Звездный ковчег — страница 91 из 645

ГОРОДОК В КОСМОСЕ

32. СТАДИЯ ПЕРЕГОНКИ

Вслед за выдохом старта пришло время собственно полета. Гигантский космический корабль с трудом поднимался в небо. Двигатели в нижней части корабля были окружены кольцами пламени, рев которого сотрясал все вокруг. Первая ступень с двигателями и опустевшими топливными баками отстрелилась в тот момент, когда ракета пересекла половину слоя атмосферы, окружающей планету. И огромная башня, набитая людьми, продолжила взлет, с чудовищным грохотом разрезая слои воздуха. При приближении к верхним слоям атмосферы отделились двигатели второй ступени, находившиеся в «брюшке» «Бабочки». Поскольку внешняя поверхность обеих ступеней подверглась варварским атакам со стороны полицейских с их газовыми резаками, Ив Крамер почувствовал большое облегчение, убедившись, что корабль с успехом выдержал это испытание. Отныне у «Звездной бабочки» больше не было брюшка — только огромное туловище и маленькая голова. О скорости судна свидетельствовал ветер, хлеставший по правому сферическому глазу механического насекомого. Здесь, опутанные ремнями безопасности, полулежали пять человек. Они пристально смотрели на показания приборов и контрольные экраны.

Корабль стал замедлять ход и наконец замер на геостационарной орбите. 144 000 пассажиров, сидящих в транзитной зоне, через иллюминаторы видели свою родную планету. Отсюда она казалась гигантским синеватым шаром с завитками и спиралями облаков цвета белого мрамора. Область земной поверхности, откуда поднялась ракета, выделялась по мерцающим белым точкам, соответствовавшим линии грозового фронта.

— Теперь пришла моя очередь приниматься за работу, — заявила Элизабет, расстегивая ремень безопасности.

Поскольку корабль вышел из зоны земного притяжения, женщина тут же взлетела к потолку капитанской рубки. Однако мореплавательница вскоре нашла, от чего оттолкнуться, и уверенно двинулась к шлюзовой камере, связывающей правый и левый «глаза» «Звездной бабочки». Вскоре Элизабет уже расположилась внутри левой сферы. Огромный парус площадью миллион квадратных километров состоял из майлара, толщина которого равнялась одной десятой диаметра человеческого волоса. Развернуть такой парус было делом необычайно сложным: существовал очень серьезный риск разрыва полотна.

Левый «глаз» «Бабочки» представлял собой просторную комнату округлой формы с кожаным креслом, установленным напротив большого оконного проема со сверхпрочным стеклом. Перед креслом находились пульт управления и штурвал из резного дерева. Последний вносил капельку старины в ультрасовременный облик космического корабля.

Кабина управления парусами была оформлена в стиле «под древность» по настоянию Каролины Толедано. Она, в частности, распорядилась оборудовать индикаторы медных фотометров стрелками, а не жидкокристаллическими экранами. Каролина даже повесила две больших бархатных гардины пурпурного цвета по бокам оконного проема, который служил ветровым стеклом межзвездного судна. Элизабет проплыла над панелью управления и нажала на несколько кнопок. В невесомости ей не приходилось пользоваться ногами, которые доставляли женщине столько боли.

Зная, что процедура развертывания парусов займет часы, Адриан Вейсс в свою очередь расстегнул ремень безопасности, покинул летное кресло и выплыл из рубки.

— Пойду, запущу «стиральную машину», — заявил он, открывая дверь, которая вела во внутреннюю часть корабля.

Ив Крамер также освободился от связывавших его пут, поднялся в воздух над своим местом, покинул капитанский мостик, помогая себе обычными для невесомости движениями, и направился в левый глаз «Звездной бабочки», чтобы присоединиться к Элизабет. Изобретатель расположился рядом с занятой делом мореплавательницей, расстегнул скафандр и освободил котенка. Тот был поражен тем, что пол не торопится на встречу с его лапами. Маленький мохнатый комочек крутился под самым потолком, пытался ухватиться за воздух и при этом непрерывно мяукал. В криках звереныша звучал сначала страх, затем удивление и наконец восторг.

— Мне ни в коем случае не следовало дарить вам этого кота, — сказала Элизабет, не отводя глаз от панели управления.

— Мы смогли стартовать именно благодаря ему. Крутанув Домино, изобретатель приблизился к женщине.

— Покинув корабль, вы едва не провалили весь проект, ведь полицейские могли вас убить!

— Они плохо стреляли. Экс–спортсменка нажала на несколько кнопок и сверилась с показаниями приборов.

— Началась зарядка батарей, улавливающих солнечную энергию с помощью панелей на поверхности корабля. Когда батареи накопят достаточно энергии, включатся маленькие электромоторы, и паруса развернутся. Нам остается только ждать.

Теперь они оба повернулись к оконному проему.

— Занавески из красного бархата выглядят красиво, — признал Ив. — Можно подумать, что мы находимся в кинозале.

— А я обожаю вот этот штурвал из резного дерева.

Она знала, что изобретателю очень хотелось самому придумать рисунок, выгравированный на штурвале. Элизабет дотронулась до металлической пластины на неподвижной оси вращения с выпуклым изображением бабочки среди трех звезд. Над символом располагался девиз проекта: «Последняя надежда — это бегство». Мореплавательнице нравилось и то, как украшена рулевая рубка в целом: зеленый ковер, который должен был напоминать о травяном газоне, пульты управления, также отделанные резным деревом, индикаторы в корпусах из меди, три других кресла, обитые красной кожей. Демонстрируя хороший вкус, девушка–астроном продумала интерьер до мелочей и даже расставила в разных местах зеленые растения.

— Вон там — пальмы, а вон — бамбук, — перечисляла мореплавательница, а ее длинные и пышные рыжие волосы подрагивали в такт словам.

— Это первая ракета, интерьер которой разработан и украшен женщиной, — признал изобретатель.

Ив Крамер подплыл к пульту управления. Каждый монитор был помещен в позолоченную резную рамку из дерева, выполненную в стиле «под старину». Каролина уделила пристальное внимание даже мельчайшим деталям вплоть до того, что поместила на каждом приборе символ проекта — голубую с золотом бабочку в окружении трех звезд.

— Для путешествия продолжительностью в несколько недель стиль внутренней отделки, конечно, не имеет большого значения, но если полет продолжается столетиями, каждая мелочь начинает играть свою роль, — заметила мореплавательница.

— Тем более разителен контраст с кабиной пилотов в правом «глазу», где пульты управления и мониторы оборудованы в бездушном стиле техно.

— Это напоминает человеческий мозг, где одно полушарие отвечает за поэзию, рассуждения на основе аналогий, за мечты, а другое — за математику, операции с цифрами и строгую логику.

Собеседники как зачарованные смотрели на Землю. Ив включил фрагмент классического музыкального произведения, звучной и величественной симфонии, накатывавшей на слушателей волнами. Неожиданно по щеке мореплавательницы поползла слезинка. Капелька влаги превратилась в точку, сверкающую подобно жемчужине. Элизабет стерла ее одним движением руки.

— Что с вами? — спросил Ив.

— Там… — сказала она с глубоким вздохом. — Там мы жили раньше.

— Там была наша тюрьма, и теперь нам удалось оттуда сбежать.

— Она была нашей колыбелью.

— Когда ребенок вырастает, он покидает свою колыбель, — мрачно ответил Крамер. — Если мыслить масштабами космоса, мы провели там наше детство, а теперь пришла пора взрослеть. В любом случае, если бы мы потерпели неудачу, нам на смену пришли бы другие, а следом за ними — все новые и новые люди, и так продолжалось бы до тех пор, пока человечество не добилось успеха.

— Полагаю, я все еще не осознала, что именно нам только что удалось совершить. У нас будет нормальная сила тяжести, нормальное освещение, нормальный воздух. Мы будем все равно что на Земле, — признала Элизабет.

— Покинуть известный мир и отправиться на поиски неизвестного — процесс, диктуемый логикой эволюции.

Изобретатель пальцем поправил очки на переносице.

— Вы можете представить первую рыбу, покинувшую воду, чтобы начать ползать по твердой земле? Она должна была испытывать чертовски сильные чувства. Едва выйдя из воды, она наверняка сразу же захотела туда вернуться. Впрочем, многие потом возвращались назад, — заметила женщина.

— А небольшое число существ сумело приспособиться к новой невероятной среде обитания.

— Как по–вашему, кем были эти существа?

— Неудовлетворенными. В воде они не чувствовали себя хорошо. Когда вам удобно, у вас нет ни малейшей причины желать перемен в собственной жизни. Только страдания открывают нам глаза на окружающий мир и пробуждают желание переделать всю нашу жизнь.

В кабине пилотов по–прежнему раздавалась величественная музыка.

— Я верю в то, что у нас есть возможность развиваться без страданий, — произнесла Элизабет.

— Я тоже на это надеюсь, однако если взглянуть на историю человечества, всякое его движение вперед всегда сопровождалось страданиями… Это стало привычным делом.

— Мы можем изменить наши привычки.

— Лучше верить именно в это. Мореплавательница вновь принялась нажимать на кнопки и сверяться с показаниями приборов, тогда как Ив смотрел на солнце, которое здесь не собиралось садиться. В этот момент к ним присоединился Габриэль Макнамарра. Он вплыл в кабину лежа на спине, со сложенными на животе руками, перемещаясь за счет движения ног, как ныряльщик.

— Быть может, нам удалось совершить огромную глупость! — заявил он с широкой ухмылкой. Вслед за тем раздался взрыв оглушительного хохота, который на этот раз не перешел в кашель. Наконец миллиардер добавил, как будто отвечая на собственный вопрос:

— Мы узнаем это, только если продолжим упорно работать. В любом случае все мы рано или поздно умрем, так почему бы не испытать кое–что, выходящее за рамки обыденного опыта.

Он вытащил из скафандра фляжку с алкоголем.

— Я знаю, это запрещено. Но напиток приготовлен друзьями, и потом, после всех тех эмоций, которые мы испытывали вплоть до настоящего момента, мы вправе позволить себе немного расслабиться.

Габриэль также не удержался от искушения крутануть котенка, болтающегося в воздухе. Своим мяуканьем Домино дал понять, что на этот раз с него хватит и что если подобное будет продолжаться, он поцарапает всякого, кому вздумается коснуться хотя бы одного волоска на его шкуре. Вслед за тему промышленника возникла идея выплеснуть в воздух каплю алкогольного напитка. Из нее получился маленький прозрачный шар оранжевого цвета. Заинтригованный котенок приложил все усилия к тому, чтобы добраться до новой цели. Стоило ему слегка коснуться спиртосодержащего шарика, как тот распался на множество дрожащих круглых капелек, к немалому восхищению озорника, открывшего для себя новую игру.

— Я предпочту дождаться того момента, когда парус будет полностью развернут, а сфера станет вращаться, — сказал Ив, отказываясь от фляжки. — Я не люблю праздновать победу, когда битва еще не кончена.

Элизабет и Габриэль замерли в нерешительности, но, вспомнив, что Ив был инициатором проекта, не сочли возможным ему противоречить. Промышленник весело наблюдал за котенком, который гонялся за капельками алкоголя так, как будто они были его привычной добычей.

— Хотелось бы знать, неужели это животное полностью лишено мозгов? — заметила мореплавательница.

Элизабет констатировала, что солнечные батареи зарядились. Она привела в действие двигатели, отвечавшие за раскрытие парусов. Повинуясь командам пилота, двигатели заработали на минимальных оборотах. На видеомониторах наружного обзора можно было разглядеть, как начал раскрываться левый парус. Он напоминал тонкий платок серебристого цвета, выпавший из рукава фокусника.

33. ТРЕТИЙ ИНСТРУМЕНТ: ДИСТИЛЛЯТОР

Ритмичная музыка. Все более яркие огни. Шорох от трения материала, из которого состояли скафандры. Адриан Вейсс отдал 144 000 пассажирам, расположившимся в транзитной зоне, команду отстегнуть ремни безопасности и встать со своих кресел, а затем предложил им построиться в цепочки по 10 человек, как их этому учили, и ждать дальнейших указаний. Каролина включила механизм, отвечавший за раскрытие тридцати двух сегментов Цилиндра. Корабль стал удлиняться, подобно подзорной трубе. Каждый раз, когда очередной сегмент километровой длины достигал заданной точки, раздавался резкий шум, означавший, что сработало устройство, жестко фиксирующее соединение двух вновь возникших частей судна. 144 000 пассажиров ждали, стоя лицом к двери, перекрывающей вход внутрь Цилиндра. Все они испытывали страх перед первой встречей с новым местом проживания. Наконец дверь открылась, и взоры людей обратились к пространству Цилиндра длиной 32 километра при поперечнике диаметром 500 метров. Пока что оно лежало во тьме.

Сразу за порогом тянулась широкая терраса, полностью покрытая мрамором. Она образовывала своеобразный насест в центре первого сегмента Цилиндра. К этому возвышению сходились две лестницы: одна поднималась с пола, другая спускалась с потолка. С целью и здесь добиться стилизации под старину Каролина настояла на том, чтобы первый сегмент был украшен четырьмя скульптурами — это были великаны, удерживающие платформу на своих плечах. 144 000 пассажиров вошли внутрь и перегруппировались. Подобно туче насекомых, они поплыли сначала над мраморной террасой, а затем вокруг нее.

Оставив Элизабет сидеть внутри левого глаза «Звездной бабочки» и наблюдать за продолжающимся развертыванием первого паруса, Ив, Габриэль и Каролина присоединились к Адриану. Ив тянул за собой Домино. Тот был привязан к веревочке, превратившейся в самодельный поводок. Котенок, шерстка которого местами пропиталась алкоголем, плыл над людьми, как воздушный шарик. По сигналу из колонок, установленных на террасе, зазвучала классическая музыка. В этот момент Адриан нажал на клавишу своего ноутбука. Как и в тот раз, когда ученый принес макет корабля для демонстрации, он включил неоновые лампы–трубки, которые должны были играть роль искусственного солнца. Лампы загорались секция за секцией, открывая взорам пространство внутри Цилиндра, насколько хватало глаз. Но, за исключением невероятных размеров, в том, что предстало перед людьми, пока еще не было ничего впечатляющего. Поверхность первого из 32 сегментов была скрыта за настилами из белого пластика, которые в свою очередь были стянуты тросами с целью жестко зафиксировать землю и растения на время старта. Прочие сегменты были пусты — всего лишь обычные цилиндры с голыми металлическими стенками.

Адриан включил установку по созданию искусственной гравитации. Все стены корабля задрожали, как будто по ним ударила страшная буря. Пальцы ученого летали над клавиатурой, и вот стены зашевелились, а потом вращательное движение стало отчетливо различимым. Вскоре дала себя знать и сила тяжести, возникающая в туловище «Звездной бабочки». Чем больше была скорость вращения, тем сильнее круглые стены притягивали к себе людей. Адриан наблюдал на мониторе компьютера за постепенным увеличением искусственной силы тяжести. Нужно было достичь значения 1 G, то есть гравитации, близкой к земной, чтобы люди, животные и растения не плавали внутри Цилиндра, как рыбы в аквариуме. Показатели индикатора силы тяжести быстро пошли вверх: 0,08 G, затем 0,13 G. Достигнув 0,38 G, значение гравитации вдруг резко скакнуло до 0,54 G. При 0,81 G 144 000 пассажиров опустились на поверхность стен, как легкие листья, плавно падающие на землю. Однако, взглянув на монитор компьютера, биолог–психолог понял, что в ближайшее время ему предстоит столкнуться с проблемой. Вращение Цилиндра продолжало ускоряться по инерции. 1,23 G. Некоторые люди не смогли устоять на ногах и упали на четвереньки. 1,52 G. Все люди оказались простертыми ниц. 1,73 G. Все космонавты были буквально приклеены к пластиковым стенкам или с силой прижаты к прозрачным проемам иллюминаторов. Адриан с огромным трудом приподнялся и нажал на несколько клавиш, чтобы замедлить вращение, но Цилиндр в целом обладал слишком большой массой, чтобы немедленно отреагировать на эту команду. Рост силы тяжести остановился на величине 2,12 G, при которой ни один человек не был в состоянии встать на ноги.

Тогда Адриан ввел еще несколько команд, после чего гравитация наконец начала снижаться. Понимая, что нужно реагировать за некоторое время до того, как сила тяжести внутри корабля достигнет нормальной величины, ученый заранее остановил двигатели, вращающие Цилиндр. В конце концов показатели гравитации замерли на 0,91 G. Для Адриана это значение казалось приемлемым. Он не хотел больше рисковать и вновь запускать двигатель, так как боялся, что при силе тяжести, превышающей 1 G, механизм может выйти из строя.

— При 0,91 G все будет лишь чуточку легче, чем на Земле, только и всего, — сделал вывод биолог.

— А растения будут вырастать более высокими, не так ли? — заинтересованно спросила Каролина.

— Да, а животные станут передвигаться быстрее. Но разница окажется ничтожной. Важно то, что наша стиральная машина работает.

— Нет, — заявил Ив. — Нужно добиться величины в 1,00 G ровно.

— Почему?

— Из–за озера. Когда мы станем наполнять его водой, нельзя, чтобы оно вышло из берегов.

И вот после нескольких попыток, переходя от 0,91 к 1,13 и от 0,98 к 1,02, Адриан наконец смог достичь почти идеальной силы тяжести величиной 1,01 G.

— При превышении заданного значения гравитации на 0,01 G вода останется в пределах берегов озера. Годится. Только… позже, из–за большего давления люди, быть может, станут рождаться более маленькими.

Воссоздание силы тяжести прошло так успешно, что люди даже не замечали вращения корабля вокруг собственной оси. Осознать это можно было только при взгляде на то, как скользят звезды за большими круглыми иллюминаторами. Люди развлекались, передвигаясь по пластиковому настилу: они могли беспрепятственно пройти от того, что было низом, к тому, что казалось верхом, и вернуться назад по противоположной стене. Никогда еще понятие относительности пространства не приобретало столько смысла. Где бы пассажир ни находился при движении «вниз» у него возникало впечатление, что люди, стоящие за ним и над его головой, поднимаются «вверх». У каждого, кто видел, как маленькие человечки идут задом наперед подобно муравьям на стенках барабана стиральной машины, начинала кружиться голова.

— Что же, и здесь тоже кончено, — с восторгом воскликнул миллиардер.

Только котенок явно оказался разочарован тем, что больше не мог выделывать пируэты в воздухе. Мяукая, он извивался, лежа на полу.

После того как люди стали передвигаться при почти нормальной силе тяжести, Адриан Вейсс подошел к пульту перед террасой и произнес в микрофон:

— Стадия один: включить освещение. Стадия два: восстановить гравитацию. Мы можем переходить к стадии три — снятию защитного настила.

Следуя навыкам, полученным в ходе тренировок в Городе–Гусенице, 144 000 пассажиров выстроились в линию у начала Цилиндра и принялись отстегивать тросы, стягивавшие плиты настила. Взорам изумленных Ива и его друзей предстал рукотворный пейзаж первого сегмента: холм, лес, русло речки, обширная равнина и, конечно же, котловина, которую должны были наполнить воды искусственного озера. Каролина с особой тщательностью подошла к разработке внутренней отделки жилого сектора. Она призвала на помощь специалистов по ландшафтному дизайну, географа и проектировщика декораций для кинофильмов.

Адриан не стал проектировать никакой среды обитания. Он решил, что для 144 000 пассажиров будет прекрасным занятием самим построить посреди космоса город, в котором они станут жить. Поэтому в самом конце Цилиндра, в зоне, наиболее удаленной от террасы, на своеобразной ничейной территории, был устроен склад строительных материалов (деревянных и алюминиевых балок, стеновых панелей из цемента или бетона, листов стекла, кирпичей) и даже декоративных элементов (картин, ковров для стен и пола, скульптур, мебели).

Когда все листы настила в первом сегменте были удалены (это произошло гораздо быстрее, чем предполагалось, потому что люди торопились как можно лучше разглядеть все детали своего нового дома), Ив Крамер, побуждаемый Макнамаррой, объявил, что готов произнести торжественную речь, посвященную началу полета. Астронавты собрались у подножья террасы. Были включены микрофоны и динамики, усиливающие звук. И вот наконец все затихли в ожидании первых исторических слов создателя проекта «Последняя надежда». Ив Крамер прочистил горло и приступил к делу:

— Я ученый и поэтому не очень–то умею красиво говорить. Тем не менее, учитывая важность этой минуты, постараюсь как можно лучше выразить свои мысли. Прежде всего, спасибо вам за то, что все вы находитесь здесь и сейчас.

Эта фраза до того напоминала обращение рок–звезды к зрителям, пришедшим на концерт, и казалась настолько не соответствующей ситуации и ожиданиям людей, что в толпе тут и там послышался негромкий нервный смех. Он оказался заразительным, и вскоре все 144 000 человек хохотали как один. Бурное проявление эмоций помогло снять накопившееся напряжение.

Поначалу Ив Крамер растерялся и на мгновение даже подумал, что люди смеются над ним. Затем, не зная, что делать, он решил посмеяться вместе со всеми.

— Мы стартовали! Все остальные считали это невозможным, и тем не менее мы это сделали. Черт возьми, мы это сделали!

Изобретатель поднял руку. В этот момент аудитория из 144 000 человек разразилась неистовой овацией.

— Да, мы сделали это вместе, несмотря на страх, наперекор мнению всех остальных! И я хочу выразить совершенно особую благодарность единственному человеку, поддерживавшему нас с самого начала — Габриэлю Макнамарре.

Громкие аплодисменты.

Крамер передал микрофон своему другу.

— Что ж, могу признаться вам, — заявил промышленник, — что пошел на это только ради… собственного развлечения.

Смех в толпе.

— Я хотел бы добавить только следующее. Мы собрались здесь не для того, чтобы скучать. Предлагаю устроить этим вечером небольшой праздник и отметить старт. Я лично проследил за тем, чтобы на борт корабля втайне от всех и вопреки мнению Адриана погрузили бутылки со спиртным. Итак, сегодня вечером в нашем Цилиндре состоится празднование. Тем хуже для тебя, Адриан, потому что на этом судне будут старики вроде меня, больные, а вскоре появятся и алкоголики.

Новые возгласы одобрения.

Хочу напомнить вам, если для некоторых это еще не ясно, что пути назад больше нет. Все мы умрем здесь. И все это для того, чтобы дать нашим потомкам возможность начать с нуля где–то в другом месте — если все будет хорошо, на девственной планете, не отравленной отбросами из–за человеческого легкомыслия.

На этот раз аплодисменты оказались более сдержанными.

— Здесь, на борту «Звездной бабочки», мы уже фактически приступили к созданию нового общества. Я верю в силу слова. Эта сила должна носить позитивный характер. С самого начала мы присвоили нашему проекту аббревиатуру ПН, что означает «Последняя надежда». Это название идеально подходило для ситуации, в которой мы находились на Земле. Но мы больше не имеем никакого отношения к последней надежде. Отныне мы участвуем в новом приключении. Мы связаны с новой надеждой. И если теперь все окончится неудачей, это уже ничего не изменит. Мы осмелились на это, одни, наперекор всем остальным, и мы это сделали!

Крики одобрения.

— Мы довели до конца затею, с помощью которой предполагали отыскать новые решения старинных проблем. Давайте будем считать этот корабль местом, предназначенным для счастья, созидания, обновления. Поэтому предлагаю назвать будущий город, который нам еще предстоит построить, Парадизом. Ведь, как всегда утверждали древние философы, «нет рая на земле». И это логично. Но они не знали, что рай скоро будет здесь, у нас. Мы в ближайшем будущем построим его для себя собственными руками и своими силами. Предлагаю расположить этот город на равнине, простирающейся рядом с будущим озером.

На этот раз аплодисменты достигли предельной громкости. Когда они наконец начали стихать, Ив взял компьютер Адриана и пробежался пальцами по клавишам. Тут же на вершине самого высокого холма открылось отверстие, откуда хлынул поток воды. Вода заполнила кривое, извилистое русло, которое сразу же превратилось в реку, а затем достигла котловины искусственного озера. Ко всеобщему изумлению, вода не была голубой, а переливалась различными оттенками сиреневого цвета. Сиреневое озеро посреди светло–зеленой травянистой равнины и бежевых утесов дарило зрителю непривычную гармонию оригинальных цветов. Ив знал, что этот пейзаж также стал результатом кропотливой работы, проведенной Каролиной при участии специалиста по кинодекорациям.

Некоторые пассажиры уже устремились к озеру. Достигнув берега, они сбрасывали с себя скафандры и обнаженными бросались в воду. Они плавали в этом искусственном водоеме, висящем над атмосферой. Люди окатывали друг друга фонтанами брызг.

Именно в этот момент замигали красные огни общей тревоги, и по всему кораблю разнесся вой сирены.

34. ОТКРЫТЬ КРЫШКУ

Элизабет Малори стремительно выбежала на террасу.

— Парус заклинило! — громко крикнула мореплавательница.

Все знали, что это означало. Если им не удастся исправить повреждение, корабль не сможет покинуть геостационарную орбиту и превратится всего лишь в космическую станцию, обреченную вечно вращаться вокруг Земли. Ив Крамер, удостоверившись с помощью экранов наружного контроля, что авария действительно произошла, уже представлял себе саркастические замечания бывших коллег, не говоря о журналистах, которые не упустят случая посмеяться над незадачливыми участниками проекта. Перед его мысленным взором разворачивались аршинные заголовки передовиц: ««Звездная бабочка“ даже не смогла улететь. Она крутится вокруг Земли, как насекомое вокруг электрической лампочки». Ярость переполняла изобретателя. Он судорожно принялся вспоминать имена возможных виновников поломки.

— Это я допустила ошибку, — призналась Элизабет. — Я ориентировалась на систему развертывания парусов из хлопчатобумажной ткани и пластика, как на обычных яхтах. Мне следовало учесть ничтожную толщину майлара. Он быстро сминается в комок и, если это происходит, вытягивается жгутом. Если электромотор продолжит вытягивать парус за борт, тот накрепко затянется узлами.

— Вы действительно абсолютно некомпетентны! — взорвался Ив Крамер.

Элизабет подошла к нему вплотную.

— Теперь, когда я вас простила, настал ваш черед бросать мне обвинения?

— Вы свели на нет работу всех людей!

— Это другое дело. Вы всегда считали, что я была лучшей в своей области — управлении парусом. Точно так же вы полагали себя лучшим в вашей области — астронавтике. Это был союз лучших, не так ли? И то, что я могла ошибиться, обращает в ничто вашу систему «совершенств, взаимно дополняющих друг друга».

