– Нормальненько, – проговорил Ларри, взяв на прицел нокаутированных противников. – Это за каким же чертом они так сделали, а?
Из-за двери машинного зала выглянул один из дежурных, встревоженный пальбой.
– Все под контролем, – заверил его Джарвис, предупреждая удивленный вопрос. – Ребята немного повздорили между собой. Нельзя заступать на дежурство обдолбанными. – Он посмотрел на диспетчера. – Все под контролем, говорю! Несите службу в установленном порядке.
Убедившись, что его не пытаются взять в заложники или заставить отключить защитную систему, немного успокоившийся дежурный снова исчез за дверью.
– Моя-твоя, белый ублюдок совсем дурак голова с ума посходил! – сипло прокомментировал бывший проводник, растирая пострадавшее горло. – Еще немного – и чик бы мастер Чедка! Совсем чик! Бачка Ларри, звони-жалуйся мистер Жук, пусть приходит забирает свой белый плесень!
– Нет, Чедка, – проговорил Заноза. – Не будем мы мистеру Жуку звонить. Весло ведь с ним разговаривал перед тем, как они на нас напали. Может быть, он и подал сигнал?..
Чалмерс молча хлопал глазами, пытаясь скорректировать свою картину мира в соответствии с этим ужасным подозрением. Впрочем, после того как Грег Челюсть оказался русским шпионом, уже не было ничего невозможного.
Ларри вытащил коммуникатор, быстро связался с Бампером. Особо злоупотреблять этим номером не рекомендовалось, чтобы не отнимать у начальника службы безопасности драгоценное время по пустякам, однако Кенни настоял, чтобы он был у всех новоприбывших рейнджеров, дабы любой из них мог связаться с ним в экстренном случае.
– Босс! Босс! Тревога-три! На нас с напарником напали члены нашей группы. Предположительно пытались взять контроль над диспетчерской противовоздушной обороны. Нападавшие в количестве трех человек заштабелированы, один ликвидирован. Необходимо срочно усилить бдительность на всех этажах…
– Мать, – устало откликнулся Кенни Бампер. – По всему зданию только что объявлена тревога-два, и бригадир должен был вам это передать. В подразделении мятеж. Захвачены все верхние этажи, кроме нашего, – ребята службы безопасности все-таки сумели организовать оборону. А снизу долбятся в дверь еще какие-то отморозки под видом полицейского спецназа. Я непрерывно вызываю босса, но он не отвечает…
Джарвис чуть не подавился собственным изумлением. А когда переварил новую информацию, едва не зарычал от ярости. Они не успели! Чертов русский все-таки добился своего! Надо было сразу сообщать о своих подозрениях Бамперу, а не играть в отважного скаута, выслеживающего вражеского лазутчика…
– На нас напали после звонка Жука, – сказал он. – Боюсь, наш бригадир тоже в числе мятежников.
– Ребята, запритесь изнутри и сидите тихо, – сказал Бампер. – Вас наверняка попытаются выколупнуть из диспетчерской. Не выполнять ничьих приказов, кроме моих, мистера Саггети и мисс Джулии. Когда в наше воздушное пространство вторгнутся неопознанные катера или глидеры, бить на поражение – под мою ответственность. Если нам на крышу высадят десант, я вас четвертую. Все ясно?
– Так точно, сэр.
– Добже.
Заноза отключил коммуникатор и посмотрел на Чедку.
– Снова мы с тобой попали в переделку, брат, – проговорил он.
Чедка расцвел:
– Снова, э?! Дай пять, бачка! Тут работать веселее-интереснее, чем на Эшмол!..
Поначалу спецназ постепенно теснил защитников здания, вынуждая их оставлять коридор за коридором. Но вскоре матерые десантники закрепились на позициях, и продвижение захлебнулось.
По всему этажу вырубили освещение – видимо, постарались те самые электромонтеры, – и сражаться теперь приходилось в полной темноте. У нападавших имелись приборы ночного видения, однако это почти не давало им преимущества: огонь велся столь плотный, что рейнджеры прекрасно ориентировались в ослепительном свете непрерывных стробоскопических плазменных вспышек.
Группа спецназовцев пыталась прорваться к лифтам, но их хладнокровно отсекли от огневого прикрытия, загнали в угол и расстреляли практически в упор. Дональд Густавссон по кличке Лапа, бывший сержант звездного космодесанта, быстро присел на корточки над убитым спецназовцем, перевернул на спину.
– Чеснок, посвети-ка! – попросил он и, когда напарник включил крошечный фонарик на стволе плазмомета, принялся придирчиво изучать вражеское снаряжение. – Так, броник армейского спецназа облегченный, шлем хороший… в голову лучше не бить… щитки на руках и ногах….
Лапа снял с уха убитого гарнитуру связи, приложил к своему. Тишина взорвалась голосами спецназовцев:
– Четыре угла тринадцать!
– Два – двенадцать, жду!
– Маслина прямо, два над головой!
– Угол восемь! Быстрее!
– Кот, держим верх! Красный одиннадцать!
В общем-то Густавссон и не надеялся, что специальный шифрованный код, при помощи которого переговаривались спецназовцы, совпадает со стандартным кодом Звездных Тюленей, поэтому из переговоров мало что понял. Хотя было, было в нем нечто похожее. Вроде бы основной принцип кодирования один и тот же, а изменен только набор базовых слов. «Угол» – это наверняка то же, что у Тюленей называлось «стрела»… Однако главное он услышал: обычная сосредоточенная тишина, царящая в эфире, когда операция разворачивается строго по плану и каждый четко знает свое место и алгоритм действий, сменилась возбужденным галдежом и уточнением диспозиции. Блицкриг явно захлебнулся.
