоть⁈ — поразилась Рысь.
— Мы не успели даже попытаться. Они оба одновременно умерли — словно кто-то щелкнул выключателем, мгновенно лишив их обоих жизненных сил. — Сергей Васильевич пристально посмотрел на коллег. — В результате эта нить оказалась оборванной.
— Нет, я понимаю — Ивенс, — все же засомневалась Света. — Ему запросто могли установить самый жестокий блок против сыворотки правды, это человек Организации. Но Уоллес?..
— Они, кроме всего прочего, умерли еще до начала допросов, — уточнил Павличенко. — После того, как мгновенно и необъяснимо отбросил копыта Ивенс, наши ребята бросились к Уоллесу, даже спешно развернули реанимационную бригаду. Тщетно. То есть ни о каком блоке или самоубийстве речи не идет. Их просто разом дистанционно выключили, чтобы наши не смогли вытащить из них какую-либо информацию. Полагаю, неведомые медики, которые, судя по всему, часто посещали Кабестан под видом артельщиков, имели возможность вторгнуться в геном первого в банде и заложить в него бомбу, которая в итоге и сработала, когда понадобилось. Когда внешние хозяева подали сигнал.
— Паршиво, — оценила Рысь. — Но почему вы со всем этим обратились к нам?
— Потому что вы единственные профессионалы, кто во Втором управлении к моменту похищения конкурса красоты не мог… — Сергей Васильевич замолчал, мучительно подбирая нужное слово.
— Скурвиться, — помог ему Витковский.
— Пойти на сотрудничество с неизвестным противником, — мягко поправил Павличенко. — То есть намотать вожжи нашей охране.
— Мы в русской разведке и охране вообще никого не знаем, — согласился Песец. — Кроме разве что вас…
— Меня вы тоже имеете право подозревать, — развел руками куратор. — Но едва ли я тогда затеял бы эту операцию по обнаружению крота. Такое безрассудство бывает только в кино. Ведь вы вполне могли бы выйти в результате на мой след.
— Если только у вас нет в этом какой-то другой цели, которую мы пока не видим, — ввернула Рысь.
— Светка!.. — оторопел от такой бесцеремонности Пестрецов.
— Пять баллов, боец! — Сергей Васильевич расхохотался. — Сразу зачет по аналитике! В нашем деле доверять действительно нельзя никому!.. — Он вдруг разом посерьезнел. — Мне можно… Впрочем, это действительно ваше право, конечно. — Он помолчал, ожидая возражений. — Хорошо; если вы мне по-прежнему доверяете, давайте обсудим наши дальнейшие действия…
Глава 3
На борту космолайнера «Князь Владимир» третий день не прекращалась безумная вечеринка. Русский конкурс красоты гремел, сверкал, трещал и дудел, пестрые группы поддержки азартно болели за своих избранниц, устраивая на пандусах и в коридорах лайнера массовые шествия и карнавалы.
— Как думаешь, — задумчиво поинтересовалась Светлана Рысь, — Империи вот это вот всё надо?
Они с Родимом Пестрецовым сидели перед виртуальными мониторами в каюте, которую Павличенко сделал их штаб-квартирой. Согласно легенде, трое Горностаев и Грейс Кюнхакль были новостной командой с новосаратовской студии местного вещания, которая делала репортажи с конкурса для своего локального зрителя. Для такой легенды псевдобылинный стиль русской речи Грейс был только в плюс.
На самом деле четверка полевых разведчиков, пользуясь внутренними каналами информации, вела пристальное наблюдение за тем, что творилось на борту лайнера, стараясь выделить невидимые закономерности и подозрительное поведение окружающих. С самого начала было ясно, что без координации с борта прогулочного судна захватить его будет намного труднее.
А то, что русский конкурс красоты попытаются захватить, было совершенно очевидно. Значит, террористы уже тут.
Тогда, три недели назад, в секретной комнате заштатного ресторанчика на окраине столицы Беовульфа, Сергей Васильевич Павличенко задумчиво говорил им:
— Очевидно, что не черные бандиты были главными выгодоприобретателями похищения конкурса «Мисс Вселенная». Они делали это по чьему-то заказу. И эта неизвестная сила не оставила попыток выкрасть королев красоты до сих пор, даже когда Кабестан уже зачищен. И здесь очень важно, что в какой-то момент белые расисты на Кабестане были внезапно заменены на черных. Аналитики предлагают только одно разумное объяснение: доставив клиенту нужное количество черных женщин, васпы категорически отказались поставлять в нужных объемах женщин белых.
— Прямо категорически? — усмехнулась Рысь. — Им точно не было наплевать на посторонних баб?
— Ну, может, не категорически, — развел руками Сергей Васильевич. — Может, среди них просто началось брожение. Но в любом случае они были немедленно и безжалостно заменены людьми, для которых такой моральной проблемы не существует вообще. Следовательно, перед заказчиком похищения такой проблемы тоже не стоит. Он не белый и не черный, и, возможно, вообще не человек. Во всяком случае, на расу ему наплевать.