— Нет. Это не так! — прорычал он, ударив кулаком об стену.

— Однако так оно и есть. Вы разочарованы тем фактом, что я не оказалась лучшей мореплавательницей и не предусмотрела всего.

Домино тайком подобрался поближе, запрыгнул на пульт и хотел было пройтись по кнопкам, но женщина схватила его и закрыла в коридоре, где тот принялся мяукать.

— Что ж, сейчас я покажу вам, мой дорогой Ив, что еще не сказала последнего слова. Я поступлю так же, как если бы была на своей яхте, у которой заклинило спинакер[36] или стаксель.[37]

Часом позже, несмотря на все предостережения, Элизабет облачилась в скафандр для выхода в открытый космос. На спине скафандра был установлен небольшой реактивный двигатель. Трос связывал женщину с корпусом корабля. На большом экране, расположенном над террасой, 144 000 пассажиров могли наблюдать за движением астронавтки в космической пустоте. Внешняя поверхность судна была нашпигована камерами наружного наблюдения, позволявшими следить за каждым действием Малори. Оказавшись возле чехла для паруса, Элизабет приложила максимум усилий, чтобы расправить большой комок, чем–то напоминавший катышки из обрывков бумаги, которые так мешают нормальной работе принтеров. Ей потребовалось проявить немалую ловкость, чтобы освободить майлар и при этом не порвать сверхтонкий материал. Несколько раз Элизабет приходилось начинать все сначала.

— Возвращайтесь! — сказал Крамер в переговорное устройство. — Вы израсходовали свой запас кислорода.

— Прежде чем увлечься парусным спортом, я занималась подводным плаванием, — ответила женщина. — В худшем случае стану задерживать дыхание.

Истекло еще несколько долгих минут, но основной комок по–прежнему оставался нерасправленным.

— А вот теперь возвращайтесь, это приказ! — крикнул Крамер.

— В области управления парусом я не подчиняюсь ничьим приказам. Я — капитан корабля и потому сама решаю, до какой степени могу рисковать.

— Не время для шуток. Возвращайся немедленно! Поскольку он обратился к ней на «ты», она ответила в том же ключе:

— Я устала тебя слушать, а мне сейчас нужны все мои силы.

— Но ты вот–вот погибнешь! Ты нам нужна! Нельзя же быть тупицей до такой степени, чтобы этого не понимать! Тебе лучше провалить эту попытку освободить парус и вернуться к нам живой, чем поступить наоборот. Ты всегда сможешь вновь выйти в открытый космос позже.

— Я почти закончила.

— Нет, это вовсе не так.

— Ты раздражаешь меня, Ив. У тебя всегда был особый талант меня раздражать.

Прочим пассажирам этот спор в подобную минуту казался совершенно неуместным.

— Я прерываю аудиосвязь. Разговор отбирает у меня лишний кислород, а мне сейчас нужен весь воздух, до последней капли.

— Нет! Послушай меня!

Щелчок означал разрыв связи. Хотя запасы кислорода были исчерпаны, она все еще не распутала комок до конца.

— Это чистой воды самоубийство, — пробормотал Адриан Вейсс.

Вскоре движения мореплавательницы замедлились. Все люди, вглядывавшиеся в экран, видели, что каждое движение требовало от женщины огромных усилий. Дрожь сотрясла ее тело, затем космонавтка остановилась. Ткань паруса выскользнула из ее рук, и тело поплыло прочь, в пустоту, натянув страховочный трос.

— Она задыхается! Она сейчас погибнет! — закричала Каролина.

Изобретатель вышел из себя:

— Ах, такая–сякая! Она упряма и ограниченна, как осел!

Он уже облачился в скафандр. Спустя несколько минут внешний люк корабля открылся, и Ив вышел за Элизабет, не переставая изрыгать проклятия через переговорное устройство, помещенное в шлеме.

35. НЕ ЗАБЫВАТЬ ДЕРЖАТЬСЯ ЗА СВЯЗУЮЩУЮ НИТЬ

Звук собственного дыхания казался ему оглушительным шумом, заполняющим шлем скафандра. Он чувствовал, как бьется сердце внутри грудной клетки. Капельки пота стекали по спине. Ив Крамер не проходил никакой специальной подготовки по выходу в открытый космос. Движимый гневом и нетерпением, он забыл прицепить страховочный трос к корпусу судна. Изобретатель тут же потерял сцепление с кораблем и стал удаляться от «Звездной бабочки», не переставая размахивать руками в самой шутовской манере, как будто он надеялся с помощью таких движений вернуться назад, к людям. В безвоздушном пространстве у тела нет никакой опоры, здесь нет даже газа, поэтому отчаянные жесты Крамера никак не изменили траектории его полета. Он продолжал удаляться прочь от корабля.

Внутри Цилиндра 144 000 пассажиров затаили дыхание. Если Ив улетит в космос, то он со своим запасом кислорода в баллоне, укрепленном за спиной, превратится в… астероид. Получив первоначальный толчок, его труп пересечет Вселенную. Однако по счастливому стечению обстоятельств Ив направлялся в сторону мореплавательницы. Все дальнейшее происходило, как при замедленном повторе. Две фигуры, кажущиеся светлыми на черном фоне космического пространства, соединились. Ив попытался ухватиться за шлем скафандра Элизабет. Но шлем имел форму шара, перчатки изобретателя скользнули по гладкой поверхности, и Крамер не смог удержать захвата. Руки ученого вновь бесполезно задергались в межзвездной пустоте. В толпе пассажиров напряженное ожидание достигло апогея.

— Он и в самом деле очень неуклюж, — пробормотал Адриан, прикусив нижнюю губу.

Динамики громкой связи транслировали по внутреннему пространству корабля вереницу отборных ругательств, изливавшихся из скафандра Крамера. При других обстоятельствах эта ситуация могла бы показаться комичной.

Нога Ива запуталась в майларе в тот момент, когда космонавт пролетал рядом с наполовину развернувшимся солнечным парусом. Скафандр ученого наконец–то оказался связан с кораблем. Осознавая, что в эти секунды решается будущее человечества, изобретатель стал перебирать парус робкими, слабыми движениями и подтянулся к корпусу корабля. Цепляясь за неровности на его поверхности, Крамер в итоге подобрался к месту крепления страховочного троса Элизабет. В кровь кусая губы, изобретатель крепко сжал трос и прошел по нему до неподвижного тела мореплавательницы.

— Он очень неуклюж, но, полагаю, при этом удача на его стороне, — выдохнул Адриан Вейсс.

— Вселенная точно его любит, — завершил мысль биолога Макнамарра, который вспомнил при этом свою теорию: «Вселенная создает проекты и использует нас для того, чтобы воплотить их в жизнь».

Сквозь запотевшее стекло своего шлема Иву удалось разглядеть, что лицо Элизабет было мертвенно–бледным, а ноздри — плотно сжатыми. Одной рукой он потянул трос на себя, а другой обхватил затылок женщины, как умелый пловец, транспортирующий утопающего к берегу. Едва воздух заполнил шлюзовую камеру корабля, как Крамер снял шлем Элизабет и попытался сделать ей искусственное дыхание рот в рот. Технологию этого процесса он смутно помнил еще по лицейскому курсу оказания первой помощи. Однако Адриан, гораздо глубже изучавший медицину, прервал эти попытки, знаком дав понять, что это ни к чему хорошему не приведет. Биолог приложил ладони к грудной клетке женщины в области сердца и стал нажимать на нее резкими движениями, чередуя их с короткими паузами. Мореплавательница никак не реагировала на все эти действия. К месту событий подбежал другой врач с большой сумкой, откуда он вытащил электронное оборудование. Приложив датчики к телу Элизабет, врач включил прибор для снятия электрокардиограммы, на экране которого возникла прямая горизонтальная линия. Тогда врач взялся за электрошок. Но сердце молодой женщины биться отказывалось. После серии разрядов врач отрицательно покачал головой.

— Вы должны продолжать, — пробормотал Ив, побледнев как полотно.

— Я очень сожалею. Увы, это больше ничего не даст. Она мертва, — заявил врач.

— Нет! Продолжайте!

Поскольку доктор попытался убрать дефибриллятор в сумку, Крамер вырвал у него прибор, поставил мощность на максимум и, поместив электроды на груди женщины, послал разряд. Каролина и Адриан тут же схватили его за руки, чтобы не дать ему продолжить бесполезные попытки оживить мертвое тело. В этот момент Домино запрыгнул на Элизабет и очень сильно укусил ее за мочку уха. Прибор, контролирующий частоту сердечных сокращений, издал звук «пип», а у плывущей по монитору горизонтальной линии появился невысокий зубец. Врач тут же схватил электроды и с помощью серии разрядов сумел добиться регулярного чередования пиков и провалов.

36. НАПОЛНИТЬ ПАРУСА ВЕТРОМ

Глаз открылся. Первая фраза, которую мореплавательница произнесла, придя в сознание, звучала так:

— Распутан ли парус?

Габриэль Макнамарра помог женщине встать и подвел ее к экрану наружного наблюдения. Элизабет различила тонкую поблескивающую золотом ткань, по–прежнему смятую и перетянутую узлом.

— Быть может, мне скоро удастся сделать это с помощью вспомогательных сервомоторов, — сказал Крамер, который боялся, что она вновь выйдет в открытый космос. — Я забыл сказать тебе, что в моем распоряжении есть маломощные двигатели для боковой ориентировки парусов. До последнего момента я не думал о том, что придется пускать их в дело, но можно попробовать.

Мореплавательница одарила его взглядом, в котором клокотала убийственная ярость.

— Об этом ты тоже забыл?

Израсходовав остаток сил на эту вспышку, мореплавательница вновь заснула.

На самом деле никаких маломощных двигателей для боковой ориентировки не существовало. Вместо этого нескольким астронавтам пришлось сменять друг друга в открытом космосе, чтобы вручную расправить запутавшийся парус. Спустя несколько часов треугольник левого крыла «Звездной бабочки» полностью развернулся под восторженные возгласы 144‑тысячной толпы пассажиров. Последние скопились под террасой, напряженно наблюдая за происходящим на большом экране.

— Что ж, и это тоже свершилось, — отрешенно произнес Габриэль Макнамарра, вытирая пот со лба. — Можно сказать, мы потеряли время на улаживание некоторых «формальностей»…

Элизабет, еще чувствующая усталость, присоединилась к руководителям проекта.

— Поломка произошла не потому, что ты была плохо подготовлена, — наставительно сказал Ив, который как будто сумел в один момент избавиться от страха потерять Элизабет, — а потому, что ты проявила нетерпение. Мы распустим второе крыло «Звездной бабочки» с троекратно меньшей скоростью. Пусть мы больше времени проведем на околоземной орбите. В конце концов, что такое один лишний день по сравнению с путешествием длиной в тысячу лет?

Изобретатель провел ладонью по ее длинным рыжим волосам, и мореплавательница почувствовала, как сильно он испугался. Котенок свернулся клубочком у ее ног и требовал ласки.

— Существуют ли еще какие–нибудь вспомогательные системы, которые ты установил на корабле и о которых ты забыл уведомить экипаж? Не мог бы ты дать нам точный их перечень? — произнесла женщина.

Вместо ответа Крамер предложил запустить процесс развертывания второго крыла. Когда эта операция наконец увенчалась успехом, от центральной части космического корабля в обе стороны отходили две тонкие отливающие золотом пленки. Они делали судно похожим на настоящую бабочку грандиозных размеров. Паруса протяженностью в миллион километров оказались настолько велики, что с Земли можно было невооруженным глазом увидеть два крыла и длинную центральную трубу.

— Кажется, будто гигантское насекомое летает над атмосферой планеты, — говорили зеваки, поднимая глаза к небу.

— Он невероятно огромен!

— Бумажный змей размером с город!

— Да нет, размером со страну или даже континент. Смотрите, ему удается даже отбрасывать тень на поверхность планеты.

Астрономические обсерватории также с любопытством наблюдали за кораблем. Бывшие коллеги по аэрокосмическому агентству пришли к выводу, что Ив Крамер окончательно спятил. Эксперты в области аэронавтики в один голос утверждали по телевизору, что все попытки создать солнечные парусники неизменно заканчивались полным поражением, следовательно, очень мало шансов на то, что проект, реализуемый Крамером, приведет к положительному результату. Империя Макнамарры обанкротилась, но теперь это уже никого не заботило. Для подавляющего большинства «Звездная бабочка» была не чем иным, как экстравагантным экспериментом, повлекшим за собой гибель 144 000 невинных жертв, которые в своей наивности поверили в мечту сумасшедшего ученого. Однако другие люди, и их тоже было немало, спрашивали себя, что могло происходить сейчас там, наверху.

37. ВЫЙТИ ИЗ ОГНЯ

Каждый член экипажа находился на своем посту. Стоя внутри сферы, в левом глазу бабочки, Элизабет и Ив не отводили взгляда от мониторов с контрольными показаниями приборов.

— Полотно из майлара наполнилось фотонами и обрело способность двигать корабль вперед. Мы удерживаемся на месте только за счет работы внешних двигателей обратной тяги, которые играют роль тормозов. Судно готово покинуть околоземную орбиту, — объявила экс–яхтсменка.

— Прекрасно, так давайте отправимся в путь, — сказал Ив Крамер.

Элизабет сделала паузу.

— Прежде чем мы начнем, у меня есть еще один простой вопрос. Я очень хочу отправиться в путь, но… куда?

Ив Крамер обозначил направление указательным пальцем.

— Туда. Достаточно всегда иметь в качестве ориентира вон то созвездие в форме треугольника. Если однажды меня не станет или со мной что–нибудь случится, запомни: нужно держать курс на этот треугольник из пока что очень слабых огоньков.

Она отошла в сторону и встала на воображаемую прямую линию, чтобы лучше видеть направление, которое Крамер задал кончиком пальца.

— Туда?

— Нет, левее, вон туда. Там, где находится более яркий источник света и два тусклых.

— Все–таки мне сложно поверить в то, что при столь стремительном развитии технологий в сфере навигации мы все еще задаем курс движения с помощью пальца!

Он сделал вид, что не слышал этого замечания.

— Хм, между нами: почему ты хотел сохранить в тайне направление полета?

— Если хочешь, давай обсудим это после осуществления маневра, хорошо?

Элизабет еще раз удостоверилась в том, что все системы работают в штатном режиме. На экране внутреннего наблюдения было видно, как толпа пассажиров разместилась перед террасой и вглядывалась в подвешенный над ней, разделенный на две части монитор. На одной его половине находилось изображение Земли, на втором — космоса, расстилавшегося перед «Бабочкой».

— Все готовы? — спросил Ив в микрофон.

— Начинаю выполнение маневра, — сказала Элизабет.

Один за другим она отключила все двигатели, удерживавшие корабль на околоземной орбите.

– 5, 4, 3, 2, 1… старт!

На этот раз длинный голубой цилиндр, увлекаемый вперед двумя огромными, отсвечивающими золотом треугольниками парусов, даже не задрожал, смещаясь перпендикулярно вектору движения по геостационарной орбите. Оглушительный крик вырвался из груди 144 000 человек. На одной из половинок разделенного надвое экрана огромный шар планеты Земля начал суживаться. Изобретатель коротко махнул рукой в сторону прозрачного смотрового стекла.

— Прощай… планета–мать.

— Пока, — бросила мореплавательница.

38. ДЕРЖАТЬ В ТАЙНЕ СЕКРЕТНЫЕ КОМПОНЕНТЫ СМЕСИ

Два отливающих золотом крыла были наполнены светом. Огромная «Бабочка», начиненная земными формами жизни, медленно скользила в неизвестность звездной пустоты. Скорость корабля начала незаметно возрастать. Молодая женщина встряхнула длинными рыжими волосами и повернулась к Иву Крамеру.

— Итак, три звезды. А когда мы подойдем к ним совсем близко, как мы узнаем, куда направиться дальше?

— Эти три источника света — не звезды, а далекие галактики. Когда мы приблизимся к ним, мы сумеем различить новую светящуюся точку в центре треугольника. Это звезда размером с наше Солнце. В настоящий момент она не видна невооруженным глазом. Я обнаружил, что именно вокруг этой звезды вращается планета, которая потенциально может оказаться пригодной для жизни.

Если планету невозможно увидеть, откуда же тебе стало известно о ее существовании?

Благодаря радиотелескопу в центре космических исследований. Я направлял его к четко очерченной зоне, которую долго изучал звезда за звездой. И мне наконец удалось обнаружить подходящую планету. Но я никогда и никому о ней не говорил.

— Почему другие ученые ее не засекли?

— Возможно, кто–то ее и обнаружил, но он никогда не думал о том, чтобы организовать космическое путешествие к этой планете.

Женщине такое объяснение показалось подозрительным.

— Как называется звезда, к которой мы направляемся?

— В настоящий момент название, присвоенное ей учеными, звучит как JW 103683.

— А планета? Ты тоже увидел ее с помощью радиотелескопа?

— На самом деле я соединил для этого несколько устройств, которые обычно вместе не используются. С их помощью я смог рассчитать параметры планет, существующих за пределами нашей Солнечной системы. У звезды JW 103683 их несколько, и у них самих есть несколько спутников. По моему мнению, одна из планет имеет подходящий размер, подходящую температуру на поверхности, подходящую атмосферу, расположена на подходящем расстоянии от звезды, играющей для нее роль солнца. Все эти параметры таковы, что жизнь там, вероятно, не сожжена и не заморожена.

— Прекрати говорить тоном заговорщика. Итак, где же находится наш пункт назначения?

Ив Крамер загадочно улыбнулся.

— Слишком рано раскрывать карты. Пусть это до последнего момента останется тайной. Если мы не сумеем подготовить новое человечество, я не хочу, чтобы люди загадили бы и эту планету. Я скрыл данные о ее местонахождении. Они здесь, на корабле.

Элизабет нахмурилась. Она подумала, что Ив прочел слишком много романов об искателях сокровищ. Все это штучки маленького мальчика, сосредоточенного только на своем внутреннем мире.

— Я указал точное местоположение планеты на карте, которая хранится в моем сейфе.

— В это невозможно поверить. Речь идет о судьбе человечества, но тебе этого недостаточно: ты развлекаешься, создавая секрет, сокровище, тайну. Сколько тебе лет, Ив?

Казалось, что изобретатель более чем удовлетворен придуманной им уловкой.

— Никто, кроме меня, не сможет открыть сейф раньше, чем через 1000 лет. Там внутри установлен датчик времени с кодом доступа, известным только мне.

Мореплавательница пристально посмотрела на собеседника.

— Наверно, я сплю. У нас в космосе 144 000 пассажиров, и мы до самого конца не будем знать, куда же мы направляемся!

— Я оставлю за последним поколением пассажиров «Звездной бабочки» право открыть точные координаты места назначения. Они одни смогут воспользоваться этим знанием, если будут его достойны.

Она передразнила его торжественный тон.

— А как ты узнаешь, что они действительно «достойны»?

— Я предусмотрел простой тест по проверке разумности. Это легкая загадка. Успешно пройдя это испытание, они обнаружат сейф с картой, на которой будут обозначены точные координаты места назначения. Отгадка дает комбинацию букв. С их помощью открывается сейф.

— И что это за «легкая» загадка?

— Я распорядился написать ее на панели управления, чтобы быть уверенным в том, что никто ее не забудет.

С этими словами Крамер действительно показал надпись, сделанную над мониторами маленькими буквами, — три фразы, которые недоверчивая мореплавательница прочла вслух: «С этого начинается ночь. Этим кончается день. И каждый может это увидеть, когда смотрит на луну».

— Черт возьми, да эта загадка сама имеет отношение к астрономии. Что ж, мы подходим к сути дела. А где находится этот пресловутый сейф?

— Недалеко. Совсем рядом. На самом деле он находится прямо перед твоими глазами.

Он кивнул подбородком в сторону штурвала. Взгляд женщины проследовал в указанном направлении и наткнулся на металлическую плиту с изображением бабочки в окружении трех звезд и девизом «Последняя надежда — это бегство».

— Не собираешься ли ты сказать мне, что это находится «внутри» штурвала?

Ив Крамер кивнул головой.

— Внутри штурвала содержится информация о направлении движения. Или, точнее, в пустотелом валике в центральной оси вышеупомянутого штурвала.

Элизабет Малори принялась тянуть металлическую плиту на себя, как будто хотела вырвать ее с помощью ногтей. Тщетно.

— Я велел сделать этот небольшой сейф из самого крепкого металла. Это многослойный сплав из стали, титана и металлокерамики. Сейф невозможно открыть даже с использованием газового резака. И если из–за несчастливого стечения обстоятельств какому–нибудь ловкому пройдохе, несмотря на все предосторожности, удастся вскрыть электронный замок, для такого случая я предусмотрел систему устройств, обеспечивающих самоуничтожение содержимого сейфа.

— Тогда все будет потеряно. Весь проект «Последняя надежда» ни к чему не приведет. Ведь вы ставите успех нашего предприятия в полную зависимость от такой мелочи.

— Я предпочту, чтобы все пропало, только бы неразумные люди не повторили те же самые ошибки на новом месте. Если они способны будут поступать так же, как мы, или даже хуже, пусть лучше все идет прахом.

— И по–твоему, средство распознать, стали ли пассажиры «Бабочки» лучше, чем мы или наши родители, — это загадка, предполагающая поиск некоего слова в качестве ответа?

Крамер сиял от счастья, словно ребенок, тайком приготовивший родителям презабавную шутку. Элизабет пожала плечами.

— А если ты ошибся, если при ближайшем рассмотрении окажется, что чужая планета не подходит для людей?

— Априори в той солнечной системе есть по крайней мере пять больших планет со сносной температурой на поверхности. Если ни одна из этих планет не подойдет в качестве замены, что ж, понадобятся еще 1000 лет и 50 поколений для путешествия в соседнюю солнечную систему. Чего–чего, а тысячелетий впереди у них предостаточно.

Шутка женщину не рассмешила. Она взглянула на циферблат прибора, измеряющего скорость Движения: та постоянно увеличивалась.

Спасибо за то, что спасли меня там, в пустоте, — сказала Элизабет.

Собеседники обвели взглядом звездный горизонт с тремя огоньками, которые должны были послужить им ориентиром.

— Мы не увидим конца путешествия, — пробормотал он.

— Мы — нет, но наши потомки, вероятно, да. В том, как она произносила эти слова, Крамеру почудился скрытый призыв. Мужчина подошел ближе.

— Но потомков еще нужно произвести на свет… Он сделал еще один шаг вперед.

— Ты действительно полностью меня простила? — спросил Ив.

— Нет, не до конца. Я простила тебя на 75 процентов. Когда боль в пояснице перестанет будить меня по ночам, я прощу тебя полностью.

— Что мне нужно сделать, чтобы перейти от 75 к 76 процентам?

— Ошеломи меня. Постоянно меня удивляй. Я могу выдержать все, кроме одной вещи: скуки.

Тогда Ив сделал еще шаг вперед. Теперь их губы разделяло всего несколько сантиметров. Крамер наклонился. Элизабет неуловимым движением отступила назад. Он остановился и пристально взглянул ей в глаза. Вот она сама чуть–чуть приблизилась к нему. Ив вновь шагнул навстречу, и на этот раз женщина не пыталась уклониться. Она приняла его поцелуй, который продолжался несколько минут, к великому раздражению Домино. В знак протеста котенок изо всех сил вцепился зубами в икру изобретателя.

39. ПОЗВОЛИТЬ ДАВЛЕНИЮ ПОДНЯТЬСЯ

«Быстрее, сильнее. Все дальше и дальше». Одна за штурвалом, внутри которого была спрятана тайна пункта назначения корабля, Элизабет Малори смотрела на звезды и пела, перевирая мотив. Ее сверхзоркие глаза цвета бирюзы научились различать слабые огоньки, постоянно освещавшие эту величественную панораму. То, что она некогда считала всего лишь белыми точками на небе и называла звездами, оказалось своего рода джунглями со своими опасностями и выгодами, которые ей следовало знать: галактиками, группами галактик, звездными облаками, газовыми туманностями, звездами, скоплениями звезд, метеоритами, сверхновыми звездами, космическими струнами,[38] а также черными и белыми дырами…[39] Последние две космические аномалии невозможно было засечь невооруженным глазом. Их помогал обнаружить небольшой радиотелескоп, находившийся на борту «Звездной бабочки». Даже магнитные поля и звездные ветра раскрыли свои тайны перед покорительницей космоса. Туманности образовывали скульптуры, как будто высеченные из переливающейся разными цветами космической пыли. Где–то в самой глубине вырисовывалась бесконечная линия соседней галактики, пока что кажущейся плоской.

С помощью фотометров Элизабет Малори измеряла интенсивность звездного света, лучи которого поглощались двумя огромными треугольными парусами. Положение последних постоянно менялось: дистанционно управляемые электрические сервомоторы позволяли навигатору как можно сильнее натягивать тросы оснастки. Прямо перед женщиной находился штурвал с бабочкой — символом проекта и его страшным девизом: «Последняя надежда — это бегство». А над клавиатурой пульта управления располагался текст загадки. Этот ребус считался легким, но Элизабет по–прежнему не могла его решить.

«С этого начинается ночь. Этим кончается день. И каждый может это увидеть, когда смотрит на луну». Сумерки? Южная звезда? Солнечный блик? Нет, здесь должна была крыться еще какая–то «шутка». Малори решила для себя, что Ив — ребенок: неловкий, рассеянный, но с развитым воображением. Он дерзнул создать великую игрушку и посадить внутрь нее 144 000 человек. В мире же нашлось 144 000 достаточно глупых людей, которые последовали за этим так и не выросшим дитятей. И она оказалась в их числе. Мореплавательница принялась хохотать в полном одиночестве, с удивлением отмечая в себе странную склонность к подражанию: ведь это характерная привычка Макнамарры смеяться так на нее повлияла. Смех по методу Макнамарры был полномасштабным видом спорта, развивающим грудную клетку и гортань, полноценной двигательной активностью, очищающей организм.

В этот момент на мониторе возникло предупреждение об астероиде, который приближался к кораблю с правой стороны. Элизабет тут же повернула штурвал, чтобы избежать возможного столкновения. Маневр был осуществлен так медленно и мягко, так хорошо, что никто из пассажиров не почувствовал, что космическое судно изменило курс. Малори умела — впрочем, для того она, собственно, и находилась у руля — уклоняться от астероидов. Это немного напоминало ей то время, когда она столь же мастерски обходила айсберги, китов и рифы. Женщина следила за небесным объектом с помощью экранов наружного обзора. Когда тот оказался достаточно близко, Элизабет обратилась к смотровому окну, приникла к окулярам бинокля и стала наблюдать за тем, как огромная скала пролетела вдоль правого паруса. Затем Элизабет повернула штурвал из резного дерева и вернула солнечный парусник на прежний курс — с тремя тусклыми огоньками в качестве ориентира.

