Славик задумался. Денис, по–прежнему не дыша, следил за выражением его лица.
— Я ей пообещал, — признался Славик, — по–дурному, просто чтобы приятное сделать. Она неплохая, Элли.
— И хорошо целуется, — не сдержался Денис.
— Ага, — Славик простодушно кивнул. — А какая разница, за кого я голосую в офисе? Раньше ты давал Лучу задание, теперь она, какая разница, если хорошо получается?
— От этого зависит рейтинг, — осторожно сказал Денис.
— А что рейтинг? Я все равно на первом месте!
Вот так ты и попался, подумал Денис. Так тебя и замели в тюрягу: однажды ты пришел в себя и обнаружил, что из памяти выпало несколько месяцев, но по привычке сделал вид, что ничего не происходит… Можно посочувствовать вам обоим, Славики. Это трудная жизнь.
— Мужик, — сказал он небрежно. — Если тебе нет разницы, за кого голосовать, — проголосуй за меня, хорошо? Ты же сам знаешь, если бабам давать много воли, они начинают борзеть.
— Ну в принципе да, — протянул Славик. — Я не понимаю, на фига тебе это нужно… Но как хочешь!
И, несильно замахнувшись, хлопнул Дениса по спине и выбил у того из легких остатки воздуха.
* * *
— Марго, за шесть дней Элли не успеет добраться до первого места в рейтинге. Успею я. После того, что сделала Элли, — как думаешь, кого я выберу вторым победителем?
— Почему я должна тебе доверять?
— Потому что это элементарная психология! Элли меня предала и подставила. О том, чтобы спасать Славика, речи не идет. Значит, только ты.
Дверь была приоткрыта на ладонь. За три с лишним недели эксперимента Марго ни разу не впустила его в комнату — ни на шаг.
— Ты хоть понимаешь, какая ты сволочь? — тихо спросила Марго.
Денис опешил.
— Я все тебе рассказала, — Марго смотрела сухими воспаленными глазами. — Ты знаешь, зачем я здесь… ты знаешь про Игоря. И ты все равно… спал с ней. Обещал ей. Дурацкий учебный грант — против жизни и смерти человека. Кто ты после этого? Как тебе доверять?!
— Я ей ничего не обещал, — сказал Денис и облизнул сухие губы.
— Вранье, — послышался голос в комнате, из–за спины Марго. — Наглое, химически чистое, типично мужское вранье. Теперь ты видишь, Марго?!
Дверь распахнулась. За спиной Марго появилась Элли — почти на голову выше, красная, злая, с горящими глазами:
— Ты мне не обещал, пусечка? Точно–точно? Посмотри на эту рожу, Марго! Не верь ему! Не верь никому из них!
— Тебе не хватит бонусов для победы, — хрипло сказал Денис, отлично представляя, какое у него сейчас лицо, и ненавидя себя за горящие уши. — Ты на третьем месте…
— А это ты видел? — Она выхватила из кармана телефон, как ятаган. — На, полюбуйся!
И сунула экран ему прямо под нос.
Рейтинг изменился. Элли поднялась теперь на второе место, оставив Дениса на третьем.
* * *
— Дядя Роберт. Мы так не договаривались. Речь шла о том, чтобы дать пассажирам смысл. Я выполнил задание… почти. До цели совсем немного. Если я останусь на третьем месте рейтинга, что ты со мной сделаешь?!
Тишина. Денис смотрел в потолок своей комнаты и не видел на нем ничего, кроме крохотной паутины в углу.
— Дядя Роберт, ты сказал: «Дай им смысл жизни за тридцать дней, и я верну тебя домой». Ты соврал?
Тишина. Денис швырнул свой телефон о стену; тот, отскочив, грохнулся на пол без единой царапины или трещины.
— Мама, — сказал Денис шепотом. — Я иду. Через шесть дней я буду дома. Понимаешь? Элли, дурочка, подставилась и сама не понимает как. А когда поймет, будет поздно.
* * *
— Здравствуйте, участники эксперимента. До Прибытия… то есть до завершения нашей работы осталось шесть дней. Обратите внимание на текущую статистику!
Население — 512. Счастье — 67%. Цивилизованность — 84%. Осмысленность — 79%.
— Мы готовы начать воздействие, — бодро начала Элли.
— Моя очередь, — негромко сказал Денис.
С утра у него болела каждая мышца, и он, как мог, демонстрировал свои страдания Славику. Славик смеялся, называл его ботаном и задохликом, но был настроен крайне благожелательно. Сидя на своем месте в офисе, Славик грыз яблоко, добытое в буфетной, так что брызги сока долетали до голограммы над столом.
— Я за Элли, — сказала Марго, наградив Дениса тяжелым взглядом.
— Я за Дениса, — Славик смачно захрустел.
У Элли застыло лицо. Она резко обернулась к Славику; тот, жуя, помахал ей рукой.
— Луч, — Денис сделал каменное лицо, не опускаясь до злорадной улыбки. — Кто осуществляет воздействие, если голоса разделились поровну?
— Участник с меньшим рейтингом, — отозвался искусственный интеллект.
Элли вцепилась пальцами в столешницу — и сломала ноготь. Болезненно зашипела. Хотела встать из–за стола, но удержалась. Посмотрела на Дениса, будто запоминая его лицо, чтобы кукла вуду обрела портретное сходство.
