Из телевизионной дискуссии, состоявшейся в Авенте, на Альфаноре, 10 июля 1521 г., между Гоуманом Хашиери, советником Лиги Планового Прогресса, и Слизором Иешно, Братом Конгрегации девяносто восьмой ступени
* * *
За гостиницей ожидал длинный шестиколесный механический омнибус с сиденьями, обтянутыми розовым шелком. Гости — одиннадцать мужчин и десять женщин — быстро расселись, и повозка покатила по мосту через канал на юг от города. Кулиха с ее высокими башнями осталась позади.
Около часа гости ехали мимо ухоженных фруктовых садов и аккуратных ферм к гряде лесистых холмов и строили догадки о местонахождении Дворца Любви. Хиген Грот осмелился даже расспрашивать водителя, мегеру в черно-коричневой униформе, но та и бровью не повела. Дорога взбиралась по склону холма между высокими деревьями с черными стеклянистыми стволами, увенчанными желто-зелеными зонтиками дисковидных листьев. Издалека доносилось мелодичное щебетание каких-то лесных тварей, огромная белая бабочка вынырнула из тени, промелькнула мимо лишайников и крупнолиственного подлеска. Но вот дорога круто повернула и вырвалась на живописный залитый солнцем простор — впереди простирался бескрайний синий океан. Омнибус выехал на прямую трассу и поспешил туда, где у причала ждала яхта с огромными иллюминаторами, синими палубами и металлической надстройкой. Четыре стюарда в бело-синей униформе провели гостей в здание из белых кораллов. Здесь им предложили переодеться в белые костюмы яхтсменов, веревочные сандалии и белые просторные льняные панамы. Друиды яростно протестовали, ссылаясь на свои обычаи. Они твердо отказались расстаться с капюшонами, которые нелепо смотрелись в сочетании с белыми одеждами.
День клонился к закату. Яхта должна была отправиться в путь на следующее утро. Пассажиры собрались в салоне, где им подали коктейли, смешанные по земным рецептам, а затем обед. Двое молодых друидов, Хал и Биллика, норовили откинуть капюшоны, чем вызвали нарекания родителей.
После обеда Марио, Танзел и Этьен играли на палубе в теннис с Траллой и Морниссой. Друзилла все время держалась поближе к Наварху, который беседовал с Лейдиг. Джерсен сидел в сторонке, наблюдая, строя предположения, прикидывая, как выполнить долг. Время от времени Друзилла кидала на него быстрые взгляды с другого конца салона. Она, очевидно, боялась будущего.
«И правильно», — подумал Джерсен. Он не считал нужным разуверять ее.
Танцовщица Жюли, гибкая, как белый угорь, прогуливалась по палубе с да Ноззой. Скебу Диффани из Квантики замер у поручней, погрузившись в размышления и время от времени обливая презрением да Ноззу и Жюли.
Биллика, подавив застенчивость, подошла поговорить с Друзиллой, за ней последовал Хал, который, видимо, находил Друзиллу привлекательной. Биллика, чем-то смущенная, пригубила вино. Она так искусно сдвинула капюшон, что показались вьющиеся каштановые волосы — это не ускользнуло от взгляда бдительной Лейдиг, но та не могла отделаться от Наварха.
Маргарита Ливер болтала с Хигеном Гротом и его компаньонкой, но Дорани вскоре наскучило их общество и она отправилась на верхнюю палубу, где, к раздражению Хигена Грота, присоединилась к Леранду Уиблу.
Друиды удалились на покой, за ними последовали Хиген Грот и Дорани.
Джерсен вышел на палубу взглянуть на небо, где сияли звезды Скопления Сирнеста. На юг и восток простирались воды безымянного океана. Неподалеку Скебу Диффани наклонился над поручнями, глядя в черную воду... Джерсен вернулся в салон. Друзилла ушла в свою каюту, на боковой палубе стюарды сервировали ужин из мяса, сыра, цыплят и фруктов, к которым подали вина и ликеры.
Жюли низким голосом беседовала с да Ноззой. Маргарита Ливер теперь сидела одна, растерянно улыбаясь — разве не исполнилось ее сердечное желание? Наварх, слегка пьяный, бродил в надежде закатить драматическую сцену. Но гости, разомлев, не обращали на него внимания. В конце концов поэт пал духом и отправился в объятия Морфея. Джерсен, в последний раз оглядев все вокруг, последовал его примеру.
* * *
Проснулся Джерсен от легкой качки. Светало, краешек желтого диска показался над синей тусклой водой.
Джерсен оделся и вышел в салон, как оказалось, первым из всех. Земля лежала в четырех или пяти милях по борту, узкая полоса леса, за которой поднимались холмы — преддверие красных гор.
Джерсен отправился в буфет и заказал завтрак. Пока он ел, появились другие гости. Компания поглощала гренки и печенье с горячими напитками, наслаждаясь великолепным видом и легким ходом яхты.
После завтрака Джерсен вышел на палубу, где к нему присоединился Наварх, выглядевший в костюме яхтсмена пижоном. День был великолепен: солнце плясало на волнах, над горизонтом плыли облака.
— Вот и начинается наше путешествие, — заметил поэт. — Так оно и должно начинаться — тихо, мягко, невинно.
Джерсен понимал, что имел в виду собеседник, и ничего не ответил.
Наварх угрюмо продолжал:
— Что бы ни говорили о Фогеле, он умеет все устроить.