Позади пилота, внутри Цилиндра, налаживалась нормальная жизнь. 144 000 пассажиров очень быстро «обустроили» 31 оставшийся сегмент. Следуя указаниям Каролины, они рассыпали песок и щебень, засеяли траву и посадили деревья, взятые из глубин трюма. В результате возникло то, что девушка назвала «прочими элементами интерьера». Таким же образом люди создали остальные холмы, долины, реки и леса. Теперь внутри Цилиндра находились 32 километра рукотворного ландшафта, где космонавты могли прогуливаться вперед, назад, а также сверху вниз. Бригада каменщиков строила первый городок, названный Парадизом. Часть домов возводилась на сваях над сиреневыми водами озера. Когда все неорганические элементы, растительность и поселения людей обрели соответствующее местоположение, Ив предложил выпустить представителей животного мира. Этот процесс начался с насекомых и протекал по принципу: от самых крошечных до самых больших — от муравьев до жуков–навозников, затем пауки, пчелы и, конечно же, бабочки. Согласно жесткому правилу для каждого нового вида обязательно выпускали его естественного хищника. Далее, действуя по тем же принципам, перешли к обитателям водной стихии: от водорослей до моллюсков, от головастиков до щук. Вслед за тем настала очередь более крупных животных: земноводных — лягушек и саламандр; грызунов — крыс и белок; травоядных — овец и коров; плотоядных — лис и хищников из диких кошачьих. Ив предпочел немного повременить с освобождением существ, потенциально вредных для человека, — комаров, пиявок, мух. С опасными созданиями — скорпионами, змеями, медведями, тиграми, львами, гиенами — он тем более предложил обождать, отложив их появление внутри Цилиндра на значительный срок. Пока же все эти представители фауны в виде оплодотворенных зародышей оставались в пробирках и покоились в холодильной камере в ожидании, когда будущие поколения соизволят разрешить им появиться на свет. Вполне логично, что нынешние астронавты предпочитали гулять по Цилиндру без боязни столкнуться с разъяренным хищником.

Те из 144 000 пассажиров, кто не были заняты на строительных работах, нашли себе применение на засеянных полях, которые должны были в скором будущем дать первый урожай. Другие люди стали пасти стада травоядных. Все участники проекта знали, что запасов пищи, кислорода и воды едва хватит на шесть месяцев, а затем они должны сами начать вырабатывать эти три ключевых компонента их жизнеобеспечения.

Каждый человек получал задание на добровольной основе — по принципу «Кто что готов сделать?». Для самых тяжелых работ Адрианом Вейссом была предусмотрена иная система распределения обязанностей. Люди, вызвавшиеся выполнить эти поручения, трудились лишь несколько часов в день. Существовало четкое правило: чем утомительнее задание, тем меньше работает человек, и пока что оно действовало безукоризненно.

Кое–кто из пассажиров мог бы в определенные моменты поверить, что по–прежнему находится на Земле, если бы роль солнца не исполняли неоновые лампы централизованного освещения, дающие неестественно белый свет, и если бы не тот факт, что при взгляде на небо человек видел там равнины и леса, а также людей, повернутых ногами вверх, а головой вниз. Температура внутри Цилиндра сначала опустилась довольно низко, затем поднялась слишком высоко, однако в конце концов ее удалось отрегулировать до 24 °C днем и 19 °C ночью, что соответствовало средним показателям для земного лета в зоне умеренного климата. На протяжении всех двадцати четырех часов специальный часовой механизм регулировал уровень освещения, в соответствующее время создавая искусственные сумерки, а затем ночь.

40. ФИЛЬТРАЦИЯ СЕРЫ

Каждый участник полета знал, что путешествие будет долгим и что его поколению не суждено увидеть пункт назначения. Разобравшись с жизненно важными проблемами — сила тяжести, производство воздуха, воды, пищи, наличие жилищ, — пассажиры обратились к менее важным вопросам: обеспечение досуга, занятия искусствами, оформление объединений по интересам, стихийно возникших в Парадизе.

В центре нового городка комик Жиль выступал с шоу одного актера. «Идет манифестация против «Последней надежды“. Встречаются два участника шествия, и один говорит другому: «Почему ты выступаешь против проекта?“ – «Ну, потому что это проект трусов, которые не хотят жить на нашей планете. А ты?“ – «Потому что я очень хотел бы сам в нем участвовать“».

Смех аудитории.

«Знаете, почему полицейские не стреляли по ракете в момент ее старта? Они были убеждены, что двигатели корабля работают на углеводородах и что резервуары с горючим занимают все туловище «Бабочки“. Значит, стоит открыть стрельбу — и все взорвется».

Смех в зале.

Жиль входил в раж. Для новой жизни требовалось создать новый юмор. Однако Ив понимал, что для поддержания хорошего настроения людей в целом обязательно нужно было шутить по поводу проекта.

«Двое жительниц города Парадиз разбивают лужайку в долине 32 сегментов. Одна говорит другой:

— Как, по–твоему, изменится мода внутри нашей «Бабочки“ за 1000 лет полета?

— Ну, — отвечает та, — я‑то в любом случае намереваюсь всегда ходить в купальнике, чтобы привлекать к себе внимание эти здоровяков — строителей холмов».

Лучше всех на шутки реагировал Габриэль Макнамарра, и если он начинал гоготать где–то поблизости, окружающие вскоре переставали понимать, смеются ли они над тем, что говорит Жиль, или над тем, какое воздействие его слова оказывают на промышленника.

Так прошла первая неделя полета. Когда с подбором добровольцев стали возникать трудности, так как никто не хотел исполнять тяжелую работу, Иву Крамеру удалось с помощью одной из радиоантенн «Звездной бабочки» поймать выпуск теленовостей с Земли. Ведь волны, несущие телевизионные сигналы, распространяются во все стороны, в том числе в космос. Адриан Вейсс решил установить в центре Парадиза огромный экран высотой пять метров. Увиденное поразило пассажиров «Бабочки». Новости представляли зрителям череду зверств. Отсюда, издалека, астронавты видели все более отчетливо, что все руководители государств действовали заодно и стремились ограничить свободу народов. В конце концов люди должны были оказаться перед выбором: подчиниться или умереть от голода. Даже межнациональные и межконфессиональные конфликты на расстоянии вдруг стали казаться не чем иным, как играми вождей с целью отвлечь внимание людей или навербовать себе новых сторонников. Диктаторы делали вид, будто жаждут поколебать устои демократии. Президенты ссорились друг с другом или с фанатиками, но в конечном итоге политическим, экономическим, военным или религиозным лидерам удавалось повернуть ситуацию таким образом, чтобы нагнать на простых людей побольше страху и тем самым помешать им действовать и мыслить непредвзято. Журналисты не жалели красок, стремясь затуманить головы зрителей ужасом. Кадры с изображением мертвых детских тел Демонстрантов, скандирующих призывы к убийству и потрясающих ножами или стреляющих в воздух из автоматического оружия, жестокие комментарии обозревателей, умело вставленные намеки сменяли друг друга, позволяя сформировать то или иное общественное мнение.

«Все на Земле, без малейших исключений, в отдельно взятый момент времени думают примерно одно и то же, поддаваясь порыву — эмоциям, диктуемым телевидением», — именно это со всей очевидностью осознали 144 000 пассажиров. Ив Крамер понял: трансляция теленовостей с Земли лучше любой торжественной речи поможет поддерживать на прежнем уровне энтузиазм и чувство локтя у участников проекта. У многих из них возникло ощущение, что они больше не принадлежат к тому биологическому виду, представители которого рвали друг друга в клочки на большом экране.

Элизабет на короткое время оставила рулевую рубку и в свою очередь тоже обратилась к веренице кадров, сменявших друг друга на круглосуточном информационном канале. В этот момент в эфир вышло короткое сообщение, посвященное «Звездной бабочке». Специалист в области космонавтики объяснял, что 144 000 пассажиров межпланетного корабля не имеют никаких шансов успешно завершить проект, ведь из–за неизбежного износа всех систем звездный парусник просто не сможет функционировать на протяжении 1000 лет.

— Кажется, они продолжают поливать нас грязью даже теперь, когда мы находимся далеко от них. Они по–прежнему нас ненавидят… — с горечью заметил конструктор.

— Быть может, они думают, что мы их слышим, и хотят нас напугать.

— Как можно быть уверенным в собственной правоте, когда весь мир говорит тебе, что ты ошибаешься? — произнес Ив.

— Мы похожи на лососей, плывущих против течения реки: мы не видим ничего, кроме конечной цели путешествия.

Тем временем выпуск новостей продолжился. Диктор рассказывал о таянии ледовой шапки на полюсах в связи с дырами в озоновом слое планеты. Подъем уровня Мирового океана привел к новой череде цунами. В результате многие прибрежные города оказались под водой. На планете свирепствовал новый вирус, попавший к человеку от птиц и мутировавший в смертельную разновидность гриппа. Вакцины против этой болезни не существовало. По прогнозам экспертов, угроза гибели нависла над сотнями миллионов человек.

— Мы родились в худшем из времен. Еще никогда на Земле не было столько насилия, столько болезней и такого загрязнения окружающей среды.

Элизабет пожала плечами.

— Должно быть, точно так же думали люди в любую из предшествующих эпох. Неужели ты полагаешь, что в прошлом, когда свирепствовали чума, холера, бушевали мировые войны, процветало рабство, современники этих событий не говорили таких же слов? Каждое поколение искренне убеждено в том, что на планете жилось лучше до них и обязательно будет лучше после. Тем не менее ситуация никогда не меняется. Просто сегодня мы лучше информированы о происходящем, поэтому оно вызывает у нас гораздо больший ужас. Нужно сохранять хладнокровие.

Жуткие кадры не переставали сменять друг друга.

— Тогда, быть может, нам следовало остаться, — процедил Ив сквозь зубы.

— И это говоришь ты — тот, кто организовал весь этот проект! Теперь ты утверждаешь, что мы должны были остаться на Земле?!

— Меня охватили сомнения. Бежать — разве это не означает проявить малодушие?

— Тогда что, по–твоему, можно назвать храбростью?

— Остаться на планете и сражаться.

— Сражается тот, у кого есть шанс победить. Если бы мы остались на Земле, мы могли бы лишь подчиниться и пассивно наблюдать за тем, как человечество идет к собственной гибели.

Под скулами конструктора перекатились желваки.

— Но мы даже не попытались.

— Ив, не будь глупцом. Как ты еще можешь испытывать сомнения? Ты поступил правильно. Это очевидно. Мы поступили правильно. У нас не было ни малейшего шанса хоть что–нибудь изменить на Земле. Шесть миллионов лет дурного поведения невозможно стереть за время жизни одного–единственного поколения. Последняя (и единственная) надежда — это бегство!

Ив продолжил играть желваками, когда на большом экране появились новости спорта, и взорам зрителей предстали толпы фанатов, скандирующих название своей команды. В миг триумфа спортсмены качали ведущего игрока, который держал в руках завоеванный кубок.

— На Земле было и что–то хорошее, — отчетливо произнес Крамер.

— А ты чего бы хотел — мировой революции? Элизабет вновь слегка пожала плечами.

— Теперь уже слишком поздно. Ты же видел, как один только факт создания «Звездной бабочки» сумел настроить против нас все человечество. Нас бы стерли в порошок, прежде чем мы смогли хотя бы заявить о своих намерениях.

Большинство жителей Парадиза оторопело внимали сменявшим друг друга сюжетам о жизни того мира, который казался им все более чужим. Вслед за выпуском новостей, пришедших из их прошлой жизни, Адриан Вейсс решил показать на большом мониторе картину, открывавшуюся с капитанского мостика, то есть безбрежное море звезд.

41. СТАДИЯ СИНТЕЗА

Кое–кто из ремесленников задумался над созданием устройства, позволяющего быстро передвигаться в условиях Цилиндра. Таким средством передвижения стал велосипед. Поскольку в кузницах можно было выплавлять только тяжелые металлы, идеально подходящие для лемеха, но негодные для гоночного велосипеда, умельцы изобрели деревянные двухколесные машины. Единственными металлическими деталями в них остались только оси для крепления колес. Теперь можно было видеть, как жители Парадиза передвигаются по Цилиндру со значительно большей скоростью. Само собой получилось так, что сходящиеся и расходящиеся следы колес со временем превратились в маленькие дорожки, которые вились между засеянными полями, лесами и поселениями.

Ив Крамер тоже сделал себе велосипед. Добравшись до передней части Цилиндра, конструктор оставил свое транспортное средство и поднялся в левый глаз корабля.

— Хочешь поуправлять судном? — спросила мореплавательница.

— Ты же знаешь, что по итогам «нашего» процесса мне запрещено управлять автомобилями, мотоциклами и мотороллерами! Думаю, этот запрет распространяется и на космический корабль.

Элизабет взяла Ива за плечи и подтащила его к штурвалу. Конструктор не сопротивлялся. Она кивком велела ему взяться за штурвал, положила свои ладони поверх его и показала, как нужно управлять двумя огромными крыльями «Бабочки». Нужно было следить за тем, чтобы майларовые паруса улавливали максимальный объем солнечного ветра и на их поверхности не возникало ни малейшей складки. Крамер почувствовал себя крошечным человечком, пытающимся повелевать гигантской машиной. В этот момент Элизабет взяла его за руку и повернула к себе лицом. Ив инстинктивно отстранился.

— Хватит бегать, — сказала Малори. — По крайней мере теперь ты побежишь вместе со мной.

Он замер в нерешительности, но затем их руки вновь соединились.

— Я хочу тебя, — прошептал конструктор, пристально глядя в глаза Элизабет.

Ее ресницы еле заметно затрепетали. Не говоря ни слова, она выставила котенка за пределы рулевой рубки и заперла за ним входную дверь.

— Будь нежен со мной, — с улыбкой проворковала Малори.

Ив застучал по клавиатуре системы управления. Включилась медленная музыка, громкость которой постепенно увеличивалась. Мужчина отыскал свечи в выдвижном ящике, расставил их по комнате, зажег фитили, а затем погасил верхний свет. Сначала Элизабет и Ив танцевали, потом обнимались и целовались. Наконец их тела переплелись в страстном акте любви. В момент экстаза прекрасная рыжеволосая мореплавательница, изогнувшись, громко зарычала от удовольствия, и этот мощный звук несколько раз отразился от стенок Цилиндра.

Чуть позже Элизабет вытащила из выдвижного ящика коробку, в которой хранилось то, что она называла своими сокровищами. Это были сигареты и бутылки с крепким алкоголем. Любовники закурили и выпили по рюмке.

— Я боялась, что мое тело не отзовется, — произнесла Малори, выдыхая дым. — Последний раз это было так давно…

Она страстно поцеловала Ива и нервно засмеялась.

— Кажется, благодаря тебе я вновь владею костями таза. Ты восстановил работоспособность нервов в той зоне, где я раньше совсем ничего не чувствовала.

Она попыталась встать и, обнаженная, сделала несколько шагов без помощи костылей, после чего уцепилась за стену.

— Таково целебное свойство любви, — заметил Ив, все еще покрытый потом.

— Думаю, я немедленно приобрету абонемент на курс лечения по твоей методике, — выдохнула Элизабет. Она принялась теребить влажные волосы Ива и покрыла шею мужчины короткими поцелуями.

Крамер привлек мореплавательницу к себе. Они еще несколько раз занимались любовью, а затем заснули, обнявшись, прямо на полу рулевой рубки.

Вскоре Элизабет Малори могла ходить, опираясь лишь на одну трость. Это делало ее очень похожей и на пирата, только что возвратившегося из дальнего плавания. Через некоторое время она смирилась с шутками окружающих насчет ее внешнего вида.

Адриан и Каролина решили возвести дом для наконец–то соединившейся четы основателей проекта. Несколько дней спустя Ив и Элизабет уже осматривали свое новое жилье. Это была постройка на сваях, возвышавшаяся прямо над водами озера. Каролина приняла активное участие в разработке плана комнат и их внутреннего убранства. На потолке и каждой из четырех стен спальни она расположила зеркала. Окна кухни, отделанной с расчетом на максимальную функциональность, выходили прямо на озеро.

— Это на случай, если Иву захочется поудить рыбу прямо из окна и сразу же бросить ее на сковородку, — пояснил Адриан.

В гостиной находились телевизор и большие полосатые диваны, хорошо смотревшиеся на фоне стен из бамбука.

— Преимущество Цилиндра состоит в том, что здесь не бывает ни ветра, ни дождя, поэтому мы можем использовать для строительства легкие материалы, — взяла слово темноволосая специалистка по астрономии.

— Мы выбрали это место потому, что сами живем неподалеку, — закончил Адриан. — А совсем рядом мы построили дом для Габриэля. Так что все мы будем соседями. Очень удобно, если кому–нибудь из нас понадобится штопор или скатерть.

Котенок уже был тут как тут. Он пробовал остроту своих коготков на большой центральной балке, дававшей опору всему строению, затем запрыгнул на занавеску из белой льняной ткани и стремительно съехал по ней вниз, судорожно цепляясь за материю растопыренными лапами.

— Похоже, Домино здесь понравилось, — подвела итог Каролина.

Габриэль Макнамарра явился с большим тортом.

— Ив, у меня записано, что сегодня твой день рождения, — сказал миллиардер.

— Проклятье, я совершенно об этом забыл, — признался конструктор.

— Это следствие пребывания в космосе. Представление о ходе времени здесь меняется.

Они собрались в столовой нового дома на сваях. Каролина зажгла праздничные свечи. Наклоняясь к торту, чтобы задуть их, Ив не рассчитал расстояние и опрокинул одну из свечек на занавеску. Та моментально вспыхнула. Всем присутствующим пришлось поработать пожарными, потому что огонь успел охватить даже часть бамбуковой стены. Когда инцидент был исчерпан, новоселы и гости отправились за новой стеной и занавеской. Любопытство бросило Домино в самый центр событий, у котенка обгорели усы. Побелевшие и загибающиеся на концах волоски сразу же бросались в глаза при взгляде на мордочку животного. Макнамарра подошел к Иву.

— Всего один вопрос: вы сделали это нечаянно или просто хотели привлечь к себе внимание?

— Я… поверьте… нет, может, дело в том, что я не слишком–то внимателен, — смущенно ответил конструктор.

Промышленник разразился громоподобным смехом.

Мог ли кто–либо рассчитывать на то, что человек, реализовавший величайший проект в истории человечества, окажется всего лишь невероятно неуклюжим увальнем!

— Ну, я довольствуюсь разработкой идей.

— А вы хотели бы быть духовным учителем других людей? — серьезно спросил Адриан Вейсс.

— Ох нет, совсем нет. Ведь это означает, что я больше не могу ошибаться, лгать или говорить глупости. Я слишком дорожу этими тремя свободами, чтобы обменять их на иные преимущества.

Адриан Вейсс понимающе ухмыльнулся.

— Быть может, именно поэтому «Аквариум» провалился, а «Бабочке» суждено преуспеть. Вы сумели остаться простым и скромным, Ив.

Конструктор покраснел. Адриан наклонился и прошептал ему на ухо:

— Есть моменты, когда быть смиренным хорошо, но бывает и так, что вам приходится хотя бы в минимальной степени играть предназначенную вам роль.

Запах гари почти развеялся. Гости приступили к торту, а Каролина принесла кофе, пока еще не позволив Элизабет распоряжаться на собственной кухне. Право произнести заключительное слово осталось за мореплавательницей.

— Счастливого дня рождения, Ив, и спасибо за то, что заставил нас мечтать.

42. СОЛЬ, ПРЕВРАТИВШАЯСЯ В САХАР

«Звездная бабочка» не переставала разгоняться. В первый день полета, когда корабль покинул орбиту Земли, его скорость равнялась ста километрам в час, к исходу недели она достигла десяти тысяч километров, еще через неделю — ста тысяч километров, а к концу месяца — одного миллиона километров в час. Такова была невероятная сила света и пустоты. Как это и предвидел Ив Крамер, здесь полету не препятствовало трение поверхности судна о воздух, то есть отсутствовала сила сопротивления. Ничто не могло затормозить движение звездного парусника. Кроме того, в этом секторе пространства не существовало ни заметной силы тяжести, способной отклонить их от курса, ни массивных объектов, которые могли бы их задержать. Поэтому корабль скользил в «великой космической пустоте» без малейшей вибрации и каких бы то ни было признаков огромной скорости. Перед иллюминаторами появилась цветная точка, которая вскоре превратилась в планету. На ее оранжевой поверхности, испещренной большими кратерами, змеились охряные трещины–вены, вырытые временем.

В носовой части корабля, в левом глазу «Бабочки», расположились перед пультом управления Элизабет и Ив. Конструктор сопоставлял на разных мониторах колонки цифр с изображениями, передаваемыми радиотелескопами судна.

— Здесь ничего нет, — объявил он.

— Таково правило: нигде ничего нет, — сказала Элизабет, прикладывая к глазам мощный бинокль, чтобы рассмотреть поверхность планеты через стекло рулевой рубки.

Вскоре мореплавательница опустила бинокль.

— Для появления жизни нужен целый ряд совпадений, — пояснил конструктор. — Необходимо, чтобы планета была соответствующего размера, имела подходящий эллипс, температуру на поверхности, силу тяжести, правильную луну на своей орбите…

И кроме того, на эту планету тем или иным образом должны попасть семена жизни.

В рубку проник котенок Домино, воспользовавшись тем, что входная дверь была приоткрыта. Он тут же получил полагающуюся долю ласк. Кот любил приходить в эту комнату, где, как он чувствовал, происходят чудесные события.

— Я полагаю, что жизнь попала на Землю вместе с метеоритами, переносившими аминокислоты. Эти метеориты можно назвать сперматозоидами космоса. Они падают на планеты и оплодотворяют их.

— Тогда планеты играют роль зародышевых клеток? Эта идея вполне достойна уважения за поэтичность.

Элизабет разразилась громоподобным смехом Макнамарры, которому она прекрасно научилась подражать.

— А откуда взялись твои метеориты с аминокислотами внутри? Где–то в космосе должна была появиться первая крупица жизни, заразившая затем всю Вселенную.

Они вглядывались в глубины звездного пространства.

— Если только жизнь не появилась собственно на Земле, и эта планета не оказалась единственной во всей Вселенной. Тогда это уникальный, неповторимый случай, обусловленный размерами планеты и ее удаленностью от Солнца. Оба расстояния должны были быть именно такими, какие есть, причем здесь важен каждый сантиметр. Это удивительное и исключительное чудо.

— Но в таком случае… именно мы и станем сперматозоидами космоса, несущими жизнь…

— Тогда мы окажемся единственными крупицами жизни во Вселенной, и на нас ляжет невероятная ответственность.

— А как же остальные — безумцы, разрушающие собственную планету по политическим, экономическим причинам или из–за религиозного фанатизма?

— Внимание! — закричал Ив.

Из–за диска планеты только что появилась ее луна. Корабль мог легко ее обогнуть, но, учитывая размеры парусов, для успешного проведения маневра его следовало подготовить заранее. Элизабет повернула штурвал и привела в действие электромоторы, которые должны были изменить угол наклона двух крыльев «Бабочки». Корабль слегка изменил курс, чтобы отойти подальше от спутника планеты, напоминавшего шар для бильярда.

— Все в порядке, — успокоила конструктора мореплавательница. — Да, действительно имелись некоторые основания для тревоги. Однако тебе нужно расслабиться: «Звездная бабочка» — крепкий корабль.

— Я все время боюсь, что крылья выйдут из строя, ведь они так велики, — он вновь поднес к глазам бинокль и сказал: — Эта планета состоит из одного льда. Нет ни малейшего шанса на то, что здесь может быть жизнь.

Элизабет взмахом головы откинула копну рыжих волос в сторону и обратила к Иву взгляд больших глаз цвета бирюзы. Она взяла котенка на руки и стала гладить его с гораздо большей нежностью, чем это делал ее спутник.

— Что же позволяет тебе думать, что там, куда мы прибудем через тысячу лет, человечество сможет выжить?

Конструктор нахмурился.

Мой внутренний голос. Бывают моменты, когда нужно больше доверять своей интуиции, чем показаниям измерительных приборов.

— А если ты ошибаешься?

— По крайней мере мы попробуем. Ты сомневаешься?

— Конечно. А ты нет?

— Да, все так, но я стараюсь этого не показывать. Ведь это сильно ударит по душевному настрою всех остальных. Лучше уверенно высказываться за ошибочное мнение, чем нерешительно отстаивать истину. Сомневающихся никто и никогда не воспринимает всерьез.

— Однако именно они и бывают правы, разве нет? Этот мир слишком сложен для того, чтобы делать выводы хотя бы с малейшей долей уверенности.

— Поэтому и нужно доверять собственному внутреннему голосу. А он подсказывает мне, что, отправившись в путь, мы поступили правильно, — сказал Ив.

Мореплавательница включила телевизор, настроенный на новостную программу с Земли, и убрала звук. Какой–то политик о чем–то разорялся перед камерой.

— Как бы то ни было, — заметила Элизабет, — я вновь и вновь возвращаюсь к твоей идее о том, что мы можем быть единственными во Вселенной и никакой формы жизни больше не существует, нигде… Какая ответственность!

Политика на экране сменило бородатое лицо какого–то вождя, судя по всему перекошенное от ярости, затем лицо человека в форме, демонстрирующее полное спокойствие, и, наконец, изображение военного парада.

— А… люди создали достаточно атомных бомб, чтобы уничтожить это сокровище — единственное во времени и пространстве.

— И бомбы находятся в руках людей, достаточно фанатичных для того, чтобы использовать их во имя целей своей религии.

Элизабет обняла Ива за плечи.

— Временами мне стыдно за то, что я принадлежу к биологическому виду, разрушающему эту уникальную Землю, — сказал он.

Крамер крепко сжал ее руку и в свою очередь обнял Элизабет.

— Почему лжецы и посредственные личности всегда побеждают? Почему именно худшие всегда диктуют свои законы остальным?

— Потому что люди обладают менталитетом рабов, — бросила Малори. — На словах они требуют свободы, но на самом деле только опасаются того, что та им предлагает. И наоборот, чувствовать над собой чужую власть и подчиняться насилию так успокоительно!

— Это глупо!

— Это парадокс человеческой природы. Кроме того, страх — лучший инструмент для манипулирования людьми.