Он снова нагнулся над убитым, чтобы бросить на его тело бесполезную гарнитуру, когда луч света крошечного фонарика, описав кривую дугу, упал на лицо погибшего спецназовца.
– Твою ж мать! – выдохнул внезапно Чеснок. – Это же Ягуар!..
Лапа быстро снова присел на корточки, повернул голову убитого к себе. Несколько мгновений вглядывался, темнея лицом. Поднял взгляд на напарника. Приложил два пальца к шее убитого в напрасной надежде уловить нитевидный пульс.
В сумраке Чесноку не было видно глаз бывшего сержанта, но он готов был держать пари, что в них сейчас отражается напряженная работа мысли. Подразделения спецназа флота – структура довольно компактная, все ветераны знают друг друга, поскольку все они прошли учебку на Форт-Брэгге и служили в очень ограниченном числе подразделений, регулярно подвергаясь ротации. Элита по определению не может быть многочисленной. Лапа знал Ягуара по «Команде 211», которая базировалась на Кеннеди. Когда сержанта перевели в Тюлени, Ягуар все еще оставался в той команде… Меньше всего Густавссон мог ожидать, что им доведется однажды встретиться вот так. Черт возьми, они же всегда были и до сих пор остаются по одну сторону баррикад! Брат Ягуар, который дважды спасал ему жизнь в безнадежной ситуации, с которым они прошли огонь и воду, – и при очередной встрече поприветствовали друг друга не поднятыми стаканами, а плазменными вспышками…
Густавссон шевельнулся, старательно прочистил горло.
– Внимание, Тюлени! – открытым текстом рявкнул он в гарнитуру Ягуара. – Это сержант Лапа, вашу мать! Прекратить огонь, крысиное мясо! Повторяю: прекратить огонь! По своим работаете!..
И остервенелый визг плазмометов в конце коридора внезапно начал затихать! Теперь Лапа заорал уже в рейнджерский коммуникатор:
– Стоп, ребята! Не стрелять! Там наши! Тюлени!..
Несколько секунд на частоте нападавших царила ошеломленная тишина. Затем раздался осторожный голос:
– Сэр, если это действительно вы, то в каком батальоне…
– Кевин! – мигом опознал Густавссон по голосу, сразу сделав бессмысленной дальнейшую проверку. – Кевин Бородавка! Здесь Лапа. Привет, боец!
– Привет, сэр! – недоуменно отозвался Кевин. – Что, черт возьми, происходит?
– Ребята, вы работаете по своим! – заявил бывший сержант. – Со мной Харя, Чеснок и Волк.
– Со мной Куча, Зебра, Череп и Ягуар, – отозвался Бородавка. – Ничего не понимаю…
– Все, нет больше Ягуара! – отрезал Лапа. – Парни, я не знаю, какой лапши вам навешали на уши в этот раз, но вы атакуете штаб-квартиру вольного рейнджерского подразделения.
– Нам сказали, что мы должны зачистить гнездо опасного мафиозного клана, – после паузы произнес Бородавка.
– Вы меня знаете, я по доброй воле в дерьмо не вляпываюсь, – с нажимом произнес рейнджер. – И если мы с ребятами на этой стороне, то, значит, с подразделением все в порядке. А вот вам правительство уже не первый раз мозги пудрит, пора бы уже привыкнуть к чудесам…
– Два угла девять! – вдруг раздалось в наушниках раздраженное. – Адамс, что за три – восемь через четыре угла двадцать пять раз твою налево!
– Пошел на хрен, лейтенант, – устало откликнулся Кевин Бородавка. – Сержант, пожалуйста, не пропадайте, сэр. Давайте все-таки уточним ситуацию…
Глава 12
Глам и Джулия в апартаментах на последнем этаже «Хайтауэр Билдинг» отдыхали после бурного секса. Молодой дон с блаженной улыбкой раскинулся на огромной кровати, словно морская звезда. Джулия курила, положив голову на руку жениху.
За прошедшую неделю она прошла курс интенсивной терапии, ребра срослись как надо, а серьезных повреждений внутренних органов медики у нее не обнаружили. До недавнего времени любое физическое напряжение причиняло ей боль в грудной клетке, и лишь сегодня у них с Гламом наконец снова получился полноценный секс в перерыве между срочными делами – безумный, огненный, опустошающий.
– Мне с тобой хорошо, – расслабленно проговорил Глам. – Ни с одной женщиной мне не было так хорошо. Ты совершенно потрясающая, моя колдунья.
– Мне тоже хорошо с тобой. – Джулия смотрела в потолок, явно думая о другом. – Мой отважный босс, мой ненасытный лев… Что это? – вдруг встрепенулась она, услышав невнятный шум за дверью.
– Ничего особенного, – беспечно отозвался Саггети, не открывая глаз. – Ричардс что-нибудь уронил. Иди ко мне, моя пантера…
– Тише! – Джулия вдруг разом напряглась, как готовая к броску кошка. – Ничего не слышишь?!
Глам раскрыл было рот, но в этот момент негромко пискнул электронный замок, и дверь спальни начала аккуратно приоткрываться. Джулия быстро перевернулась на бок, высвободившись из объятий жениха, пружинисто вжалась в разбросанные по кровати подушки.