ого решения передать обузу повыше.
Главный клерк был краток:
— Давай сюда свое сообщение.
Алан собрал все силы и заговорил так, как ни с кем не говорил в своей жизни:
— Сэр, все, о чем я прошу — это передать Командору Нарби, что у меня есть для него сообщение от Главного Инженера Эртца. Если это сообщение не будет передано, не я один отправлюсь в Конвертор! Но никому другому я не смею передать его.
Чиновник поразмыслил и рискнул побеспокоить начальника.
Алан передал сообщение Нарби шепотом, чтобы не подслушал слуга за дверью. Нарби вытаращил глаза.
— Эртц хочет, чтобы я пошел с тобой в страну мутов?
— Не до самой страны мутов, сэр. На середине пути нас встретит Хью Хойланд.
Нарби шумно выдохнул.
— Это нелепо. Я пошлю бойцов, и они приведут его сюда.
И Алан произнес решающую фразу — но теперь повысив голос так, чтобы слуга, а возможно, и другие услышали его слова:
— Эртц сказал, что если вы испугаетесь, то просто выбросьте из головы. Он сам решит вопрос в Совете.
После этих слов Алан остался жив только потому, что Нарби был из тех, кто ставит разум выше грубой силы. У Нарби был нож; Алан же был вынужден оставить свой у стражника.
Нарби сдержал свои чувства. Он был слишком умен, чтобы приписать вину за оскорбление стоящей перед ним деревенщине, хотя и пообещал себе при случае присмотреться к нему. Задетое самолюбие, любопытство, да и опасность потерять лицо привели его к решению.
— Я иду с тобой, — со злобой сказал он. — Я узнаю у Эртца, правильно ли ты передал его сообщение.
Нарби подумал было взять с собой главного стражника, но отказался от этой мысли. Не только потому, что это привлекло бы излишнее внимание до того, как он смог бы оценить политические последствия, но и потому, что это означало бы почти такую же потерю лица, как и отказ идти. Но все же когда Алан брал у стражника свой нож, Нарби нервно спросил:
— Ты хороший боец?
— Лучше не бывает, — бодро ответил Алан.
Нарби очень надеялся, что крестьянин не хвастает. Муты… Он пожалел, что сам пренебрегал боевой подготовкой.
Самообладание постепенно возвращалось к Нарби, когда он вслед за Аланом поднимался к областям низкого веса. Во–первых, вокруг было тихо. Во–вторых, оказалось что Алан — проводник толковый и осторожный. Он двигался бесшумно и никогда не поднимался выше, предварительно не выглянув из люка. Нарби бы, естественно, нервничал, если бы слышал то, что слышал Алан, — шорохи из мрачных глубин палуб, слабый шум, подсказывавший ему, что их продвижение контролируется с флангов. Подсознательно это беспокоило Алана, хотя он ожидал чего–то подобного — он знал, что и Хью, и Джо–Джим способны тщательно продумать операцию и подстраховаться. Сам Алан бы нервничал больше, если бы не слышал звуков, которые должны были быть.
Дойдя до места встречи через двадцать палуб после самой высокой населенной палубы, он остановился и свистнул. Услышав ответный свист, он крикнул:
— Это Алан.
— Подойди и покажись. — Алан выполнил приказ, не забывая о своих обычных мерах предосторожности. Не увидев никого, кроме друзей — Эртца, Хью, Джо–Джима и Бобо, он махнул рукой Нарби.
При виде Джо–Джима и Бобо недавно обретенное спокойствие Нарби рухнуло и сменилось ощущением пойманного зверя. Он выхватил нож и неловко отступил к лестнице. Еще быстрее нож выхватил Бобо. На долю секунды исход встречи висел на волоске. Потом Джо–Джим ударил Бобо по лицу и забрал у него нож и пращу.
Нарби припустил назад, напрасно Хью и Эртц звали его вернуться.
— Притащи его, Бобо! — скомандовал Джим, — и поосторожнее.
Бобо побежал следом.
Вернулся он очень скоро.
— Быстро бегает, — прокомментировал он, сваливая Нарби на палубу. Тот лежал тихо, пытаясь восстановить дыхание. Бобо взял нож у него с пояса и стал пробовать остроту лезвия на жестких черных волосах, покрывавших его левое предплечье.
— Хороший клинок, — одобрил он.
— Отдай ему нож, — приказал Джим. Бобо крайне озадачился, но с неохотой подчинился. Джо–Джим отобрал у него оружие и вернул Нарби.
Нарби был не меньше Бобо поражен тем, что ему вернули нож, но лучше скрывал свои чувства. Ему даже удалось принять оружие с достоинством.
— Послушай, Фин, — озабоченно начал Эртц, — извини, что пришлось с тобой так обойтись. Бобо не виноват. Надо же было тебя вернуть.
Нарби кое–как восстановил ледяное самообладание, с которым всегда встречал превратности судьбы. Проклятье! — подумал он. — До чего нелепая ситуация. Ладно…
— Забудем об этом, — отрезал он. — Я ожидал встретить здесь тебя, а не толпу вооруженных мутов. Странные у тебя друзья, Эртц.
— Извини, — повторил Билл Эртц, — наверное, мне следовало предупредить тебя… — Он приврал во имя дипломатии. — Все они вполне свойские ребята. С Бобо ты уже знаком. Это Джо–Джим. Он среди мутов… что–то вроде офицера Корабля.
— Доброй еды, — вежливо приветствовал Джо.
— Доброй еды, — машинально проговорил в ответ Нарби.
— С Хью ты, наверное, знаком.
Нарби согласился. Повисла неловкая пауза. Молчание нарушил Нарби.
— У вас была какая–то причина вызвать меня сюда? Надеюсь, мы тут не в игрушки играем?
— Была, — согласился Эртц. — Я… Тьфу ты — не знаю, с чего начать. Послушай, Нарби, ты не поверишь, но я видел. Все, о чем говорил Хью, — правда. Я был в Рубке. Я видел звезды. Я знаю.
Нарби уставился на него.
— Эртц, — медленно проговорил он, — ты сошел с ума.
Хью Хойланд взволнованно вмешался:
— Ты так говоришь потому, что не видел. Говорят тебе — движется! Корабль движется, как…
— Я все улажу, — оборвал Эртц. — Послушай меня, Нарби. Решать тебе, а я расскажу о том, что видел сам. Они водили меня в невесомость и на Капитанский Мостик. Это помещение со стеклянной стеной. И за стеной огромное черное пустое пространство, громадное, больше всего на свете. Больше Корабля. И там — огни. Те звезды, о которых говорят предания.
На лице Нарби отразилось брезгливое изумление.
— Где твоя логика? И ты еще зовешься Ученым! Что значит «больше Корабля»? Это терминологическая бессмыслица. Корабль есть Корабль по определению. Все прочее — его составные части.
Эртц беспомощно пожал плечами.
— Я понимаю, как это звучит. Я не могу объяснить; вся логика летит в тартарары. Это… Хафф побери! Поймешь, когда сам увидишь.
— Образумься, — посоветовал Нарби. — Не говори ерунды. Либо логика есть, либо ее нет. Если нечто существует, оно занимает какое–то место. Ты видел или думаешь, что видел, нечто невероятное, но, чем бы оно ни было, оно не может быть больше места, в котором находится. Ты не сможешь показать мне ничего опровергающего этот очевиднейший закон природы.
— Я уже сказал, что не могу объяснить.
— Разумеется, не можешь.
Близнецы недовольно пошептались, и Джо рявкнул:
— Хватит болтать! Пошли.
— Действительно, — охотно согласился Эртц. — Нарби, доспорим, когда посмотришь сам. Теряем время — лезть далеко.
— Что–что? — возмутился Нарби. — О чем речь? Куда пошли?
— Наверх, на Капитанский Мостик и в Рубку.
— Я? Не смеши меня. Я немедленно иду вниз.
— Нет, Нарби, — возразил Эртц. — Я тебя вызвал только для этого. Ты должен посмотреть.
— Чушь. Я не собираюсь никуда смотреть; мне хватает здравого смысла… Тем не менее я хочу поздравить тебя с установлением дружественных отношений с мутами. Мы могли бы обсудить перспективы сотрудничества. Я думаю…
Джо–Джим выступил вперед.
— Теряем время, — ровным голосом произнес он. — Мы идем наверх. Ты тоже. Я сказал.
Нарби покачал головой.
— Об этом не может быть и речи. Может быть, позже, когда мы всесторонне обсудим аспекты нашей совместной деятельности…
С другого бока к нему шагнул Хью.
— Ты что, не понял? Мы идем сейчас.
Нарби взглянул на Эртца. Тот кивнул.
— Именно так, Нарби.
Нарби молча проклял себя. Великий Джордан! О чем же он, во имя Корабля, думал? Как позволил втянуть себя в такое дело? Он чувствовал, что двухголовый монстр только и ждет любого неверного шага. Вот влип! Он проклял себя еще раз, внешне стараясь оставаться в рамках приличий.
— Ну хорошо! Чтобы избежать лишних прений… Куда идти?
— Держись рядом, — посоветовал Эртц. Джо–Джим оглушительно свистнул. Сейчас же из–под пола, из–за переборок, с потолка высыпало шесть или восемь мутов. Нарби стало плохо — до него в полной мере дошло, какую он проявил неосмотрительность. Отряд двинулся вверх.
До невесомости они добирались долго — Нарби не умел карабкаться. Постоянное уменьшение веса отчасти облегчало его усилия, но вместе с тем вызывало приступы тошноты. Вообще–то, как и все, рожденные в Корабле, он был худо–бедно приспособлен к низкой силе тяжести, но по лестницам и переходам он не лазал с далекого беззаботного детства. Добравшись до невесомости, он окончательно выдохся и едва мог пошевелиться.
Джо–Джим вернул свою команду назад и приказал Бобо позаботиться о Нарби. Тот отмахнулся:
— Я сам.
Стиснув зубы, он заставил тело слушаться. Джо–Джим глянул на него и отменил приказ. Через несколько скользящих прыжков Нарби добрался до последней переборки перед Рубкой. Ему чуть полегчало.
Они не стали задерживаться у Рубки, а, как и планировал Хью, дошли до Капитанского Мостика. Путаные объяснения Эртца и восторженная болтовня Хью уже отчасти подготовили Нарби к предстоящему. По дороге Хью успел проникнуться к Нарби почти нежностью — как хорошо, когда кто–то тебя слушает!
Хью вплыл первым, перевернулся в воздухе, ухватился за спинку Капитанского кресла и указал на роскошные звездные россыпи.
— Вот! — выпалил он. — Вот. Посмотрите — разве не чудесно?
С бесстрастным лицом Нарби долго и напряженно вглядывался в сверкающий небосвод.
— Замечательно, — признал он наконец, — замечательно. Никогда не видел ничего подобного.
— Замечательно — это не то слово, — возразил Хью. — Это восхитительно!