— Мы должны постараться внушить нашим детям, когда они у нас появятся, «другие» ценности.

— Прежде следует понять, почему мы сами пришли к такому состоянию, — сказала Элизабет.

— Возможно, дело в точке зрения. Мы по–прежнему считаем себя всего лишь обезьянами с высоким уровнем сознания. Однако на самом деле все наоборот. Мы — это высокоразвитое сознание, помещенное в тело… обезьяны.

Ив уселся за стол для навигационных карт. Он взял ручку и большой фолиант, страницы которого казались сделанными из пергамента.

Ты ведешь бортовой журнал? — спросила мореплавательница.

Так и есть, правда, это кое–что другое. Она подошла поближе и посмотрела на книгу через его плечо. Ив показал ей заголовок на обложке, где красивыми каллиграфическими буквами было написано: «Новая планета: инструкция по применению».

— Что это?

— Рекомендации: что людям нужно делать, когда они окажутся там… Ну, конечно, это не для нас. Для наших потомков, через 1000 лет.

— Ты подумал даже об этом?

— Я умею думать о далеком будущем, но у меня плохо получается размышлять о текущих событиях.

Ив поцеловал ладони Элизабет.

— Кроме тех минут, когда ты рядом. Ты возвращаешь меня в настоящее.

Она обхватила губами его рот и провела по зубам кончиком языка.

— Ну а как сейчас, сейчас ты вернулся в настоящее?

— Сейчас я оказался в «протяженном» настоящем, — прошептал Крамер, возвращая Элизабет продолжительный поцелуй.

В рулевую рубку тайком проскользнул Домино. Он также требовал своей доли ласк.

43. КОСМИЧЕСКОЕ ЯЙЦО

«Звездная бабочка» наконец достигла предусмотренной для нее крейсерской скорости — два миллиона километров в час. Наблюдатель, неподвижно висящий в космосе, увидел бы, как мимо него, подобно метеору, проносится гигантская труба с двумя огромными треугольными крыльями, отливающими золотом и наполненными фотонами. Внутри Цилиндра из посеянных семян проклюнулись растения. Через некоторое время они дали листву, фрукты, овощи или зерна злаков. Теперь городок Парадиз походил на большое село. Многие козы пали, зато овцы, куры и кролики плодились хорошо.

Спустя девять месяцев Элизабет Малори родила девочку, которую назвали Элоди.

— У нее кулачки сжаты и все покрыты складками, — заметил Ив.

— Мы все рождаемся со сжатыми кулачками, покрытыми складками, — сказал Габриэль Макнамарра, вместе с прочими пришедший познакомиться с новорожденной.

— А умираем с раскрытыми ладонями, на которых уже нет складок, — закончила Каролина.

— Почему?

— Потому что освобождаемся от борьбы, которая заставила нас родиться на свет и мучила на протяжении девяноста лет.

Малышка, разбуженная разговорами взрослых, зашевелилась в кроватке.

— Подумать только, Элоди никогда не узнает, что такое Земля, — вздохнул Адриан.

— Вовсе нет, она узнает это с помощью телевидения. Мы еще долго сможем ловить программы с Земли, — ответила Каролина.

— Тем лучше. И тем хуже.

Младенец засучил ножками. Домино предпочитал держаться подальше от того, кого он считал слюнявым, крикливым чудовищем — одним словом, чрезвычайно подозрительным существом.

Элоди — первое звездное дитя. Она первый представитель вида Хомо стеларис. Даже сложение ее тела не во всем походит на наше, — заметил Адриан Вейсс.

Поскольку наша сила тяжести немного превышает земную, нагрузка на кости девочки увеличилась, и Элоди вырастет не такой высокой, как мы, — уточнила Каролина Толедано.

Младенец, одно мгновение удивлявшийся шумному движению вокруг, закрыл глаза и в тоске по безопасной материнской утробе заснул. Во сне он вновь вернулся внутрь скорлупы своего большого яйца.

44. ПЕНА, ПОЯВИВШАЯСЯ НА ПОВЕРХНОСТИ

Цилиндр вращался вокруг своей оси, как центрифуга стиральной машины на медленном ходу. Внутри дело начинало идти на лад. Земля, покрывавшая переборки корабля, была плотной, пахучей, хорошо взрыхленной. На ее поверхности кишели различные формы растительной и животной жизни, испуская самые разные запахи. Вслед за Элоди на свет появилось множество новорожденных. Почти три четверти из 144 000 пассажиров нашли себе пару. Для появившихся представителей нового поколения пришлось строить ясли.

Нужно было найти название для обозначения обитателей корабля. Попробовав производные от «последней надежды» и «Цилиндра», решили остановиться на более простом варианте: «обитатели Бабочки». По настоянию Адриана прошли выборы координатора, распределяющего обязанности, или, как иначе окрестили эту должность, «мэра города Парадиз». В итоге в ходе тайного голосования на посту мэра оказалась исключительно активная девушка — Джослин Перез. На Земле она некогда работала в ассоциациях добровольцев и в сообществах хиппи. Практическое знакомство с политикой и организацией социальной жизни позволяло ей наконец–то на более «научной» основе подумать о распределении обязанностей среди горожан.

В отношении брачных связей пассажиры «Звездной бабочки» установили правило свободного союза. Никакого брака: люди соединяются и расходятся совершенно свободно, без брачного контракта или иных документальных обязательств. Джослин давала свое благословение тем, кто этого у нее просил. Она изобрела следующую формулу: «Теперь вы вместе и будете в союзе до тех пор, пока отсутствие любви не разведет вас». Комедиант Жиль со своей стороны добавил в один из своих скетчей более ироничную формулировку: «Теперь вы вместе и будете верны друг другу до тех пор, пока… один из вас двоих не найдет кого–нибудь получше».

Двери домов не имели запоров. Вся жизнь основывалась на взаимном доверии. Женщине, желающей какого–нибудь мужчину, или мужчине, мечтающему о какой–нибудь женщине, достаточно было лишь спросить объект своей страсти и получить согласие или отказ. Проблемы установления отцовства не существовало в принципе. Все новорожденные считались «звездными детьми» и в качестве таковых воспитывались и содержались за счет всего сообщества. Соответственно каждый малыш был «сиротой при 144 000 живых родителях».

Каждый вечер в специально выстроенном большом зрительном зале проходило какое–нибудь представление — музыкальный концерт, театральная пьеса, эстрадные номера. Джослин мастерски чередовала программу вечеров, не давая публике заскучать. Аудитория «Звездной бабочки» обожала классическую музыку, прекрасно подходящую для того, чтобы облегчить пребывание в замкнутом пространстве корабля, но также страстно любила комедийные представления. Жиль превратился в регулярно выступающую звезду сцены и нашел неисчерпаемую тему для острот, пародируя плохие привычки землян. Дело в том, что пассажиры имели возможность смотреть выпуски земных новостей, ретранслируемые совсем новой внутренней телевизионной сетью корабля. В распоряжении каждого зрителя находились три канала: первый — с земными программами, второй — с изображением сектора звездного неба, располагавшегося перед кораблем, и, наконец, третий — с музыкальными, театральными и эстрадными постановками, проходившими в зрительном зале города Парадиз.

Жителей «Звездной бабочки» больше удивляли сцены из семейной жизни на Земле, которые они могли видеть в принимаемых на корабле телесериалах, чем выпуски земных новостей. «Предупреждаю тебя, дорогой: если ты обманешь меня, я подам на развод и заберу все твои деньги». Такая фраза вызывала немало смеха в мире, где не знали частной собственности, а значит — денег и брака. Подобным же образом Жиль перевирал заявления представителей фанатично верующих народов в ООН: «Мы создаем ядерное оружие для использования исключительно в целях всего общества». Взрыв смеха среди аудитории, состоящей из обитателей Цилидра, был гарантирован.

Другие фразы приобретали в устах комика иной смысл: «Мы должны уволить персонал компании, потому что наши прибыли снижаются»; «Мы клеймим позором это преступление, совершенное меньшинством, настроения которого не характерны для нашего населения»; «Беспорядки в пригородах — всего лишь дело рук молодых бездельников, которые пытаются таким образом привлечь к себе внимание средств массовой информации»; или еще: «Мы глубоко сожалеем о загрязнении грунтовых вод из–за сброса в реку кислотных отходов нашего предприятия», и, наконец, высказывание, типичное для министров экономического развития: «Все будет хорошо, если только потребление станет увеличиваться все более быстрыми темпами».

С Габриэлем Макнамаррой при просмотре земных телепрограмм случались самые зрелищные припадки оглушительного хохота. Все поражались тому, как большинство населения их бывшей планеты позволяло обманывать себя с помощью этих пышных речей, которые не означали ничего, кроме следующего: «Мы принимаем вас за дебилов, но когда вы это поймете, будет уже слишком поздно». Адриан Вейсс, в свою очередь, считал, что прежде чем насмехаться над землянами, людям, обитающим внутри Цилиндра, следовало сначала научиться видеть недостатки своего общества. И ученый был единственным, кто не смеялся.

45. СТАДИЯ МАЦЕРАЦИИ[40]

Первый заметный инцидент имел химическую природу. Процентное содержание углекислого газа в атмосфере корабля неожиданно взлетело вверх. Дышать стало труднее, воздух казался людям тяжелым. Цветы начали вянуть, а животные и люди чувствовали себя непривычно усталыми.

Что происходит? — спросил Ив с тревогой.

Адриан переоборудовал правый глаз «Бабочки» под центр контроля над силой тяжести, состоянием атмосферы, воды и всей экологической системы Цилиндра. Подруга ученого занималась интерьером помещения, и теперь оно напоминало сад с множеством зеленых растений, аквариумами с рыбами, террариумами с насекомыми, инкубаторами, заполненными прорастающими зернами, и большим количеством мониторов, показывающих необходимую информацию.

— Цикл «газы — минеральные вещества — растительная жизнь — животная жизнь» довольно неустойчив и хрупок. Поэтому малейшее повреждение любого звена очень быстро приводит к нарушению равновесия во всей системе. Ведь это же замкнутая среда. Как только возникает избыток или недостаток какого–либо вещества, это несоответствие со все возрастающей силой отражается на всей жизненной цепочке. На Земле «клетка» столь велика, что проходит время, прежде чем дисбаланс начинает ощущаться, но здесь, у нас…

В нижней части террасы уже появились первые манифестанты, требующие улучшить состав воздуха.

— Ну и трусы, — задумчиво констатировал Адриан, глядя на экран системы видеонаблюдения.

— Они выступают за надлежащее качество воздуха, которым дышат, это законная причина, — заметил Ив. — Ну, что ты можешь сделать для исправления ситуации?

Адриан разложил перед собой листки с распечаткой данных.

— Избыток углекислого газа? Растения выделяют его в ночное время. Их сон регулируется с помощью света. Нам придется просто–напросто уменьшить время, когда яркость искусственного солнца ослабевает, и таким образом сократить продолжительности ночи.

Ив внимательно изучал листы, где расписывалось процентное содержание химических веществ в атмосфере.

? Этого будет достаточно?

— Конечно. Это равновесие очень хрупкое, но его очень легко регулировать. Достаточно небольшого воздействия для получения очень значительного эффекта. Объяви им, что в ближайшее время мы все исправим…

— Объявить? Зачем?

— Я же сказал тебе: это равновесие легко регулировать. Когда люди беспокоятся, они дышат более глубоко и выдыхают больше углекислого газа. А 144 000 пассажиров в сумме оказывают заметное влияние на ситуацию. Так что вздох облегчения, который вырвется у них, когда ты объявишь о скором исправлении ситуации, должен спровоцировать немедленное изменение состава атмосферы на корабле.

Конструктор спросил себя, не подшучивает ли над ним Адриан. Ив был одновременно напуган и очарован тем, что создать опасную ситуацию с угрозой возникновения паники оказалось очень просто и столь же легко можно изменить положение дел к лучшему — всего лишь произнеся успокаивающую речь и сократив продолжительность ночи. Выступив с коротким обращением, почти сразу переданным местным телеканалом на большой монитор и персональные телеприемники, Крамер тут же вновь присоединился к психологу–биологу.

Было бы глупо провалить все предприятие из–за загрязнения внутри Цилиндра после того, как мы сбежали от загрязнения на Земле!

Взгляд Адриана остановился на другом мониторе, где транслировался репортаж земного телеканала о стремительно протекающем процессе исчезновения лесов и распространения пустынь.

— А какой вид в конечном итоге оказался наиболее приспосабливаемым согласно результатам твоего опыта с «Аквариумом‑1»?

— А на это я могу ответить легко и без всяких колебаний — муравьи. Спустя несколько месяцев все животные крупного и среднего размера вымерли, лишь муравьи и в меньшей степени термиты прекрасно адаптировались к условиям «Аквариума».

Конструктор также продолжал внимательно смотреть на телеэкран, где теперь показывали выступления манифестантов. Хулиганы, скрывающие свои лица за капюшонами, переворачивали и поджигали машины.

— Как ты думаешь, они… выживут?

— О ком ты говоришь?

— О землянах. Можно подумать, их охватила какая–то безумная тяга к самоуничтожению.

— Поскольку процессы там, как ты сам говорил, растворены в пространстве, происходящее менее тревожит людей, и те реагируют медленнее, чем мы. К тому же они не могут ни уменьшить продолжительность ночей, ни разом, всей планетой выдохнуть облегченное «уф», способное повлиять на атмосферу…

Теперь на экране появился человек, представленный как серийный убийца, который похитил, пытал и предал смерти около пятидесяти туристов, имевших несчастье проголосовать на дороге перед его машиной. Преступника вели двое полицейских, приковав его к себе наручниками, а он улыбался и даже послал воздушный поцелуй в сторону телекамеры. Вслед за этим в репортаже показали его частную комнату пыток, где выстроились в ряд многочисленные приспособления устрашающего вида.

— Хм, — произнес Адриан Вейсс, — вероятно, следует задуматься о том, чтобы не показывать новости полностью, ведь там могут демонстрироваться сцены, опасные для психики пассажиров корабля.

— Обитатели «Звездной бабочки» по–прежнему с большим интересом воспринимают различные факты из земных новостей. Это немного напоминает зевак, которые останавливаются у дороги, чтобы подробней рассмотреть последствия несчастного случая.

— Нужно избавиться от этой нездоровой черты, все еще свойственной 144 000 пассажиров, иначе в будущем нас ожидают проблемы.

Ив подумал об Элоди и попытался представить, как она живет в мире, где больше не встретишь ни одной сцены насилия — реальной или воображаемой.

Веселое лицо серийного убийцы вновь показалось на экране. Теперь журналист расспрашивал маньяка о способах, которыми тот умерщвлял туристов.

— Ты считаешь, что склонность к насилию — это наше врожденное качество, записанное в генах? — спросил Ив у психолога.

— Не знаю, но думаю, опыт со «Звездной бабочкой» скоро позволит нам это выяснить. Если человека не приучать к насилию, останется ли он склонным к нему? Вот действительно хороший вопрос…

Ив вытащил маленькую записную книжку. Ты говоришь, муравьи преуспели в условиях «Аквариума». Это означает, что именно они в очень отдаленной перспективе станут существами, которым будет принадлежать мир.

— Они выжили на месте взрыва атомных бомб, даже несмотря на радиацию. Хитиновый покров и подземный образ жизни обеспечили им достаточную защиту.

— А сейчас, в Цилиндре?

Адриан Вейсс включил монитор, где в табличной форме приводилось процентное соотношение представителей каждого вида в общей массе живых существ, обитающих внутри Цилиндра. В этой таблице можно было увидеть, какие виды находятся под угрозой исчезновения, а какие, наоборот, процветают.

— Муравьи вновь находятся в благоприятном положении.

— Очень хорошо, это эффективно действующее сообщество. Быть может, нам придется у них поучиться тому, как создавать правильно устроенные общины.

Психобиолог продолжал изучать таблицу, вдруг спокойствие ученого сменилось явной тревогой.

— Муравьи выигрывают, так же как и крысы.

— Крысы? Ты выпустил крыс внутри Цилиндра?

— Конечно. Они замечательные чистильщики. Они могут сожрать что угодно и незаменимы в процессе расщепления белка многих типов. Впрочем, муравьи точно такие же — всеядные и вездесущие.

Чтобы лучше осмыслить услышанное, изобретатель выключил телевизор, настроенный на земной канал.

— Муравьи и крысы…

— Они представляют два естественных направления эволюции животных, обитающих сообществами. Взаимовыручка у муравьев и эгоизм у крыс. Люди находятся где–то между этими двумя полюсами. Закон союза с себе подобными или право самого сильного. Закон муравьев или закон крыс.

46. СОГЛАСОВАТЬ ВРЕМЯ НАБЛЮДЕНИЯ ЗА СУБСТРАТОМ

Они двигались. Они переносили пищу. Они рыли проходы в земле. Ив Крамер разглядывал пробирку с муравьями внутри. «Этот Цилиндр — тоже пробирка. В буквальном смысле слова место для проведения исследований, — размышлял конструктор. — Мы осуществляем здесь не просто революционный по своей сути опыт, но эксперимент, связанный с эволюцией вида… в пробирке длиной 32 километра». Крамер стал поворачивать склянку вокруг своей оси, чтобы посмотреть, не замрут ли муравьи на месте. «Цилиндр напоминает котелок, алхимическую печь, в которой пытаются произвести опыт по созданию нового, более зрелого человечества и ищут «философский камень общественных наук“. В случае успеха появится светоносное человечество. Сейчас мы гусеницы, и мы вот–вот превратимся в бабочек, но на следующем этапе мы должны стать светящимися бабочками, обладающими собственным, внутренним источником сияния. Мы должны трансформироваться в светлячков».

Ив постарался запомнить эти мысли. После разговора с Адрианом конструктор установил в своем доме аквариум метровой длины и устроил в нем большой муравейник, за которым часто наблюдал. Крамер пригласил к себе Джослин, попросил ее внимательно приглядеться к насекомым и объяснил, что уже сейчас следует задуматься, как направить развитие общества жителей Цилиндра к созданию социальной системы, ориентирующейся скорее на тип взаимоотношений между муравьями, чем между крысами.

Я как следует изучил их. Муравьи никогда не работают все до одного. Пока треть насекомых отдыхает, другая треть занимается чем–нибудь не слишком полезным, и только оставшаяся треть действует по–настоящему эффективно. Именно эта, последняя, треть исправляет повреждения и обеспечивает нормальное функционирование муравейника.

Первый взгляд, который Джослин бросила на муравьев, был полон отвращения к этим копошащимся насекомым.

— Мне кажется, в обществе жителей «Бабочки» можно принять такое же деление на группы, — сказал Ив.

Джослин после некоторых колебаний согласилась с предложением Крамера следовать образцам, созданным самой природой, и в свою очередь установила у себя дома метровый аквариум с муравейником внутри. Наблюдения за этим образованием, выстроенным насекомыми, подсказывало женщине идеи, как следует руководить человеческим городом. И в самом деле, трети населения хватало для обеспечения всех пищей и жилищами. Следующим совершенно логичным шагом стало установление правила посменной работы. Одна и та же треть населения не трудилась постоянно. Каждый месяц происходила смена: те, кто отработал положенный срок, предавались отдыху или занимались чем–нибудь интересным. Затем на их место приходила очередная треть горожан. Правило трех третей также использовалось в производственной сфере: треть людей трудилась в сельском хозяйстве, треть была задействована в промышленности и треть создавала художественные произведения.

В Парадизе не было денег. Здесь также не существовало администрации, руководителей и их заместителей, действующих на постоянной основе. Лидеры возникали спонтанно в процессе реализации проектов, а после их завершения вновь превращались в обычных горожан и оставались такими до тех пор, пока их опыт или особая харизма не требовались для выполнения другого проекта подобного же типа. Фактически Джослин провела в жизнь лозунг «Без энтузиазма не бывает эффективного труда». Кандидатуры для выполнения непрестижных, но обязательных работ, таких как уборка зданий или некоторые тяжелые операции по обработке полей, мэр предложила выбирать путем слепого жребия, чтобы сохранить равенство среди всех пассажиров корабля.

Ив Крамер наконец сделал то, что не мог себе позволить уже очень давно, — совершил пешую прогулку. Ранее его отвлекал страх перед моментом запуска, любовь к Элизабет, затем отцовский долг, заставлявший его вставать по ночам, чтобы приготовить бутылочку со смесью для новорожденной и спеть ей колыбельную. У Ива просто не оставалось времени задуматься, можно ли счесть дело своей жизни завершенным. Он только и делал, что перемещался между глазом «Бабочки» и своим домом на сваях, совершая этот путь на деревянном велосипеде. Конструктору нравился этот быстрый и бесшумный способ передвижения.

И вот Крамер решил прогуляться по ближайшим окрестностям и посетить те места, где он не имел обыкновения появляться. Сначала ученый оказался собственно в городке Парадиз. Улицы, не имевшие мостовой, были образованы маленькими трехэтажными домиками самых разных стилей. Вокруг каждого строения виднелись садик с фруктовыми деревьями, цветник, грядки с овощами. С помощью своей подруги Адриан Вейсс создал тип идеального дома, работающего по принципу замкнутого цикла: пищевые отходы и испражнения становились компостом для растений, и в результате брожения этой гниющей массы выделялся метан, который использовался генераторами, производившими электрический ток для нужд дома. На окраинах городка находились строительные площадки, где каждый работал в собственном ритме. Жители помогали друг другу возводить дома.

Изобретатель обратил внимание на то, что среди пассажиров корабля сама собой возникла определенная мода на одежду. Популярностью пользовались яркие цвета: красный, синий, желтый, зеленый. Очень ценились также розовый (оттенок цветка фуксии), сиреневый и золотой. Люди, одетые в черное, белое или пастельные тона, попадались редко. Казалось, каждый человек хочет быть уверенным в том, что его видно издалека. Орнамент на одежде часто состоял из цветов, птиц или рыб. Также в моде среди обитателей Цилиндра оказались достаточно крупные украшения с изображением бабочек самых разных форм.

Комедиант Жиль сочинил эстрадный номер на эту тему. В нем речь шла о том, что мужчины, летящие на космическом корабле, принимают себя за бабочек, а женщины считают себя цветами, и что этот феномен может за тысячу лет привести к мутации человеческого рода. Дескать, появятся мужчины–бабочки, которые станут прилетать к женщинам–цветам за нектаром.

Ив подобрал яблоко, упавшее с дерева, и впился в мякоть зубами, но тут же выплюнул, потому что внутри плода кишели черви. Крамер забыл о маленькой неприятности, характерной для природы: фрукты не были предназначены исключительно для человеческих созданий. Всю предшествующую жизнь он ел яблоки, снизу до верху опрысканные фунгицидами и пестицидами, и потому привык верить в то, что в плодах никогда не бывает вредителей и что эти фрукты никогда не портятся. Конструктор изучил яблоко, выбросил половинку, населенную червями, и съел остальное.

В одном из домов кто–то настраивал арфу, и до Ива долетели мелодичные звуки. Крамер не торопясь вдохнул носом воздух, ощущая привычные для Парадиза запахи. Он как раз проходил мимо магазина лекарственных трав, пахнущего тимьяном, шалфеем и садовым чабером. По крайней мере этого им удалось добиться: не имея нужды в медикаментах, пассажиры корабля лечились травами, растущими в Цилиндре. Для более сложных случаев, связанных со стоматологией и хирургией, была устроена маленькая больница.

Ив увидел, как улицу на полной скорости перебежала крыса, и в этот миг подумал, что в чем–то им удалось воспроизвести древний мир. Однако вскоре ученый изменил свое мнение: создатели «Звездной бабочки» взяли и у древнего, и у современного мира некоторые их хорошие качества.

Из булочной струился аромат свежеиспеченного хлеба. Здесь хлеб черствел за один день, как это было прежде. Кузница наполняла воздух запахами раскаленных углей и плавящегося железа. Быть может, только кожевня пахла не столь приятно.

Ив поднялся вверх по течению реки. В прозрачной воде было видно, как форель и лягушки пробираются в путанице длинных водорослей, которые неожиданно разлетались в разные стороны после очередного резкого движения. На берегах речки шумела жизнь во всем своем многообразии: запахи Цветущей лаванды, женщины, полощущие белье, а рядом другие — ткущие на больших станках. В Парадизе теперь было достаточно шелковичных червей, чтобы производить собственный шелк, а художники любили писать по нему разноцветными красками. На соседнем поле пахаря, уставшего налегать на лемех, сменил один из его друзей. Подходя к плугу, в который был впряжен бык, новый работник протянул своему предшественнику флягу, чтобы тот мог смочить горло. Отдыхающий крестьянин уселся в уголке и принялся читать книгу, взятую из огромной библиотеки корабля. «Славный мир для Элоди, звездного ребенка», — подумал Ив.

Крамер вошел в лес и обнаружил, что Адриан, без сомнения, выпустил в Цилиндр представителей новых видов живых существ: среди ветвей деревьев резвились белки, по стволам, покрытым корой, сновали ящерицы, всюду порхали бабочки и, конечно, сменяя друг друга, трудились муравьи. Насекомые тащили опавшие листья к куполу муравейника, и их ноша непрерывно сотрясалась от прикосновения маленьких ножек. Ив вспомнил фразу Адриана: «В отдаленном будущем человечеству предстоит выбрать, жить ли ему как крысы или как муравьи».

Длинноволосые девушки, крутившие педали деревянных велосипедов, поздоровались с конструктором и получили от него ответное приветствие. На расположенное чуть дальше поле с подсолнечником слетелась туча пчел, которые одна за другой опыляли цветы и улетали в сторону улья. Ив Крамер вспомнил, как он в первый раз попробовал знаменитый мед под маркой «Сделано в Парадизе». Его вкус отличался от земных сортов. На самом деле он оказался не так хорош, но это был «их» мед.

Ив сорвал один подсолнечник и вдохнул его аромат. Цветы этого вида подсказали людям правильное решение задолго до начала проекта: «Повернуться к свету».

Крамер взобрался на холм, к истоку реки, и сверху смог полюбоваться панорамой городка Парадиз и окрестностей. «Здесь так же хорошо, как на Земле», — подумал ученый. Он проследил за полетом маленького воробья и обратил взгляд на солнце в форме трубки, а затем еще выше в небо. Там Ив различил другое поле с подсолнечниками, но расположенное вверх ногами, другой лес вверх ногами, других людей на деревянных велосипедах, перемещающихся туда–сюда и не обращавших на него никакого внимания. Они тоже находились вниз головой, но их волосы не свешивались к солнцу.

«Здесь лучше, чем на Земле». Конструктор даже перестал скучать по ветру или лучам настоящего солнца. Он оставил прошлое позади. Его больше не одолевали мысли о будущем. Он наконец–то оказался в бесконечном и идеальном настоящем.

