Дан подбросил на ладони монетку. Раз, другой... третий. Королевка все время падала гербом вверх, и на юношей раз за разом щетинились копья, защищая вычеканенную серебряную розу.
- Ладно, прости, - наконец выговорил он. - Дурь какая-то в голову ударила. Интересно... значит, вот почему на нас так смотрели, когда мы шли по предместьям.
Дурь? Ладно... Если ты это так называешь. Будем считать, что она уже миновала.
- И вот почему в той толпе не было ни одного из Ордена...
- И ни одна зараза ведь не предупредила!
- Кого? Нас? Нет, друг, мы ведь сейчас орденцы, а Орден, похоже, утрачивает былую популярность. И не сказать, что меня это печалит...
- Да, с гневом богов не поспоришь!
- Они пытаются. Заметь, они уже поняли, что крепости рушатся не все, а те, куда пришли беженцы из других. И запретили им доступ. Будто заслон от чумы.
- Ты правда думаешь, что это передается, как чума или гиптас, про которые рассказывал Клод?
- Я ведь вроде это и сказал? И Клод так думает. И Архант Ри. И Аркат.
И даже Ансельмо.
Странный новичок сначала шугавшийся всякой тени, быстро освоился, а когда узнал, что в убежище полно книг, причем древних, забыл, и где находится, и с кем, и даже новость о несуществующих богах его больше не волновала. Трио умников закопалось в книжки по горло и в ближайшее время выныривать оттуда не собиралось. Отних даже Дымок стал прятаться - после того, как Ансельмо попытался на нем какую-то формулу записать.
Именно они и выдвинули идею про "эпидемию". Мол, семь лучей Звезды это та еще силища, и случайное даново желание сравнять с землей крепость не просто исполнилось, а усилилось. Что-то добавила Латка со своим контактом с жизнью, что-то Клод с властью над эпидемиями, как-то повлиял, возможно, Син - его талант перемещения - или сам Аркат...
- Сегодня и проверим. Может, и так.
- Тогда Ордену конец. Чума или гиптас - всего лишь поветрие. Мы-то умнее.
- Не уверен. Чума, по крайней мере, не пристает к привратникам, - фыркнул Тир.
- Хм... - Дан, чуть ли не впервые на памяти Тира, не нашелся сразу с ответом, и лиддиец пожалел, что снова завел разговор о недавней стычке.
После плена Дан... изменился.
На первый взгляд ничего такого, казалось плен стек со златоградца, как обычная вода, быстро и бесследно. Он все так же шутил, легко вливаясь в любой разговор, все так же был полон энергии. Но что-то все-таки было не так.
Раньше Дан не подставился бы так у ворот...
Или я ошибаюсь? Прошло всего-то два дня с тех пор, как мы "проснулись". Не будем гнать коней.
- Зато мы красивее, - наконец улыбнулся Дан. - А?
- Чем чума? Разумеется. Хотя, если подумать...
- Эй!
- ..после того, во что нас превратила Марита, у меня насчет этого сомнения, - закончил Тир.
- Насчет тебя - точно.
- А сам-то...
Да уж, Марита отыгралась. Когда парни поставили Звезду перед фактом разведки, та после некоторого шока (всего-то полверевки споров!) согласилась и выдвинула идею маскировки. А самым лучшим мастером маскировки признали кого? Правильно, Мариту. О чем ее жертвы скоро пожалели. Когда первый раз глянули в зеркало. Теперь они оба выглядели на полтора десятка лет старше, на пятьдесят противнее и не вызвали бы охотничьего азарта даже у самой отчаявшейся старой девы.
- Ну что, подумаем о новой личине?
- Подумаем. Если столице не нужны отче, то кто же ей нужен?
Новая личина потребовала денег, умения Дана торговаться некоторых консультаций Тира. И через полторы веревки в столицу вошли двое наемников, только что вернувшихся с границы и жаждущих потратить свое повышенное жалованье на выпивку и девиц из заведения госпожи Бергитте...
- Кто эта Бергитте? - Дан сердито отряхивался. На этот раз охранцы не выпихнули их из города, зато им пришлось отсыпать три монеты "на удачу", а кормить привратников купеческий сын и потомственный торговец не любил. - Обжоры.
- Да так... Все, кто вырывается с границы, идут к ней. Примета такая.
- Примета-а... И какая у нее талия, у твоей приметы?
- Дан!
И все бы, наверное, закончилось более-менее тихо, и разведка прошла бы без всякий последствий, если бы на людной улице, прямо у Храма, один из "наемников" не выдохнул оцепенело:
- Не может быть... Отец?..
16. Нежданные новости
Хвала Дару, в этот страшный миг Соброну-младшему не подчинился голос. Просто не протолкнулся через охваченное спазмом горло. Слабый вскрик, заглушенный уличным шумом, остался неуслышанным. А в следующий миг самоконтроль рыцаря вернулся на место, подстегнутый болезненным тычком, успешно замаскированным под пьяное: "Ты меня уважаешь?"
- Я прикрою, - едва слышно проговорил Дан. - Только потише...
И принялся нетрезвым голосом излагать описание достоинств некой девицы, якобы недавно удостоившейся счастья с ним общаться. Любопытствующие прохожие, конечно, останавливались послушать, но поскольку описываемые достоинства были многочисленны и неправдоподобны, а повествователь все время сбивался, повторялся и "путался в показаниях", то люди более-менее внимательные качали головой и уходили. А небольшой кружок самых любопытных, окруживший парней, даже послужил прикрытием. Пока зеваки ржали над попытками Дана изобразить руками какие-то совершенно немыслимые окружности "А крепкие, ик... крепкие такие.... Клянусь, они могут крушить крепостные стены! Ик...", Тир жадно всматривался в знакомое лицо.
