— Как я уже сказал, — продолжил свою речь Джерсен, — моим главным оружием станет внезапность нападения, поэтому убедительно прошу вас, по недосмотру ли, просто из злого умысла, не пользоваться радио. — Джерсен уже вывел из строя передатчик, но не хотел раньше времени давать Малагейту поводов для подозрения. — Сейчас я объясню вам свой план действий, чтобы в дальнейшем между нами не возникло никаких недомолвок. Сначала я облечу всю планету, чтобы изучить ее поверхность, но постараюсь держаться от нее как можно дальше, чтобы не попасть под луч радара. Если мои предположения оправдаются и я действительно открыл место обитания Даски, я максимально приближусь к поверхности с другой стороны планеты и таким образом подберусь как можно ближе к обители Даски. Потом, воспользовавшись платформой-флаером, я исполню то, к чему меня обязывает долг. Вам троим надо будет просто подождать, пока я не вернусь, после чего мы отправимся на планету Тихолта. Я знаю, что могу рассчитывать на ваше сотрудничество, поскольку возьму с собой монитор и, прежде чем встретиться с Хильдемаром Даски, спрячу его где-нибудь неподалеку. Если меня убьют, блок памяти будет потерян для всех вас. И, естественно, мне понадобится оружие, которое сейчас лежит в нашем сейфе, но, надеюсь, вы не будете возражать против этой части моего плана.
Никто не проронил ни слова. Джерсен, переводя взгляд с одного лица на другое, особенно пристально изучил подозреваемого и усмехнулся про себя. Перед Малагейтом возникла дилемма, которая могла свести с ума кого угодно: если он вмешается и каким-то образом предупредит Даски, тогда, вероятнее всего, Джерсен погибнет, а сам Малагейт лишится всякой надежды найти планету Тихолта. Пожертвует ли он Даски ради планеты? Джерсен не сомневался в ответе — бессердечность Малагейта давно стала легендой.
Деттерас глубоко вздохнул:
— Джерсен, вы очень хитрый человек. Вы поставили нас в такое положение, когда мы просто из чистого благоразумия вынуждены подчиниться вам.
— Уверяю вас, я вынужден поступить так только из самых благородных побуждений.
— Да-да, девица в большой опасности... Все очень ловко подстроено: мы сами автоматически становимся преступниками, если вдруг захотим помешать вам спасти ее. Моя ярость вызвана вовсе не вашими намерениями — если, конечно, вы говорите правду, — а тем, что вы обманули нас.
Поскольку терять было нечего, Джерсен скромно согласился с ним:
— Да, может быть, мне следовало быть с вами более искренним, но я привык обходиться своими силами. Как бы то ни было, положение дел именно таково, как я вам только что описал. Итак, могу я надеяться на вашу помощь?
— Гм-м, — проронил Уорвив. — У нас нет выбора, вы сами это прекрасно знаете.
— Мистер Келле? — спросил Джерсен.
Келле склонил голову.
— Мистер Деттерас?
— Как только что заметил Уорвив, у нас нет выбора.
— В таком случае, я начинаю действовать. Планета, на которой мы собираемся совершить посадку, скорее представляет собой потухшую звезду, нежели просто планету.
— Но разве большая сила тяжести не делает ее непригодной для обитания? — спросил Келле.
— Это мы вскоре выясним.
Уорвив отвернулся и подошел к иллюминатору, чтобы повнимательнее осмотреть красный карлик. Теперь в поле зрения показался и темный спутник звезды — большой коричневато-серый диск, в три раза больше Альфанора, испещренный черными и темно-коричневыми пятнами. С облегчением Джерсен обнаружил, что окружающее пространство заполнено обломками горных пород — экран радара высвечивал множество крошечных планетоидов, вращающихся вокруг обеих центральных тел. Джерсен мог смело лететь прямо к потухшей звезде, не опасаясь быть замеченным. Привод Джарнелла вновь включился в работу, корабль содрогнулся и спустя пару секунд уже медленно дрейфовал над поверхностью планеты.
Поверхность планеты-звезды казалась тусклой и однообразной, большую ее часть занимали океаны, заполненные чем-то вроде пыли шоколадного цвета. Контуры планеты, резкие и четкие на фоне черноты пространства, указывали на то, что атмосфера на планете сильно разрежена.
Джерсен, подойдя к телескопу, занялся изучением поверхности. Перед его глазами возникли многочисленные вулканы, некоторые из них еще действовали, другие либо слегка курились, либо уже давно потухли. Высокие хребты чередовались с глубокими расселинами, и поверхность планеты напоминала собой огромную рыбачью сеть.
Джерсен навел перекрестье телескопа на высокий острый пик, возле которого пролегала граница между днем и ночью: гора, казалось, не двигалась, не изменялась по отношению к ней и проходящая неподалеку линия тьмы. Значит, этот мир был постоянно повернут к своему солнцу одной стороной. В таком случае, Даски наверняка обосновался где-нибудь на светлой части планеты, скорее всего, поближе к экватору, чтобы солнце постоянно находилось высоко в небе. Джерсен внимательно осмотрел подходящую область. Она охватывала довольно большую площадь, усеянную десятками вулканических кратеров, больших и малых.
Джерсен занимался наблюдениями уже около часа. Уорвив, Келле и Деттерас стояли у него за спиной, всячески выказывая нетерпение и отпуская язвительные замечания по поводу столь бессмысленного занятия.