На плечо Крамеру легла чья–то рука. Он обернулся. Это был комедиант Жиль.

— Ага, патрон, пришла пора посетить темницу и потихоньку поздороваться с приговоренными к смерти?

— Здравствуй, Жиль. Отдыхаешь?

С этими словами Ив кивнул на бутылку со спиртным, которую комик держал в руке.

— Паясничать — это крайне утомительная работа, любому в такой ситуации понадобилось бы время от времени уходить на перерыв.

— Ты здесь счастлив?

Хотите знать правду? Нет. Для туриста это вполне подходит: жратва классная, а девушки милы и не имеют «комплексов». Но как шут я здесь скучаю. Над вами даже не посмеешься по–настоящему, у вас маловато гротескных черт для создания хорошей карикатуры. Кризисы здесь случаются редко, и потому у меня нет повода проявить свое остроумие. На самом деле все идет слишком хорошо. Мы, комедианты, существуем для того, чтобы противостоять тоске, но если нет тоски, зачем мы тогда нужны? Скорее бы уж началась хорошая заварушка, чтобы можно было посмеяться. Тогда я вновь почувствую себя полезным.

Ив нахмурился, но затем понял, что Жиль шутит. Поколебавшись, Крамер издал короткий принужденный смешок. Комик ответил ему тычком в плечо и отправился в соседний лес смаковать содержимое бутылки.

Весь вечер конструктор провел на вершине холма, наблюдая за постепенным угасанием искусственного солнца и одновременным появлением первых светлячков. Он сказал себе, что для абсолютного совершенства этому миру не хватает лишь утренней росы. Вместо этого на главном источнике света по утрам собиралось лишь немного конденсата, каплями стекавшего на землю.

47. ОПАСНОСТЬ КАРАМЕЛИЗАЦИИ

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Каждое утро на площади городка Каролина проводила коллективные занятия гимнастикой. Под ритмичную музыку темноволосая девушка показывала движения, которые должны были задействовать все мышцы тела, упорядочить дыхание и частоту сердечных сокращений. Ив Крамер пытался (правда, довольно неумело) следовать примеру астронома, но большого успеха не достиг.

Внезапно всюду замигали красные огни общей тревоги и заревела сирена. Последний раз такое произошло в тот момент, когда заело парус и старт корабля с околоземной орбиты оказался под вопросом. На экране телевизоров появилось лицо Джослин, перечеркнутое широкой полосой помех. Женщина объявила ужасную новость. В Парадизе было совершено преступление.

Ив схватил велосипед и примчался в мэрию, в центральном зале которой уже находились Габриэль Макнамарра, Адриан Вейсс и Джослин Перез.

— Все было слишком хорошо, чтобы длиться долго, — с горечью подчеркнул Габриэль. — Один из пассажиров не выдержал.

Расследование показало, что это дело было связано с сердечными чувствами. Отвергнутый любовник напился и, найдя на дне бутылки силы, заколол кухонным ножом свою бывшую подружку.

— Алкоголя и ревности оказалось достаточно для того, чтобы нарушить безмятежное спокойствие нашего рая, — заключила Джослин, которую это происшествие, судя по всему, потрясло больше, чем всех остальных.

Итак, отсутствие оружия у жителей «Звездной бабочки» ни в малейшей степени не помешало убийце. Для совершения непоправимого ему хватило обычного кухонного ножа.

— В любом случае мы не сможем конфисковать все ножи с острым концом и заменить их на ножички с закругленным верхом, какие обычно дают детям…

Ив Крамер вспомнил фразу своего отца, Жюля: «Любовь — это не тот путь, по которому надо идти. Из–за любви можно убить, ею можно оправдать гнусные поступки. Единственный надежный путь — это следовать за светом».

— Что делать с виновником преступления? Посадить в тюрьму? Убить его? Простить ради поддержания общего спокойствия?

— Как вышло, что на стадии отбора кандидатов никому не удалось распознать склонность этого типа к насилию? — спросил Макнамарра.

— С первых дней полета этот человек был приятным в общении, работящим, он оптимистично смотрел на происходящее и по всем параметрам подходил для жизни в обществе себе подобных. Кроме того, он обладает особыми, ценными навыками.

— Он булочник, — подтвердил Адриан Вейсс. — И не просто какой–то захудалый пекарь, а лучший булочник города Парадиз.

Ив вспомнил восхитительные круассаны, которыми он лакомился каждое утро, и расстроился еще больше. Если вычеркнуть этого булочника из числа членов общества, придется есть менее вкусные булочки.

— Только этого нам не хватало… Я говорил вам: именно человеческий фактор хуже всего поддается управлению. Черт побери, почему?! Почему?! ПОЧЕМУ?!

Не сдержавшись, промышленник схватил со стола один из стаканов, наполненных водой, и со всех сил бросил его об стену, разбив вдребезги. После столь внезапного приступа гнева все присутствующие с тревогой переглянулись.

— Нужно примерно наказать его! — сказал Макнамарра. — Чтобы такое больше не повторилось. Где сейчас этот булочник?

— Заперт в собственном доме и рыдает там.

— Мы не можем простить его и отпустить на свободу. Ведь это будет означать, что в городе Парадиз можно убивать, не опасаясь наказания.

— Но казнить его мы также не вправе, потому что тем самым покажем, что наше общество функционирует по принципу «Око за око, зуб за зуб».

— Может быть, стоит заставить его больше работать — например, по ночам? — предложил Ив примирительным тоном.

Тут Крамер смутился, осознав, что сморозил глупость, поскольку булочники и так начинают свою работу до восхода солнца.

Джослин Перез предложила созвать народный суд — двенадцать присяжных, избранных слепым жребием. Так и сделали. Судебный процесс оказался коротким, потому что никто не знал, с какого конца подойти к решению проблемы. Суд приговорил обвиняемого к тюремному заключению. Обитателям «Звездной бабочки» пришлось довольно быстро построить здание темницы, чтобы разместить там осужденного. Тем не менее из–за этого преступления у всех людей возникло чувство, что их общество утратило невинность. На белой поверхности листа возникла первая черная точка.

Запертый в тюрьме булочник вечерами иногда начинал выкрикивать имя своей убитой подруги: «Я любил тебя, Люсинда! Я ТЕБЯ ЛЮБИЛ!»

Джослин Перез явилась в гости к Иву Крамеру в тот момент, когда он кормил Элоди из бутылочки с соской.

— Теперь мы превратились в обычное человеческое общество, такое же, как и все прочие. Я так разочарована! Все рухнуло из–за одного–единственного придурка.

— Нет. Это замечательно.

— Преступление — замечательно?

— А на что вы надеялись? Что у нас будет 144 000 ангелочков? Невероятно уже то, что мы не столкнулись с проблемами гораздо раньше. Перед нами по–прежнему стоит вопрос: как добиться соблюдения справедливости, не порождая озлобления в обществе?

Джослин Перез плохо понимала, к чему клонит конструктор.

— Неужели вы в самом деле верили в то, что на протяжении тысячи лет полета у нас не будет совершено ни одного преступления? — спросил Крамер.

— Возможно, нам не следовало разрешать употребление спиртного. Нужно было запретить его с момента старта.

— Тогда люди стали бы тайком получать алкогольные напитки путем брожения фруктовых соков. Это в порядке вещей. Им нужно как–то расслабляться. Даже у животных есть свои способы отдыхать.

Ив указал на Домино, который пожирал листы валерианы и, судя по всему, уже опьянел от чрезмерного пиршества.

— Мне кажется, мы должны установить на это категорический запрет, — заявила Джослин.

— Рано или поздно они найдут какое–нибудь другое средство. Станут курить высушенные растения, листья лианы, коноплю.

— Тогда мы это тоже запретим.

Ив положил дочку животом себе на предплечье, дождался, пока она срыгнет лишнее, и вернул назад в кроватку. На глазах у Джослин Перез младенец принялся лепетать на своем языке.

— Для полного спокойствия придется наложить запрет на очень многие вещи. Но в этом случае мы сползем к диктатуре и уподобим взрослых людей маленьким детям. А я вижу будущего Хомо стелларис вовсе не таким.

— Черт возьми! — сказала Джослин. — Почему они не умеют сдерживаться? А я еще верила, что они прошли специальный отбор.

— Напрасные мечтания. Даже при самом тщательном отборе они остаются всего лишь человеческими существами, а у нас за плечами миллионы лет, полные преступлений. Они вошли в нашу кровь, и так легко этого не стереть.

В комнату вошла Элизабет Малори. Во время последней вахты ей пришлось уворачиваться от астероида, а затем возвращать корабль на прежний курс, и она очень устала. Младенец тут же залепетал по–другому, стал сжимать и разжимать кулачки, призывая мать к себе.

— Что ты предлагаешь, Джослин? — спросила мореплавательница, сразу же вмешавшись в беседу.

— Я думаю, очень скоро настанет время четко сформулировать правила поведения, которые ранее только подразумевались. То, о чем умалчивали, станет более понятным, будучи произнесенным вслух.

Мать вытащила Элоди из кроватки, взяла малышку на руки, принялась ласкать и целовать ее.

— В ближайшем будущем нам придется создать конституцию. Четко обозначить то, что запрещено. Перечислить санкции за каждый проступок и каждое преступление.

— Санкции? Но кто станет приводить их в исполнение?

— Полиция. Нам придется учредить полицию. Мы не можем больше рисковать и полагаться только на то, что энтузиазм поможет людям сдерживаться. Нужно добавить к нему страх перед наказанием, иначе вскоре все рухнет, и, едва выйдя из периода невинности, мы незаметно попадем в начало эпохи варварства.

Элизабет Малори, продолжая целовать ребенка, как будто стремилась зарядить его любовью, повернулась к собеседникам.

— Во что ты верила, Джослин? Что люди на протяжении тысяч лет будут только улыбаться друг другу и между ними не произойдет ни малейшего конфликта?

— Да, я на это надеялась. Я в самом деле полагала, что без денег, без частной собственности, без брака, без алкоголя, без налогов и правительства и сработает.

— Настала пора… Хотела сказать «опуститься на землю», но правильнее будет выразиться «вернуться к реальности». Мы всего лишь люди.

Элоди вновь принялась лепетать. Трое спорщиков обменялись взглядами, и Элизабет решительно заявила:

— Вот звездное дитя, но её поколение не составляет большинства пассажиров. Мы с вами — бывшие земляне, нам только предстоит стать новыми людьми космоса. Джослин Перез скорчила разочарованную гримасу.

— Нам потребуется созвать совет мудрейших для создания конституции. Впятером этого сделать не удастся. Элизабет положила младенца в кроватку и, не подумав, предложила Джослин стакан со спиртным напитком, который мэр решительно отвергла. — Итак, конституционное собрание из мудрецов. Что еще? — спросил изобретатель. — Нужно предусмотреть множество тюремных камер. Быть может, около сотни. Будут и другие преступления.

Задумавшись, Ив произнес фразу, которую он бы хотел никогда не говорить вслух:

— Разве единственная причина, по которой необходимо иметь пустые тюремные камеры, не состоит в том, что их предстоит наполнить… (Он спохватился). Мне кажется, мы опять начинаем идти по старому пути, который привел человечество в тупик. Неужели нет какого–либо другого решения?

— Это необходимое зло, причем меньшее из возможных. Худшим представляется появление у нас преступников, не понесших заслуженного наказания. Ведь тогда мы придем к анархии, — заметила Элизабет.

— Я был анархистом. Я всегда мечтал о мире без полиции и правительств, — ответил Ив.

— Это лишь мечта. В реальности это используют к своей выгоде обманщики и маленькие диктаторы. Убедившись в своей безнаказанности, они силой устанавливают собственные законы, — напомнила Крамеру подруга.

— Таким образом, нам в ближайшее время придется организовать «правительство».

Изобретатель произнес это слово с таким отвращением, как будто речь шла о каком–то гадком кушанье.

Я не вижу другого варианта, — отчетливо проговорила Джослин Перез.

Ив Крамер ударил кулаком по бамбуковой стене.

Почему мы неизменно оказываемся в плену одних и тех же схем?

— Натуру человека так легко не изменить, — сказала Элизабет, укачивая дочку.

— Все мы получили от других людей систему параноидальных представлений о действительности.

Родители, школа, место работы и телевидение держали нас под прессом на протяжении всей нашей молодости, загоняя в некую форму. От этого легко не избавишься. Даже многолетнее космическое путешествие не может изменить программу поведения, заложенную столь глубоко. Или для достижения этой цели следовало бы промыть мозги пассажирам «Бабочки», чтобы они забыли все. Пусть они станут чистыми, свободными от насилия, которое они видели и терпели. Пусть ни у кого из них не останется ни тени воспоминания даже о порке, перенесенной в далеком детстве, ни капли боязни темноты или волков.

— А я верю в будущее поколение, — заявила Элизабет, целуя Элоди. — Нужно потерпеть. Мы попытаемся воспитать их так, чтобы внушить им желание быть счастливыми.

— Не только, — сказал Ив. — Потому что, если я правильно понял, достаточно одной паршивой овцы, пораженной вирусом насилия, чтобы заразить все стадо.

В конце концов Джослин Перез налила себе стакан спиртного напитка и выпила его залпом.

— В том–то все и дело, что наш опыт уникален. У нас впервые появилась возможность попытаться изменить старинные правила. Но для этого нам на первом этапе нужно сохранить некоторые из них. К их числу относятся конституция и закон, а также правительство и полиция. Эти правила останутся в силе до тех пор, пока мы не достигнем совершенства и не сможем жить без руководителей.

48. РАЗЛОЖЕНИЕ

Погребение подруги булочника состоялось на пустынном плато, которое по решению Джослин превратилось в кладбище. Как это предложил Адриан Вейсс, постоянно заботящийся о поддержании экологического цикла в Цилиндре, тело молодой женщины не стали оборачивать в какое–либо одеяние. Покойницу хоронили обнаженной, опустив непосредственно в яму, выкопанную в земле, чтобы черви смогли переработать мертвую плоть и таким образом вернуть элементы, из которых она состояла, в «природу» Цилиндра.

В тот момент, когда умершую стали засыпать землей, люди, пришедшие на церемонию, спонтанно затянули погребальную песню. У нее не было слов. Монотонная мелодия звучала не переставая и становилась все более громкой.

Следуя еще одному совету психобиолога, над могилой посадили грушевое дерево. Вместо прощальной молитвы Адриан Вейсс произнес:

— Пусть микроэлементы, входившие в состав ее тела, удобрят почву, и эта земля напитает дерево жизненными соками. И пусть позже из этого тела вновь возникнет жизнь и обретет вид фруктов, которые сможет съесть всякий человек. Так память о ней навсегда останется в наших клетках.

Маленькое грушевое дерево полили водой, и толпа разошлась.

49. ПРОТКНУТЬ ОБРАЗОВАВШУЮСЯ КОРКУ, ЧТОБЫ ВЫПУСТИТЬ ПАР

Температура поднялась. Эту проблему решили простой регулировкой термостата и яркости солнца. Напряженность в обществе также возросла. Первое преступление повлекло за собой возникновение первой тюрьмы, первого суда, первой могилы, первого полицейского участка, первого правительства, первого представительного органа, первой конституции. «Так порядок порождает беспорядок», — настаивал Адриан. Но эти его слова никого не убедили.

И только Элизабет, стоя за штурвалом «Звездной бабочки», знала, что Ив глубоко разочарован. Первоначальная гармония оказалась разрушенной. Его мечту вымарали в грязи. Мореплавательница не отрывала взгляд, направленный далеко в глубины космоса, от трех маленьких огоньков. Держать курс на этот треугольник! Даже не отдавая себе отчета, Элизабет поглаживала металлическую пластинку, за которой скрывалась тайна пункта назначения — чужой планеты, возможно, пригодной для жизни, куда однажды должны были высадиться их потомки. Взгляд женщины скользнул влево. Там, устроившись на капитанском мостике, спала глубоким сном маленькая Элоди. Она крепко держала куклу в судорожно сжатых ручках. Дитя звезд, с которым связано столько надежд на лучшее будущее. Элизабет поцеловала дочь в лоб.

Малори предавалась воспоминаниям. Она не случайно стала яхтсменкой, в одиночку покорявшей океаны. Она тоже бежала от дневных теней, чтобы идти за ночными огнями. Яркие образы из детства встали перед ее внутренним взором: воспоминания о том, как пьяный отец избивает ее мать, а та выкрикивает: «Нет, только не перед малышкой, пойдем в комнату, там она нас не будет видеть».

«Мысль способна очистить прошлое. Достаточно лишь представить, что прошлое — это магнитная лента, которую можно стереть», — учил Элизабет ее коллега. Мореплавательница закрыла глаза и принялась за чистку. Ей пришлось многократно повторить эту процедуру, действуя воображаемой губкой, пропитавшейся кислотой. «Это уже произошло. Я не могу вернуться в прошлое, но я могу уничтожить боль, связанную с этими воспоминаниями», — сказала Малори себе. Ив полагал, что, если человек вычищает хотя бы одно мгновение прошедшей жизни, он позволяет всей Вселенной узнать и пересмотреть его биографию. «Звезды — это глаза Вселенной, а она разглядывает нас с любопытством».

Следом нахлынули другие картины. Ее мать плачет, охваченная приступом депрессии. «Вот, возьмите таблетки, это поможет вам заснуть. А пока что не выходите на улицу, вам лучше оставаться дома», — говорит врач. Стерто.

Воспоминания о первых наказаниях в школе. «Элизабет, у вас три балла из двадцати возможных. Вы мало работаете, так вам ничего не удастся», — утверждал ее преподаватель в колледже.

Перед ее внутренним взором встала следующая картина: мертвое тело ее дедушки, вытянувшееся в гробу. «Он совсем не мучился. Ближе к концу он не произносил ни слова, лежал без движения, без искры сознания во взгляде. Казалось, он ничего не чувствовал, даже когда ему делали уколы», — с уверенностью говорила сиделка, присутствовавшая при последних мгновениях жизни этого человека.

Воспоминания о том, как любовница отца тихо шепчет ему на ухо, стараясь, чтобы ее не услышали: «Все–таки мне кажется, что твоя дочь постоянно бывает у нас. Как ты думаешь, не пора ли тебе сказать своей бывшей, чтобы она почаще брала ее к себе. Можем мы, наконец, спокойно уехать на выходные?» Элизабет поняла смысл этого послания. Если ее не хотят видеть, она больше не станет никому мешать. Она уедет, далеко. В океан, где совсем не слышно тихих, жалящих фраз.

Затем последовали новые картинки… О ее собственной жестокости. С ней обращались безжалостно, и она никого не щадила в ответ. От нее доставалось мужчинам, которых она бросала и которые умоляли ее вернуться. «Глубоко сожалею, но ты должен понять: ты мне нравишься, но я в тебя не влюблена».

Или воспоминание о матери, которую она оттолкнула от себя. «Мама, когда я вижу, как ты «преуспела“ в жизни, у меня возникает страстное желание «потерпеть неудачу“. Твой пример мне здорово помогает. Я поняла: чтобы стать счастливой, достаточно посмотреть на твой выбор и сделать все с точностью до наоборот».

Элизабет поправляла нищих, просивших у нее денег на улице, в метро, у входа в ее дом. «Во имя милосердия, госпожа, подайте на пропитание, ну же, совершите добрый поступок. — О'кей, вот вам деньги. Но это не на пропитание, а на то, чтобы их пропить. На вашем месте я бы пила», — отвечала она. Стерто губкой, затем струей воды, пемзой, шлифовальной шкуркой, раздроблено зубилом и отбойным молотком.

В кабину пилотов вошел Ив Крамер. По установившей традиции он поцеловал Элизабет в губы, убавил громкость музыки и стал массировать плечи своей подруги.

— О чем ты думаешь? Ты выглядишь немного странно, — сказал он.

— О нищих на Земле. По крайней мере в Цилиндре нет бедных, никто не умирает от голода, никто не принимает наркотики. Здесь также нет класса богачей, живущих в роскоши, и класса эксплуатируемых людей, терпящих нужду.

— Все блага распределяются на основе принципа справедливости — не по заслугам, а в соответствии с реальными нуждами каждого. Это идея Джослин. Результат наблюдения за муравьями. Кажется, у муравьев нет представления о личных ценностях, каждый получает столько, сколько ему необходимо для того, чтобы продолжать участвовать в усилиях всего коллектива. У муравьев даже есть специальный второй желудок, с помощью которого они кормят голодных собратьев. Джослин постоянно рассказывает мне о своем муравейнике. Она утверждает, что природа показывает нам путь на примере самых неприметных своих созданий.

— Муравьи? Я подолгу наблюдала за ними в саду бабушки и дедушки, — задумчиво произнесла Элизабет.

— Именно этим насекомым удалось построить города, где нет полиции.

— Благодаря высокому уровню мотивации каждой особи.

— Как раз этого нам и надо придерживаться. Энтузиазм с первых минут работы. Никакое законодательство не обладает такой силой. Мы можем изобрести любые виды наказаний и поощрений, но ни один из них не окажется столь же действенным, как страстное желание достичь коллективного успеха в рамках проекта «Звездная бабочка».

Один из мониторов принялся мигать. В зоне, изучаемой радиотелескопами, появилась мерцающая точка. Элизабет и Ив знали, что это означает. Астероид.

— Хм, он довольно велик и довольно быстро движется, — заметил Крамер.

Мореплавательница стала вращать штурвал, не сводя глаз с экранов, где изменялись показания приборов. «Бабочка» тут же начала сворачивать в сторону.

— Он действительно летит быстро, — подтвердила Элизабет. — Я никогда раньше не видела подобной прыти. А ведь мы тоже увеличили свой ход и достигли скорости в 2,5 миллиона километров в час.

— Ты сумеешь уклониться?

Чтобы сократить время на осуществление маневра, Элизабет привела в действие вспомогательные моторы, натягивающие паруса. Но «Бабочка» слишком медленно меняла курс, а астероид двигался слишком быстро. Летающая скала зацепила мембрану из майлара и пронзила ее, как пушечное ядро, попавшее в туго натянутое сукно. Поскольку парус крепился к корпусу корабля с помощью системы гибких сочленений, туловище и голова бабочки даже не вздрогнули от удара. Однако камеры наружного наблюдения позволяли увидеть дыру, образовавшуюся в позолоченной ткани.

— Это сильно нам помешает? — спросила мореплавательница у изобретателя.

Он долго вглядывался в показания приборов и наконец объявил, что скорость корабля практически не уменьшилась.

— Вот почему выгодно иметь паруса величиной с континенты. Скала практически никак не повлияла на наш ход. Мы можем получить еще множество таких затрещин, прежде чем нам придется всерьез озаботиться проблемой крыльев «Бабочки».

Тогда Элизабет, не задавая больше вопросов, вернула солнечный парусник на первоначальный курс с тремя тусклыми огоньками в качестве ориентира. Огромный корабль изменил направление движения, паруса натянулись. Через дыру в правом крыле теперь проникал луч света. Для обоих руководителей проекта это событие стало знаком, содержащим важное послание: пока корабль сохраняет курс, он способен преодолеть любое препятствие.

50. ОТЛИВКА В ПРЕДВАРИТЕЛЬНО ПОДГОТОВЛЕННУЮ МАТРИЦУ

Они расположились по концентрическим окружностям, как ряды свеч на торте, испеченном в честь дня рождения. В результате первых выборов шестидесяти четырех членов Ассамблеи возникли левая, правая и центристская группировки. Правые выступали за организацию многочисленной полиции: только с ней можно быть уверенным в том, что больше преступлений не произойдет. Левые призывали безоговорочно поверить в добрую волю всех членов общества и соответственно ратовали за отсутствие полиции. Представители центристских сил предлагали предпринять некие промежуточные меры.

Первые выборы показали, что голоса обитателей «Звездной бабочки» разделились на почти равные части. Здесь также действовало правило трех третей. Левые обладали едва заметным большинством — следовательно, очень многие люди еще надеялись на то, что все вдруг устроится само собой благодаря доброй воле населения. Большинство членов Ассамблеи составили женщины. Казалось, жители Цилиндра проголосовали за них, показывая тем самым, что они хотят отличаться от обществ землян, ведь там правительства состояли преимущественно из мужчин. Или пассажиры корабля надеялись, что женщины, самой природой созданные дарить жизнь, в меньшей степени поддадутся соблазну призвать на помощь насилие.

Сформировавшаяся система управления состояла из трех ветвей власти. Первую олицетворяла группа основателей. Это была пятерка создателей проекта: Ив, Габриэль, Адриан, Каролина и Элизабет. Именно они должны были стать хранителями знаний, позволивших отправиться в полет, будь то управление судном или ориентация в космосе. Вторую ветвь власти — исполнительную власть — олицетворяла Джослин, вскоре эту структуру должна была дополнить система органов полиции. Наконец третьему полюсу силы — органу законодательной власти — в ближайшем будущем предстояло установить общие правила жизни на борту корабля.

Ассамблея из шестидесяти четырех депутатов собралась на первое заседание и приняла решение выработать начальные строки конституции. Местный канал телевидения транслировал ход обсуждения, чтобы все могли присутствовать при рождении важнейшего документа. Программа оживлялась комментариями Жиля.

Мудрецы начали с простейших законов.

1. Нельзя убивать.

2. Нельзя причинять ранения другому человеку.

3. Нельзя насиловать.

4. Нельзя наносить ущерб имуществу других людей.

5. Нельзя красть имущество других людей.

Поскольку по таким темам, как эвтаназия, аборты, способы наказания преступников, возникли глубокие разногласия, участники заседания решили перенести обсуждение этих вопросов на следующее утро. Однако именно следующим утром разразился первый мятеж в истории проекта.

51. КРАСНЫЙ ДЫМ

С момента старта пассажиры корабля столкнулись с маленькой проблемой — тоской по родной Земле. В минуты усталости некоторые люди бормотали многозначительную фразу: «А все–таки там, на Земле, было лучше». Каждого жителя Парадиза подобные мысли успели посетить хотя бы один раз. Люди с сожалением вспоминали о каникулах на берегу моря, катании на лыжах со склонов высокой горы или общении с тем или иным дорогим сердцу существом, которого отныне им всегда будет не хватать. У одних приступы тоски оказывались более острыми, чем у других, и Адриан нашел термин для обозначения этой новой болезни — «терраксия». Психобиолог утверждал, что это разновидность нервного расстройства. Как только феномен получил научное наименование, он стал казаться менее тяжелым. Упоминать о прыжках с парашютом, о том, как приятно чувствовать ветер или капли дождя на лице, означало поддаваться терраксии. Жаждать управлять автомобилем на скорости сто километров в час, палить из огнестрельного оружия или даже высказывать сожаления о метро или запахе, доносящемся из выхлопной трубы автомобиля, значило поддаваться терраксии.

