— Тогда я не смогу больше быть ведущим педагогом.
Йоко подняла голову:
— Ты шантажируешь, что ли?!
— Нет. Я не могу.
* * *
— Это эмоциональное решение. Ты никогда не принимала эмоциональных решений!
Лиза бежала по ленте тренажера — как когда–то с Марией. Теперь с ней рядом бежала Софи, выбивалась из сил — не могла поддерживать Лизин темп.
— Я не буду ставить оценки и вывешивать рейтинги, — сказала Лиза. — Я знаю, что я права, а вы нет… Я поищу аргументы. И закончу инженерный курс, я обещала Грегу, что к старости выучусь на инженера.
— К какой старости, тебе тридцать лет! Столько времени впереди!
— Наши родители тоже так думали, — сказала Лиза и прибавила ходу. Софи засеменила, перепрыгнула на соседнюю ленту, замедлила шаг, отдуваясь, остановилась…
Лиза на ходу натянула шлем виртуальной реальности.
И ударил в лицо ветер.
ДЕНИС
Каждое утро, едва разлепив глаза, он тянулся к телефону. Смотрел статистику, изменения за ночь: население — 506. Счастье — 37%, 39%, 40%. Цивилизованность — 57%, 63%, 68%. Осмысленность — 88%. 87%. 89%.
Денис ждал катастрофы. «Черный лебедь» неминуемо должен был появиться в третий раз, тогда стратегия Славика провалится под гнетом новых неожиданных обстоятельств. Чем скорее это произойдет, тем больше будут шансы Дениса перехватить инициативу и в результате победить. Но дни проходили, Славик шел от успеха к успеху, а злые слова Элли эхом звучали у Дениса в голове: «Твой опекун навеки — дядюшка Роберт!»
На шестнадцатый день эксперимента население на корабле достигло пятисот десяти человек, и проблема нехватки ресурсов обострилась. Славик при помощи Луча убедил квантов, что место в иерархии должно иметь материальное подтверждение. Если ресурсов не хватает на всех, их надо распределять по справедливости: умным и успешным больше, глупым и неудачливым меньше. То ли Славик был столь талантлив, то ли кванты оказались хорошими учениками, но идея прошла «на ура»: кванты стали распределять ресурсы в зависимости от личных заслуг и учебных успехов детей. Кто–то возмутился, Лиза обратилась к экипажу, убеждая вернуться к прежней системе, но ее не послушали.
Осмысленность выросла на два процента.
На семнадцатый день эксперимента численность экипажа составляла пятьсот двенадцать человек. Элли потребовала предоставить ход ей; к удивлению Дениса, Славик легко согласился. Элли потребовала от Луча прекратить зачатия на корабле, и без того перенаселенном. Осмысленность упала сразу на пятнадцать процентов, Элли пришла в бешенство и заперлась в своей комнате.
На восемнадцатый день Марго о чем–то шепталась со Славиком за завтраком и неожиданно потребовала своего права на вмешательство, и Славик ей уступил. Денис ждал подвоха и не ошибся. Марго, явно под диктовку Славика, подарила Лучу идею для квантов: посещение рекреационной зоны — океана — по талонам. Талоны выдавались за успехи в работе и учебе, их можно было выиграть в лотерею. Осмысленность поднялась на три процента.
— Почему вы не ценили это, пока оно было доступно?! Свою свободу, свое, блин… равенство, да! Пафос–офф, рычажок вниз… Почему вы такие уроды?!
Оставшись один в своей комнате, Денис разговаривал с квантами вслух. Чем нагляднее становился успех стратегии Славика, тем сильнее бесили Дениса смоделированные компьютером люди. Настоящие бы не купились, говорил он сам себе. Настоящие люди, не виртуальные, нашли бы смысл жизни в творчестве, в любви, в воспитании детей, во всем, что у квантов уже было, было, чего еще?!
Он ждал «черного лебедя», но ничего не происходило. Денис все больше убеждался, что тот, кто играет против них, ждет последних дней эксперимента — не оставит времени, чтобы что–то исправить. Возможно, вся возня из–за рейтинга, надежды Элли, выжидательная позиция Дениса — ничего не стоят. Если победы не будет, рейтингом можно будет подтереться.
Вечером на девятнадцатый день, когда Славик и Марго по обыкновению сидели в джакузи у бассейна, примчалась Элли и без единого слова начала топить Марго в пузырящейся теплой воде. Славик пришел на помощь Марго и вытащил Элли, брыкающуюся, почти без применения силы, как щенка. Денис прибежал на крики, сперва ничего не понял, потом проверил рейтинг участников в памяти своего телефона. Элли потеряла третье место. Славик шулерски «подсадил» Марго на третье, Элли опустилась на четвертое и, хотя особого значения эта перестановка не имела, сорвалась и натворила глупостей.
Потом ей сделалось стыдно. Она снова заперлась у себя и утром на двадцатый день не явилась в офис к десяти, к началу работы.
Идти на переговоры пришлось Денису. Он, как дурак, долго стоял под дверью, повторяя все те же давно протухшие аргументы: надо продолжать. Еще ничего не закончилось. Те, кто играет против них, сделают свой ход, осмысленность упадет, за оставшиеся дни Денис вернет себе лидерство, вернет квантам утраченный смысл и вернет Элли надежду получить ее приз.