— Луч, — сказал Денис. — Воздействие такое: группа биологов на корабле, используя искусственный интеллект, опираясь на разработки гениальной девочки Мишель, изобретает метод генетической коррекции для продления жизни экипажа. Кванты будут жить не меньше ста лет.
Одну длинную секунду Денису казалось, что Луч сейчас скажет: «Воздействие противоречит основополагающим условиям эксперимента…»
— Принято, — сказал Луч. — Осуществляю.
* * *
Огрызок от яблока остался валяться в офисе под столом, и через несколько часов робот–пылесос подобрал его.
В тот момент, когда мощный поток воздуха оторвал яблочный остов от блестящего пола, уровень счастья на «Луче» дорос до восьмидесяти процентов, а осмысленности — до восьмидесяти пяти. Кошмар их юности — ранняя смерть родителей — был наконец–то избыт. Будто черная завеса, закрывавшая будущее от квантов, отодвинулась, освобождая из–под пыльной бахромы долгие, счастливые будущие годы: они построят и первое поселение, и все последующие. Они увидят детей своих правнуков. Их жизнь будет столь же длинной, сколь и осмысленной.
Имя Дениса и его неудачное фото, сделанное в первый день эксперимента, поднялись на второе место рейтинга. От осознания, как близка победа и как трудно до нее добраться, Дениса трясло и мутило, как в гриппе.
Он лег спать посреди дня, ему снилось, что он стоит в люке корабля на вершине холма, стоит без шлема. Ветер касается его лица — чистый, теплый и свежий одновременно, а вокруг растет лес на склонах пологих гор, зеленый и синий, темный и светлый, и в чаще нет ни опасности, ни сожаления — только радость, такая осязаемая, что ее можно подбросить и поймать. «Мы прибыли, — перекликались в лесу голоса, — мы вернулись… ты вернулся. Ты вернулся!»
Он проснулся и подтянул к себе телефон: половина одиннадцатого вечера. Он проспал как убитый шесть часов. В животе скулил и ворчал неведомый зверек, брыкался, голодный.
На ходу жуя засохший бутерброд из холодильника, Денис вышел из комнаты. Было одно дело, которое следовало завершить сегодня и которое он чуть не проспал.
* * *
— Марго, это я. Давай без предисловий: у Элли нет шансов. Я не дам ей победить…
Он слегка нажал на ручку, и дверь неожиданно поддалась. В комнате горел свет, валялись брошенные вещи, пахло застарелым табачным духом — Марго курит, что ли?!
— Эй, — входить без спроса в чужую комнату он не был готов даже сейчас, даже после всего, что случилось. — Марго?
В ванной комнате горой валялись полотенца на полу, одно было разорвано на ленты. Что она, и правда собиралась вешаться?!
Денис отступил. Он так был уверен, что Марго у себя в комнате, что теперь, когда ее тут не обнаружилось, на секунду растерялся. Эти ленты, белые ленты из махровой ткани, сбили его с толку. Он вспомнил тело Славика в бассейне — расслабленное, лицом вниз…
Нужно было найти ее — немедленно.
В буфете Марго не оказалось. На столах валялись брошенные упаковки, от ленты транспортера — или из мусорного отсека — ощутимо тянуло гнилью. Через пять дней сюда нельзя будет войти — свинарник.
— Марго?!
Ее не было у бассейна. Она не утопилась — пока. Прыгая через ступеньки крыльца, Денис вернулся в дом. Нажал на кнопку лифта, не стал дожидаться, побежал по лестнице на третий этаж…
И услышал голос в офисном зале — хрипловатый, отрешенный, быстрый. Марго будто произносила заклинания, или языческую молитву, или, возможно, читала стихи.
Автоматическая дверь разъехалась раньше, чем Денис успел прислушаться. Марго сидела за столом, над ней мерцал огоньками черный голографический космос и висел в пространстве «Луч», хрупкий и величественный, в полной тишине.
Марго повернула голову. Ее глаза казались совсем бесцветными. Она смотрела на Дениса, сжав губы, прямо ему в зрачки.
— Что ты тут делаешь? — Он, кажется, знал ответ. Руки покрылись гусиной кожей, сделалось трудно дышать. Во рту появился отчетливый привкус железа.
— Ничего, — она не отводила взгляда. — Я прихожу сюда по вечерам. Смотреть на космос. Помогает.
Денис онемевшей рукой вытащил телефон из кармана: уровень счастья — восемьдесят два, осмысленность — восемьдесят шесть.
— Ты что–то говорила. Вслух.
— Запрети мне говорить, — она не улыбалась. — Давай, заткни мне рот. Ты за этим пришел?
— Я пришел сказать тебе, что твой единственный и Игоря шанс…
Графики дрогнули.
Счастье — 83%. 72%. 60%. 30%.
Осмысленность — 81%. 71%. 55%. 42%…
— Что ты… с ними… сделала?!
Она медленно, тщательно растянула в улыбке рот:
— Ты ошибаешься, Денис. Мой единственный и Игоря шанс я уже использовала.
«ЛУЧ». ЛИЗА
— Мне нужно, чтобы кто–то мне помог, — сказал Адам и посмотрел на Лизу сверху вниз, с высоты своего баскетбольного роста, но умоляюще. — Это насчет моих… астрономических моделей.
— Именно сегодня? День Старта, такая суета…
— Это ненадолго. Кто–то из взрослых астрофизиков. Одна консультация, просто указать мне ошибку в модели.
— Может, спросить у Луча?
— Он говорит, что модель верная.