Горностаи и Грейс внимательно слушали куратора. Всё это было повторением уже известных им фактов, однако повторение лишним не бывает. К тому же из слов Павличенко можно было вычленить крупицы новой информации — выводы, которые сделали из произошедшего штатные аналитики российской разведки. Особенно любопытно это было для полевого аналитика фрау Кюнхакль.
— Другими словами, злоумышленникам для их целей нужно большое количество молодых женщин, и это открывает простор для версий: зачем? В какой-то момент преступники пришли к выводу, что случайных женщин им достаточно, — либо в итоге выяснилось, что случайные не подходят ублюдкам по каким-то критериям, — и организовали дерзкое похищение международного конкурса красоты. При этом из слов мистера Ивенса мы знаем, что первоначально похищение не планировалось, у девушек просто должны были взять какие-то медицинские пробы, скорее всего, тайно. После чего лайнер отправился бы дальше, а нужных женщин, после соответствующей экспертизы, по одной выкрали бы уже на планетах, после их возвращения.
Песец скорбно кивнул.
— Осуществить такую акцию было гораздо проще, но похитить лайнер пришлось вынужденно — после того, как плохо обученные чернокожие бандиты дважды грохнули его о поверхность планетоида, — продолжал Павличенко. — И еще заказчикам пришлось засветить нашим спецслужбам крота, который мог бы принести гадам еще немало пользы. Но, судя по всему, игра реально уже пошла по-крупному. Ребята принялись крушить всё вокруг наотмашь, не считаясь ни с какими потерями, расходами и грядущими выгодами. То есть готовится нечто очень большое, ради чего они готовы рискнуть. Всё это, кроме всего прочего, демонстрирует, что организация нам противостоит огромная, богатая и очень мощная, которой под силу столь крупные операции.
Горностаям было не впервой схватываться с очень богатым и могущественным врагом. Однако недооценивать противника ни в коем случае нельзя, поэтому никто не попытался прервать инструктаж. А Грейс, много общавшейся с Песцом, даже в голову не пришло раскрыть рот.
— Перед нашим штурмом мистер Ивенс, согласно аудиозаписям лейтенанта Витковского, ходил с медицинским чемоданчиком в обогатительный отсек, где содержались захваченные пленницы, — неторопливо продолжал Сергей Васильевич. — И вернулся довольно быстро, даже заставив Уоллеса задать недоуменный вопрос: «И всё⁈». Тоже не нужно быть гением аналитики, чтобы понять, что он брал у красавиц какие-то пробы, скорее всего, ДНК. Дальнейшие свидетельские допросы королев красоты это подтвердили. Но после захвата шахтерского лагеря на Утлегаре чемоданчика так и не нашли. Куда же делись пробы?
Горностаи не пытались вмешаться в рассказ куратора. Грейс хотела что-то сказать, но Родим мягко положил ей руку на кисть. Сейчас был не экзамен в школе курсантов. Старший сам поведает всё, что сочтет нужным.
Однако Павличенко молчал, и азартная фрау Кюнхакль все же решилась:
— Он отправил их по назначению! Небольшой ракетой или спасательной шлюпкой, чем-то очень маленьким, что наши не смогли засечь! А когда она вышла из зоны нашего контроля и прибыла в заданный сектор, корабль врага ее подобрал. Может быть, даже не корабль — просто агент противника, работающий на постороннем грузовом транспорте, который как раз проходил мимо…
— Сразу видно полевого аналитика! — Павличенко одобрительно хмыкнул. — Наши пришли к аналогичному заключению.
— Подобный вывод может сделать любой опытный Горностай, — Пестрецов пожал плечами.
— Ну, не обижайтесь, Родим Афанасьевич! — улыбнулся куратор. — Мы вас все же ценим не за это. Точнее, не только за это. А сила аналитика — в том, чтобы, обладая максимально полной информацией, сделать молниеносные выводы быстрее противника, а еще лучше — за него. Чаще всего в этом и заключается залог победы.
— Стало быть, Ивенс отправил хозяевам какие-то пробы, взятые у национальных королев красоты, — Рысь не дала беседе уклониться от основного направления. — После чего некоторых красавиц начали красть. Далеко не всех ведь, я правильно поняла? То есть отсечка была врагом произведена — не все соответствовали критериям. Но я не вполне понимаю, почему именно наш лайнер тогда должен привлечь внимание гадов. Только потому, что сейчас инодержавные организаторы, наученные горьким опытом, стараются не проводить конкурсов красоты на борту космических лайнеров? Одни только мы, как идиоты…
— Не только, — ответил Павличенко. — Есть солидная вероятность, что, получив пробы, руководители неведомой организации злоумышленников поняли наконец, что совершили большую ошибку.
— Какую же?
— В индустрии красоты очень много дам с искусственно исправленной внешностью, — пояснил Павличенко. — А наши противники, скорее всего, жаждут естественных женщин, им нужен геном, не испорченный внешним вмешательством. Поэтому красть надо было русских: имперки обычно самые естественные, пирсинг и татуировки у нас не в моде, пластическая хирургия в загоне. В Империи распространен культ Рода, а это божество традиционно не поощряет вторжение в геном и вообще в организм. Порой люди осуждают, даже если просто покрасить волосы: Кузнецовы всегда были русыми, чего ты в блондинку перекрасилась, курица⁈
— И для своих неведомых целей они похищают именно конкурс красоты? — Света фыркнула. — Не считаясь ни с какими расходами и потерями в живой силе? У меня только одна подходящая версия. Для гарема!
