Дорога медленно поднималась в гору, и окружающий пейзаж сиял и переливался красками в лучах Ригеля. Некоторое время дорога вилась между виноградниками, садами с карликовыми деревьями, грядками с голубовато-зелеными артишоками. Тут и там виднелись фермы с поднятыми зонтичными крышами, поглощающими энергию Ригеля. Дорога перевалила через небольшой холм. Джерсен затормозил, чтобы оглядеться. К югу простирался океан, на пологом берегу виднелось скопление белых, розовых и зеленых пятен — так отсюда выглядело селение. В ослепительном свете все краски ландшафта были пастельными и казались нереальными. Впереди дорога сворачивала к ровной площадке, на которой стояла вилла Душана Аудмара, Брата Конгрегации, достигшего девяносто четвертой ступени. Это было обширное здание из камня и выбеленного солнцем дерева, затененное двумя гигантскими дубами и местными гинкго.
Джерсен прошел по дорожке, подняли отпустил массивный бронзовый дверной молоток в форме львиной лапы. После долгого ожидания дверь открыла симпатичная молодая женщина в крестьянской одежде.
— Я приехал, чтобы поговорить с Душаном Аудмаром, — сказал ей Джерсен.
Женщина задумчиво осмотрела его:
— Могу я спросить, какое у вас к нему дело?
— Я могу говорить о деле только с самим лордом Аудмаром.
Она медленно покачала головой:
— Я не думаю, что он вас примет. В доме неприятности, и Душан Аудмар никого не принимает.
— Мой визит связан с этими неприятностями.
Лицо женщины внезапно изменилось от вспыхнувшей надежды:
— Дети? Нашлись? Скажите мне!
— К сожалению, нет... насколько мне известно.
Джерсен вытащил из кармана записную книжку, вырвал листок и написал: «Кирт Джерсен, одиннадцатая ступень, для разговора о Кокуре Хеккусе».
— Передайте ему записку.
Женщина прочитала записку и молча ушла в дом. Спустя несколько минут она вернулась:
— Входите.
Джерсен последовал за нею через неосвещенный холл в комнату с голыми пластиковыми стенами и высоким сводчатым потолком. За столом сидел Аудмар, перед ним лежала стопка белой бумаги, гусиное перо, резная стеклянная чернильница с темно-красными чернилами. На верхнем листе бумаги краснела одна строчка, написанная закругленным, с сильным нажимом почерком — обычным для высокопоставленных лиц Конгрегации.
Аудмар был довольно небольшого роста, с широкими плечами и крепким телом. Черты лица его показались несколько резковатыми: небольшой прймой нос, узкие черные глаза, блестящие, будто подернутые маслом, небольшой рот с плотно сжатыми губами. Он поздоровался с Джерсеном и отодвинул в сторону перо и бумагу:
— Где вы получили одиннадцатую ступень?
— В Амстердаме, на Земле.
— Значит, это было под руководством Карманда?
— Нет, я защищался до Карманда. Тогда руководил фон Блик.
— Хм-м... Вы очень молоды. Почему вы не продолжили курс? После одиннадцатой нет особых трудностей — вплоть до двадцать седьмой.
— Я не мог подчинить свои личные устремления целям Конгрегации.
— И каковы ваши устремления?
Джерсен пожал плечами:
— Они достаточно примитивны и не могут представлять для вас интерес.
Аудмар скептически поднял брови и сменил тему:
— Почему вы хотите поговорить о Кокуре Хеккусе?
— Думаю, в этом разговоре мы оба заинтересованы.
Аудмар коротко кивнул:
— Действительно, Кокур Хеккус — занимательный человек.
— На прошлой неделе он похитил ваших детей.
Аудмар молчал секунд тридцать. Было очевидно, что лорд не знал личности похитителя.
— Какие у вас есть основания для подобного утверждения?
— Я слышал признание Роба Кастиллигана, арестованного за соучастие в этом преступлении.
— Вы имеете официальный статус?
— Нет. Я лицо неофициальное.
— Продолжайте.
— Предположим, вы хотите безопасного возвращения детей.
— Предположим, — слегка улыбнулся Аудмар.
— Вас известили, как обеспечить их возвращение?
— Внести выкуп. Письмо пришло два дня назад.
— Вы заплатили?
— Нет, — голос Аудмара был мягок и спокоен.
Джерсен и не ожидал другого ответа. Братья Конгрегации, достигшие сотых ступеней, должны сохранять невосприимчивость к любым формам внешнего давления. Стоило Аудмару внести выкуп — и он признался бы в собственной уязвимости, тем самым подвергнул бы опасности и себя, и Конгрегацию. Такое положение было общеизвестно, и в десятый раз Джерсен удивился, что детей похитили именно у Аудмара. Может, он ранее проявлял податливость? Или похитители просто ошиблись?
— Вы знали, что Хеккус замешан в этом деле? — спросил Джерсен.
— Нет.
— Теперь, когда знаете, предпримете ли вы шаги против него?
Аудмар слегка пожал плечами, как бы давая понять, что месть — такое же признание уязвимости, как и уплата выкупа.
— Если быть полностью откровенным, — продолжал Джерсен, — я имею причину считать Кокура Хеккуса своим личным врагом. Я не так стеснен в свободе действий, как вы: я могу реализовать свои желания.
В глазах Аудмара блеснуло нечто похожее на зависть, но он только вежливо наклонил голову.
