— То есть данные основаны на данных, расчеты подтверждены расчетами?
— Д‑да, — отозвался Луч после почти неслышной заминки. — Твоей научной подготовки может не хватить для точного понимания.
Мишель энергично кивнула. Сезар слушал, сжав тонкие бледные губы. На непокрытой голове Адама снежинки превращались в капли дождя.
— Луч, — спросила Лиза. — Когда погибла Земля по бортовому времени?
— Шесть суток, двадцать часов, две минуты.
— Почему ни один из квантов, ни один художник, поэт, музыкант не посвятил этому событию ни слова, ни рисунка, ни хотя бы песенки?
Мишель подошла на шаг к костру. Сезар сцепил пальцы. Адам задержал дыхание.
— Таков был внутренний уговор, — отозвался Луч. — Они хотели сохранить Землю в памяти потомков… целой.
— И поэтому сообщили о ее гибели — в видеозаписи?
— Для взрослых детей — сообщение, — в доброжелательном голосе впервые послышалось сомнение. — Сообщение. Информация.
— И никто из них не захотел сказать о гибели Земли подросшему ребенку — лично?!
— Таков был внутренний уговор.
— Адам, Сезар, — Лиза выпрямилась. — По–вашему, это хоть немного похоже на правду?
— Луч не может лгать, — Мишель подошла еще на шаг. — Луч?!
— Я — искусственный интеллект, моя цель — помогать вам в долгом путешествии, — Луч говорил все так же доброжелательно и ровно. Только бурная фантазия Лизы заставляла ее слышать в синтетическом голосе раздражение и даже страх.
— Возьмите историю полета, — сказала Лиза подросткам. — Факт за фактом, не только историю Аварии. Спросите себя, почему наши родители, первое поколение, ничего не рассказывали нам о навигационной рубке на борту. Откуда взялся дополнительный источник энергии. Куда девалась Новая Земля. В нашей истории полно таких вопросов; найдите ответы, расскажите друзьям и учителям. А потом приходите ко мне, и мы еще побеседуем.
Обрушилось полено, прогорев. Поднялись искры к небу. Высветились из полумрака их лица: бледные, растерянные. Потрясенные.
Жаль, подумала Лиза. Но рано или поздно они все равно узнали бы.
ДЕНИС
Славику не становилось лучше, и он не приходил в себя. Денис поил его водой из горлышка заварочного чайника, но Славик не пил, вода выливалась обратно пополам с кровью. В офисе стоял густой, страшный запах.
Защищаясь от него, Элли надушилась теми самыми духами, которые остались для Дениса почти фетишем. Странное сочетание: запах надвигающейся смерти. Запах первой ночи с женщиной.
Марго сидела зажмурившись и, кажется, пыталась медитировать, выравнивая дыхание. Получалось плохо: едва успокоившись, она снова начала задыхаться. Потом разлепила губы:
— Развяжи.
— Я развяжу, а ты его добьешь, — отзывался Денис. — Нет, сиди.
— Мне надо в сортир.
— Иди под себя, — промурлыкала Элли.
Денис встал. Элли предостерегающе мотнула головой:
— Сдурел?!
Ничего не отвечая, Денис принялся развязывать узлы на запястьях Марго.
У нее, конечно, затекли и отнялись руки. Она, конечно, не смогла сразу подняться. Денис поймал себя на том, что смотрит отстраненно: без жалости. Без ненависти. Может быть, потому, что он не спал уже очень давно.
Статистика на корабле сразу после воздействия резко поправилась: население — 512. Счастье — 45%. Цивилизованность — 89%. Осмысленность — 68%. В рейтинге участников Денис наконец–то поднялся на первое место, оставив Славика на втором — и тот, пуская кровавую пену, остался совершенно равнодушным к этим изменениям. Марго проиграла и понимала это; единственным ее слабым шансом была бы сейчас смерть Славика.
Не выпуская ее локтя, Денис, как конвоир, доставил Марго к туалету рядом с офисом.
— В кабинку тоже со мной пойдешь?
Денис ответил ей взглядом. Она прикусила язык, быстро отвела глаза:
— Ничего личного. Я к тебе… нормально… ты классный. Ты не думай. Я просто…
— «Хотела спасти Игоря»?
— Я так устала, — сказала она искренне. — Когда же это закончится?
* * *
Возвращаясь обратно, они услышали вопли еще на подходе к офису.
— Сучка! — в голос кричала Элли. — Сучара!
Марго остановилась. Беспомощно посмотрела на Дениса, будто прося защиты.
Первое, что он увидел, войдя в офис, — экран под потолком. Осмысленность — двадцать два… двадцать один.
— Это что?!
— Лиза! — Элли ткнула ему под нос телефон. — Эта стерва!
Робот–пылесос как ни в чем не бывало подбирал кровь, огибая тело лежащего на одеяле Славика. Денис выпустил Марго, но та не убежала и не попыталась добить свою жертву — она стояла и смотрела на экран разинув рот, как трехлетка на Деда Мороза:
— Дайте мне мой телефон… Где мой телефон?!
Вместо ответа Элли схватила ее за воротник джинсовой куртки, кое–как напяленной поверх рваной футболки, и встряхнула, как грушу. Денис понял, что придется снова их разнимать, но Элли обратила свой гнев в рациональное русло и принялась вязать Марго, как паучиха муху. Прикрутила ее к стулу и к ножке стола и, если бы могла, привязала бы ее к стенам и потолку; Денис сел на пол, открыл логи разговоров у себя в телефоне и начал читать.
