До крови закушенная губа. Тяжесть, от которой немеет где-то в пояснице... тяжесть...
И толчок.
Их Свершение. Такое короткое, такое почти незаметное - всего лишь сместить траекторию движения каменной глыбы - не слишком крупной и не слишком тяжелой. На земле такой вес без проблем сдвинет любой более-менее сильный телекинетик.
Но фливенстерн не на земле... они остановили летящую смерть. Она пролетит мимо их мира. И теперь миллионы людей останутся живы. Они все-таки справились.
Семнадцатилетнему Аркату казалось, что нет на свете людей счастливее, чем они.
Казалось, жизнь подтверждала это. На радостях Звезда даже не отправилась сразу в Синторин. По всему континенту гремели праздники, а трем лучам очень хотелось отдохнуть... Михель, правда, ворчал, ему хотелось веселья и почестей, но остальные мечтали о сне, как зайцы о морковке, и дружно полегли в постели в собственной "тепличке".
А проснулись уже в другом мире.
..Сначала им не казалось, что случившееся такая уж катастрофа. Думали, что все можно поправить. Михель и Исаньес немедленно отправились в Синтарин, оставив Арката наговаривать отчет, Дината отлучилась к родителям, они просили помочь с чем-то важным...
..Сначала он не тревожился. Разумеется, все заняты - ситуация требовала действий, кому как не им, помогать, сил-то хватало. Разумеется, у них просто может не оказаться времени на связь. Он тоже отправится на помощь - только закончит опыт. Кажется, он понял, почему магия срабатывает неправильно...
..Сначала он не уловил, что связь отказывает - слишком погрузился в расчеты.
..Сначала он не осознал, что они не вернутся.
Идиот.
..Он перепроверил несколько раз. Это было немыслимо, но результаты расчетов повторялись с точностью до десятого знака и неотвратимо свидетельствовали: странный "сдвиг" магии - результат целенаправленного вмешательства. Мощного вмешательства. Но этого не может быть. Две Звезды одновременно не бывает...
Сообщать уже было некому, связь отказала окончательно, и он решил идти в Синтарин. Должны же там знать...
..Когда его швырнули на колени и щебень до крови рассек кожу, он едва почувствовал боль - боль тоже казалась бредом. Как и все вокруг. Начиная с убитого дракона. Щебень на зеркальном полу Чертогов. Разрушенный Синтарин. Маги в ошейниках...
Как это могло случиться? Как?!
Ведь всего пятнадцать дней назад они праздновали избавление от фливенстерна...
- Аркат? - послышался знакомый голос. - Эй, подождите, этого не трогайте! Аркат, что ты здесь делаешь?
- Михель?!
- Ты немного не вовремя. Я надеялся, ты еще немного посидишь в укрытии. Даже защиту усилил...
- Что происходит, Михель?
- Видишь ли... Это тоже своего рода опыт. На крупной модели. А вы говорили, что мои миры нежизнеспособны. Видишь, кое-что все-таки получилось. Конечно, не совсем так, как я хотел, но..
- Что ты сделал?!
- Хм... надеюсь, ты меня поймешь, Аркат. В нашей четверке ты никогда меня не дразнил.
- Что ты сделал?
- Сдвинул настройку в контакте с магией.
- Как?
- Ну, как... мы же все-таки Звезда. А я все-таки Направляющий.
- Мы не вступали в Единение!
- Вступали. Вы спали. Я и взял... немного. Вы даже не проснулись, верно?
Аркат смотрел на это лицо, знакомое до последней родинки, до черточки... и ему казалось, что земля уплывает из-под ног.
- Михель... ты... ты понимаешь, что ты натворил? Ты разрушил мир!
- Не преувеличивай. Любые перемены в обществе даются ценой жертв. Но скоро все наладится, вот увидишь. Мы создали Орден...
- Что наладится? Что? Твои помощники убивают драконов! Наш город уничтожен! Ты видел свою Наставницу, Лосту вин Торевну? Она в ошейнике. И один из твоих ее бил! Женщину!
- Все скоро придет в норму! Успокойся! Сейчас же! Нет, я сказал, ЕГО НЕ ТРОГАТЬ! - рявкнул Михель.
- Но Провозвестник...
- Вон.
Арката отпустили...
- Успокоился?
- А где Дината?
- Разве она не в "тепличке"? нет? Жаль. Я обязательно ее поищу. А ты... отдохни пока что ли.
- Отдых? Мих, ты все-таки рехнулся. Какой отдых сейчас может быть? Надо найти Динату. Исаньеса...
- Хм. Видишь ли, Аркат... Я не предлагаю тебе отдохнуть. Я приказываю. Так уж получилось...
Мир гаснет.
Холод вымораживал душу. Мир состоял из теней и холода, теней и холода. И боли...
Прошло немало времени. Прежде чем тени обрели четкость. И голоса:
- Как новенький...
- Вот бы нам так полежать, а? Годы идут, а ты не стареешь...
- Дурак. Глянь на его глаза - у него же все мозги отмерзли. Хотя в твоем случае хуже уже не будет...
- Заткнулись оба. Пробуждение прошло нормально. Извещаем Провозвестника?
Щебня в зале уже нет. И зал не тот. И Михель в странной хламиде из дорогого шелка отчего-то кажется на десяток лет старше.