Но никто не предполагал, что это может стать по–настоящему серьезной проблемой, вплоть до того момента, когда группа из сотни людей ночью захватила штурмом здание, откуда вел вещание внутренний телеканал. Утром заговорщики стали транслировать пропагандистские обращения на личные телеприемники и большой настенный экран, находящийся в центре городка Парадиз. Девушка, которая, вероятно, была лидером бунтовщиков, призывала все население Цилиндра лишить правительство власти и предлагала развернуть корабль.

Адриан Вейсс вбежал в дом на сваях, принадлежащий Элизабет и Иву.

— Вы ее узнали? — спросил он, не скрывая тревоги.

— Кого?

— Девчонку, выступающую по телевидению. Ив пристально вгляделся в лицо оратора. Опередив Элизабет, он произнес имя:

— Сатин Вандербильд.

Предводительница заговорщиков как раз объясняла, глядя в камеру, что она и ее группа «освободителей» решили прервать «бегство в пустоту» и вернуться на Землю. Она призывала население ко всеобщему восстанию.

— Что она здесь делает? Как она могла пробраться на борт незамеченной? — удивился Ив.

— Она перекрасила волосы, надела очки и изменила имя, после чего успешно растворилась в толпе из 144 000 пассажиров, — объяснила Элизабет.

— Адриан, ты нам так и не рассказал, почему вы расстались.

— В настоящий момент нас должен волновать не вопрос «почему», а вопрос «как». Как помешать ей пустить «Последнюю надежду» под откос?

Жители Цилиндра постепенно приходили все в более возбужденное состояние. Вот уже люди стали собираться на центральной площади, где они бурно обсуждали события. Вскоре возникли первые жаркие споры. Пропагандистские призывы Сатин продолжали литься с телеэкранов, и всего через несколько минут разгорелось полномасштабное сражение между двумя группами — людьми, преданными проекту, и бунтовщиками. Поскольку полицию пока еще создать не успели, некому было разделить враждующие стороны.

В доме на сваях появилась Джослин.

— Быстро пойдемте со мной. Мы организовали небольшой отряд, вооруженный палками. Надо попытаться отбить здание телевидения.

— Сожалею, но я остаюсь с малышкой, — ответила Элизабет.

— А я иду с вами, — крикнул Ив, хватая швабру и держа ее за древко.

На улице уже собрались члены Ассамблеи с палками в руках. Адриан возглавил шествие, будто хотел свести личные счеты с предводительницей заговорщиков. По мере того как они подходили к зданию телевидения, расположенному на возвышенности в северной части города, становилось ясно, что поле битвы уже возникло само собой. Добрая тысяча человек держала оборону вокруг телестанции. Они кидались камнями. Отряд Адриана стремительно бросился вперед, силясь пробиться сквозь осаждающих и осажденных. Рукопашная схватка. Удары ногами, кулаками, палками, молотками и, наконец, ножами. Крики ярости. Крики боли. Вот сражающиеся люди уже катаются по земле или лежат без движения. Ив был ошеломлен зрелищем, разворачивающимся перед его глазами.

«Итак, то, что мы построили, оказалось таким хрупким. Они вот–вот все разрушат из–за тоски по своему бывшему миру».

Ожесточенные схватки вокруг них закипели с удвоенной силой. Мятежники одерживали верх. Но к месту сражения со всех сторон на велосипедах подъезжали новые участники. Можно было надеяться на то, что большинство среди них составляли пассажиры, верные проекту.

Один из бунтовщиков указал на изобретателя:

— Вон они!

И вот Джослин, Адриан и Ив оказались окружены группой враждебно настроенных людей, потрясавших случайно попавшимся под руку оружием. Выкрикивая угрозы, враги подходили все ближе. Иву стало страшно. Он схватил палку двумя руками и поднял над головой, готовясь нанести удар. Но именно в этот момент дело приняло другой оборот. К сторонникам проекта подошло подкрепление во главе с Габриэлем Макнамаррой и Жилем. Промышленник с удивительной сноровкой крутил деревянные нунчаки. Рядом с ним потрясал длинным шестом Жиль. Нунчаки рассекали воздух с шумом, напоминающим хлопанье бича, вслед за этим часто раздавался глухой звук удара и крик боли. Жиль и Габриэль расчистили проход в толпе мятежников и освободили своих друзей.

— Нужно вернуть контроль над антенной, — крикнул Жиль.

Они поднимались вверх, к месту, где находилось здание телестанции. Это был маленький, но довольно крепкий дом, выстроенный из кирпича.

— Сзади есть черный ход, — объявил комедиант. — Мы можем проникнуть внутрь через него и застать их врасплох.

Джослин знаком показала членам Ассамблеи, что пришло время оправдать полученные ими должности в правительстве, приняв участие в нападении на здание. В итоге примерно пятнадцать человек ворвались внутрь, вооруженные палками, а некоторые — ножами. Но мятежников кто–то успел предупредить, и они уже удрали, предварительно выключив оборудование. Жиль быстро подал ток на систему передачи сигнала, а Джослин взяла микрофон и повернулась лицом к объективу камеры.

— Послушайте меня все. Это не революция. Это всего лишь эпидемическая вспышка коллективной терраксии. Группа бунтовщиков организовала нападение на «Бабочку», вероятно, из страха перед неизвестностью. Они самые настоящие реакционеры.

Мэр знала, что слово «революция» имеет для людей положительный смысловой подтекст. Нужно было уничтожить его, заменив словом «реакционер», которое воспринимается отрицательно. Это выражение уже использовалось Макнамаррой в прошлом для обозначения противников проекта.

— Соблюдайте спокойствие. Все должно быстро прийти в норму.

Тем временем Ив открыл окно и увидел, как группа мятежников, состоящая из доброй сотни человек, устремилась к головной части «Бабочки». К ним присоединялся кое–кто из колеблющихся людей, потому что трусливая толпа всегда хочет быть на стороне победителей.

— Они вот–вот проникнут на капитанский мостик! Скорее!

Но к тому моменту, когда отряд сторонников проекта вновь сформировался и бросился в погоню, бунтовщики уже находились возле террасы. Именно там, на двух больших лестницах — той, что вела вверх, и той, что вела вниз, — развернулось большое сражение, в котором друг другу противостояли многие сотни людей. Казалось странным быть свидетелем битвы, разворачивающейся над и под тобой. Отряды врагов обменивались градом камней. Некоторые булыжники пересекали ось силы притяжения и, вместо того чтобы падать вниз, продолжали полет вверх, поражая цели, находившиеся над головой стрелка. Удары палками или холодным оружием приводили к серьезным ранениям. Кое–кто из упавших больше не поднимался на ноги. Белые ступени лестниц залила кровь.

Жиль остался на телестанции, чтобы поддерживать боевой дух в отрядах, верных проекту.

— Никакой пощады реакционерам!

Мятежникам удалось захватить дверь, разделяющую туловище и голову «Бабочки». Габриэль Макнамарра и Ив сумели прорваться через линии обороняющихся, при этом первый вращал над головой нунчаки, второй — палку. Двое руководителей проекта очутились в коридоре, ведущем к головной части корабля, — лицом к лицу с Сатин и сотней ее вооруженных сторонников.

— Зачем ты это делаешь, Сатин? Почему разрушаешь проект, которому некогда сама помогала появиться на свет? — спросил Ив.

— Теперь уже слишком поздно! Вас всего двое, а нас — целая сотня! Мы одержали победу! Мы развернем судно, чтобы возвратиться на нашу планету.

— Я тебя не понимаю!

— Я ушла из проекта, потому что не поладила с Адрианом. Это страшный эгоист, и жизнь с ним была для меня адом. Я больше не могла его терпеть. А затем я задумалась. Мне захотелось вернуться инкогнито. Из любопытства. Просто чтобы узнать, осуществится ли этот проект. На протяжении месяцев я разрывалась между двумя противоречивыми желаниями: желала проекту успеха и одновременно жаждала его провала. Каждый день взвешивала за и против. Но когда я стала свидетелем рождения конституции, все вернулось на свои места. Любой новый феномен влечет за собой реакцию, в ходе которой появляется нечто, прямо ему противоположное. Да, я согласна с тем, что мы реакционеры. Но процесс протекает следующим образом: лекарство создает болезнь, закон порождает правонарушения, тюрьма формирует преступников, конституция дает толчок революции.

Ив опустил палку и знаком велел Габриэлю поступить так же.

— И тем не менее нам не стоит сейчас все портить.

Сатин издала короткий нервный смешок.

— В настоящий момент я зашла уже слишком далеко. И я бы удивилась, если бы тебе удалось меня переубедить. Знаешь, Ив, я всегда считала, что самолеты отрываются от земли благодаря некоему «мистическому» феномену. Ведь когда груда листового металла с людьми внутри сама собой висит в воздухе, это противоречит всякой логике. По моему мнению, такое возможно потому, что все пассажиры в это верят. Они считают совершенно нормальным то, что куча железяк оказывается легче облаков. Однако достаточно, чтобы какой–нибудь человек сказал себе: «Но ведь на самом деле это ненормально, он должен был бы упасть», и… самолет падает. Это верно и для «Звездной бабочки». Корабль продвигается вперед только благодаря вере в него всех пассажиров. Однако теперь я осознала, что все это противоречит здравому смыслу. Человек создан жить на Земле, а не внутри консервной банки, которая будет тысячу лет гнить в космическом пространстве.

Гул одобрения со стороны бунтовщиков.

— Никогда не бывает слишком поздно для того, чтобы признать свои ошибки. Итак, разворот на 180 градусов, и все будет в порядке.

Ив выглядел огорченным, но затем усмехнулся.

— Ты не сможешь управлять полетом «Бабочки». На это способна только Элизабет.

— И почему это вдруг? — спросила Сатин Вандербильд.

— Команды кораблю передаются через компьютер. Для входа в систему управления необходимо знать код доступа.

У девушки внезапно изменилось выражение лица.

— Ты лжешь! Это просто блеф!

— Что ж, проверь это, только и всего.

Сатин пристально посмотрела на Ива, а затем бросила:

— Тем хуже, ведь мы станем действовать по–другому. Все за мной, мы вернемся домой на «Мушке».

— Что это такое? — спросил один из мятежников.

— Челнок для высадки на планету, — ответил ему другой.

— Я прекрасно знаю, где он находится, потому что участвовала в разработке планов, — заметила Сатин Вандербильд. — И я буду удивлена, если там, на пульте управления, окажется клавиатура с кодом доступа.

И вот она уже направилась к отсеку с челноком. Именно в этот момент Макнамарра решился на отчаянный шаг. Он крутанул нунчаки, целясь в подбородок предводительницы мятежа, но та ловко уклонилась от удара и вонзила кухонный нож в живот промышленника. Зашатавшись, миллиардер сделал шаг назад. Ив едва успел подхватить его, не давая упасть.

— Мне жаль, не стоило на меня нападать, — резко сказала Сатин. — Я ничего против вас не имею. Я просто хочу вернуться домой, на мою планету. Не подходи, Ив, иначе я ударю и тебя. Прощай.

Вандербильд быстро поднялась на челнок вместе с сотней мятежников. Этот маленький корабль, предназначенный для посадки на планету в далеком будущем, был оснащен упрощенной системой управления. Бунтовщикам удалось без труда привести его в действие. Внешний люк отсека, выходящий в космос, открылся, и реактивные двигатели «Мушки» позволили ей стартовать. Никто не смог этому помешать. Отойдя от материнского корабля на достаточное расстояние, челнок развернул собственные солнечные паруса и устремился в том направлении, где, по мнению Сатин, находилась родная Земля, столь дорогая ее сердцу.

52. ОТРЕГУЛИРОВАТЬ ТЕМПЕРАТУРУ

Схватки продолжались лишь несколько часов. Адриан отдал распоряжение оказать помощь раненым и посчитать количество убитых. Результат: два десятка мертвых тел, около сотни раненых из обоих враждующих лагерей. К тому же кое–кто во время сражения перебегал от одной стороны к другой. Постепенно внутри «Звездной бабочки» вновь устанавливалось спокойствие.

Габриэль Макнамарра страдал от очень глубокой раны. Его привезли в больницу, где врачи сделали ему экстренную операцию. Тем не менее они сомневались, что миллиардеру удастся выкарабкаться. Габриэль очнулся с гримасой боли на лице.

— Все в порядке, — прошептал он. — Это как при образовании молнии: нужно, чтобы накопившееся напряжение освободилось. А на корабле действительно нарастало напряжение, которого мы не заметили. Недовольные есть всегда. Сатин оказала нам по меньшей мере услугу — выявила недовольных. Так что теперь все те, кто остался, априори должны быть… довольными.

Он улыбнулся, а затем попытался засмеяться, но смех тут же перерос в приступ кашля. Габриэль потребовал дать ему сигару.

— Хорошо хоть, я не умру от рака, — пошутил он. — Так что теперь, раз уж все горит ярким пламенем, позвольте мне это последнее удовольствие. Одну сигару. Она у меня в доме. Может кто–нибудь за ней сходить?

Ив сам принес сигару Габриэлю. Промышленник раскурил крепкий табак и жадно затянулся.

— Мы недооценили способность человека никогда не удовлетворяться тем, что у него есть. Он на Земле, и потому хочет улететь в космос. Он в космосе, и потому жаждет вернуться на Землю.

Он вновь тихо загоготал, как будто находил собственную шутку великолепной.

— Всегда нужно иметь систему для снятия напряженности, как в автоматической скороварке требуется предусмотреть клапан, через который выходит пар, иначе она взорвется. Таким образом, на нас лежит обязанность разработать подобный клапан — способ освобождать людей от чувства неудовлетворенности. Причем это надо делать организованно, не выпуская из–под контроля.

Он с восторгом вдохнул голубоватый дым.

— Что ж, остается одна проблема, — сказал Габриэль. — Челнок «Мушка». У нас он был единственным, поэтому затруднение кажется более чем серьезным…

— Без этого вспомогательного судна мы не сможем высадиться на планете, — признал Ив.

— Нужно построить новый челнок взамен утраченного, — предложил Габриэль.

— В Парадизе недостаточно развиты новейшие технологии, необходимые для постройки космического корабля.

— Конечно, у вас недостаточно развиты технологии, но зато у вас есть время.

Это «у вас» означало, что промышленник уже чувствует себя находящимся вне проекта.

— За тысячу лет даже любая подопытная мышь сумеет отыскать средство сбежать из клетки. Вы найдете выход. За тысячелетие можно решить все проблемы.

Он опять засмеялся, но тут же с гримасой схватился за живот.

— Почему они это сделали? — произнес Ив, с трудом сдерживая гнев при виде того, в каком состоянии оказался его друг.

— Обезьяна, — ответил Габриэль. — В человеке все еще прячется трусливая и агрессивная обезьяна. Достаточно поскрести по оболочке совсем немного, и перед вами появится встревоженный хищник… И кроме того, проект «Последняя надежда» так хрупок…

— Нет, — сказал Ив, — «Последняя надежда» сейчас сильнее, чем когда бы то ни было.

Габриэль Макнамарра выпустил облако дыма. Хорошо, что вы в это верите, но последние события показали, что никто из нас еще не готов одержать победу в самой важной из битв — в сражении с собственной глупостью.

Он взял изобретателя за руку.

— Спасибо, что заставили меня мечтать, господин Крамер. Спасибо, что придали смысл моей жизни в ее последние дни. Не знаю, существует ли реинкарнация, но если мне предстоит перерождение, я бы хотел стать каким–либо живым созданием, обитающим здесь, в «Звездной бабочке», — одним из тех, кто продолжит проект. Я бы хотел переродиться в одного из ваших детей…

Ив сжал его руку. Макнамарра пристально посмотрел на изобретателя и процедил сквозь зубы:

— …Что ж, с этой жизнью кончено.

Взгляд Габриэля остановился. Ив нежно провел рукой по его лицу, закрывая ему веки.

На следующее утро тело миллиардера было предано земле на кладбище. Его похоронили рядом с жертвами первой в истории городка Парадиз войны. По требованию Ива над могилой промышленника посадили самое большое растение Цилиндра — оливковое дерево.

На кладбище, на обширном плато, где собрались все жители «Бабочки», Джослин произнесла речь. Она объяснила людям, что осознала следующее: всякое действие вызывает ответную реакцию, всякое биение жизни влечет за собой удар смерти. Элоди родилась. Макнамарра умер. Они создали единый коллектив — реакционеры устроили революцию и попытались разрушить это единство. «Звездная бабочка» покинула Землю. Челнок «Мушка» туда возвращается.

— Как сделать так, чтобы это больше никогда не повторилось? — спросила Джослин. — Я знаю, что вас всегда будут одолевать сомнения. Я знаю, что вы всегда будете тосковать по нашей родной планете, но нужно сделать так, чтобы нынешняя траурная церемония в честь Макнамарры стала также символом нашей скорби по безвозвратно утраченному земному прошлому. Мы больше не можем повернуть назад. Теперь нам остается только «продолжить или умереть». Если среди нас есть еще те, кто думает, что лучше было бы развернуть корабль, пусть скажут об этом здесь и сейчас или замолчат навсегда.

— А если они скажут об этом сейчас, что тогда произойдет? — выкрикнул какой–то юноша из дальних рядов толпы.

— Если они окажутся в большинстве, корабль вернется на Землю. Даю вам слово.

Такой ход мэра оказался полной неожиданностью для Ива и Элизабет. Но Адриан понимал: и в самом деле следовало рискнуть, поставить все на карту, чтобы гарантированно обеспечить сплочение всех людей в ближайшие годы. Такая игра стоила свеч.

На мгновение все застыли в нерешительности. Однако никто из оставшихся 143 881 пассажира не поднял руки.

— В таком случае мы продолжаем полет по намеченному плану. И я бы хотела, чтобы с этой минуты все недовольные приходили ко мне, прежде чем начинать революцию.

Слово попросил Адриан Вейсс.

— Габриэль сказал перед смертью, что нам нужно будет найти способ освобождаться от чувства неудовлетворенности, не прибегая при этом к революции. Макнамарра вновь оказался провидцем.

Психолог говорил с нарочитым равнодушием, хотя место и время для этого казались явно неподходящими:

— Я тоже думаю, что в основе мятежа, устроенного Сатин, лежала потребность заменить порядок беспорядком, выпустить на волю низкие инстинкты, жажду убийства и разрушения, освободиться таким образом от чувства неудовлетворенности. Подобные инстинкты спят и в нас. Отрицать их существование бесполезно. Поэтому я предлагаю устроить день… Карнавала. То есть день, когда можно изображать войну с помощью взрывов петард, когда все люди на двадцать четыре часа превращаются в безумцев. На протяжении этих двадцати четырех часов будут разрешены любые действия, нарушающие общественный порядок, конечно, при условии, что они не угрожают здоровью окружающих. Никаких убийств, изнасилований, краж, порчи имущества. Но, скажем, употребление спиртного, шумная гулянка, бурное веселье, не приносящее разрушений, окажутся дозволены.

Слушатели встретили эту идею аплодисментами, которые свидетельствовали о том, что необходимость все время вести добродетельный образ жизни была всем в тягость с самого начала полета.

— Полагаю, Габриэль хотел бы этого… — подвел итог Адриан Вейсс.

Он повернулся к ошеломленным Иву и Элизабет.

— Нужно шокировать людей, чтобы заставить их забыть о шоке. Вы поддерживаете мое мнение?

Те согласились.

— Нам остается только организовать празднование на следующей неделе, — предложил Ив, по–прежнему склонный откладывать дела на потом.

— Нет, надо ковать железо, пока оно горячо. Завтра будет великим днем Карнавала. Если из всех земных праздников нужно оставить только один, то это будет именно он.

Ив Крамер в свою очередь взял слово и проговорил в микрофон:

— Со своей стороны предлагаю создать исследовательский отдел, который займется постройкой нового челнока взамен «Мушки» из запасных материалов, имеющихся на «Бабочке». Тех, кто хочет работать со мной над этой проблемой, я буду ждать через час в центре городка. Думаю, нам следует начать с возведения более крупной кузницы. Но у всех в голове гремело только странное слово, прозвучавшее после революции и гибели одного из руководителей проекта, — Карнавал.

53. ВЗБОЛТАТЬ СМЕСЬ

На улице праздничные толпы, грохочущая музыка, фейерверки, вольные песенки, звон разбивающихся бутылок. В домах смех, ароматы мяса и вина, хрипы и стоны оргазма.

Первый Карнавал в истории Цилиндра стал временем массового распутства. Всюду — на улицах городка Парадиз, в садах, лесах, на полях, в цехах, в амфитеатре, на лодках, плавающих по озеру, — пары обнимались, танцевали, занимались любовью вдвоем или с несколькими партнерами сразу без малейшего стыда. Жертвы мятежа, получившего отныне название революции реакционеров, оказались в одночасье забыты. Мелодия ритмичного танца, рвущаяся из динамиков, сотрясала переборки, как будто Цилиндр был всего лишь гигантским ночным клубом в самый разгар веселья. У Адриана даже возникла идея заставить искусственное солнце мигать. В итоге ученому удалось достичь глобального стробоскопического эффекта и внести серьезный вклад в общее сумасшествие.

Праздник продолжался не двадцать четыре часа, но три дня и три ночи. Это были дни и ночи возлиянии, разврата и сладострастия. Каждый веселился до тех пор, пока мускулы не стало сводить судорогой, чувства не притупились и сонливость не взяла верх. После столь масштабного действа по освобождению от чувства неудовлетворенности, после этого разнузданного празднества последовала неделя отдыха, когда люди приходили в себя. Позже выяснилось, что в эти дни было зачато около тысячи будущих младенцев, и родившихся в итоге малышей решили назвать детьми Карнавала.

54. ОБНУЛИТЬ ТАЙМЕР

Ив Крамер решил, что на своем пути они пересекли некую важную черту и навсегда распрощались со значительной частью прошлого. Следовало начать все сызнова, опираясь на совершенно другие основы. Конструктор придумал символическую церемонию, которая должна была подчеркнуть поворотный момент в истории проекта. Речь шла о создании нового календаря. Ив считал эту меру самой сильной из всех возможных.

Одним прекрасным рукотворным вечером изобретатель выставил на всеобщее обозрение большие настенные часы, которые были принесены со склада промышленных товаров. Джослин Перез забралась высоко на мраморную террасу и оказалась непосредственно под гигантским экраном, передававшим изображение циферблата часов. Взяв в руки микрофон, мэр торжественно произнесла:

— Объявляю, что через 10 секунд начнется первая эпоха нового времени.

Адриан пробежал пальцами по клавиатуре компьютера и притушил искусственное солнце. В кромешной тьме Джослин стала отсчитывать секунды:

– 10,9,8,7,6,5,4,3,2,1,0!

Адриан тут же включил тусклый свет и принялся постепенно увеличивать его яркость. Ив нажал на кнопку, приводящую часы в движение. Стрелки, замершие на цифре 12, дрогнули. Первой вперед рванулась секундная стрелка, перескакивая на новые деления рывками, как будто робея.

— Я провозглашаю эту секунду первой секундой, эту минуту первой минутой, этот час первым часом, этот день первым днем, этот месяц первым месяцем, этот год первым годом новой эры! — объявила Джослин Перез. — Итак, сейчас у нас нулевой год.

Адриан Вейсс занимался несложной регулировкой, стремясь добиться особой яркости неоновых трубок искусственного солнца. Каролина воспользовалась тем, что он отвлекся, и включила величественную и роскошную симфоническую музыку, передавая звук на динамики внутри корабля.

Никто не аплодировал, люди были взволнованы. Все прониклись ощущением того, что присутствуют при самом начале новой попытки построения человеческой цивилизации. Этот путь начинался с нуля — после того как им удалось избавиться от последних остатков звериных инстинктов. Обитатели «Звездной бабочки» обнимали и целовали друг друга. До этого момента они не осознавали истинного исторического значения проведенной церемонии. Большие часы, поднятые на самый верх боковой стенки террасы, вдруг стали значимым символом новой эпохи.

Элизабет Малори надеялась, что они не только начали новую эру, но в ближайшем будущем действительно приступят к созданию нового человечетва — сообщества людей звезд, Хомо стелларис.

Мореплавательница погладила Элоди по головке, которую та высунула из сумки — «кенгуру». Девочка ответила маме спокойной улыбкой, как будто знала, что все идет так, как должно быть. Адриан в свою очередь взял слово:

— Полагаю, с этого момента нам надо порвать с прошлым. Забудем историю. Забудем людей Земли, которые отныне становятся для нас людьми из чуждого, безвозвратно ушедшего мира. Я предлагаю всем нам отречься от наших прежних имен. Они угрожают нам психической травмой, сковывают невидимыми узами. Пусть с этой минуты у вас больше не будет фамилий, а только личные имена.

Кто–то из пассажиров поднял руку.

— А как быть с теми, у кого имена совпадают?

— Они будут отличаться друг от друга по позиции в списке пассажиров с одинаковым именем, — сказала Джослин, вступая в диалог следом за психологом. — Каждому человеку будет присвоен номер. Например, Мишель‑1, Мишель‑2 и так далее. Они получат номера в том порядке, в каком станут приходить в центр переписи населения.

Все понимали, что это решение подсказано желанием окончательно порвать с прошлым.

— И наконец, — завершил Адриан свое выступление, — я предлагаю, чтобы мы отказались от приема и трансляции внутри корабля телевизионной картинки с Земли. Какое бы отвращение эти кадры ни вызывали, они все равно оказывают на нас влияние. Они пробуждают внутри нас трусливую обезьяну. А мы должны забыть о ней. Отныне у вас будет только два телеканала — первый, передающий изображение того, что находится перед «Звездной бабочкой», и второй, транслирующий спектакли, которые идут в городке Парадиз.

По аудитории пробежал глухой ропот. Некоторые люди вдруг осознали, что шокировавшие их репортажи земных выпусков новостей, земные политики, над которыми они насмехались, в итоге воздействовали на них негативно.

Первый день новой эры был объявлен праздником. Никто не работал. Собравшись небольшими группами, обитатели «Звездной бабочки» обсуждали свое видение нового человечества, первыми представителями которого им предстояло стать. Вечером 143 881 пассажир заснул, мечтая не о прошлом, но о будущем. Они были Хомо стелларис нулевого года Новой эры. Слова, наконец, приобрели огромную силу.

