орника", пакостной ядовитой травки, растущей на свалках. Голову и так ломило, особенно в висках и затылке, со всех сторон наплывал стылый холод, и мерзкие запашки совсем не прибавляли хорошего самочувствия. Особенно, когда он понял, что шевельнуться не может. И даже не то что шевельнуться - не ощущает руки-ноги своими. Тело было как чужое, оно ощущало прикосновения, но не откликалось не то чтобы болью - даже щекоткой.
"Плесень" и "сорник", шепотом переругиваясь, деловито закрепили его цепи и ушли, потом что-то неприметное с виду принесло кувшин с молоком и обдало запахом стоячей воды...
И водник даже успел призадуматься, что ж тут за свалка такая и как бы попробовать выбраться, но тут пришел отче Инченцио. И стало совсем плохо. "Синяк" в неприметной, но очень дорогой мантии, двигался мягко, приветливо поздоровался и руки не распускал, но Дан...
Не стошнило его чудом. От приветливого отче несло таким отвратным духом гнилой рыбы, тухлой колбасы и порченых фруктов, что у водника моментально заслезились глаза и подкатило к горлу. Само по себе это, может, и не было бы так страшно, но вонь к тому же дополнялась изысканным ароматом дорогих духов, будто эту гниль пытались скрыть, замаскировать под что-то хорошее-красивое-свежее.
Дереш даже не смог поздороваться. Куда там, он даже не сразу услышал, что говорил ему высокопоставленный гость - судорожно хватая ртом воздух, отчаянно сглатывая, парень пытался унять бунтующий желудок. Да имел в он в виду такой талант! Несколько крепких ругательств на разных языках (мысленных) в адрес бога Дара за его оригинальный подарочек помогли справиться с тошнотой. То ли нюх ослабел, то ли он сам притерпелся... но через десяток-другой пушинок Дан смог слушать и слышать...
Вот только хорошего настроения это не прибавило.
Пахучий орденец считал, что пленный маг должен быть благодарен судьбе и лично самому отче за свой отлов... точнее, за условия плена. Он ведь мог поступить с юным магом так, как велит Устав... А вместо этого предоставил ему благо невиданной щедрости: право выбора. И надеется, соответственно, если не на благодарность оного мага, так хотя бы на его благоразумие. Ведь содержаться в комфортном помещении вместо специального подземного "мешка", получать хорошее питание и прочие блага - лучше, чем быть обычной рабочей скотинкой на службе Ордена? Молодой человек несомненно согласится, что лучше? К тому же, служить одному конкретному человеку куда менее обременительно, чем собратьям в целом. Во всех смыслах. Взамен от юноши требуется сущая мелочь - клятва добровольного служения. Всякий разумный человек предпочтет именно ее, верно? Особенно зная альтернативу? Тем более, будущий господин готов пойти навстречу будущему вассалу и взять под свою руку не только его, но и парочку его друзей. Не всех, разумеется, остальными придется поделиться. Нет, он не настаивает на немедленном ответе, тем более, что парализующая сбруя все равно не даст ему говорить. Но ум-то у юноши не скован, во всяком случае пока? Вот пусть и поразмыслит... недолго.
Хвала отцу за его уроки по переговорам и скрытым ловушкам! Хвала матушке за противных менторов, немало укрепивших умение сдерживать норов! Благодарение от всего сердца Судьбине за ниспосланные поездки и множество клиентов со скверными характерами! Без этого Дан не смог бы смирить злость. Когда он последний раз так мечтал кого-то убить?
Дверь скрипнула, пропустив очередной "капюшон". По каменной комнатке разнеся запах молока и, как ни странно, собачьей шерсти. Точнее, щенячьей. Дан нахмурился, но голос из-под капюшона мгновенно поставил все на свои места. Молодой был голос, мальчишечий даже. И затененные глаза поблескивали щенячьим любопытством:
- Отче, там... там новости.
- Иду, - "пахучий" орденец даже не оглянулся. Он вглядывался в Дана, словно ждал, что на его высказывания и впрямь ответят. - Ты подумай, - снова проговорил он.
- Отче, - снова осмелился влезть мальчишка, попятившись в коридор под холодным взглядом. - Сказали, важно...
Впрочем, "хозяин" взял себя в руки довольно быстро.
- Отдохните пока, юноша. Сбруя растает через несколько минут, и вы сможете поесть. А заодно поразмыслить без помех. И помните про альтернативу.
И он наконец-то вышел.
Альтернативу - то есть ее воплощение - принесли через несколько минут. Серый ошейник, три плети разного размера, какие-то непонятные крючки развесили на стене напротив. Одновременно притащили ковер, одеяло, теплый плащ и довольно вкусный обед из трех блюд, но от альтернативы несло так, что аппетит усох на корню.
Злишево копыто, да что ж там за новости?
Драконий лагерь.
Марита.
На пылающий лоб опускается прохладное, влажное. В волосах путаются, бегут водяные капельки, словно играют... в прятки... Игра простонародья, веселая. Когда-то и она мечтала.... Как хочется пить.
- Мариточка... Марита, держись... - шепчет рядом тихий, слабый голос. - Держись, хорошо?
А, Лата. Дорогая подруга... Всю жизнь держалась. Зачем сейчас? От меня только хуже...
- Ты поправишься.
