— А у нас иногда и чай пьют не с сахаром, а с удовольствием…
Агзам, Паркер и Пео захохотали, а Лия схватила Володю за руку и затормошила его:
— Не понимаю, я не понимаю! Почему смех?
И когда Володя с помощью Пео объяснил ей эту игру слов, Лия тоже засмеялась, да так звонко и заразительно, что он шутливо заткнул уши, чем снова вызвал всеобщее веселье.
Обед подъехал на конвейерной ленте в обыкновенных пластмассовых, но искристых тарелках, вазах и чашечках. Лия расставила их на столе, перед каждым положила что-то вроде ланцета, пинцета и лопаточки. Столовая посуда и приборы напоминали земные вещи — видно, все, что делается разумно и для одной цели, хотя и в разных местах, должно иметь сходство. Так рассуждал Володя.
— А глотнуть ничего нет? — поинтересовался Паркер.
— Как? — не понял Пео.
— Я говорю — выпить надо. Хотя бы такой напиток, какой мы пробовали на звездолете.
— А… — догадался Пео. — Покрепче?
— О-кэй! Вы догадливы.
Пео снова вынул из стола трубку.
— Великий французский песенник Беранже сказал: «Прощай вино в начале мая, а в октябре прощай любовь», — продекламировал Паркер, стараясь привлечь внимание девушки. — Но потом он изменил своей привычке, перепутал времена года, перемешал любовь с вином и, умирая, передал это наследие нам, американцам. Жизнь украшают женщины и вино, а остальное все — потение и потение.
— Старо, как мир, — вставил Володя, но спорить, не стал. Ему хотелось узнать, как отнесутся уамляне к этой разгульной философии Паркера. Девушка смутилась и отвернулась, а Пео, видимо желая замять такой разговор, сказал:
— Насколько я знаю, люди, тратящие жизнь по вашему принципу, живут не более сорока-пятидесяти земных лет. А мы живем сотни лет и не жалуемся ни на скуку, ни на усталость. Так что перебарщивать нигде и ни в чем не следует. Это в шутку. А по-серьезному мы с вами, если хотите, поговорим после обеда на эту тему. Нам ведь сейчас предстоит не малое удовольствиепообедать. Этим делом мы и займемся засучив рукава. — И Пео начал настаивать, чтобы земляне попробовали все, что оказалось на столе, потому что ему необходимо знать, чем они будут питаться, Агзам, стеснительно посматривая на уамлян и на Володю, сидел, опустив руки на колени, как в детском саду. Паркер критически осмотрел блюда и повернулся к конвейерной ленте, которая должна была принести горячительный напиток, и весь превратился в ожидание. А Володя, облюбовав поджаренную лепешку бурого цвета, похожую на коржик, решительно отломил кусочек и сунул в рот, но тут же выплюнул. Лепешка обожгла язык, словно стручковый красный перец. Другие блюда Володя оглядел с опаской. Но неудобно было отказать ласковому Пео, да и на самом деле надо было выбрать пищу, иначе можно будет на этой планете умереть с голоду, и он осторожно лопаточкой подцепил из чашечки кусочек холодца. Холодец оказался настолько кислым, что у Володи градом покатились слезы.
Пео улыбался и говорил:
— Как хочешь, милый мой, хоть плачь, а все попробуй. Надо выбрать что-нибудь подходящее, пока не привыкнешь к нашей пище. А потом, быть в гостях и не есть — обидеть хозяев.
Попробовав сладковатую жидкость, жареное мясо, по вкусу напоминавшее курятину, Володя, наконец, напал на зеленые шарики и похвалил их, подмигнув при этом Агзаму. Пео засмеялся:
— Я так и знал, так и знал! Что нравится молодежи? Конечно, конфеты!
— А фрукты? Вот это лиео, — посоветовала, указывая на мелкие желтые ягоды, Лия.
Чтобы не показаться перед девушкой трусом, Володя взял сразу несколько ягод, высыпал в рот, раздавил. Ощущение было такое, будто он разжевал лед, но приятный на вкус и с нежным запахом. Володя погрозил девушке пальцем, от чего она залилась звонким смехом.
— Я люблю пробовать незнакомые фрукты, — успокоившись, сказала Лия- Когда я прилечу на Землю, то сначала пойду в сад и буду есть фрукты. У вас вкусные фрукты? — обратилась она к Володе.
— Очень! — воскликнул Володя и причмокнул. — А какие у нас дыни!..
Например, бухарские…
На ленте подъехал пузатый графин с розовой прозрачной жидкостью. За графином была наставлена целая вереница тарелок, чашек, сковородок и просто дощечек Лия принялась расставлять блюда на. другом столе, а Пео взял графин и поставил перед Паркером.
— Вот вам тонизирующая смесь, называемая яу. Выпейте.
Паркер не заставил себя ждать, налил полную чашку тонизирующей смеси и выпил залпом, как воду в жаркий день. И тут произошло то, что должно было произойти: лицо Паркера стало таким же рыжим, как его огненные волосы, раскрытым ртом он ловил воздух, из глаз его ручьями текли слезы.
Володя и Агзам смотрели на него с тревогой, а уамляне еле сдерживали смех.
— Ох! — выдохнул Паркер, а отдышавшись, схватил большой кусок мяса, засунул его в рот и картаво проговорил:
— О черт! Прекрасное вино.