Он сам себе не верил, слова звучали неубедительно и пошло. Элли, разумеется, не отвечала. Денис начал чувствовать нездоровый озноб — в отличие от мягкотелой Марго, которой к тому же было что терять, Элли вполне могла упереться и погубить их всех. Подумаешь, учебный грант. Невелика цена в сравнении с остальными.
Денис вернулся в офис. Славик все понял с одного взгляда и встал. Денису сделалось противно и липко на душе; он сказал сквозь зубы, что не допустит насилия, хотя все понимали, что это блеф. Славик доброжелательно кивнул и предложил идти вместе. Денис пошел, преодолевая тошноту: просто для того, чтобы быть рядом и создавать иллюзию контроля.
Славик крикнул Элли, чтобы та не стояла под дверью, примерился, разбежался и не то чтобы выломал — просто снес дверь с петель вместе с замком. В той самой комнате, где Денис впервые в жизни переспал с женщиной, на полу под фальшивым окном сидела Элли в розовой пижаме. Улыбалась жуткой неестественной улыбкой, смотрела стеклянными глазами. Славик поставил выломанную дверь к стене:
— Идем.
Элли будто не слышала его. Мельком посмотрела на Дениса и отвернулась. Славик подошел к ней, Денис сжал кулаки; Славик подхватил Элли под мышки и закинул на плечо, как людоед добычу.
— Осторожнее! — вякнул Денис.
Выйдя из комнаты, Славик перехватил Элли поудобнее и так, босую, в пижаме, отнес в офис. Марго отвела глаза. Славик сгрузил Элли на ее место у стола. Она осталась сидеть, завесив лицо распущенными темными волосами.
Календарь эксперимента на большом экране сменился статистикой: Население — 512. Счастье — 43%. Цивилизованность — 71%. Осмысленность — 77%.
— Луч, мы готовы к воздействию, — спокойно, почти весело сообщил Славик.
«ЛУЧ». ЛИЗА
— …Ни меня, ни вас тогда не было на борту Луча, но все–таки мы уже были.
— Не было! — влез семилетний Антоша, самый болтливый ребенок, которого Лиза когда–либо встречала в жизни. Сидящие рядом восьмилетние братья толкнули его с двух сторон, призывая к порядку.
— Были, — Лиза улыбнулась. С этой истории она всегда начинала свои сказки, но рассказывала всякий раз немного по–новому, чтобы они, знавшие все наперед, не успевали соскучиться. — Что такое квант?
— …Это частичка света. Это взрослый человек, который живет на Луче. Это…
— Неделимая величина в физике, — сказал Адам.
В последнее время сын Йоко выделился из общей детской компании — в свои десять лет выглядел подростком лет тринадцати. Сам настоял, чтобы его перестали вносить в общий рейтинг успеваемости, — фора в два года, которую он имел в силу возраста, давала преимущество даже перед чудо–ребенком Мишель, и та все больше нервничала, обнаруживая Адама в рейтингах не позади, а впереди себя. У Адама была золотая звезда, нагрудный знак, который вручали только отличникам и только за особые заслуги, но он не надел ее ни разу. Год назад он спросил у Лизы, какие науки надо учить, чтобы стать космофизиком, — хотя мог бы спросить у Луча. Лиза ценила его доверие.
— Вы правы, вы все по–своему правы. Луч — поток квантов, но луч — еще и электромагнитная волна. Мы — кванты, каждый по себе частица, личность, но не только. «Луч» имеет квантовую и волновую природу; «волна» — это наша система ценностей. Цивилизация. Легко хранить огонь в огромном костре, а попробуй сохранить его в единственном угольке на ветру. «Луч» — тонкая щепка, несущая огонь сквозь холод, пустоту, темноту…
Они заскучали — все, кроме Адама. Лиза улыбнулась:
— Ну а теперь сказка. На одном корабле жила девочка…
Высоко над головой покачивались, как лианы, веревочные лестницы и трапеции. Дети сидели на мягком покрытии гимнастического зала, и некоторые, самые впечатлительные, уже готовились зажимать ладонями уши.
* * *
— Мишель хочет тоже слушать твои сказки.
— Пусть приходит.
— Она говорит, что вокруг тебя собираются неудачники. Я, например…
— Она сама себе враг, Сезар. Но она свободна, не хочет приходить — пусть не приходит.
— Лиза… а что случилось с отцом Адама?
Она рассеянно поглядела на мальчишку, идущего рядом по внешней улице–тропинке вокруг башни.
— Он умер, ты же знаешь.
— Отчего? Мы знаем, что Грег пожертвовал собой ради того, чтобы мы все могли родиться.
— Да…
— Отец Адама тоже пожертвовал собой? Я спрашивал Луча, он говорит — «информация для совершеннолетних»…
— Знаешь, — сказала Лиза. — Я думаю, что… с отцом Роджера случилась беда. Как в моих сказках, когда открывается тайный люк…
— Нет–нет, — Сезар поежился. — Твои сказки — это же выдумка, да?
В последнем вопросе прозвучала надежда.
— Беда — не выдумка, — сказала Лиза. — Она может случиться с любым человеком, самым смелым. Отец Роджера погиб. Но никакая беда не отменит того, что мы несемся сквозь пустоту со скоростью света, к точке, в которой все решится, — к Прибытию. К точке, где все живы.
Положила ладонь на вихрастую русую голову — и вспомнила, как трепала гладкие черные волосы маленькой Йоко.