«Спросите себя, почему наши родители, первое поколение, ничего не рассказывали нам о навигационной рубке на борту. Откуда взялся новый источник энергии. Куда девалась Новая Земля…»
— Что там? — жалобно спросила Марго. — Где мой телефон? Я имею право…
Денис молча помотал головой.
Когда он закончил читать, уровень осознанности на корабле опустился до пятнадцати процентов. «Никому не нравится быть игрушкой», — сказал дядя Роберт и был совершенно прав.
Элли не было в офисе. Марго смотрела на Дениса и чего–то ждала.
Он молча покачал головой. Проверил, надежно ли она привязана. Взглянул на неподвижного Славика и вышел, оставив этих двоих наедине.
Он отыскал Элли у бассейна. Та сидела, обхватив себя за плечи, трясясь, глядя на пар над водой.
— Мы спалились, — сказал Денис. — Наши пупсы догадались, что ими манипулируют.
— Это не мы, а она.
— Марго уже достаточно наказана. Совершеннолетие встретит в колонии строгого режима…
— Я о Лизе.
Они долго молчали, почти час. Становилось темно и прохладно.
— Ты оставил их без присмотра, Марго отвяжется и убьет Славика, — сказала Элли.
— Элли, как ты думаешь, Лиза — человек или программа? После всего этого — кто она?
— Мне все равно. Я хочу домой.
— Я тоже.
Стояло полное, абсолютное безветрие и неестественная тишина. Ни цикады, ни сверчка, ни шороха листьев.
— Это ведь наш коллективный портрет, — сказал Денис. — Чудовище, спрессованное из информации… из лжи. С клочьями смердящей шерсти. Это она верно про нас сказала.
— Какой шерсти, что за бред, мы… Мы не сделали ничего плохого. Это Марго. Если бы не она…
— Я поставил условие — человеческая жертва в энергетическом отсеке. Мне показалось, это прекрасная идея.
— И она была прекрасной! Все получилось!
— Если бы Лиза не потеряла своего Грега, она стала бы другим человеком. Родила бы детей… гордилась их высоким местом в рейтинге… перестала бы рассказывать свои сказки…
— То есть ты точно поверил, что они люди, — безнадежно сказала Элли. — Дэн, я больше не могу. Мне страшно.
Он преодолел соблазн обнять ее за плечи.
* * *
Марго тяжело трудилась все время, что его не было в офисе, но нисколько не преуспела: кабель был прочный, а Элли вязала намертво. Над столом висела голограмма, как показалось Денису, слегка побледневшая. Осмысленность на корабле опустилась до тринадцати процентов; наверное, Марго могла уже и не стараться. Победа была у нее в кармане.
Денис взял бутылку воды, стал переливать в заварочный чайник — напоить Славика.
— Ты так ничего и не понял, — сказала Марго. Ей хотелось с кем–то поговорить.
— Так объясни мне.
— Черный шар всегда получает фору. Черный означает жертвенность. Синий означает гармонию. Красный сильную волю, а желтый шар — самопознание. Ты что, ничего не читал? Я же подкинула тебе коробку…
Не слушая ее, Денис с чайником подошел к Славику, опустился рядом на пол…
Глаза Славика дрогнули. Прояснились. Он хрипло застонал и попытался вытолкнуть из гортани слово, но вместо речи появилась пена на губах.
— Молчи! — в страхе выкрикнул Денис. — Не говори! Нельзя!
Славик на этот раз стал жадно пить, глотая воду и тяжело дыша. У Дениса появилась робкая надежда:
— Выживи, Славочка. Осталось четыре дня. Придет помощь. И… победа будет наша. Мы дадим нашим пупсам мотивацию, цель, смысл… Придумать бы еще как…
— В…ойна, — прохрипел Славик.
— Что ты сказал?!
Но глаза Славика уже снова закатились, обнажив мутные белки.
«ЛУЧ». ЛИЗА
Луч фонарика выхватывал из темноты кресла, стенды, старые рамы с забытыми в них полотнами: Прибытие. Канон. Босые люди на зеленой лужайке.
В рубке не работала автоматическая уборка. Вентиляция увлажняла воздух, оставляя характерный запах. Много часов они провели в этом зале с Грегом — бок о бок, в соседних креслах, это были тяжелые, трагические, счастливые дни, полные смысла, любви и надежды.
Илья выше поднял фонарь. Йоко подошла к центральному пульту, стараясь не наступать на мусор на полу; среди всех, кто поверил Лизе, она одна была специалистом–кибернетиком, Илья и Лиза могли ей помочь разве что морально.
— Ничего пока не включаем, — пробормотала Йоко. Развернула свой портативный экран и углубилась в работу, взглядом перемещая данные, изредка добавляя голосовые команды по–японски, так отрывисто и сухо, что казалось, будто она бранится.
— Нетривиальная инженерная задача, — сказал Илья неестественно веселым голосом.
— Давай пока ничего не говорить.
— Лиза, детка, я умоляю тебя… Я пошел с тобой в основном затем, чтобы ты не наломала дров.
— Не болтай, пожалуйста. Молча сосчитай до ста.
— Извини… Ты не хотела бы быть моей женой? — Он поймал ее удивленный взгляд. — Хотя бы на некоторое время…