Чтоб на долгую память...
- Слушай, Син...
- Возьми на всякий случай... - перебил тот и снова поежился от подвальной сырости. И пальцы холодные. Ох уж эти южане.
- Ты почему не оделся нормально? Что это такое? - Дан поднес к глазам холодную вещичку... браслет какой-то. То ли из ракушек, то ли из каких-то плоских крупных семян. И нитки какие-то лохматые торчат. Девчачий, что ли? - Латка чудит?
- Коллектус, - кратко отозвался Син. Дан с интересом покосился на невозмутимого южанина. И когда он научится не цедить слова по лекарской ложке? Кстати, от него интересно пахло - к запаху обычных степных трав примешивался аромат аромат зерен ашати... И что бы это значило? Похоже, в убежище их ждет какой-то сюрприз. Коллектус... это еще что за фрукт?
- Кто?
- Не кто, что. Это... как это... тишанка... пряталка?.. - Син поискал слово, - глушилка, вот. Наденешь, и тебя не услышат. Магию не услышат. Понимаешь?
- Чего?! - Дан, нацелившийся на кувшин - налить этому озябшему малость согревающего, едва удержал в руках кружку. - Серьезно?
Вместо ответа южанин потянул из-за своего потрепанного пояса второй браслет, потоньше. Положил перед Тиром.
- Тебе.
- Откуда?!
Материал этого браслета был другой - блестящие металлические нити разных оттенков желтого и кое-где вплетенные (или вплавленные?) в них колючие красные камни. И форма иная - узкое кольцо браслета не шло ровной дугой, а странно изламывалось на запястье, будто руку облегала застывшая молния. Даже красиво. Никаких свисающих лоскутков, все строго, по-мужски.
- Любопытная штучка, - Дан одобрительно прицокнул, - Похоже, тебе повезло больше, чем мне. Син, а мой браслет, часом, не из швабры делали? Скажи правду, а?
- Дан, потом... - попросил Тир. - Идет?
- Ладно.
- Син, это откуда? Это точно магию спрячет? Ты уверен?
- Я же его не делал, - от парня ощутимо тянуло весельем, особенно после поминания швабры. - Но Крылатый не слышал меня, когда я перемещался. И Мариту не слышал, когда она пророчествовала.
Пророчествовала? Страшную судьбу для кота, если он снова посмеет запустить когти в ее кружева?
- Почти.
Слушатели заинтересованно подались вперед, но уточнять Син не стал.
- Ладно, поверим. А что, ей тоже браслет сотворили?
- Всем.
- О... свой покажешь?
Южанин послушно протянул левую руку.
- Пока такой.
- Ох ты...
Восхищаться было чем. Серебряный ободок на смуглой коже запястья смотрелся редкостным украшением - будто кто-то превратил в металл серебро и сплел из него гирлянду из десятка цепочек...мерцающих... шелестящих при малейшем движении.
- А вы там много успели. Пока такой - потом изменится? Если еще один дар проснется? Ага... Ну что, Тир, похоже, наш план никуда не годится?
- Что ты хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что раз наши умники придумали такое, то нам сама Судьбиня велит не теряться. Мы вытащим твоих. Но... не только.
- Дан, ты что задумал?
- Так, сколько у нас времени?
- Полверевицы до полуночи. Дан...
- До рассвета еще полно. Пап, ты ведь знаешь, где тут кучкуются орденцы? Такие... не слишком праведные?
Среди ночи кастелян крепости "Звезда Алты" отче Матьяш Бюхей по прозвищу Бухой проснулся сразу от трех вещей. Во-первых, от легчайшего шороха, прозвучавшего для его больной головы громов кандалов и скрипом несмазанного подъемного моста. Во-вторых, от ощущения, хорошо знакомого всем истинным поклонникам зеленого змия - раскаленный песок, откуда-то взявшийся в глотке в количестве десятка гирек, требовал срочного орошения, а поселившиеся в висках молотки угрожали превратиться в кувалды при малейшем движении. А в-третьих, от сна, который доблестный отче последние пять лет старательно глушил возлияниями. Увы, зловредный кошмар возлияний не особо боялся, и бедный отче вынужден был регулярно лицезреть свою тещу, спасаясь от которой он в свое время и подался в Орден, бросив жену и новорожденного ребенка. И добро б теща привиделась покойной, покойников отче Матьяш не боялся, сопроводив к Судьбине уже немало душ. Так нет же - зловредная тетка, точь-в-точь как наяву, надвигалась, угрожая сковородкой самому дорогому, и беглый зять в очередной раз взлетел на кровати, в ужасе вглядываясь в ночную тьму...
Не такую уж и тьму, кстати. Ночная свеча на столе горела, исправно показывая темно-синюю полоску полуночи, и рыжие блики пламени отражались от золотых монет на засыпанной крошками столешнице, от мокрого кувшина, непонятно откуда взявше... ЗОЛОТЫХ МОНЕТ!
Прошло немало времени, прежде чем дрожащие руки блудного зятя грозной тещи сомкнулись на нежданных подарках Дара. Левая - на монетах (целых пять орлов!), правая - на кувшине, где плескалось отменное мириддское, причем "золотой сорт".
