Компьютерный мир вокруг на миг заколебался, и золотистую форменную куртку капитана сменила темно-бордовая. Мостик старой «Дерзости» стал выглядеть чуть современнее, а капитан Кирк — чуть старше.
Джеймса это поразило.
— Вряд ли я привыкну к этому, — покачал он головой.
— А ты меньше об этом думай, — тихонько засмеялся Джим. — Мы, люди из голографического отсека, чудные с этой стороны. Ну, давай посмотрим. С чего же началось именно это приключение…? — Он на минутку задумался, и начал: — В те дни, когда я оказался достаточно глуп, чтобы согласиться на должность в Адмиралтействе…
Джимми так увлекся, что потерял счет времени.
Услышав звонок, Аманда открыла дверь.
— Здравствуй, Милэун! Входи.
— Привет, Аманда! — Милэун булькала, как всегда. — Джеймс тут?
На лице Аманды появилось озадаченное выражение.
— Нет, — ответила она, — я думала, он с тобой. Его тут не было целый день.
Теперь настала очередь Милэун смутиться.
— У-у, — удивленно протянула она. — Мы намечали кое-что на сегодня. Он сказал мне, чтоб я зашла сюда, он будет меня ждать.
В комнату вошла Саавик.
— Милэун. Как хорошо, что ты зашла. Вы с Джеймсом наслаждаетесь обществом друг друга?
— Мама, — сказала Аманда. — Джеймс не вместе с Милэун, она сама только что пришла узнать, не здесь ли он.
— Странно, — Саавик недоумевала. — Он не появлялся здесь целый день, — она повернулась к девочкам: — Может, нам его поискать? Я не думаю, что он поступил разумно и сейчас там, где его что-то заинтересовало на этом корабле. Это совсем на него не похоже.
Аманда повернулась к Милэун.
— Ты знаешь, где он может быть?
— Нет! — ответила маленькая девочка. — Раньше он всегда ходил со мной. А я весь день пробыла в школе. Они там устроили столько глупых испытаний, что я никак не могла скорее сюда попасть. — Она подумала немного. — Может, он пошел куда-то, где мы с ним бывапи до этого? Он всегда с большим удовольствием беседовал с учителями… чудак! Наверное, пошел навестить мистера Энфенеиида. Джеймсу он очень нравится.
— Проверьте, пожалуйста, девочки, — сказала Саавик. — Мне совсем не нравится, что я не знаю, где находится Джеймс.
Девочки направились к школе. Саавик покачала головой. Кажется, положение начало выходить из-под контроля…
Спустя несколько часов вулканитская семья все еще не нашла и следа ребенка. Новость о том, что Джеймс пропал, разлетелась по кораблю. Капитан Пикар и коммандер Райкер встретились со Споком и Саавик в их каюте.
— Остается лишь один способ узнать, где мальчик, если он еще на корабле, — сказал им Пикар.
Он хлопнул по своему переговорному устройству.
— Компьютер, на борту ли Джеймс, сын Спока?
— Отвечаю утвердительно, — откликнулся компьютер.
— Определи местонахождение Джеймса, сына Спока, — приказал Пикар.
— Джеймс, сын Спока находится в голографическом отсеке номер три.
— В голографический отсек детям запрещено входить без сопровождения взрослых, — сказал Райкер.
— Это точно, Первый, — согласился Пикар, — вероятно, просто озорство.
— Прошу прощения за моего сына, капитан Пикар, — сказала Саавик. — Столь плохое поведение ему не свойственно.
— Я пошлю кого-нибудь из охраны привести его, — Райкер потянулся к переговорному устройству.
— Отрицательно, коммандер, — рука Спока остановила Уилла, прежде чем он успел кого-то вызвать. — Это только испугает мальчика. Позвольте мне самому его вытащить. Капитан, коммандер, примите наши извинения за причиненное беспокойство.
Он быстро вышел.
У дверей голографического отсека Спок на секунду замешкался. Он ломал голову: и чем это его блудный сын занимается?
— Компьютер, — сказал он, — это Спок, отец Джеймса. Разреши мне войти в голографический отсек номер три.
Безмолвно подчинившись, створки дверей раздвинулись. Спок шагнул внутрь — прямо на мостик старой «Дерзости-А».
Его глаза расширились от изумления, обе его брови забрались под челку, да так оттуда и не вернулись.
— Спок! Дружище! Как я рад тебя видеть! — в ушах его зазвучал запавший в память, знакомый, но не слыханный семьдесят лет голос. Спок уперся взглядом прямо в глаза Джеймса Т.Кирка.
— Джим! — голос Спока превратился в хриплый шепот. Горло его перехватило, и говорить стало невозможно.
Джим Кирк снял Джеймса с колен, встал и широко шагнул к другу. Протягивая руку, он сказал:
— Я тут славно поболтал со своим тезкой. А ты стал, скажем так, сентиментальным? в твои-то годы!
Спок ухватился за предложенную руку и крепко ее сжал. Рука Кирка была теплая, живая и такая настоящая…
— Джим! — повторил Спок. В глазах у него защипало.
— Не поверить: Спок, потерявший дар речи! — Джим сдавленно хохотнул и криво усмехнулся. — Вот бы Кощея пробрало!
— Не сомневаюсь, капитан, — Спок все-таки сумел совладать со своим горлом. — Он всегда хотел вставить последнее слово. Да он и сейчас такой.