55. ДАТЬ СМЕСИ ОТСТОЯТЬСЯ

Жизненный цикл в Цилиндре вошел в норму. Насекомые аэрировали почву. Растения фильтровали атмосферу. Млекопитающие преобразовывали протеины. Бактерии разлагали испражнения и мертвые тела млекопитающих. В гигантской пробирке длиной тридцать два километра в конце концов установилось прочное экологическое равновесие.

Команда конструкторов располагала скудным набором инструментов и ограниченными запасами материалов на борту «Звездной бабочки», поэтому сумела разработать лишь крошечный космический челнок, способный вместить самое большее двух человек. Ив‑1 с Домино‑1 на плече присоединился к Элизабет‑1 на капитанском мостике «Звездной бабочки». Мореплавательница сидела перед штурвалом, а ее дочь спала рядом.

Через два года «Мушка‑2» должна быть введена в строй. Так совпало, что в это же время наш корабль пройдет мимо последней планеты Солнечной системы. С помощью челнока мы сможем высадиться на эту планету и поискать там другие металлы, необходимые для того, чтобы успешно довести до конца создание «Мушки‑3». Челнок новой модификации вместит всех участников полета.

— Не лги мне, — сказала Элизабет‑1. — Только не сейчас. Я сама разговаривала с конструкторами «Мушки‑2». Нам действительно понадобятся другие металлы, но последняя планета нашей Солнечной системы не содержит металлов. Эта планета состоит из газов.

Изобретатель, казалось, неожиданно заинтересовался котом.

— Со временем людям всегда удается отыскать решение проблемы, и мы уж точно не станем утверждать обратное. Наши дети, конечно, сумеют найти выход.

— Вспомни название нашего проекта — «Последняя надежда». Нам не может бесконечно везти. Я хорошо поняла смысл твоих слов: у нас есть челнок для двух человек, и это все. Такова суровая правда.

После некоторого колебания Ив‑1 признал, что в действительности все так и есть. Перед ними мерцали далекие звезды. У прекрасной мореплавательницы еще возникло ощущение, что это Вселенная, как всеобъемлющее живое целое, наблюдает за двумя людьми множеством маленьких глаз.

— А что если в наших генах записана программа саморазрушения? — сказал Ив‑1.

— Я не понимаю.

— Природа действует в соответствии с логикой. Если она допустила наше быстрое развитие и превращение в господствующий вид животных, то, вероятно, это произошло потому, что она знала: мы изначально запрограммированы на «самоограничение». Мы верим в наше господство над природой, но в действительности мы можем ею повелевать не больше, чем все прочие виды, исчезнувшие до нас. Для некоторых из них она использовала болезни, падения астероидов, изменения климата, а в случае с нами в ее сценарии предусмотрен конец, заранее прописанный в наших генах.

Мореплавательница начала осознавать потрясающее значение этой идеи.

— Ты хочешь сказать, что при рождении нового вида природа заранее предусматривает, как он закончит свое существование?

— Или хотя бы «ограничитель» развития для этого вида. Для некоторых таким фактором становится хищник. Для человека это неосознанное стремление к саморазрушению.

— Нет, не может быть. Взгляни на нас: у нас же нет такого стремления.

— Просто нас нельзя назвать нормальными. Посмотри на детей: без указки со стороны кого бы то ни было их первой игрой становится игра в войну.

— У мальчиков, но не у девочек.

— Нет, даже девочки царапают друг друга и наносят вред обидными словами или клеветой. Человеческие создания желают друг другу только плохое. Если кто–то может безнаказанно убить незнакомого человека просто ради того, чтобы дать выход своим инстинктам… он наверняка так и поступит. Только полиция и армия, то есть общественная система, основанная на насилии, мешает нам проявить нашу индивидуальную склонность к истреблению себе подобных.

Как ты можешь говорить такие ужасные вещи?

— Я просто мыслю здраво. Мы все склонны к злу. Это предохранительный механизм, предусмотренный природой с целью уменьшить темпы сверхбыстрого роста численности нашего вида и помешать нашему вторжению во Вселенную.

— Я себе такой не кажусь. Я не склонна к злу.

— Однако если хорошо поискать, ты тоже должна быть такой. Каждый из нас обладает значительным запасом черноты. Мы больше не в состоянии очистить наши гены от этого первородного проклятия. Вот откуда проистекают все наши страдания, страхи, приступы агрессии. Этим до определенной степени объясняется и тот факт, что все наши позитивные начинания обречены на неудачу.

— Но нам–то, нам удалось запустить в космос «Звездную бабочку» с более чем сотней тысяч человек на борту, и к настоящему моменту мы справились со всеми конфликтами.

— Да, мы сумели бежать, но сможем ли мы вытравить все то зло, которое заложено в нас от природы?..

Элизабет‑1 скорчила гримасу. Домино‑1 спрыгнул с ее плеча и принялся обнюхивать кроватку Элоди‑2.

— Знаешь, каким преимуществом в сравнении с нами обладает это животное? — спросил Ив‑1.

Мореплавательница погладила кота.

— Он не знает, что ему предстоит умереть. Быть может, именно боязнь смерти лежит в основе нашей озлобленности, — сказал конструктор.

Элизабет‑1 тряхнула длинными рыжими волосами и, слишком хорошо понимая важность этой фразы, предпочла сменить тему разговора.

— Как дела в Парадизе? — спросила она.

Ив‑1 знал, что его подруга все реже и реже покидает капитанский мостик, так как она полагала, что отныне в Цилиндре правит не экология, но политика.

— Растения отчасти взяли реванш в южной зоне. Лианы, папоротники и плющи заполонили все. Относительно этих растений у меня есть особая теория. Мне кажется, они мстят людям. Вместе с кофе, табаком, виноградом, марихуаной, чаем, опиумом, маком, кокаином они уже покорили человека на оставшейся в прошлом Земле. По моему мнению, они сделали это нарочно, в соответствии с коллективными интересами своего вида, чтобы отомстить своим поработителям, заставившим их расти на своих полях и в садах. Растению не нравится порядок, оно любит джунгли, лес и хаос. И здесь они тоже пытаются захватить власть…

Элизабет‑1 рассмеялась. Она привыкла к философским разглагольствованиям своего мужчины. Но она не позволила ему развить дальше эту новую теорию о растениях.

— А как пассажиры?

— Жиль придал внутреннему телеканалу действительно очень бодрящий тон. Полагаю, роль этого шута жизненно важна. Ему удается сгладить возникающее кое–где легкое недовольство.

— А как обстоят дела с более серьезными конфликтами?

— Джослин‑1 стала немного авторитарной, однако я полагаю, всех устраивает то, что во главе города стоит настоящий харизматичный руководитель. Сторонник вседозволенности на ее месте давно бы утратил контроль над ситуацией. Все слишком хорошо помнят мятеж реакционеров.

— Мы не можем себе позволить новой революции. Джослин‑1 запретила употребление алкогольных напитков после 22 часов. Она запретила родителям бить своих детей. Она запретила людям сваливать мусор куда попало. В границах города теперь нельзя даже плюнуть на землю.

Ассамблея проголосовала за эти законы?

Даже шестьдесят четыре члена Ассамблеи дрожат перед ней. Мэру свойственны внезапные и очень эффектные приступы гнева.

— Власть вскружила ей голову?

— Я слежу за Джослин. Полагаю, то, что она делает, на настоящий момент соответствует ситуации. Людям явно нравится чувствовать себя «под присмотром».

— Я слышала, она велела расширить площадь тюрьмы.

— Теперь там содержатся пятнадцать заключенных, — сказал Ив‑1.

— За какие преступления?

— За убийства. Они совершили их по большей части под влиянием страсти. Любовь, ревность, боль от измены.

— Не так–то легко бороться с инстинктом собственника, возникающим во время любовной связи.

— Есть еще три преступления, совершенных из–за… игр, — сообщил Ив‑1.

— Игр? Каких игр?

— Образовался круг любителей азартных игр. Эти люди играют в карты или в кости. Для меня очевидно, что они страстно хотели бы располагать деньгами, которые можно поставить на кон. Они начинают играть на болты. Подозреваю, игроки используют эти предметы в качестве денег.

— Этого следовало ожидать. Какое–то время можно успешно обуздывать такие пороки, как употребление наркотиков, спиртных напитков и даже тягу к убийству ближнего, но подавить страсть к азартным играм и инстинкт собственника по отношению к сексуальному партнеру сложно, притом что иногда первая тесно связана со вторым…

Ив‑1 взглянул на Элизабет‑1 и про себя поразился тому, что после стольких лет он по–прежнему страстно влюблен в нее. Он никогда бы не смог представить свою жизнь с какой–либо другой женщиной. Конструктор даже подумал, что если бы проект «Последняя надежда» привел лишь к созданию их четы, одно это послужило бы достаточной причиной для оправдания затраченных на него усилий.

— Ради тебя или ради Элоди я смог бы убить, — признался Ив‑1.

— Лучше живи ради нас. Тем более что у меня есть еще одна хорошая новость. На самом деле даже две хорошие новости.

Она кивнула на свой живот и заговорщицки подмигнула изобретателю.

56. САХАР ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ЖИВИТЕЛЬНЫЙ СОК

Спустя шесть месяцев Элизабет‑1 произвела на свет близнецов. Роды прошли очень плохо. Врач не смог остановить начавшееся кровотечение. Он предположил, что, проталкиваясь вперед в процессе схваток, двое младенцев вновь вскрыли сросшийся перелом костей таза — следствие автомобильной катастрофы. Агония Элизабет‑1 продолжалась целый день. В последние минуты жизни мореплавательница держала своего спутника за руку.

— Мы хорошо поработали, — объявила женщина, преодолевая боль.

Домино только что проник в комнату и по привычке расположился рядом с тем местом, где, как он чувствовал, кто–то страдает. Затем кот сменил позу и сильнее прижался к той женщине, которая, он это помнил, так часто его кормила.

Со мной все кончено. Ты должен позаботиться о наших детях и детях наших детей. Доверь им тайну твоей загадки, чтобы они сумели понять, где именно нужно приземляться.

Ив‑1 в смущении не мог произнести ни слова.

— А также передай им твою книгу «Новая планета: инструкция по применению». Боюсь, они не будут знать, что им делать после прибытия на место.

Изобретатель вытер слезу, катившуюся по щеке.

— В конце концов ты оказался прав: нужно давать знания только тем, кто способен ими воспользоваться.

— Не говори больше. Отдохни, — наконец удалось ему произнести.

— Знаешь, Ив, я умираю счастливой. Желаю всем прожить такую жизнь, как я. Спасибо тебе за то, что разбудил меня. Пусть даже ты выбрал для этого слегка «грубоватый» способ.

Конструктор сильнее сжал ее руку.

— Будь счастлив тоже. Ты это заслужил. Нам удалось. Нам удалось…

Рука Элизабет‑1 разжалась. Мысли вихрем закружились в голове Ива: «Умереть, чтобы составить Элизабет компанию? Уйти вместе, с блеском? Нет. Я не поступлю, как папа. Я не убью себя во имя любви. Нет смысла в смене поколений, если дети лишь слепо копируют биографии своих родителей. Я не стану прерывать собственную жизнь. Я воспитаю наших детей. Самоубийство Жюля было поступком эгоиста. Отец бросил меня. А я их не оставлю».

В память об Элизабет Ив‑1 решил дать новорожденным имена, содержащие сочетание «Эл»: Эли‑1 и Эла‑1. Элоди‑2 и так уже давно называли Эло‑2.

Ив‑1 настоял на том, чтобы на могиле Элизабет‑1 посадили яблоню, ведь яблоко было любимым фруктом мореплавательницы. Он потребовал также, чтобы никто не приближался к этому дереву. Изобретатель хотел всегда иметь возможность беседовать со своей женой в одиночестве. Вскоре состоялись выборы нового капитана, который взял на себя управление «Звездной бабочкой».

57. ЗАПИСАТЬ РЕЦЕПТ ДЛЯ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ

После смерти Элизабет‑1 Ив‑1 больше не выходил из своего дома. Весь день он проводил за письменным столом, составляя книги «Новая планета: инструкция по применению» и «Бортовой журнал». Кот Домино вырос и разжирел. Теперь Ив‑1 отпускал его самостоятельно гулять по территории Цилиндра. То, что Домино — это кошка, выяснилось после того, как она родила множество черных, белых и рыжих котят. Однако она не стала жить вместе с отцом своих детенышей. Она была слишком занята действиями по достижению собственной цели: совершать головокружительные прыжки. У кошки появилась привычка спрыгивать вниз со все более высоких выступов террасы и смотреть, что она сможет ударить лапами во время полета и при приземлении. Как–то раз Домино бросилась вниз с вершины мраморной террасы, неудачно зацепилась за какой–то выступ и сломала позвоночник. Ив‑1 предал кошку земле на территории кладбища и посадил над ней ее любимое растение — валериану.

Именно в эти дни «Звездная бабочка» достигла последней планеты Солнечной системы. Оставшиеся в живых основатели проекта собрались в левом глазу корабля и констатировали, что эта планета действительно состояла только из газа и пара. Таким образом, на ней было невозможно найти железосодержащие минералы, необходимые для создания челнока взамен угнанного мятежниками.

Все знали, что отныне их ожидает по меньшей мере девятьсот лет полета в межзвездной пустоте без встречи с другими солнцами или планетами. Давным–давно распрощавшись со своей Землей, теперь они организовали церемонию прощания со своей Солнечной системой. «Бабочка» с распростертыми золочеными крыльями уже достигла скорости 2,6 миллиона километров в час. Больше ускоряться корабль не мог, и ему оставалось только мчаться вперед по избранному курсу.

58. СТАДИЯ ОКАМЕНЕНИЯ

Неделя. Один месяц. Один год. Десять лет. Двадцать лет. Тридцать лет. Кустик, посаженный на могиле Элизабет‑1, превратился в прекрасную плодоносящую яблоню, чьи ветви тянулись к искусственному солнцу Цилиндра. Над каждым быком, тянущим плуг по полю, кружилась туча птиц, любящих полакомиться червями. В садах на цветы садились бабочки с крыльями странных оттенков. Согбенные старики на центральной площади городка вспоминали жизнь на Земле и сравнивали между собой картины, встававшие перед их мысленным взором. На окнах сохло постиранное белье. С козел свешивалась коптящаяся рыба, испуская сильные запахи. По всему городку Парадиз разносился ритмичный шум работающих кузниц. Капли водяного конденсата скапливались на трубках неоновых ламп, в оси вращения корабля, и, срываясь, по воле случая летели вниз в любую сторону.

Сила тяжести внутри судна оставалась стабильной. Лесная зона изобиловала разными видами растений. В водах озера кишела жизнь: лягушки, жабы, щуки, саламандры. Разнообразные виды живых существ наполняли воздух и землю.

Ив‑1 поседел, морщины избороздили его лицо, но взгляд конструктора по–прежнему оставался острым и живым. Со дня смерти его подруги здоровье изобретателя все время ухудшалось. Врачам не удавалось поставить никакого другого диагноза, кроме: «Жизнь постепенно покидает этого человека». Непосредственно перед смертью от болезни, симптомом которой был кашель (ни один врач так и не сумел точно диагностировать недуг), создатель проекта «Последняя надежда» сообщил Эло‑2 о существовании сейфа, вставленного в ось вращения штурвала.

— Чтобы узнать кодовое слово, открывающее сейф, нужно разгадать загадку, — объяснил Ив‑1 дочери.

«С этого начинается ночь. Этим кончается день. И каждый может это увидеть, когда смотрит на луну».

Молодая женщина была очень похожа на мать. Она внимательно выслушала три фразы. Ив долго кашлял, а затем продолжил:

— У вас есть также «Бортовой журнал» — история возникновения и развития нашего проекта, а также «Новая планета: инструкция по применению» — учебник, который будет полезен, когда проект придет к ожидаемому результату.

Ив‑1 показал дочери, где они лежат.

— Ну и, наконец, есть и третья книга. Ее название — «Энциклопедия старого мира». Это свод знаний по истории, а также настоящая энциклопедия, содержащая точную информацию по самым разным областям деятельности человека. Я составлял эту книгу на протяжении последних двадцати лет, опираясь на собственную память, а также помощь всех специалистов на корабле. Они делились со мной своими воспоминаниями о технологиях и событиях прошлого.

— А что такое «бывший мир»? Ив‑1 погладил Эло‑2 по щеке.

Девочка моя… Он назывался Землей…

Он замолк, не зная, стоит ли вознаграждать напряженное ожидание дочери подробным рассказом. Но по лицу женщины было видно, что она так жаждет узнать больше! «Как рассказать всю историю человечества за то ничтожно короткое время, которое осталось до моей смерти?»

— Ладно, слушай. Некогда люди жили на планете, но ими завладели инстинкты агрессивных обезьян, защищающих свою территорию. Люди построили цивилизацию, однако та в конце концов стала топтаться на месте, а затем оказалась на краю гибели.

— Я хочу, чтобы мы туда вернулись, — сказала Эло‑2.

Ив‑1 не ожидал такой реакции. Срочно требовалось найти какое–нибудь возражение.

— Семь страшных бедствий преследовали этих людей.

— Какие?

— Что ж, перечислю их, правда, не по порядку:

1. Землетрясения, разрушавшие здания.

2. Религиозные фанатики, желавшие уничтожить весь мир и повсюду взрывавшие бомбы.

3. Комары, которые своими укусами не давали спать.

4. Атомные бомбы, высвобождавшие облака отравы.

5. Птицы, переносившие болезни, губительные для людей.

6. Гигантские волны, затапливавшие континенты.

7. И, наконец, крысы.

— Крысы?

— Крысиный образ мышления, то есть эгоизм и право сильного. Каждый за себя, и пусть слабейшие сдохнут. Именно так думали люди на старой Земле.

— И чем это кончилось?

— Вероятно… Апокалипсисом.

— Апокалипсисом? Что это?

— В буквальном переводе это слово означает «снятие покровов», «открытие истины». Этот процесс настолько невыносим для каждого человека, что совпадает для него с концом света.

— Люди старой Земли погибли?

— Об этом я ничего не знаю, но в любом случае перед Апокалипсисом мы сами «подняли паруса–покровы», чтобы отправиться прочь. Последняя надежда — это бегство.

— Именно об этом рассказывает твоя книга? Эло‑2 показала на «Энциклопедию старого мира».

Ив‑1 погладил дочь по голове.

— Да, в ней немного говорится о политике, но также есть описание физического облика и законов существования старого мира. Там сказано о том, как называются животные, сейчас находящиеся в пробирках. На ее страницах четко перечислены слова древнего языка, которым мы, впрочем, продолжаем пользоваться и сейчас, раскрываются секреты технологий: выращивания злаков, разведения животных, гончарного дела, ткачества.

— Создания велосипедов?

— Да. Когда–нибудь люди все забудут и вновь откроют для себя благодаря этой книге или тем, кто ее прочитает. Речь идет о том, чтобы сохранить максимум знаний до того времени, когда они вновь понадобятся.

Изобретатель погрузился в раздумья, глядя из окна на пролетавших мимо птиц.

Они забудут, но благодаря этому скрытому знанию вновь вспомнят и передадут потомкам, несмотря на все препятствия. Передадут в своем темпе, постепенно, с искажениями. Но по крайней мере не утратят полностью.

— Какую огромную мощь таит в себе эта книга… — прошептала женщина.

— Да. А какой невообразимой силой должны обладать глупцы, чтобы забыть знания, содержащиеся в книгах! Вот почему нельзя передавать их как попало и кому попало. И вот почему ты должна будешь их спрятать.

— Где?

— Ты должна будешь спрятать эти три книги — «Инструкцию по применению», «Бортовой журнал» и «Энциклопедию» — в дупле яблони, растущей над могилой твоей матери. Тогда она продолжит защищать их жизненными соками своего тела, которыми поит дерево.

— Но ведь тысячу лет спустя люди не найдут эти книги.

— Не беспокойся. Я уже добавил к содержимому сейфа, спрятанного внутри штурвала, листок бумаги с указанием, где их нужно искать.

Он взглянул на Эло‑2 и взял ее за руку точно таким же жестом, как это сделала Элизабет тридцатью годами ранее.

— Нужно, чтоб ты знала… У нас нет выбора. Нашей последней надеждой было бегство. Никогда, я повторяю, никогда не позволяй вернуться тоске по Земле. Необходимо двигаться вперед и не оглядываться. Ты мне это обещаешь?

— Я буду жить ради будущего, отец, а не ради прошлого. Обещаю тебе.

Выражение лица изобретателя смягчилось.

— Хорошо, Эло. В знак памяти об Элизабет добавляй «Эл» в начале или конце имени каждого твоего ребенка. Хочу, чтобы ее никто и никогда не забыл.

Эло‑2 похоронила отца рядом с матерью. Над его телом она посадила абрикосовое дерево. Во время церемонии прощания женщина сказала только, что он был хорошим отцом, потому что до самого конца рассказывал ей истории, заставлявшие ее мечтать. Если бы у нее потребовали дать краткое определение Ива‑1, она бы ответила так: «Это человек, который умел своими рассказами заставить других мечтать и который смог превратить одно из таких мечтаний в реальность».

У Эло‑2 не было детей, поскольку она предпочитала сексуальные связи с женщинами. Род Ива и Элизабет продолжили ее брат с сестрой — Эли‑1 и Эла‑1. Внутри вращающегося Цилиндра при силе тяжести 1,010 появлялось все больше молодых представителей нового поколения. Они были ниже своих родителей и чуть менее здоровыми из–за жизни в замкнутом пространстве. Отсутствие ветра, дождя, холода и жары превращало их в создания, чувствительные к любым переменам окружающей среды. Именно в это время Джослин‑1, тоже сильно постаревшая, в память о мире Земли установила четкие времена года. Год был разделен на четыре части: мягкую весну, жаркое лето, мягкую осень и холодную зиму. Джослин предложила не только изменять температуру, но и менять цвет искусственного солнца. Зимой оно испускало лучи с оттенком синевы. Летом его свет становился более желтым. По инициативе мэра началась кампания по устройству досуга, занятий спортом и играми, которые должны были развивать интеллект и ловкость. Тем самым искусственно создавались условия для внутривидового соперничества.

Джослин‑1 предложила построить еще более масштабную библиотеку, в которой каждый сможет оставить свои письменные воспоминания о старой Земле, если когда–нибудь у него возникнет такое желание. Это стало ее последней большой стройкой. Вскоре Джослин‑1, а также Каролина‑1 и Адриан‑1 умерли. От первоначальной команды руководителей в живых не осталось никого. Только в особом углу кладбища теперь бок о бок росли оливковое дерево, яблоня, абрикосовое дерево, к которым в свою очередь суждено было присоединиться смоковнице, ореху и каштану.

«Звездная бабочка» по–прежнему скользила в пустоте космоса, безразличная к судьбе крошечных паразитов, суетящихся внутри ее длинного цилиндрического туловища.

59. СОЧЕТАНИЯ ХИМИЧЕСКИХ ВЕЩЕСТВ

Яблоня, посаженная над могилой мореплавательницы, превратилась в большое роскошное дерево с толстым крепким стволом и громко шелестящей листвой. Календарь на фронтоне здания мэрии показывал следующую дату: 60‑й год, 5‑й месяц, 13‑й день. Это была эпоха расцвета людей, которых уже стали называть третьим поколением. Представители первого поколения следовали моде на пеструю одежду с орнаментом в виде цветов или бабочек. Второе поколение, возможно, из чувства противоречия, предпочитало пастельные тона и орнамент из линий и квадратов. Наконец, третье поколение решительно обратилось к черному и белому цветам, когда единственным украшением служили изображения светлых звезд на черной одежде и темных планет — на белой.

Кладбище на плато превратилось во фруктовый сад, а на соседнем плато уже появилось второе место для захоронения умерших. Городок Парадиз постепенно разрастался: появлялись предместья из небольших индивидуальных усадеб, оживляемых узкими полосками садов. Людям все меньше нравилось жить в одном доме бок о бок с многочисленными соседями, а на дверях вновь появились замки — свидетельство возврата к частной жизни после определенного порыва к коллективизму.

Только вечерами обитатели «Звездной бабочки» вновь собирались в толпы, втискивались внутрь модных заведений и танцевали под оглушительные раскаты музыки с рваным ритмом. Это называлось «коллективными трансами», во время которых все присутствующие прыгали в унисон. Телевидение перешло от прямых трансляций спектаклей, идущих в амфитеатре, к производству собственных художественных фильмов. Последние оказались жестокими, как будто у людей возникла естественная потребность как–то излить из себя накапливавшуюся внутри злобу. В области гастрономии царила мода на острую еду, поэтому поля горчицы, стручкового красного и зеленого перца занимали все большие площади.

Между тем Зоя‑27, молодая женщина, сменившая Джослин‑1 на посту мэра, не обладала ни ее авторитетом, ни ее лидерскими качествами. Страстная поклонница плотских удовольствий, она почти не бывала в мэрии и занималась лишь организацией оргий и празднеств, мотивируя их необходимостью борьбы со скукой. Из наблюдений за муравьями Зоя‑27 вынесла только идею «Каждый делает то, что ему нравится». И после периода порядка, продолжавшегося по инерции даже после смерти основателей проекта, наступило время вседозволенности, Чтобы не осложнять всем жизнь, суды больше не приговаривали нарушителей закона к наказанию, довольствуясь публичным покаянием последних. Тюрьмы были открыты, и заключенные выпущены на свободу во имя всеобщего согласия. Лишь трое детей Ива и Элизабет — Эли‑1, Эло‑2 и Эла‑1 — пытались бить тревогу, однако быстро заслужили репутацию зануд. А такое прозвище в эту эпоху развлечений, почти обязательных для каждого, превратилось в страшное оскорбление. Ассамблея же мудрых никак не реагировала на происходящее.

Поскольку, следуя принципу «Каждый делает то, что ему нравится», никто больше не хотел исполнять тяжелую работу, урожаи стали более чем скромными, и возникла нехватка продовольствия. Именно в этот момент на сцене появился некий Люк–бб. Он сколотил банду из молодых людей и занялся кражами имущества из домов горожан. Преступники выбивали дверные замки ударами железных ломов или проникали внутрь через открытые окна. В итоге Люка‑66 арестовали, поскольку какие–то остатки полиции еще сохранялись, но быстро отпустили на свободу, как только он принес публичное покаяние. Тогда негодяй понял, что нужно действовать более дерзко. Он вновь собрал вооруженную шайку и разорил город Парадиз. Бандиты взяли мэра и нескольких членов Ассамблеи в заложники, убив кое–кого из их коллег, чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений. Эта насильственная акция вызвала шок у горожан. Многие уже были готовы подчиниться требованиям преступника. Люк‑66 едва не захватил власть, но Эло‑2, которой на тот момент было шестьдесят лет, смогла быстро собрать свою группу вооруженных людей и помешать бандитам. С этого момента численность обоих отрядов синхронно возрастала. Сторонники Люка–бб против сторонников Эло‑2.