— Ну, не будем столь категоричны, — заметил Сергей Васильевич. — Тут дело явно в другом. Для того, чтобы наполнить гарем, не нужны такие отчаянные усилия. Ваши похождения на Панеконте демонстрируют, что гарем можно создать даже с полного согласия наложниц. Однако не стоит забывать, что красота — показатель генетический: если человек красив, значит, у него здоровая ДНК. А любая некрасивость, то, что воспринимается другими как уродство — это генетический сбой. Например, какие-то наследственные болезни, атавизмы, врожденные пороки и аномалии развития центральной нервной системы…
Лось пожал плечами. Насчет болезней и пороков — это, конечно, было не про него.
— Бывают сбои и менее очевидные. Например, рыжий цвет волос — это тоже аномалия хромосомы, показатель генетического неблагополучия, отличия от нормы. Среди русских рыжих не было. Зато сохранились древнерусские поговорки: рыжий да красный — человек опасный… — Куратор вдруг споткнулся. — О, простите, Светлана Кирилловна.
— Ничего страшного, — откликнулась Рысь. — Я не претендую на расовую чистоту. У меня в роду намешано столько разных национальностей, что о какой-либо чистоте смешно даже рассуждать. Как, впрочем, и у любого русского человека.
— Однако русский геном обычно поглощает прочие, — возразил Павличенко. — После столетий власти на Руси Золотой орды русское происхождение среди белых людей России XXI века по-прежнему было основным.
Песец чуть заметно кивнул. Куратор случайно унизил Светку? Да прямо! Опытный разведчик, который четко понимает, что от правильного порядка слов в сказанном может зависеть успех задания? Просто продемонстрировал дерзкой девице ее место. Не особо больно, но чувствительно щелкнул по носу.
— Рыжие волосы — генетическая аномалия кельтов, — подал голос Витковский. — Шотландцы, ирландцы, валлийцы…
— Вот примерно оттуда мне ветром и надуло, — согласилась Светка. — Прадедушку по отцовской линии у меня звали Теодор Обри.
— Ух ты! — удивился Лось. — И в святцах так было записано?
— Естественно, это до того, как он был принят в российское подданство, — ответила Рысь. — А потом он стал Федором Добрым. Так что я вполне могла бы быть Светланой Доброй, если бы мама не вышла замуж и не сменила фамилию.
Нет, все-таки Светка была опытным Горностаем. Урок куратора она определенно приняла к сведению, но обижаться не собиралась.
— В общем, если даже не гарем, что представляется довольно маловероятным, — проговорил Павличенко, — то все равно остаются две весьма неприятных версии. Первая — это всестороннее изучение человека инопланетным разумом и другое вмешательство пришельцев. Но как разумные люди мы ее допустить не можем, потому что до сих пор никто из надежных свидетелей не сталкивался с инопланетянами.
— Логично предположить, что высокоразвитая цивилизация может при желании не оставлять следов своего присутствия, — заметил Лось.
— Тогда приходится допустить в своих версиях также вмешательство Злобного Супермозга или Летающего Макаронного Монстра, — пожал плечами куратор. — Потому что про них у нас тоже нет никаких верных сведений, и они тоже способны при желании не оставлять никаких следов. Но полностью отбросить эту версию мы все-таки не можем. Потому что уже неоднократно обнаруживали окаменелые останки представителей других цивилизаций. И у нас нет гарантий, что какая-то из них не дожила до наших дней.
— Какая же вторая версия? — спросил Пестрецов.
— Создание сверхчеловека, — ответил Павличенко.
— Но как разумные люди, мы ее допустить тоже не можем?
— Отчего же? В этом случае нам совершенно не обязательно иметь сведения о существовании сверхчеловека. Здесь важна сама попытка его создания — и на этом пути богатыми фанатиками как раз может быть совершено множество преступлений, в том числе и самых жутких. Именно этим мы и займемся после разоблачения крота в нашем генштабе. Но во время операции по его разоблачению необходимо помнить, какого рода люди и ресурсы могут нам противостоять…
Теперь, через три недели после этого разговора, на космолайнере русского конкурса красоты, Родим Пестрецов все время прокручивал его в голове и поэтому не сразу отреагировал на ленивый вопрос Светланы Рыси:
— Как думаешь, Империи вот это вот всё нужно?
— Не нужно, конечно, — безмятежно отозвался Песец. — Но история учит, что прятать худшие черты человеческого характера под ковром тоже не способ. Они непременно вылезут наружу, только теперь в гораздо более уродливом виде. Согласен с Имперским советом, что маргинальному населению нужно позволять время от времени выпускать пар — на конкурсах красоты, там, или в чемпионате по увеболу. Иначе маргинал сам найдет выход своей дурной агрессивной энергии, а это чаще всего опасно.