Джимми глядел на отца и бывшего капитана; они о нем забыли. Он никогда не видел отца таким… взволнованным…
Кирк сгреб своего невозражавшего давнего друга в медвежьи объятия. Спок не только позволил обнять себя, но и, похоже, не смог удержаться и тоже обнял своего бывшего капитана. Он так скучал по Джиму… Проходившие годы лишь напоминали, что Кирка с ним нет. У него теперь была наука, семья, но внутри все так же пустовало место Кирка. Это было нелогично, но логика никогда, кажется, не годилась для его отношений именно с этим человеком.
Джимми смотрел, изумленный. Отец никогда его не обнимал, а здесь он обнимался с человеком из голографического отсека. Маленькое сердце Джеймса внезапно почувствовало, что его отец, вулканит, — нечто гораздо большее, чем доступно взору. Ему отчего-то захотелось плакать, и он едва сдержал слезы.
Пытаясь овладеть собой, Спок постарался объяснить себе, что это все ненастоящее, что этот человек, который стоит перед ним — всего лишь компьютерный мираж… но он и представить себе не мог, что мираж в голографическом отсеке окажется таким реальным… Не стыдясь, он позволил себе поверить в иллюзию — пусть хоть на время.
— Прошло много времени, Джим, — сказал Спок своему бывшему капитану. — Мне тебя недоставало.
— Могло случиться, Спок, — ответил его друг, — что мне точно так же недоставало бы тебя… да так и было однажды, ты помнишь. Я ненавидел Хана[29] за то, что он отнял тебя у меня.
— Ну, тогда ты, наверно, догадываешься… каково мне было… все эти годы, — тихо сказал Спок. Каждая черточка в лице Джима была такой, как он помнил. У вулканитов прекрасная память… — Я должен был быть с тобой.
— Ты не мог быть повсюду сразу, Спок, — Джим посмотрел ему в глаза. — Тебе надо было делать свое дело. Мне — свое. Ты сберег и «Дерзость», и команду. Я бы не захотел, чтобы случилось по-другому. Ты знаешь это так же, как и я.
Картины древних битв сами собой плясали перед внутренним взором Спока… Кругом — ромулиане. Включены защитные экраны, повсюду бьют фазеры и фотонные торпеды, и никак не взять на борт высадившихся… Никак не помочь человеку, который так много лет был его другом. Горечь заполнила Спока всего, и опять он боролся с такой знакомой тоской, так часто наведывавшейся к нему все эти годы после того несчастья.
— Я должен был быть там, — нелогично сказал он.
Джим покачал головой.
— Но ты же не мог, Спок. Тогда и у меня, и у тебя хватало забот. Мы оба по-своему хорошо справились каждый со своим делом.
— Но ты, капитан, — тихо сказал Спок, — не выжил.
— Нет, Спок, я не выжил, — теперь Джим не улыбался. — Но ты же не думал, что мы с тобой поступим по-другому? Могли ли мы действовать как-то иначе? Врагов было больше почти в десять раз. Тебе, команде, кораблю просто посчастливилось выжить.
Спок знал: Джим говорил правду. «Потемкин» и «Эксетер»[30] показались вовремя, чтобы помешать ромулианам уничтожить «Дерзость». Но это случилось, когда выручать Джима Кирка было уже поздно. Он погиб, забрав с собой в могилу своих врагов, когда защищал испуганных ученых с тридцать седьмой заставы. И даже тела найти не удалось…
Спок на мгновение прикрыл глаза.
— И все равно, Джим, жаль, что я там не был. Я не хотел, чтобы ты умирал… один.
Джим тихонько засмеялся, хотя в глазах его стояла печаль.
— Мы с тобой всегда знали, что я останусь один, когда придет время, — сказал он. — И, когда это случилось, я был на посту. Я делал что-то стоящее. Ты можешь представить, что я старею, слабею и умираю, беспомощный, в своей постели? Уйти так бесполезно?!
— Нет, Джим, — во взгляде Спока появился намек на улыбку. — Не могу себе представить такое. Очень уж неправдоподобен для тебя этакий конец. Логично было предположить, что случится так, как случилось.
— Конечно, «логично», старина, — Кирк улыбнулся ему. — Как много раз мы вместе чудом избегали смерти или одурачивали ее? Когда-нибудь старуха с косой все равно настигла бы меня. И поскольку ты — вулканит, и жить тебе настолько больше моего, что мы с тобой рано или поздно расстались бы в какой-нибудь похожей переделке. Мы чудесно жили вместе. Не трать остаток своей жизни на бесполезную тоску.
Спок внимательно всмотрелся в любимое лицо.
— И с каких же пор вы стали таким логичным, капитан Кирк? — спросил он. — Я полагал, что это — по моей части.
— Ты был так озабочен тем, чтобы вместо меня обвинять себя в том, что не твоя вина… и я подумал: неплохо бы мне сделать кое-что вместо тебя! — он широко улыбнулся Споку и хлопнул его по спине. — Ну давай-ка, расскажи мне о себе и о том, чем занимаешься. Джимми здесь уже много порассказал о своей семье, но больше заставлял меня говорить о тебе.
— Джимми? — переспросил Спок.
Джеймс изучал носки башмаков.
Спок подошел к сыну, встал перед ним на колени и положил руки ему на плечи.