Может, у него и правда озарения только в трудные моменты бывают, как папа говорил?
Может. Когда он будет в состоянии. То обязательно об этом подумает. Только не сегодня. Почти тридцать драконов за раз... ноги не держат. Глаза не смотрят... и руки в треморе, как у бродяги в момент тяжелейшего похмелья.
- Эй... - вторгся в его размышления "дракон", - ты до навеса-то дойдешь или нести тебя?
- Дойду, - пробормотал лекарь, прикидывая расстояние до навеса. - Или доползу, - самокритично добавил он.
- Иди уже сюда, спаситель Крылатых, - фыркает дракон, от первого же касания превращаясь в Тира Соброна. - Помогу.
- Я сам..
- Сам ты вечером Дана вытаскивать пойдешь. Точней не сам, а с Сином. Так что лежи... пока дают.
- Угу...
Снимать ошейник с безымянного... то есть теперь уже поименованного Арката отчего-то не хотелось. Стимий не сильно маялся по этому поводу - он вообще не заморачивался сложными проблемами типа смысла жизни, спокойно живя сегодняшним днем и не мучаясь, что Судьбиня с Даром ниспошлют завтра. Это молодые рвутся к справедливости и желают переделать мир. Тем, кто постарше, порой важней свой собственный мирок, куда вечерком можно спрятаться от большого и распить кувшинчик пива или молодого вина. Этакие древоточцы в дубе. Кроты в огороде. Да он и был таким кротом, чего греха таить.
Клод сломал его мирок. Просто посмотрел серыми щенячьими глазами - и вдруг оказался важней кувшина пива и дополнительной порции мяса на ужин. Пришлось из крота снова подаваться в люди, и ох как это спервоначалу оказалось трудно и даже больно. Жалеть этих мальчишек и девчонок, даже эту знать сопливую, у которой гонору по первости было побольше мозгов. Пришлось таскаться с ними, защищать, когда надо, подстраховывать и подставлять плечо, где можно. Следить, чтоб особых дров не наломали.
Вот и доследился.
Среди драконов теперь ходит, да накануне атаки бывших собратьев, да еще с этим мутным магом, который все отмалчивается. А ошейник он, кстати, снять и не просит. Не то знает, что откажут, не то сам знает, как снять. Не то вовсе позабыл, что там на шее болтается такое. Хотя это вряд ли. Мутный парень, ох мутный. Взять хоть внешность. Марита - вот уж кому досталось так досталось - привела его в порядок, отмыла-отчистила, так хоть лицо за волосами видно стало. Лицо молодое, волосы седые. Непонятности какие-то говорит, будто ему и впрямь триста с лишним. В захоронке этой, сокровенной, мелочь какую-то набрал, теперь раскидывает везде по границе. Спросишь - отвечает, только толку с тех ответов: "Иллюзорный преобразователь кратковременного воздействия, основанный на проекции страхов индивидуума". Вот и пойми его. Клода уговорил убийцу из себя состроить. Стимий чуть сам не поверил, увидев тихого лекаря на драконе да с таким перекошенным лицом, будто парень снова Лисия прибить решил.
Ох уж эта молодежь с ее планами. Прикинуться больными, подсунуть Ордену байку про невероятно ценную добычу - прибытие новых магов с невероятно ценными дарами... творение золота, целительство с омоложением. Заманить, а пока идет бой, выяснить через сон, где там Дан, и отправить Клода и Тира вместе с Сином, куда чувствуют. Вытащить златоградца...
Ну поглядим, что из того выйдет.
Ошейник точно не сниму!
7. Не все в жизни складывается так, как хочется. Судьба - та еще шутница, и сюрпризы ожидают не только Звезду, но и Орден...
Ох, как Дана-то не хватает. Тир, конечно, оклемался малость и наконец-то проявил имеющиеся у него мозги, и Клод совсем не такой простачок, каким себя считает, да и он сам не из дураков, спасибо Судьбине - смогли и с драконами сговориться, и Арката этого как-то припрячь, и засаду худо-бедно организовать. Даже если все обернется худо, и шугануть бывших собратьев не выйдет, то на худой конец удастся слегка потрепать хват-команды и сплавить ребят в это их сокровенное.
Но Дана все равно не хватало. Шустрый златоградец - вот уж действительно, богиню и ту уговорит подолом повертеть! - не в пример своим дружкам умел и схитрить, где можно, и надавить, где надо... он бы обязательно придумал что-нить этакое. Стимий был единственным, кроме Тира, кто был посвящен в настоящую историю с живущей в лесу вдовушкой. С той самой, куда парней занесло на первой разведке... Черноглазая красотка тогда и впрямь очень приветливо приняла парней, заглянувших к ней "на огонек". И действительно согласилась продать им еду и поведала про дорогу и окрестности, как Дан потом и рассказал остальным. Златоградец только позабыл добавить, что красотуля во-первых, положила на него глаз, а во-вторых, неспроста жила середь леса совсем одна. Когда выяснилась, что приветливая вдовушка знается сразу с двумя шайками местных разбойничков, было слегка поздно - щедро угощая оголодавших гостей, хозяюшка увлеченно болтала и строила глазки, так что появившиеся на пороге грабители стали для всех неприятным сюрпризом. Будь Тир один, дело бы кончилось быстро и плохо. Молодой рыцарь недурно натаскан на драку, но бандитов было семеро, причем с оружием у них дела обстояли намного лучше. Младший Соброн схватился за нож, в ответ нехорошо заблестели стрелы... По счастью, Дан был... Даном. И прежде чем первый вошедший - тип с увесистым топориком - закончил удивленное "Оп-па, гостенечки незваные", навстречу ему просияла ослепительная улыбка.