— Я пришел к вам за информацией и за той помощью, которую вы сочтете уместным оказать мне.
— Она может быть очень небольшой или никакой, — ответил Аудмар.
— Тем не менее вы человек и должны любить своих детей. И вы, конечно, не хотите, чтобы их продали в рабство...
Аудмар горько и нервно улыбнулся:
— Я человек, Кирт Джерсен, и, быть может, в глубине души более жестокий и примитивный, чем вы. Но я посвященный девяносто четвертой ступени, у меня слишком много силы, и я должен применять ее с исключительной осторожностью. Поэтому... — Он сделал неопределенный жест, подразумевающий целый комплекс идей.
— Паралич? — предположил Джерсен.
Аудмар предпочел не отвечать на поддразнивание. Он сказал ровным тоном:
— Я не знаю о Кокуре Хеккусе ничего такого, что не было бы общеизвестно.
— В настоящее время он — самый активный из Властителей Зла и творит много бед.
— Он — мерзкое создание.
— Вы знаете, почему Кокур Хеккус похитил ваших детей?
— Я думаю, ради выкупа.
— Сколько он потребовал?
— Сто миллионов севов.
Джерсен, пораженный суммой, не нашелся, что сказать. Аудмар мрачно улыбнулся:
— Я, правда, считаю, что мои Даро и Викс стоят этих денег. И много больше.
— Вы можете столько заплатить?
— Если я решу платить. Проблема не в деньгах. — Аудмар повернулся к бумаге и перу.
Джерсен почувствовал, что терпение лорда истощается.
— За последний месяц, — сказал Джерсен, — Кокур Хеккус похитил двадцать человек, а может, и больше. Это последние данные МПКК перед тем, как я уехал из Авенты. Все жертвы — богатые и влиятельные люди.
— Кокур Хеккус очень спешит, — заметил Аудмар безразличным тоном.
— Да. Каковы его планы? Почему именно сейчас ему нужна такая куча денег?
Аудмар был заинтригован. Потом, ощутив направление разговора, он бросил на Джерсена резкий взгляд. Джерсен добавил:
— Похоже, у него на уме какой-то гигантский проект. Я не думаю, чтобы он собрался на покой.
— Ему не более двухсот восьмидесяти двух лет.
Джерсену стало ясно, что Аудмар энает о Хеккусе много больше, чем кажется на первый взгляд.
— По-видимому, ему нужны два миллиарда севов — если все выкупы одинаковы. Зачем ему эти деньги? Он строит флот боевых звездолетов? Реконструирует планету? Основывает университет?
Аудмар глубоко и задумчиво вздохнул:
— Вы полагаете, у него есть важная и, вероятно, вредоносная цель?
— А для чего бы еще ему понадобилось столько денег?
Аудмар нахмурился и раздраженно покачал головой:
— Не хотелось бы нарушать великие планы Кокура Хеккуса. Но с моей точки зрения и в соответствии с политикой Конгрегации... — его голос замер.
— Дети на Обменном Пункте?
— Да.
— Вы, вероятно, незнакомы с обычной процедурой выкупа. Вычисляется время на дорогу туда и обратно и добавляется пятнадцать дней. В течение этого времени только так называемая первично заинтересованная сторона вправе внести выкуп. Но по истечении срока это может сделать каждый, кто пожелает. Будь у меня сто миллионов севов, я бы мог помочь вам.
Аудмар пристально вглядывался в Джерсена несколько мгновений.
— А почему вам хочется помочь мне?
— Я хочу выяснить, зачем Кокуру Хеккусу столько денег. Я хочу знать как можно больше о Кокуре Хеккусе.
— Ваши мотивы, я полагаю, далеки от чисто академической любознательности?
— Мои мотивы к делу не относятся. Я могу предпринять следующее. Если я получу сто миллионов севов плюс оплату своих издержек, я отправлюсь на Обменный Пункт и выкуплю ваших детей. Кстати, сколько им лет?
— Даро — девять лет, Викс — семь.
— В то же время я постараюсь установить цели Кокура Хеккуса и его нынешнее местопребывание.
— А потом?
— Узнав все, что смогу, я доставлю сюда ваших детей и, если вас заинтересует, поделюсь своей информацией.
На лице Аудмара ничего нельзя было прочесть.
— Каков ваш нынешний адрес?
— Я живу в Авенте, в отеле «Креденца».
Аудмар встал из-за стола:
— Очень хорошо. У вас одиннадцатая ступень, значит, вы понимаете, как нужно поступить. Узнайте, зачем Кокуру Хеккусу нужна огромная сумма денег. Он изобретательный человек с богатым воображением и часто удивлял нас. Конгрегация считает Кокура Хеккуса замечательным экземпляром, а некоторые побочные результаты его зловредной деятельности — достойными изучения. Мне больше нечего сказать.
Джерсен без дальнейших церемоний вышел из комнаты. В тихом холле он встретил женщину, которая впустила его в дом. Она посмотрела на гостя испытующим взглядом. Джерсен спросил:
— Вы мать этих детей?
Она не дала прямого ответа:
— С ними... с ними все в порядке?
— Я думаю, да. Вы дадите мне их фотографии?
Она подошла к шкафу и достала снимки. Мальчик улыбался, девочка была серьезной. Женщина не решилась говорить громко и спросила полушепотом: