Славик оставался серьезным:
— Всему, что нужно для коровьей жизни. Если бы этика и философия улучшали вкусовые качества антрекота, корова и с этим бы справилась.
— Корова учила бы своих детей быть качественной котлетой? — Денис впервые за все утро посмотрел Славику прямо в зрачки.
— В этом суть воспитания, — Славик серьезно кивнул, не отводя глаз. — Все поколения родителей тренируют детей быть котлетой, хотя выглядит это как обучение этике и философии…
Несколько минут они все молчали, глядя на мерцающий под потолком «Луч».
— Весь этот роддом, — продолжал Славик, — все эти младенцы, манежи, кашки, какашки, — это не смысл, пупсы.
— А что смысл? — всхлипнув, спросила Марго.
Элли нетерпеливо хлопнула ладонью по столу. Денис вздрогнул. Элли смотрела на него бешеным, требовательным взглядом. Денис чуть заметно покачал головой; где–то там, возможно, сидят экспериментаторы у экрана, смотрят на их переглядку. Работают самописцы. Заносится запись в журнал наблюдений: «Денис струсил и пропустил ход»…
— Луч, — буднично сказал Славик. — Мы готовы к воздействию.
«ЛУЧ». ЛИЗА
Адам голышом носился вдоль линии прибоя и был излучателем чистого счастья. Лиза ловила себя на зависти: кажется, она такой счастливой не бывала никогда. Даже в два года.
Мальчишка так походил на Роджера, что Лиза однажды, тайком ото всех, отнесла черную прядь курчавых волос на анализ в лабораторию и получила заключение от «Луча»: отцовство Роджера исключено. Но откуда такое сходство?!
В стороне на белом песке ковыляли новые люди — кто мог уже ковылять; сидели и рылись в песке те, кто еще не поднялся на ноги. Ван и Никита, как два пастуха, курсировали внутри стада: поднимали упавших, утешали ревущих, пресекали попытку наесться песка — без торопливости, спокойно и естественно, потому что нормальный человеческий опыт рождается из падений на попу и песка на зубах и лишняя опека неуместна.
— Лиза, — сказал Адам, — идем в океан, возьмем доску!
— А кто не тренировался на берегу? Кто не умеет правильно вставать на борде?
— Я умею! И я не хочу на берегу… Я хочу в волнах, понимаешь?
Понимаю, грустно подумала Лиза. Я повторяю слова моего отца, ты повторяешь мои слова. Когда тебе будет десять лет, ты сломаешь свою доску и наотрез откажешься идти в океан. А после моей смерти ты придешь сюда опять, и…
После моей смерти ему будет не до того, оборвала она себя. Он сойдет с «Луча» на Новую Землю… ладно, просто на Землю. Босиком, как на старых картинках. Тогда людям придется строить первые поселения, разбивать поля и приручать животных, и ни один бездельник не явится к рукотворному океану, чтобы просто покататься на доске.
Там будет настоящий океан, мысленно поправила себя Лиза. И настоящее солнце над волнами, над пеной, надо всей этой мощью, и однажды корабль выйдет из порта, заранее проложив маршрут. На старой пристани люди скажут, что корабля больше нет — но он существует, он идет по океану, несет себя в пространстве и в будущем.
— Все, что было, не может перестать, — сказала она вслух. — Все, что возникает, уже когда–то было…
— Лиза‑а! — Адам начал было канючить, но огромная чайка опустилась в трех шагах от него, и мальчишка не смог отказаться от искушения — прыгнуть, почти догнать, услышать хлопанье крыльев и недовольные вопли…
Она увидела Илью, когда тот был уже в десятке шагов — сосредоточенный. Мрачный. От его юношеской округлости не осталось и следа, в последнее время он высох, щеки втянулись, лоб заметно полысел.
— Лиза, я пытался с тобой связаться. Ты не отвечала.
— Что–то случилось?
— Как всегда, — он болезненно улыбнулся. — Я вечно приношу плохие новости.
* * *
— Кванты, у нас проблема. Из–за повреждения памяти во время Аварии Луч потерял часть информации и, возможно, продолжает терять. Дело не так плохо, но Луч, скорее всего, утратил проекты первого наземного поселения. Мы летим на пустое место.
Их собралось в амфитеатре всего–то около сотни человек: остальные были заняты с детьми и участвовали в совете дистанционно. Йоко сидела в первом ряду, ее живот выпирал под блузкой: она снизошла к мольбам Адама подарить ему братика или сестричку. Тревожная новость была сейчас особенно не ко времени, в зале стояла тишина: кванты пытались оценить масштаб катастрофы.
Лиза перевела дыхание:
— За оставшееся время полета мы должны спроектировать все заново. Я предлагаю провести общий тест для квантов, чтобы понимать, кто и чем будет заниматься в ближайшие годы. Все, у кого есть инженерное, архитектурное, строительное образование, смогут зарегистрироваться на общем форуме и обсудить план работы. Это дом, где будут жить наши дети, это вода, тепло и безопасность на поверхности Новый Земли. Мы справились с Аварией… справимся и с этим.
— Можно конкретнее? — подал голос Саша–второй. — Что значит — «скорее всего потерял», что–то осталось или нет?
— Сохранились программы для промышленных 3D‑принтеров, значит, будут инструменты для наших детей. Сохранилась информация о климате, атмосфере, рельефе, который их там ждет.