Он не видел отца с весны.
Тот... изменился.
Герцог Соброн, военачальник и мужчина в расцвете лет, кавалер Ордена Мечей Алты, один из самых видных представителей Вышней Знати, исчез. В кресле, которое несли двое мощных мужчин, сидел совсем другой человек. Широкие плечи и мощные руки, с легкостью державшие поводья коня и нелегкий рыцарский меч, словно усохли. Волосы, раньше темно-русые, сейчас густо накрыло сединой. И он никогда не ездил в кресле... он даже новомодные кареты не признавал, не считал приличными для мужчины... Да что же с тобой случилось, отец? Папа...
- О, смотри, Соброна опять везут, - одному из зевак надоело слушать про "невероятные стенобитные орудия", и он отвлекся на проходящую мимо невеселую группу.
- На очередное покаяние? Да когда они от него отстанут, пиявки ненасытные?
- Сам как думаешь? - мрачно ответил первый. Второй выматерился, и оба смолкли, без всякого энтузиазма слушая пылкие Дановы излияния.
Покаяния? Какие покаяния? Куда эти *** дети его несут?!
Он метнулся следом за носильщиками... точней, попытался - потому что в длокоть тут же вцепилась чужая рука.
- Эй, приятель! - Дан икнул и повис на нем всей тяжестью. - Ты это... э... куда это? А как жжж это... выпить?
Один взгляд, и зеленые глаза понимающе прищуриваются.
- Стой тут... - еле слышно прошептал златоградец. - Э-э, да ты совсем пьяный, приятель! - громко возглашает он в следующую пушинку. - Ну просто в лоскутья. В глину! В свиной пятачок! Ты на ногах не стоишь! Парни, гляньте, он на ногах не того... ик! Что я тебе скажу, дррррух! - Дан спотыкается, и проникновенное воззвание сменяется нелогичным, - Надо выпить. Стой тут, я счас... А этта... хто одолжит доблестному вину... в смысле воину на выпивку? Мы того... поиздержались.
Он вытаскивает карман, пустой и дырявый, и с детским удивлением смотрит, как тает толпа слушателей.
- Эй, парни, куда? Поставьте выпивку... я вам про подвиги навр... расскажу.
Но желающих слушать подвиги нетрезвого наемника находится мало. Да это, правда, не расстраивает... Шатаясь, он целеустремленно топает по улице, вслух рассуждая, что лучше, хорошее лиддийское вино или свежее алтийское пиво, и читая вывески в поисках подходящей. Зеваки еще немного потоптались возле Тира, но, поняв, что этот тип ничего веселого рассказывать не будет, потихоньку разбрелись, даже не попытавшись пошарить по карманам. Кое-кто из увязавшихся за Даном принялся ему советовать, куда идти, но "наемник" токовал, как глухарь, оттоптал кому-то ногу, второму заехал в живот локтем, искренне извинившись раз тридцать подряд (для убедительности придерживая жертву за грудки)... словом, очень быстро рядом с ним остались только самые стойкие.
А Тир провожал глазами отца.
Соброн побледнел и исхудал, и лоб уже прорезали первые морщины, и ноги... почему он не шел сам, почему его везли? Неужели... Но он сидел прямо, расправив плечи. И смотрел вперед.
О, а вот и наблюдатели...
Темноволосый мужчина с отчего-то знакомым лицом двигался вслед носильщикам и как бы между делом цеплял взглядом каждого прохожего. Цепким таким взглядом... Рыцарь с сожалением вспомнил о таком удобном капюшоне на брошенной рясе. Собственное лицо, которым он иногда даже гордился - хотя его-то какая заслуга в гармоничных чертах? - ныне превращалось в проблему. Ярковата внешность. Конечно, последний портрет по заказу отца с него писали два года назад, он тогда щенок был против себя теперешнего. Но вряд ли в Ордене проблемы с рисовальщиками. И если... отвернуться, что ли? Ага, наемник, тупо уставившийся в глухую стену...
- Господин желает освежиться? - хрипловатый мальчишеский голос прозвучал, как труба, возвещающая о конце дневного перехода.
- Да, - торопливо сказал он, нашаривая в кошельке монету помельче. - Да, давай.
- Вода, разбавленное вино, отвар смородины?
- Отвар! И побыстрей! - он дождался, пока огромная деревянная кружка протрется, как положено, льдинкой по краю, заполнится (хвала Дару, поиски монеты позволяли опустить голову) и с показной жаждой в нее уткнулся.
Вкуса не ощутил...
Вкуса не было и у пива, которое три веревки спустя подали им в трактирчике неподалеку от площади Первого всадника. Это было совсем близко от дома Собронов, но Тир никогда не бывал здесь.
Довольно обширный подвал был оформлен в стиле Миридды: цветные столы с резьбой в центре столешниц (Дан как-то говорил, что это специально, чтоб показать, что в доме чисто, мол, в резьбе ни пылинки, ни крошки), цветные полотна по стенам с вышитыми узорами, цветные стекла в полукруглых окошках. Очень симпатичные подносчицы в мириддских расшитых платьях.