Война между двумя группировками продолжалась много недель. К своему великому удивлению, члены обеих армий получали удовольствие от убийства себе подобных. Это было гораздо лучше Карнавала. Они несли смерть другим людям с еще большим восторгом потому, что таким образом вызывающе пренебрегали самым сильным запретом, имевшимся в обществе. Защита порядка или защита вседозволенности отныне служила лишь предлогом для того, чтобы дать выход своим инстинктам.

Они убивали с помощью луков и стрел, копий, пращей с камнями, иногда — с помощью кулаков. Очень скоро мэры приняли древний земной титул, точное значение которого было забыто, — король. Так в Цилиндре появились Эло‑2, престарелая королева Парадиза, и Люк‑66, молодой король Преисподней. И к своему огромному изумлению, Эло‑2 обнаружила в себе таланты стратега и полководца, о которых она никогда бы не смогла догадаться, если бы обстоятельства к этому ее не принудили. Война стала казаться ей партией в шахматы. Тот, кто первым додумается до идеи ночных нападений, укрепляет свою позицию по отношению к противнику. Тот, кому первому придет в голову использовать группы велосипедистов для проведения более стремительных и концентрированных атак, получает новое преимущество. Противникам казалось, что они все изобретают впервые: отправку диверсионных групп, взятие вражеских солдат в плен, захват заложников, использование шпионов, применение пыток, подстрекательство к измене.

Сотни людей на велосипедах — разновидность легкой механизированной кавалерии — стремительно атаковали построившихся в линии стрелков. Отряды вооруженных велосипедистов нападали друг на друга. Появились окопы. В некоторые моменты линия фронта продолжалась и по ту сторону неба, то есть позиции одной армии образовывали замкнутую окружность, противостоящую такому же бесконечному кольцу вражеских сил.

Этот первый всеобщий конфликт унес более десяти тысяч жизней. Символ эпохи: умерших больше не хоронили по отдельности. Ради удобства каждая из сражающихся сторон сваливала всех своих погибших в одну большую яму. Истощив силы, оба монарха в конце концов заключили мир и воздвигли в Цилиндре частокол, обозначавший демаркационную линию. По одну его сторону оказалась территория, столицей которой был Парадиз, по другую — земли, управлявшиеся из городка под названием Преисподняя.

К счастью, капитан, управлявший полетом «Звездной бабочки», всегда оставался на своем посту, а корабль с длинными позолоченными крыльями, наполненными светом, продолжал плыть вперед и по–прежнему, несмотря ни на что, держал курс на три тусклых огонька. По мере удаления от Солнечной системы свет родной звезды становился все слабее. Два–три астероида, столкновения с которыми избежать не удалось, проделали новые дыры в больших парусах из майлара. «Бабочка» стала потихоньку терять скорость: 2,5 миллиона, затем 2,2 миллиона километров в час.

60. 1000 ЛЕТ СОЗРЕВАНИЯ

После войны — мир. После мира — вновь война. Интервалы составляли всего несколько десятков лет: время, достаточное для того, чтобы забыть ужасы войны и доводы в пользу мира. Установилась мода на одежду типа камуфляжной военной формы зеленых тонов с изображением листьев в качестве орнамента. Это стиль был характерен как для мужчин, так и для женщин. Макияж следовал тому же образу мыслей.

Разведение домашних животных прекратилось, урожаи упали, и население столкнулось с нехваткой продовольствия и последствиями плохого питания. Люди стали еще более хилыми. Но, как ни парадоксально это звучит, государства, нуждаясь в новых солдатах, которых можно было бы посылать на убой, призывали женщин производить на свет многочисленное потомство во имя целей священной войны. Больше детей — меньше пищи, больше солдат — меньше крестьян; именно по такой спирали и исходя из такой логики развивалась история человечества в Цилиндре. Тех, кто выступал за всеобщее согласие и возвращение к мирному труду на полях, поднимали на смех. Страсть к войне заполонила сознание большинства, и здравомыслящие люди, желавшие добиться мира, оказались повешенными у входа в каждый из двух городов с привязанной к шее табличкой «Изменник».

Для прекращения разрушительных войн потребовалось постороннее вмешательство, сопоставимое с ними по последствиям. Эпидемия гриппа, которую никто не смог сдержать, стоила стольких жизней, что оба города решили на время позабыть о вражде и объединиться ради борьбы с вирусом. После длительных бесплодных переговоров они выстроили большую больницу на нейтральной полосе и создали общую команду биологов, пытавшуюся найти лекарство от страшного бедствия. Умерших становилось все больше. К концу жизни третьего поколения один знахарь заново изобрел метод вакцинации, о существовании которого человечество забыло. В одной из книг, хранящихся в библиотеке, он обнаружил идею о прививке — введении в организм человека неактивного микроба. Однако жителей Цилиндра в свою очередь стал поражать еще один неведомый недуг, мрачно окрещенный космической болезнью. Знахарь объявил, что ее причины кроются в слишком большой скученности населения в пределах двух столиц. Это привело к стремительному размножению крыс, тараканов и мух. В самом деле, с момента первой в истории Цилиндра войны общий уровень гигиены в жизни людей здорово упал.

Два больших города — Парадиз и Преисподняя — распались на десяток маленьких поселков, связанных сетью дорог и тропинок для велосипедистов. Началось возрождение сельского хозяйства и ремесел. Некоторые поселки развивались успешнее своих соседей и, несмотря на запрет, установленный основателями проекта, вновь возникли деньги в форме металлических кружков со штампованным изображением. В то же время появились банды негодяев. Они грабили дома и, объединившись в большие шайки, даже совершали нападения на поселки. Вновь был изобретен способ боя с мечом и щитом.

Некоторые городки, защищаясь от атак со стороны банд на велосипедах, окружали свою территорию палисадом. Растительная жизнь внутри Цилиндра продолжала процветать, поэтому дикий лес предоставлял всякому достаточный запас древесины.

Не удовлетворяясь использованием меча и лука со стрелами и вопреки существующему запрету, бандиты, также покопавшись в библиотеке, обнаружили секрет производства катапульты. Злодеи стали создавать метательные машины, способные бросать ядра очень далеко и высоко. Один такой снаряд, выпущенный неумелой рукой, угодил в край искусственного солнца. К счастью, источник света состоял из ста двадцати неоновых ламп, установленных одна рядом с другой, иначе обитатели «Бабочки» были бы обречены на вечную ночь. Однако этого инцидента оказалось достаточно для категорического запрета на производство дальнобойного метательного оружия — по крайней мере, на тот срок, пока люди будут помнить о катастрофическом ущербе, который оно может принести… то есть до появления следующего поколения.

В 560 году новой эры главарь одной из шаек, Николя‑52, первым додумался до идеи рыть под палисадами туннели и с их помощью грабить поселки. Его вооруженный отряд получил название кротов. Захватив врасплох пять поселений, Николя‑52 решил созвать всех руководителей прочих деревень и банд на переговоры. Он предложил своим коллегам заключить всеобщее перемирие. Те на это не согласились, так как не желали отказываться ни от взаимных обид, ни от планов личной мести. Кроме того, они вообще не понимали, почему должны действовать по указке Николя‑52. Последний сумел–таки добиться всеобщего согласия. Он устроил пир для участников встречи и отравил их. Умерли все до единого. В итоге больше не осталось ни главаря шайки, ни мэра деревни — никакой силы, способной помешать воцарению Николя‑52.

В своей первой речи победитель говорил о козах и баранах. Он заметил, что лучший способ примирить враждующих друг с другом коз и баранов — это позвать волка. Сравнив себя с волком, лидер начал с того, что отказался от прежнего имени, взял другое — Эле‑1, да еще и сам добавил к нему эпитет «Великий». Эле‑1 Великий. Тем самым он претендовал на прямое родство с мифическими Основателями — Ивом‑1 и Элизабет‑1. Те, кто пытался перечить победителю или ставить под сомнение его происхождение, таинственным образом исчезали.

Эле‑1 заставил Ассамблею мудрых избрать его единым королем. Отныне в Цилиндре, наконец–то воссоединенном благодаря страху перед новым государем, установилась стабильность тем более прочная потому, что монарх не терпел ни малейшего противоречия своей воле. Стена между двумя бывшими государствами была сломана, а город Парадиз объявлен единственной и настоящей столицей.

В своем правлении Эле‑1 следовал принципу «Три шага вперед и один назад». Он понимал, что каждый новый этап развития неизбежно влечет за собой реакцию в виде определенной фазы регресса, но последнюю следовало ограничить. Один шаг назад, и вновь можно делать три шага вперед.

Эле‑1 Великий умер от старости в возрасте 111 лет, и имя Эле стало синонимом словосочетания «король Цилиндра». Его сын, Эле‑2, не обладал такими лидерскими качествами. Народ язвительно окрестил его менее Великим. Правда, у людей еще сохранялась память о страшном правлении его отца, поэтому новому королю удалось не допустить возникновения всеобщих войн. Таким образом, поколение, жившее между 600 и 650 годами, столкнулось лишь с небольшими конфликтами, носившими локальный характер.

В 730 году разразилась новая эпидемия гриппа. Сразу вслед за ней возникла новая религия — Учение Истины. У ее истоков находился человек, называвший себя пророком. Как будто из чувства противоречия, его собственный брат основал вторую религию — Истинную Веру.

В 750 году началась большая война между сторонниками двух братьев–пророков. Принцип «Три шага вперед и один назад» был заменен принципом «Три шага вперед и два назад».

В 780 году сформировалась третья группировка, представители которой объявили себя атеистами и противниками всякой религии. Конфликт, названный Войной трех вероисповеданий, длился девятнадцать лет и привел к полному сожжению самого большого леса из растущих в Цилиндре. Это событие нарушило экологическое равновесие и сделало воздух едва пригодным для дыхания. Воины сражались с открытыми ртами, с трудом улавливая кислород. Малейшее движение приводило к тому, что человек начинал обливаться потом.

В 799 году яростная кавалерийская атака, проведенная отрядом из более чем трех тысяч велосипедистов, принесла группировке противников религии полную победу. После этого лидер атеистов принял имя нового Эле — Эле‑3. Эле‑3 Безбожный. Он обнародовал официальный указ о запрещении всех религий.

В 813 году произошел так называемый детский мятеж, участники которого предлагали убить всех стариков. Противостояние, именуемое войной поколений, продолжалось сорок один год. В ходе его враждующие группировки вновь стали использовать катапульты, что привело к разрушению двадцати неоновых ламп искусственного солнца. В итоге осталось лишь 99 светящихся трубок, и целые регионы погрузились во тьму. На смену принципу «Три шага вперед и два назад» пришел принцип «Два шага вперед и два назад».

В 854 году к власти, воспользовавшись мятежами крестьян, пришел новый, очень жестокий король, Эле‑4. Были изданы строгие законы. Людям пришлось отказаться от цветных одежд и носить только одинаковую черную форму. Существовала лишь одна официальная музыка, только одна официальная книга — Малая Книга черного цвета. Шутки и танцы были запрещены. Доносы на окружающих стали считаться обязательными. Любовь получила клеймо антиправительственного чувства и была заменена «стремлением к воспроизводству с целью увеличения численности верных слуг государства». Только такое стремление рассматривалось как благородное чувство. Один король, один образ мысли, один порядок. Каждый на своем месте, и никто его не покидает. Эле‑4, прозванный Неизменным, установил принцип стабильности. По мнению государя, несчастье человека проистекает из желания последнего пересмотреть свое общественное положение. Счастье состоит в неизменности социального статуса. Во имя принципа стабильности Эле‑4 наложил запрет на любую оригинальную идею, в чьей бы голове она ни возникла. Он запретил изобретать что–нибудь новое, запретил предлагать альтернативы правилам, установленным правительством. Нарушителей стабильности предавали особо мучительной смерти, чтобы поразить воображение остальных. Слова «эволюция», «новшество», «предложение», «соображение», «честолюбие», «оригинальность» были запрещены как выразители понятий, дестабилизирующих общественный строй. Девизом нового короля стало высказывание: «Нужно, чтобы завтра превратилось в еще одно вчера». Стабильность рассматривалась в качестве единственного бастиона на пути хаоса. Философия стабильности утверждала, что счастье заключается в постоянстве. Состояние покоя — цель всякого добродетельного создания. Согласно утверждениям «официальных» философов, все беды человека происходят из–за того, что он никогда не довольствуется своим положением. Он не способен вести безмятежную жизнь, наслаждаясь тем, что имеет, а вместо этого жаждет того, чего у него нет. Значительные силы были направлены на то, чтобы в самых важных сферах не происходило никаких изменений.

Вместо принципа «Два шага вперед и два назад» новый правитель ввел в употребление иную максиму: «Ни шагу вперед и ни шагу назад». Пятилетний план четко предусматривал, как все будет устроено завтра, тем более что непреложность этой истины гарантировалась деятельностью чрезвычайно большого числа полицейских и агентов секретных служб. Чтобы смягчить напряженность, Эле‑4 Неизменный добавил в календарь еще три даты празднования Карнавала и устроил матчи по коллективной игре в мяч на замкнутой площадке. Во время этих матчей люди давали выход своим эмоциям так же, как в ходе войны.

Стабильность, установленная Эле‑4, продержалась сорок лет, в течение которых не произошло никаких заметных событий. Только когда тиран состарился, Великой стабильности пришел конец. Королевский министр безопасности, который позже стал именоваться Эле‑5, поднял мятеж и пришел к власти. Далее последовала череда многочисленных государственных переворотов, проводимых в основном завистливыми коллегами экс–министра, распад страны на мелкие баронства, враждующие друг с другом, и, наконец, период полной анархии.

После мира — война. После объединения земель — раздробленность. После больших городов — маленькие деревеньки. После общественных систем, основанных на представительной власти, — авторитарные режимы. После тишины — буйство. После анархии — тоталитарный строй. После кровавых убийств — рождение новых людей. После моды на пестрое — мода на однотонную одежду. Толпа пассажиров столкнулась с феноменом, позже получившим название процесса дыхания в истории человеческого стада. После вдоха — выдох. У одной женщины, Элизабет‑5, даже возникла идея создать математическую модель, позволяющую вычислить возможную взаимосвязь и предсказать последовательность таких циклов, как война — мир, рост — упадок экономики, эпидемия — отсутствие эпидемии, урожай — неурожай, а также изменений в моде и качестве питания населения. Элизабет‑5 написала работу, озаглавленную «Сезонные циклы глупости». Но никто не захотел к ней прислушаться, и никто не пожелал заглянуть в будущее.

В 905 году двум главарям банд удалось объединить вокруг себя четко обозначившиеся противоборствующие группировки. Они захватили власть в больших городах Парадиз и Преисподняя соответственно и начали воевать друг с другом точно так же, как это делали их предки многими веками ранее. В ход вновь пошли катапульты и «кавалерия на велосипедах». По Цилиндру больше невозможно было передвигаться без вооруженной охраны. Скромные торговые связи, установившиеся между поселениями, полностью прервались из–за нападений грабителей. Принцип «Три шага вперед и один назад» уступил место принципу «Шаг вперед и три назад».

Поколения поочередно сменяли друг друга, каждое из них повторяло ошибки своих родителей, искало решение проблем, примеряло на себя новые образы жизни, новые религии, новые философские системы, новые законы, новых тиранов, новых духовных лидеров, новые стили одежды. Каждая новая ошибка оказывалась больнее предыдущей. Эпидемии уносили все больше жизней. Тираны становились все более кровавыми. Периоды анархии оборачивались все более страшными разрушениями.

Вслед за принципом «Шаг вперед и три назад» пришло время положения «Шаг вперед и четыре назад». Половина неоновых ламп искусственного солнца теперь была разрушена, и никто не знал, как их починить или заменить.

Тем не менее всегда наступал момент движения на шаг вперед. Случались периоды мира и надежды — эпохи блестящих королей, внушавших подданным новаторские идеи. Особенно это касалось Эле‑12, прозванного Прозорливым, и его сына, почти столь же вдохновенного человека, — Эле‑13, именуемого Великолепным. При них Ассамблеи мудрых всячески содействовали развитию наук и росту самосознания людей. Возникали эгалитарные общества, где каждый действовал заодно со всеми и где личное счастье не могло существовать без всеобщего преуспевания. Это было время создания грандиозных симфоний, удивительных фресок и скульптур, хитроумных изобретений, новаторских приемов в архитектуре.

А затем трусливая и жестокая обезьяна, дремавшая внутри каждого человека, снова давала о себе знать. Мир был очень хрупок. Появлялись безумный убийца, террористическая группировка, злобный диктатор вместе с заговорщиками, находящимися у него на содержании, — и прекрасные социальные системы обращались в ничто. Вслед за Эле‑13 Великолепным к власти пришел Эле‑14 Фанатичный. После Эле‑15 Толерантного настал черед Эле‑16 Кровавого. Мудрецов сменяли тираны. Последние, потворствуя низким инстинктам, тем не менее достигали в своей деятельности больших успехов, чем те, кто пытался улучшать нравы населения. В итоге ритм движения вновь изменился — шаг вперед и пять назад. Однако древние тексты не были забыты, и всегда имелась возможность отыскать в Большой библиотеке города Парадиз книги, повествующие об истории создания «Звездной бабочки». Этот факт сыграл роль связующей нити между прошлым, настоящим и будущим, нити, натянутой до предела, но все–таки не рвущейся, потому что даже худшие из деспотов, даже самые безжалостные из грабителей хотели знать, почему они находятся здесь и куда со временем прибудет корабль.

В 1000 году «Звездная бабочка» находилась еще далеко от звезды JW 103683. По чистой случайности человечество, обитавшее внутри Цилиндра, в этот момент наслаждалось миром. Три тусклых огонька по–прежнему находились перед кораблем, но звезду, которая согласно легенде Ива‑1 должна была возникнуть в центре этого треугольника, все еще не удавалось увидеть ни с помощью телескопов, ни с помощью радиотелескопов судна.

В 1005 году пришла новая эпидемия, новая война, новая диктатура, новая революция, и вновь наступил мир. Никто больше не обращал внимания на положение «Звездной бабочки» в космосе, равно как никто больше не придавал значения смене сезонов года.

В 1251 году тогдашний капитан корабля, некий Джослин‑84, наконец обнаружил звезду в центре треугольника из тусклых огоньков. К этому моменту по причине болезней и войн из потомков 144 000 первых пассажиров корабля в живых осталось лишь… шесть человек.

61. ОСТАТКИ ОТ ПРОВЕДЕНИЯ ОПЫТА

Внутри туловища «Звездной бабочки» царила тьма. Из 120 звеньев искусственного солнца действовало только одно, освещая зону, где находилась мраморная терраса. Чем дальше вглубь Цилиндра, тем становилось темнее и тем больше диких растений загораживало путь. Стоя на вершине мраморной террасы, оплетенной колючим кустарником, Джослин‑84 воспользовался микрофоном, предварительно включив его в сеть.

— Есть! Есть солнечная система в пределах видимости!

Его голос зазвенел изо всех динамиков, которые еще работали. Прочие выжившие люди прибежали на зов капитана по лестнице, ведущей вниз, и по лестнице, уходящей вверх. Они выстроились в ряд на террасе, и теперь можно было их рассмотреть. Пятеро пассажиров «Бабочки».

Кожу шестерых уцелевших — шестерых вместе с капитаном — покрывали струпья. От одежды остались жалкие лохмотья. Каждый из шестерых был от шестнадцати до девятнадцати лет от роду. От этих длинноволосых существ с облезающей кожей исходил сильный запах, как от животных. Среди них была лишь одна девушка, отличающаяся от остальных роскошной шевелюрой и отсутствием бороды.

Опустившись до уровня охотников–собирателей, последние пассажиры «Звездной бабочки» жили среди руин Парадиза. Они больше не выращивали злаки, а кормились ягодами и грибами. С помощью луков охотились на зеленых фосфоресцирующих кроликов, которые продолжали размножаться даже осле того, как утратили статус домашних животных. В сумраке Цилиндра светящиеся кролики напоминали блуждающие болотные огоньки и, к счастью, представляли собой отличные мишени для стрел. Эти существа изменили свой генетический код, чтобы испускать собственный свет, и таким образом, подобно глубоководным рыбам, приспособились к темноте. Помимо светящихся кроликов к видам, продолжавшим размножаться в столь сложных условиях, относились муравьи, мухи, крысы и мутировавшие кошки — дальние потомки Домино. Последние теперь походили на маленьких рысей, обладающих голубоватым свечением — результат приспособления к постоянной темноте. Поскольку у них имелись кинжаловидные клыки и острые когти, эти кошки–мутанты представляли опасность для человека, когда нападали на него стаей.

Озеро превратилось в топкое и отвратительное болото, на его берегах образовались зоны зыбучих песков, и появляться там можно было только с риском для жизни. Саламандры стали издавать красное свечение, а жабы фосфоресцировали оттенками зеленого. Большой лес теперь был всего лишь обширными зарослями колючего кустарника, над которыми летали вороны и где часто прятались ядовитые пауки–мутанты. Лишь на кладбище, расположенном в верхней части плато, все еще вызревали сладкие фрукты. Здесь комары досаждали людям меньше всего, возможно, потому, что плоды привлекали летучих мышей, охотящихся на насекомых.

Шестеро выживших участников проекта «Последняя надежда» все вместе бросились в правый глаз «Бабочки».

— Солнечная система, ты серьезно, Джосс? — спросил самый большой из них, вычесывая струпья из–под бороды.

— Что же делать? — спросила единственная в группе девушка. Ее звали Элизабет‑15, и у нее были густые рыжие волосы, давно просившие расчески.

— Там разберемся… — произнес блондин по имени Габриэль‑54.

Самый массивный из людей, Николя‑55, закончил чесать длинную бороду, взял бинокль и направил его на солнечную систему, видимую из смотрового окна «Бабочки».

— Да вокруг этой звезды полным–полно планет!

— Какая же из них самая лучшая? — осведомился самый толстый, Эле‑19.

— Не говоря уже о спутниках. Наш корабль слишком велик, и им слишком трудно управлять, чтобы мы могли посетить их все. Нужно сделать выбор, — продолжил Адриан‑18, невысокий брюнет с курчавыми волосами и бородой.

Тогда девушка объявила, что ее мать хранила тайну, переданную ей бабушкой, а та узнала этот секрет от собственной бабушки.

— Место расположения планеты скрыто в сейфе, помеченном резным изображением бабочки. Вон там!

Она указала на ось вращения штурвала. Габриэль‑54 тут же попытался силой открыть стальную пластинку, вцепившись в нее длинными грязными ногтями. Это ему не удалось. Тогда он вытащил нож и принялся царапать металл.

— Мать также сообщила мне, что для вскрытия сейфа нужно разгадать загадку.

Она напрягла память и процитировала наизусть: «Этим кончается день. С этого начинается ночь. И каждый может это увидеть, когда смотрит на луну».

Присутствующие с сомнением переглянулись. Это, должно быть, загадка из древних времен, намекающая на луну старой Земли.

«Старая Земля». Это словосочетание поражало воображение. Никто из них не знал, откуда они взялись. В их памяти оставались лишь расплывчатые рассказы родителей, в свою очередь унаследованные теми от предков. О Земле ходило множество легенд. Для каждого из людей планета, на которой возник их биологический вид, была мифическим местом, где происходили невероятные вещи. Об этом и повествовали «сплетни». Говорили, что там существовали озера такой величины, что, когда человек находился в центре такого озера, он не видел берегов. Утверждали, что у тамошних людей было два имени: одно — собственно для обозначения личности и второе — для указания на страну, откуда он был родом, и на историю его семьи. Уверяли, что на Земле создали такие виды оружия, которые позволяли за одну секунду убить тысячи людей.

Но никто из оставшихся в живых пассажиров «Звездной бабочки» в эти легенды не верил. Для шестерых уцелевших людей старой Земли были теми, кто «много знал, но совершил ошибку».

— Нужно поискать ответ в библиотеке, — предложила девушка.

— О, нет, Элит, ты же прекрасно знаешь, что в ходе последней великой войны библиотека была разграблена и сожжена.

— Быть может, какие–нибудь книги уцелели.

— Что ж, попытаемся, — уступил Адриан‑18. Все занялись поисками.

— В конце дня солнце должно было опускаться за горизонт. Загадка наверняка имеет связь с солнцем.

— Да, в начале ночи солнце находится низко. Отгадку нашел Адриан‑18.

— Буква «Н», — объявил он.

— Давай, объясни!

— Этим кончается день, потому что «Н» — последняя «значимая» буква этого слова, мягкий знак не произносится.

— Согласен.

— С этого начинается ночь, потому что «Н» — первая буква этого слова.

— Неплохо.

— И когда смотришь на слово «луна», в середине его можно увидеть букву «Н».

Они одновременно нажали на две буквы «Н» в знаменитом девизе «Последняя надежда — это бегство», выгравированном на сейфе. Тут же со скрежетом открылась маленькая дверца. Внутри оказалась карта, сложенная в несколько раз.

— Ну, и какая же из всех этих планет? — спросила девушка, яростно расчесывая зудящую кожу под волосами.

Тот, кто отзывался на имя Эле‑19 и считал себя потомком последних королей, развернул карту и сразу же обратил внимание на планету, помеченную стрелкой.

— Согласно карте это четвертая планета, считая от солнца, — объявил он, нервно сплевывая на землю.

Люди повернули бинокли в указанном направлении. На глаза им попалась маленькая серая планета, покрытая кратерами от ударов метеоритов.

— Нет, это не четвертая, — поправила юношу Элизабет‑15, внимательно изучив карту. — Вот та, сбоку, это не планета. Она слишком мала и слишком близко находится к другой, более крупной.

— Тогда что же это такое?

— Это просто ее спутник. Вероятно, в то время, когда Ив‑1 их изучал, спутник, вращающийся вокруг планеты, из–за простого совпадения оказался на третьем месте, а сама планета — на четвертом. Но в процессе вращения их позиция относительно солнца меняется. В настоящее время подходящая планета — это третья в Солнечной системе, если считать от звезды, то есть большая из пары планет.

«Звездная бабочка» изменила курс и направилась прямо к указанной планете. У девушки возникло ощущение, что Вселенная давно действует по плану, предусматривающему прибытие именно их, шестерых людей, в указанное место. Прибытие, которое произойдет здесь и сейчас.

Действие III