- О, привет, парни! Сторожа своего не продадите? Полжизни мечтал о таком!
- Чего?
- Хороший у вас сторожевой петух, говорю, настоящее сокровище! - Дан прочно держал руку на запястье Тира, блокируя кинжал. - Друга моего чуть заживо не склевал... тот вон до сих пор никак не отойдет от страха.... продай, а? Или сменяй. Могу медведя предложить... как только поймаю.
- Слушай, парень, - угрюмо процедил один из них, - а ты не боишься, что мы...
- Шутишь? - перебил "гость". - Конечно, боюсь! Да этого зверюгу с крыльями-шпорами можно смело на рыцаря выпускать, при латах и полном облачении! Признайтесь, парни, вы таких разводите, чтоб вместо охранных псов продавать?
С доверчивостью-доброжелательностью у разбойников обычно туго - работа не та! - но златоградец недаром был торговцем не из последних. Через нитку ребята все еще сидели на своих местах целыми-невредимыми, через две - разбойнички посмеивались над дановым описанием "битва сторожевого петуха с алтийским рыцарем за господство в курятнике и полное изгнание последнего", через пять - уже сидели за общим столом и выпивали за знакомство. А еще через десяток приволокли петуха и вознамерились подарить истошно орущую "сторожевую птицу" доблестному ловцу медведей и будущему соратнику.
Что разбойники, подолгу торчащие в лесу, жутко скучают по развлечениям, можно было догадаться. А вот воспользоваться догадкой и притом не подставиться (не показаться опасным-подозрительным, но и до роли шута не скатиться) получится не у каждого. У Дана получилось. А еще он не забывал переглядываться с хозяйкой, и, видать, не только переглядываться, потому что перед рассветом молодая вдовушка вывела гостей тайной тропкой и сунула в руки мешок, полный всяческой еды.
Вроде и обычный случай, вроде и ничего особенного паренек не сделал, так, шайку заболтал... всего лишь.
Но когда они вырвались из развалин Синтарина с двумя мешками на всех, таща раненого дракона и полуживого мага, именно Дан где-то раз за разом раздобывал еду на всех... и ухитрился откуда-то приволочь одежду, башмаки для южанина и какой-никакой котелок для супов. Именно Дан смог прочистить мозги Клоду, так что лекарь перестал наконец мучиться из-за вынужденного убийства, и с Сином постоянно возился. Именно Дан вечно что-то придумывал, устраивал, при этом все так легко, с улыбочкой... так легко...
Хоть бы у парнишек получилось тебя вытащить, Дан.
Вечер словно втекал в долину - медленно, неспешно, потихоньку притапливая в синих облаках тускнеющее солнце, заполняя овраги сероватым, влажным, пахнущим тиной туманом.
Туман крался по земле, мягко кутая кусты и деревья, осторожно скользя по глади озерца... драконов он окутывал не сразу, сначала робко обтекая по бокам, тая рядом с ноздрями, потом смелел, поднимаясь волнами, и накрывал с головой, оставляя вместо живых гор только размытые темноватые пятна.
Он плыл мимо спящей под навесом Мариты, заботливо укрытой деревенской рядниной (и связанной - тоже бережно и заботливо). Спала она глубоко и спокойно, не чувствуя боли, не видя снов - как спит смертельно уставший человек...
Крался мимо Тира, который уже успел и поспать пару часов, и проснуться. И сейчас размышлявшего над тем, что делать, если Дан все-таки не объявится в снах. Его не могли взять под контроль быстро, не такой он человек, но могли просто не давать спать - если "закладка" растрепала орденцам про этот способ связи. Как его тогда искать?
Кружил вокруг Клода, игриво трогая холодными клубами. Напрасно стараясь, кстати, потому что туман лекарь не любил. В родной Улеве всякий знал, что белая пелена часто несет с собой кашель, легочные хвори и одышку. А уж туман, перемешанный с дымом, и вовсе беда. Может, потому сейчас и дышать-то как-то... затрудненно. Это не тревога, это просто туман. Скорей бы в сон, но его очередь только через два часа. Может, они все-таки неправильно распределили время? Шансов на то, что Дан будет спать этой ночью, не особо велики - на общем обсуждении, глядя в сторону, Тир сказал, что орденцы наверняка захотят пленного... расспросить. Поэтому пусть первой поспит Латка... а потом уж остальные. Чем ближе к рассвету, тем шансы выше. Может, и так, ведь ни Лата, ни Тир Дана не увидели...
Неужели и правда допрашивают?
Туман накрыл и Латку, замершую - ноги подобраны, руки обнимают колени - рядом с Маритой. Она редко плакала, ведь проку от слез никакого, разве что глаза красные потом... От слез синяки не пройдут, отец не подобреет. Но изредка, когда на душе совсем уж тяжко... как сейчас. Она так надеялась, что Дан окажется там, во сне, что с ним... что он... а его не было. Не было. И плохо ей стало от этого, до того плохо, что она совсем не удивилась, когда на коленках, обтянутых серой материей, стали расцветать темные звездочки...