Джерсен еще раз проверил цепь своих рассуждений. Да нет, все вроде бы сходится. Этот красный карлик указан на странице «Звездного атласа», которую наиболее часто открывал Даски. Кроме того, звезда находится в вероятностной сфере, которую определила Универсальная техническая консультационная служба. Далее, у нее имеется потухший спутник. Она просто обязана быть тем, что он искал. И, следуя элементарной логике, кратер Даски надо искать где-нибудь в теплой зоне, хорошо освещаемой солнечными лучами.
Внезапно внимание Джерсена привлекла странного вида формация — квадратное плато с пятью горными хребтами, напоминающими пальцы руки. В памяти его немедленно всплыла фраза импа с Мелнойских дюн: «Ущелье Ногтя Большого Пальца». Поставив телескоп на режим максимального увеличения, Джерсен внимательно осмотрел область, относящуюся к «ногтю большого пальца», и, к великой радости, обнаружил там небольшой кратер. Не вызывали ни малейших сомнений ни его несколько отличный от окружающего пейзажа цвет, ни иная структура. В том месте, где солнечные лучи попадали внутрь кратера, что-то явно блестело, а чуть ниже виднелся слабый белый свет...
Джерсен убавил увеличение и тщательно изучил окружающий ландшафт. Даже если Даски и не заметит приближающегося к планете судна, то его радар наверняка засечет его, когда оно зайдет на посадку. Но если опуститься где-нибудь подальше, а потом подлететь, следуя вдоль поверхности планеты к плато, так напоминающему ладонь человеческой руки, то будут все шансы очень удивить Даски.
Введя необходимую информацию в бортовой компьютер, Джерсен включил автопилот. Корабль сделал разворот и начал медленно снижаться.
Келле, больше, видимо, не в силах сдерживать одолевающее его любопытство, спросил:
— Ну? Вы нашли, что искали?
— Думаю, да, — ответил Джерсен. — Здесь ничего нельзя сказать с полной уверенностью.
— Если вы окажетесь настолько неосмотрительным, что позволите себя убить, — продолжал Келле, — тем самым вы поставите всех нас в крайне затруднительное положение.
Джерсен кивнул:
— Именно это я и пытался довести до вашего сведения некоторое время тому назад. Но я уверен, что вы поможете мне, по крайней мере, своим невмешательством в мои дела.
— Мы уже подтвердили свое согласие.
Поверхность потухшей звезды все приближалась, и вскоре корабль приземлился на небольшой голой площадке из коричневого камня, в четверти мили от гряды низких черных холмов. Камень был похож по структуре на обыкновенный кирпич. Окружающий ландшафт своим видом напоминал высохшее озеро, от которого осталась только рыжеватая грязь.
Высоко над головой висел красный карлик, судно отбрасывало густую черную тень. По равнине легкий ветерок гнал пылевые вихри, наметая песок на длинные барханы.
— Знаете, — задумчиво произнес Деттерас, — я подумал, что будет честно, если вы оставите монитор здесь. С какой стати вы хотите сделать жертвами и нас?
— Я вовсе не намерен погибать, мистер Деттерас.
— Но вы можете и ошибаться.
— Если даже и так, то ваши неприятности будут совершенными пустяками по сравнению с моими. Разрешите мне забрать мое оружие.
Сейф открыли, и все трое с беспокойством наблюдали, как Джерсен вооружается. Он еще раз оглядел их лица. В уме одного из них копошились поистине ужасные замыслы. Поступит ли он так, как предполагал Джерсен, то есть ничего не станет предпринимать? Этой возможностью Джерсен просто обязан воспользоваться. Предположим, он ошибается, предположим, на этой планете нет никакого Даски, и Малагейт это знает. Предположим, Малагейт интуитивно раскусил планы Джерсена. Тогда он может пожертвовать своими мечтами о мире Тихолта и бросить Джерсена на этой потухшей звезде.
Но кое-какие меры предосторожности Джерсен принять все-таки мог, и было бы глупостью с его стороны не поступить так. Он прошел в двигательный отсек и вывернул из реактора одну небольшую, но жизненно важную детальку, которую, в принципе, в случае крайней необходимости при должном терпении и мастерстве можно было изготовить. Вместе с кассетой монитора он засунул ее в свою сумку. Уорвив, стоявший в это время в дверях, видел все его действия, но ничего не сказал.
Джерсен облачился в скафандр и, пройдя шлюзовую камеру, спустил на землю небольшую платформу-флаер, погрузил на борт запасной скафандр и баллоны с кислородом и, не прощаясь, взял курс на Ущелье Ногтя Большого Пальца, стараясь держаться как можно ближе к поверхности. Разреженный воздух, рассекаемый ветровым щитом, надрывно выл.
Ландшафт показался бы весьма мрачным даже тем, кто уже привык к пейзажам странных планет: темная губчатая поверхность каштанового, коричневого и серого цветов, всюду торчат вулканические конусы или просто низкие рваные холмы. Внешний покров мог иметь как звездное происхождение (шлак, оставшийся после того, как все вокруг сгорело), так и быть образован осадочными породами, занесенными сюда из пространства. А скорее всего, были верны обе версии. Джерсен подумал, что, возможно, именно его перемещение по поверхности потухшей звезды придает окружающему пейзажу эффект странности и нереальности. Разреженная атмосфера обеспечивала идеально четкую видимость, горизонт казался бесконечно далеким, холмы — поистине бескрайними. А над его головой тускло светился круг красного карлика, заполняя собой восьмую часть небосвода.