— Очень рад, что сумел удовлетворить ваше желание, — проговорил Пео, хитро прищурясь. — Теперь все вы займетесь выбором подходящих блюд, а я буду составлять для вас временное меню. На всех планетах, на которых есть условия для жизни, природа, очевидно, создает одни и те же белковые и углеводистые соединения, если, конечно, биогеосфера идентична. Только люди в разных местах по-разному, по своему вкусу, перерабатывают продукты природы.
Земляне не без удовольствия принялись выбирать блюда.
Глава четвертая
ПРИЗНАНИЕ
После обеда, отослав землян отдыхать, Пео поехал в научный центр, куда его пригласили сразу по прилете, и вернулся домой расстроенным. Все складывалось одно к одному. Встречу с женой он ждал долго, и она получилась такой, какой он представлял ее. Это была тягостная встреча. Он сам напросился сопровождать землян, чтобы обдумать первое впечатление и подготовиться к окончательному объяснению с женой. А теперь с ним дочь.
Конечно, она воспользовалась его именем и упросила Совет познания послать ее на помощь отцу. С какой целью?
Неужели она ничего не поняла из встречи на ракетодроме? Нет, она все поняла, она прекрасно держалась и с землянами, и с ним. Хорошая у него дочь. Но от этого еще труднее, еще сложнее будет объяснение с женой.
И вконец он расстроился в Совете познания. Его соотечественников сейчас волновало не только возвращение звездолета и встреча с далекими братьями, их волновали и другие очень важные события. Одно из них произошло за день до возвращения звездолета в научном центре, где изучались силы полей гравитации. На планете давно уже научились противодействовать силам притяжения и пользовались антигравитационными аппаратами очень широко. Но ученые не могли довольствоваться противодействием. Были высказаны предположения, что силы гравитации могут переходить в электромагнитные волны. Для разрешения этой проблемы и был создан специальный научный центр. Ученым было ясно, что в случае подтверждения выдвинутой гипотезы, люди получат огромное количество энергии — ведь гравитационные силы неисчислимы и находятся в любой точке планеты, а в космосе распространяются на миллионы километров. А скорость их распространения? Вдруг она больше световой — установленного предела скорости для материальных частиц?
Работа ученых планеты Уам, можно сказать, увенчалась успехом: был создан аппарат, который преобразовывал гравитационные силы в электромагнитное излучение. Оставалось только научиться регулировать мощность и частоту излучения, и тогда практическое использование этого излучения было бы не за горами. Но случилось непредвиденное. Остановив работу аппарата, сотрудники центра вдруг заметили, что приборы продолжают показывать электромагнитное излучение. Проверили аппарат, но изъянов не нашли, а приборы настойчиво указывали на наличие преобразования гравитационных сил. Кто-то из сотрудников увидел, что почва вокруг здания начала трескаться. Послали запрос на сейсмостанцию. Получили отрицательный ответ. И еще: все работники, находящиеся в здании центра, почувствовали недомогание, а электромагнитное поле все усиливалось и начало расширяться по территории центра.
Когда Пео приехал в Совет познания, там уже были Маоа, Баили и Киу.
Сюда съехалось много ученых. Из Совета они, не задерживаясь, направились в научный центр.
Положение не изменилось. Аппарат-преобразователь не работал, а электромагнитное излучение продолжалось, и поле излучения постепенно расширялось.
Предварительный вывод кворума ученых был неутешителен, даже устрашающ: началась цепная реакция — возникшие из сил притяжения лучи в свою очередь воздействовали на поля гравитации и вызывали преобразование.
А в перспективе, если реакцию не остановить, она распространится по всей планете, с уменьшением сит притяжения исчезнет атмосферный газ, а впоследствии погибнет и сама планета. Предварительно было решено окружить научный центр по изучению полей гравитации изоляционным слоем, пресечь распространение гравитонных лучей.
Пео прекрасно понимал, какая катастрофа грозит жителям планеты. Надо было спасать все живое, все силы и знания отдать сейчас этому делу. Личные заботы хотелось отложить до более благоприятного момента. Но это значило, какое-то время говорить неправду, обманывать жену, дочь… Нет. Так поступать Пео просто не умел. На пороге Пео остановился. Вот она, комната, в которой он провел много счастливых дней, много передумал и перечувствовал. И, как в далекие годы, на него пахнуло теплом домашнего уюта, особым семейным воздухом, и он зажмурил глаза. Может быть, возвратятся прежние чувства, может быть, ему приснился длинный космический сон и он сейчас проснется и несказанно обрадуется? Ему, пожилому ученому, совсем не хочется предстать перед товарищами ветреным человеком, попасть в число легкомысленных жителей планеты.
Жена сидела на диване, опустив голову на руки, и тихо плакала… Да, Гие способна плакать, не то что Киу. Она, конечно, понимала, что не только продолжительная разлука, но и присутствие на звездолете другой женщины повлияло на отношение мужа к ней, понимала и то, что поправить положение уже невозможно, и страдала от своего бессилия. Конечно, у нее есть правав любом сознательном обществе есть законы, оберегающие мать и детей, только эти законы действуют на разум, а не на сердце. Да, она плачет, но не оттого, что ей будет трудно жить, и не о будущем дочери она беспок