И достанешься Ордену? Не хочу, больше не хочу... Уходили б вы, пока можете. Хватит того, что я Дана... я не хотела, не хотела, я не знала! Но вина моя. Не пересилила этого в нужный момент, испугалась, послушалась, отступила. Как всегда, как всегда... всегда отступала, всегда жила по чужой воле. Теперь за это Дан заплатит. И они, если не уйдут.
Зачем она... руку трогает? И так жарко. Песок - как пасть камина, пышет жаром, плавит и жжет, и капелька лишнего тепла - мука, и голос ее, и слова. На что надеяться? Зачем держаться?
Не трогай меня, отпусти. Не хочу опять. Отпусти...
- Мариточка...
Опять. Не дает уйти, не отпускает.
Ну нельзя меня так звать, сколько раз объясняла. Да у моего имени и формы такой нет, мать специально подбирала имя величественное, чтоб нельзя было назвать ни смешно, ни ласкательно, к великой жизни готовила, блюла достоинство...
- Марита, глотни-ка взвару. Холодненький... Не бойся, все хорошо будет.
Смешная. Все у нее всегда хорошо. Даже если ее чудовище уволокло последний кусок мяса, это, мол, только к лучшему - она вот как раз новый рецепт хотела попробовать, особый супчик с приправами.
- Дымок, брысь! Уйди!
- Мррррррр? - серое чудовище, прикинувшись глухим, пристраивается на плече Мариты и запускает свои лапы прямо в ее волосы.
- Да что ж это такое... Дымок, Марите плохо, уйди...
- Мррряу, - довольно раздраженно отвечает кот, продолжая свое черное... то есть серое дело, то есть понемногу превращая остатки прически в воронье гнездо или в приют для будущих котят. И порядком искусанные губы поневоле трогает улыбка. Странно, но от немытых кошачьих лап и острых коготков словно разжимаются другие когти - те, что намертво сжимают горло, отнимая речь и дыхание.
И становится страшно от того, что она отпустит руку...
- Ла... та...
- Ты говоришь! - лицо землевички, счастливое, но измученное, вплывает в поле зрения. - Тебе лучше! Мариточка, ты только продержись, ну хоть сутки, все хорошо, Син говорит, они скоро будут...
- К... кто?
- Маги из Рацеи. Ну маги, с которыми удалось связаться недавно. Не помнишь? А, тебе уже стало плохо... нам тоже. Но ты не бойся, все обойдется, они обещали. Один умеет лечить, не так, как Клод, а время отматывать, ну омолаживать, вот! Представляешь? А еще золото делать и находить. Они скоро придут, то есть прилетят, они как Син, не умеют. Правда, придут только трое, но нам все и не надо же... Тебя вылечат... ты поспи пока, хорошо?
Золото? Исцеление? Рацейцы?
Латка... зачем ты мне это...
Ведь этот слушает...
- Клод, ну что?
- Пушинку, - пробормотал тот, машинально съезжая по мутноватой чешуе драконьего бока. - Протяните крыло, операцию надо проводить, сидя на спи...
- Клод, очнись, это я.
- Тир... о Злиш, что за вид?
Дракон (по правде говоря, хромой и порядком криволапый) довольно оскалился:
- Ты гляди не тронь меня, а то иллюзии у Арката - до первого тыка.
- Иллю... - улевец вовремя остановил руку, не коснувшись шкуры. - Да зачем они? Марита спит, Латка ей уже дала сонную траву, закладка пока ничего не увидит и не услышит, кроме сна.
- На пробу. А Латка ей сказала?
- Сказала, конечно. Думаешь, Орден купится?
Парни невольно оглянулись на клокочущую огнем границу.
- Если повезет, да. С магами у них сейчас сложности, каждый ценность из ценностей, а тут сразу несколько, да еще с талантами омоложения и золото искать умеют. Тут или выжидать, пока этакое сокровище прибудет...
- Или хватать сразу нас и готовить засаду тем.
- Есть такой риск. Не выйдет, так хоть малышню отправить сумели без проблем. Ну что, ты закончил?
Клод потер ноющие ладони.
- Почти. Старики отказываются, как я их ни уговаривал. Говорят, молодым, мол, нужно. Старикам помирать пора.
- Не все воины хотят умереть в постели. Их право.
- Их... - Клод зябко повел плечами - колдовство порядком его измотало. На первый взгляд, ничего особенного: просто подрастить в теле каждого дракона железы, именуемые "бабочка" (или по-драконьи, "последняя надежда") - органы, позволяющие в критическую минуту потреблять энергию солнца. Подрастить так, чтобы как можно меньше зависеть от обычной еды, которой вечно недоставало. Тем более, перестройка шла за счет энергии самого дракона, а вовсе не самозваного целителя. Ничего особо сложного... древние маги наверное, смогли бы это одной левой. Но из древних тут только один Аркат, а его "специализация" драконье телостроение не включает. Как это получилось у Клода?
Судьбина знает. Ее и спросите.
Сначала ничего не получалось. Клод, помнится, чуть уголек не сгрыз, коим рисовал на коре "чертежик". Так и заснул с угольком и корой...
А когда сидел рядом с Маритой, до круг в глазах силясь помочь несчастной дижонке, схема вдруг всплыла сама. Ясная. Четкая. Замечательно вписывающаяся в строение тела дракона и его "энерголинии". Уравновешенная и гармоничная...