— Нас там ждет, — тихо сказала Йоко.
Лиза, подумав, кивнула:
— Ты права… Нас там ждет. Давайте работать, кванты.
ДЕНИС
— Несчитово! — выкрикнула Элли. — Это идея Дениса, только он устроил им большую катастрофу, а ты — маленькую. Подумаешь, файлы пропали в компьютере! И как это скажется на их смысле жизни?! Вот, уже сорок четыре! Вниз пошел!
— Это не просто другая идея, — Славик закинул ногу на ногу, покачал ярко–красным кедом. — Это стратегия, которая заработает не сегодня… Ход за ходом. Шаг за шагом, к цели. Ни ты, ни Денис так не умеете.
Элли сжала зубы. Посмотрела на свои руки: опухшие, в синяках.
— Согласись, — проговорил Славик, тоже глядя на ее предплечья, тоном ниже. — Ты вела нечестную игру. Ты скрывала от нас ключевую информацию.
— То есть я сама виновата, что ты, здоровый бык, меня изувечил?
— Я извинился. И не изувечил, а применил минимальную силу…
— Молодец, — Элли ухмыльнулась. — Победил девчонку. Знал, на кого нападать. Силач. Храбрец.
— Ну я же извинился, Элли!
— А ты расскажи про свою стратегию, Славик, — негромко заговорила Марго. — Нам тоже интересно.
— Всем интересно, — Славик мельком на нее покосился. — Но если представить, что «Луч» транслирует наши разговоры крысе… или крысам, которые работают против нас, — нет, стратегия останется там, где родилась. В моей черной башке.
— А если я сорву твою стратегию?
Все посмотрели на Марго. Она медленно выпрямилась в кресле, очень бледная, ее короткие волосы поднялись дыбом:
— Я больше не приду сюда, и не будет никакого воздействия! Ни завтра, никогда! Без меня Луч не будет работать, поняли?!
Двери распахнулись перед ней и съехались за ее спиной. Элли, раздувая ноздри, покосилась на Славика.
— Не ссы, принесем на руках, — лениво сообщил Славик. — Ласково так. Мягкой силой.
— А если она повесится?
— Ни фига, — Славик сдвинул брови и тревожно задумался. — Блин… Откуда вы беретесь такие… Невротики, суицидники… Давайте все напишем расписки для Марго, что она — гарантированно второй номер!
— А она, типа, поверит.
— Элли, — Славик забарабанил пальцами по столу, — иди и успокой ее, как женщина женщину. Утешь, уболтай, расскажи о своей жизни…
— Я уже это проходила. В тот вечер, когда ты догнал ее, стащил с нее купальник…
— Это был не я!
— …Повалил на травку у бассейна, развернул лицом вниз, сунул под живот руку…
— Это. Был. Не я!
Он встал, опрокинув стул, пошел к двери, остановился на пороге:
— Если бы не придурок Славик… знаете где бы я сейчас был? Уж точно не здесь, не в этом долбаном проекте… не с вами.
Щелкнули дверные створки за его спиной. В офисном зале остались Денис и Элли.
Денис поднял глаза: теперь он был уверен, что звездный шлейф вокруг голографического «Луча» действительно изменился. Звезд стало больше, и общий спектр сместился в сторону красного.
Элли сидела, уткнувшись в телефон, пальцем смахивая виртуальные страницы, будто желая избавиться от них навсегда:
— Динамика прироста хорошая, двести голов в третьем поколении мы по–любому получим.
— Ты их считаешь, как скот.
— О боже, объясни же мне, как их еще считать: как индивидуумов, личностей, ценнейших, чудесных людей, бла–бла… Ты почему уступил ему инициативу?! Он выйдет на первую строчку рейтинга со своей проклятой «стратегией», и мы с тобой будем жевать гудрон!
— Как он выйдет на первую строчку? Ты что, видишь, чтобы росла осмысленность?
Элли похлопала глазами. Подняла взгляд от смартфона, посмотрела с недоверием.
— Ему зачтется негодное воздействие, — сказал Денис. — Он скатится в рейтинге ниже тебя.
— Да ты долбаный гений. — Она нервно засмеялась. — Я думала, ты струсил… А ты изящно пропустил его вперед, чтобы он сел в лужу… Что ты думаешь о его стратегии?
— Пока я вижу то же, что и ты: он нагло спер у меня идею Аварии. Но Авария была сильным ходом: кванты боролись за жизнь, управляли своей судьбой… А то, что он делает, пародия какая–то: ну «пропадут» у «Луча» еще какие–то файлы. Ну опять будут всем миром восстанавливать — ни интриги, ни напряжения. Им скоро надоест, и осмысленность упадет.
— Эй–эй, а мы успеем ее поднять? — с тревогой спросила Элли. — До Прибытия, знаешь ли, нам надо девяносто процентов!
— Давай решать проблемы по мере их поступления, — устало отозвался Денис. — Сначала пусть рейтинг Славика обрушится.
Элли поднялась, обошла стол. Улыбнулась. Посмотрела виновато. Положила ладонь ему на макушку — теплую, бархатную, как кошачья лапка… Легкую, приятную ладонь…
Он наклонил голову, стряхивая чужую руку.
«ЛУЧ». ЛИЗА
— Вот тесты нашей команды… Триста человек, триста анкет, по всем параметрам — профессиональные, интеллектуальные, психологические… Видишь?