Благодарности доброму богу за его щедрость сменились бульканьем, бульканье - довольным храпом, и до самого пробуждения кастеляна не тревожили никакие тещи. Мысли о причинах такой щедрости его тоже не посещали. Заглянуть в соседнюю комнату, точней на склад, и пересчитать вверенные его попечению запасные рясы кастеляну пришло в голову не скоро (тем более, что на полу обнаружилась еще пара кувшинов)...
А потом было уже поздно.
Штатный подглядчик тихой канцелярии Ивен Рушо, на закате заступивший на пост при при наемниках герцога Соброна, изнывал на этом самом посту, как безмужняя девица, к которой вдруг посваталось разом двое женихов. Не то чтобы Ивен точно знал, что чувствуют девицы (сам он был холост и не имел ни сестры, ни невесты), но какие их ждут муки выбора, догадывался. И сейчас с ним творилось в аккурат то самое - то есть муки выбора, естественно.
Дело в том, что пару ниток назад он услышал нечто не предназначенное для его ушей и совершенно не предусмотренное данными инструкциями. Неподалеку от его укрытия - подвальчика мелочной лавочки - остановилась троица в орденских рясах. Поначалу подглядчик вознегодовал на собратьев, портивших ему слежку, и уже собрался намекнуть на нежелательность их присутствия, но одна случайная фраза буквально приморозила его к месту.
- А трупы?
- А трупы свалим на этих, соброновских. Их все равно скоро того. Кто им поверит?
- Голова наш отче М...
- Заткнись, трепло. Ты еще имя назови. Мало ли кто тут... слушает, - из-под капюшона рясы сверкнули такой взгляд, что Ивен едва не икнул. Ему вдруг показалось, что эти явно разбойничьи фигуры его видят.
- Я только хотел сказать, что он здорово придумал. Ограбить храмовую сокровищницу и свалить это на наем...
- Заткнись, идиот! И пошли отсюда!
Фигуры давно растворились в ночной тьме, а злосчастный подглядчик посмел шевельнуться только сейчас. Он вообще-то был в курсе, что "на верху" отношения между Опорами вовсе не такие благостные, как это рисуется в храмовых проповедях, и выражение "змеиное гнездо" подходит им куда больше, чем "отряд радетелей веры и проводников божьей воли", но не до такой же степени! Чтоб одна из Опор задумала обчистить храмовую сокровищницу, свалив это на каких-то наемников... хотя магов они ведь все время друг у друга отбивают... тьфу ты, пропасть!
Что ж делать. Поручали ему слежку за наемниками... но что такое наемники в сравнении с таким? Но уйти с поста?
Но награда за предотвращение ограбления сокровищницы...
Да куда они денутся, наемники!
Этого парня хозяин трактира "Звезда веры" заприметил быстро. Не потому, что смазливый, а потому что своих посетителей хозяин за последнюю седмицу выучил до последней бородавки на носу ("Звезда веры", как понятно из названия, принимала в основном сынов Ордена, а их состав в последние дни почти не менялся). А этот красавчик был из новеньких. И деньгами сорил так, будто незаконный сын Провозвестника или Орденского казначея, поил всех вокруг, щедро мешая самые разные вина, пиво и рацейскую "драконью слезу", отчего трактир буквально за полверевки стал похож не на "Звезду веры", а на портовый кабак в Ночь Морехода. Правда, свои наблюдения хозяин никому не высказал. Просто не успел. Наткнувшись пару раз на внимательный взгляд, красавчик заказал драконью слезу" еще раз, заставил с собой выпить - в благодарность, хозяин, ты что, м-меня обидеть хочешь?! - а потом запить пивом, а потом чем-то еще...
Дальнейшее хозяин помнил смутно.
Незнакомый парень, кажется, восхвалял местные вина, но отчего-то напирал на то, что настоящую "драконью кровь" можно попробовать только в одном месте... да, он знает, где... да, конечно, там есть веселые цыпочки, не то что тут... да, конечно, он угощает! Вот прямо сейчас! А пошли!
Задремавший было хозяин проводил ревущую от восторга толпу слегка обиженным взглядом - его-то цыпочки чем нехороши? Вон он сам какую приобнял, смирная, не пикнет, кожа упругая, не ущипнешь... а что жестковата - так нам ее не варить? Пусть катятся к своей "драконьей крови", пусть...ему и так хорошо. И, нежно обняв ничуть не вырывающуюся бутыль, оплетенную ивовыми прутьями, он снова захрапел.
Поднять всю храмовую охрану оказалось совсем не так просто и быстро, как думалось. Отче Бронсети, отвечавший за боеспособность данной части, проклял все на свете, а в частности - расплодившихся родственников всякого высшего начальства и мягкость характера главы Алтийского храма, позволившего всю эту шелупонь впихнуть именно сюда, на якобы теплые местечки. Теперь благодаря этой злишевой безотказности начальства из девяноста человек охраны в дело более-менее готовы не больше сорока. Остальные - ленивая бестолочь - сейчас лупали на взбесившееся начальство глазами и робко пытались запихнуть в форменные штаны растолстевшие животы.
- И это - доблестная охрана! Тьфу! Толпа хрюшек в свинарнике накануне праздника Средзимья выглядит приличнее! Подбери пузо, боров, ты что там, двойню вынашиваешь?
- Н-не..
- Значит, тройню! Глаза б мои на вас не глядели, стадо. Оружие где? Где оружие, я тебя спрашиваю? Пень ты глазастый!