Джерсен исследовал золотые пуговицы на своем пиджаке. Похоже, это всего лишь пуговицы. В ответ на изумленный взгляд Наварха он мягко пояснил:
— Именно в таких предметах могут находиться «жучки».
Поэт рассмеялся:
— Вряд ли. Фогель, конечно, может находиться на борту, но он вряд ли будет подслушивать. Он побоится услышать что-нибудь неприятное. Это испортит ему всю поездку.
— Так, вы думаете, он на яхте?
— Фогель на яхте, не беспокойтесь. Разве он пропустит такую возможность? Никогда! Но кто он тут?
Джерсен подумал:
— Не вы, не я, не друиды. И не Диффани.
— А также не Уибл: совсем другой тип, более свежий и жизнерадостный. Вроде бы не да Нозза, хотя... Нельзя исключать, что он один из друидов, хотя вряд ли.
— Тогда остаются трое высоких темноволосых мужчин.
— Танзел, Марио, Этьен. Он может быть любым из них.
Собеседники повернулись, чтобы рассмотреть названную троицу. Танзел стоял у поручней, любуясь океаном. Этьен развалился в шезлонге и беседовал с Билликой, которая краснела от смущения и удовольствия. Марио, проснувшийся позже всех, наконец-то закончил завтрак и теперь появился на палубе. Джерсен пытался примерить к ним то, что знал о Виоле Фалюше. Все как на подбор настороженные, хотя и элегантные, все подходят на роль Второго, убийцы в костюме Арлекина, который смылся с того пикника.
— Любой из них может быть Виолем Фалюшем, — повторил Наварх.
— А как насчет Зан Зу, Друзиллы, или как там ее?
— Она обречена. — Наварх махнул рукой и отошел.
Джерсен пошел искать Друзиллу, поскольку решил позаботиться о ней. Девушка беседовала с Халом, который, забыв сдержанность, сбросил капюшон.
«Красивый паренек, — подумал Джерсен, — горячий, с тем внутренним накалом, который привлекает женщин».
Действительно, Друзилла поглядывала на собеседника с некоторым интересом. Тут тощая Васт бросила что-то резкое. Хал виновато натянул капюшон и покинул девушку.
Джерсен подошел к Друзилле. Она приветствовала его радостным взглядом.
— Ты удивилась, встретив нас в гостинице? — спросил Джерсен.
Она кивнула.
— Я больше не надеялась вас увидеть. — После мгновенного колебания она спросила: — Что со мной будет? Почему я так важна?
Джерсен, до сих пор боявшийся «жучков», осторожно проговорил:
— Я не знаю, что случится, но, если смогу, постараюсь защитить тебя. Ты напоминаешь девушку, которую Виоль Фалюш когда-то любил и которая насмехалась над ним. Он может быть на борту яхты. Не исключено, что он — один из пассажиров. Так что будь очень осторожна.
Друзилла обернулась и обвела испуганным взглядом палубу:
— Который из них?
— Ты помнишь человека на празднике Наварха?
— Да.
— Он должен быть похож на него.
Девушка вздрогнула.
— Я не знаю, как быть осторожной. Хотела бы я оказаться кем-то другим. — Она оглянулась. — Вы не можете забрать меня отсюда?
— Не сейчас.
Друзилла покусала губу:
— Почему именно я?
— Я бы мог ответить, если бы знал, с чего все началось. Зан Зу? Друзилла Уэллс? Игрель Тинси?
— Я не то и не это, — ответила она скорбным голосом.
— Тогда кто же?
— Не знаю.
— У тебя нет имени?
— Человек в портовом салуне звал меня Спуки... Это не имя. Я буду Друзиллой Уэллс. — Она внимательно поглядела на него. — Вы на самом деле не журналист, да?
— Я — Генри Лукас, маньяк. И не должен говорить тебе слишком много. Ты знаешь почему.
С лица Друзиллы сошло оживление.
— Если вы так говорите...
— Пытайся опознать Виоля Фалюша, — сказал Джерсен. — Он хочет, чтобы ты его полюбила. Если ты не сможешь, он спрячет свой гнев, но ты догадаешься — по взгляду, вздоху, гримасе. Возможно, флиртуя с кем-нибудь еще, он будет следить, замечаешь ли ты это.
Друзилла в сомнении поджала губы:
— Я не очень-то наблюдательна...
— Старайся. Будь осторожна. Не навлекай на себя неприятностей. Вон идет Танзел.
— Доброе утро, доброе утро, — расплылся в улыбке Танзел и обратился к Друзилле: — Вы так выглядите, словно потеряли последнего друга. Но это не так, уверяю вас, особенно когда Генри Танзел на борту. Развеселитесь! Мы прибываем во Дворец Любви!
Друзилла кивнула:
— Я знаю.
— Самое подходящее место для хорошенькой девушки. Я лично познакомлю вас со всеми достопримечательностями, если сумею побороть соперников.
Джерсен рассмеялся:
— Никаких соперников. Я не могу отрывать время от своей работы, как бы мне этого ни хотелось.
— Работы? Во Дворце Любви? Вы аскет?
— Всего лишь журналист. Все, что я увижу и услышу, затем появится в «Космополисе».
— Не упоминайте моего имени, — доверительно попросил Танзел. — Когда-нибудь я остепенюсь... Мне не выжить под грузом позора.
— Я буду честным.
— Хорошо. Ну, а теперь пошли. — Танзел взял Друзиллу за руку. — Вам необходим моцион. Пятьдесят кругов по палубе!