- С пробуждением, энье Аркат. Как самочувствие? Кошмары не снились? Шучу. В кальтершлафе снов не бывает... что же ты молчишь?
- Где... Дина...
С лица Михеля сходит оживленная улыбка.
- Дината погибла. Наш второй луч тоже. Будешь чай?
Молчание. Раздраженный голос:
- Я не хотел этого! Они сами нарвались. Сами! Сами, понимаешь? Их бы не тронули, если бы... Злишев хвост!
- Что?
- Что? А, Злиш... это персонаж новой религии... официальной... очень удобная, построена на двух положительных персонажах и одном отрицательном.
- Ты теперь занимаешься религией? - Аркат говорит первое, что приходит на ум, ему неинтересен ни этот политеизм, ни занятия Михеля - внутри пустота, мерзлая пустота. Они погибли...
- Религия - полезная вещь для тех, кто правит. Многое можно объяснить всего лишь волей богов. Согласен?
- Тебе нужно мое согласие? Зачем?
Михель морщится. Едва заметно, посторонний не уловил бы, но именно так обычно кривился Луч Михель, когда готовился сделать что-то неприятное. Например, съесть полезного, но очень нелюбимого им краба...
- Видишь ли... думаю, в этом случае мне стоит быть откровенным. Орден Опоры - я в нем Верховная Опора, Провозвестник воли богов - нуждается в сильной руке. Властной. И многие считают, что именно они достойны этого - править и общаться с богами... придется их переубедить.
Для этого мне и нужна твоя помощь, со-творец. Мы все-таки Лучи, хоть, полной Звездой нас не назовешь, но мы многое можем!
Ему все еще холодно. И не от льда, который был в странном аппарате холодного сна. Когда его вели сюда, он видел - мельком, из окон - то, что снаружи. Неотстроенную погодную башню, мертвые, рассыпающиеся самодвижки... Магов в ошейниках.
- Ну что ты молчишь?
- Значит, гармонии мира не получилось...
Михеля передернуло. Но он взял себя в руки и с усилием улыбнулся:
- Пока нет. Но дай нам еще пять лет...
- А сколько уже прошло? Десять? Пятнадцать? И что ты сделаешь? Воскресишь убитых? Освободишь пленных? Нет, Михель. Моей помощи у тебя не будет.
Конечно, Михель - вернее, Верховный Провозвестник Михел - мог вытянуть из бывшего товарища дар и без его согласия, он же Направляющий. Просто это долго, больно и неудобно. Конечно, он предпочитает по доброй воле. Тратит время на уговоры, убеждает, обещает. Пытается соблазнить какими-то немыслимыми благами, обещает даже снять блокирующие магию браслеты. Делает вид, что советуется...
И этот раз, и следующие. Иногда он позволяет бывшему товарищу пожить мнимо-свободно несколько дней, раз - даже несколько месяцев.
Но все заканчивается одинаково - скамья, наручники и боль.
А потом снова ледяной сон.
Михель - все старше.
Все меньше он шутит, все реже улыбается...Все чаще жалуется на излишне честолюбивых подчиненных и неблагодарность паствы. Жалуется, забыв, что ему не могут ответить - речь у Арката отобрали еще десять пробуждений назад. Чтобы не проболтался, что Провозвестник - маг. Презренный "порченый".
- Разве я этого хотел? - восклицает он. - Люди испорченные создания...
А вот Михел совсем старый. И ничего не говорит, не жалуется, только смотрит и кусает губы под белоснежными усами. Пытается угостить чаем.
- А ты все такой же. Ни на год старше. Как тогда... какими мы счастливыми были тогда, сами того не зная. Каким я был... ладно, что об этом. Аркат... Я бы вернул тебе язык... да не могу. Тот маг, он... словом, он умер. Но может, это все скоро кончится.
Но ничего не кончилось.
Над головой снова кружат тени.
- Так это и есть Михелова игрушка? Будите. Мне давно обещали нового личного мага. Михелу уже не понадобится.
14. Сплошные разговоры.
И потом... потом...
То, что было потом, Аркат помнить не хотел. Он был знаком с физической болью - не в стеклянном кубе жил, и травмы случались, и тренировки подчас бывали болезненными... и в конце концов, кого из мальчишек не наказывали за детские проделки? И Михель, ставший Михелом, пробовал на строптивом товарище не только уговоры. Только...
Больно.
Очень.
Ма... мама... я не могу...
У него больше нет сил, он не способен отсечь боль и закрыться не может, и передышки, что дает техника "кокон", все короче. И уйти ему не дадут, никуда, даже в изначальное...
Вдох-выдох. Больно, опять...
Сознание сжимается, оставляя звериное желание спрятаться, уползти... исчезнуть. Он даже благодарен Михелу - без языка нельзя попросить пощады у самозваного хозяина... жалкий щенячий скулеж - все, на что он способен...
Еще несколько вечностей - недель? месяцев? - спустя он проклинает Михела за это. За то, что не может даже взмолиться о пощаде.
Не надо, ну пожалуйста... не могу больше... люди вы или нет? Не надо...
И снова попытки "закрыться" - уже безнадежные. У него больше нет ни сил, ни сосредоточенности, тело сжимается в комок, даже когда на него просто смотрят. У него не получится...