Звездный ковчег — страница 92 из 645

ПРИБЫТИЕ НА ЧУЖУЮ ПЛАНЕТУ

62. ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ

В последующие дни шестеро пассажиров вымылись, юноши побрились. Все начали психологически готовиться к высадке на планету. Они покопались в библиотеке и обнаружили несколько книг, уцелевших после разграбления хранилища. В этих книгах говорилось о некоторых деталях жизни на старой Земле. Большинство текстов оставались непонятными для обитателей «Звездной бабочки».

Когда Адриан‑18 в очередной раз изучал карту с указанием местонахождения планеты, на которую они должны были прибыть, девушка заметила на обороте какую–то надпись. Элизабет‑15 захотелось выяснить, что это такое. Надпись содержала следующие слова: «Знание находится внутри Древа». Ниже было добавлено: «Совершенно необходимо обрести его до высадки на планету, тогда вы получите доступ ко всему остальному. Но для этого нужно помнить ту, у которой были голубые глаза и дыхание ветра в рыжих волосах».

— Черт, еще одна загадка, — вздохнул Джослин‑84.

— Раз уж у тебя явный талант к решению головоломок, давай, Адриан, объясни нам, о чем здесь идет речь.

Девушка нахмурилась.

— Это написал Ив‑1. Это должно иметь прямое отношение к его жене, Элизабет‑1.

Спустя несколько минут они были на кладбище.

— Как же разобраться во всех этих деревьях? Адриан‑18 открыл книгу с рассказом одного из пассажиров корабля. Юноша нашел этот томик в библиотеке.

— Элизабет‑1 умерла одной из первых. Значит, это должно быть одно из самых древних деревьев.

Люди обратили внимание на группу деревьев, стоявшую особняком среди стволов самого почтенного возраста. В нее входили груша, оливковое и абрикосовое деревья, яблоня. Элизабет‑15 перечитала послание:

— Знание находится внутри Древа. Нам нужно поискать внутри ствола.

Они сочли себя вправе срубить три дерева и пилами разделали стволы на куски. Удача в итоге улыбнулась Эле‑19.

— Это в старой яблоне!

Тайник был устроен в дупле. В нем обнаружились три объемных тома, исписанных мелким и очень неразборчивым почерком. Первая книга была озаглавлена так — «Бортовой журнал», вторая — «Энциклопедия старого мира», а третья — «Новая планета: инструкция по применению».

Все присутствующие почувствовали трепет: в их руках оказались вещи, возраст которых превышал тысячу лет. Элизабет‑15 сжала последний том в руках, как будто хотела почувствовать исходящую от него энергию. Затем при свете свечи она прочла вслух первую страницу:

«Быть может, однажды чьи–нибудь глаза пробегут по этим страницам и прочтут эти слова. Хочу, чтобы вы знали: мы покинули родную планету, так как думали, что у нее больше нет ни единого шанса спастись, что последняя надежда — это бегство и что будущее человека как биологического вида связано с каким–то другим местом космоса».

Шестеро выживших переглянулись. Они понимали, что читают фразы, каждое слово которых наполнено глубоким смыслом. Элизабет‑15 продолжила:

«Совершить путешествие продолжительностью в тысячелетие и длиною в два световых года, чтобы высадиться на другой планете иной солнечной системы. Именно так выглядит задача, которую мы поставили перед собой. Кто бы вы ни были — те, кто обнаружит этот текст, — надеюсь, вы будете достойны того, чтобы понять смысл полета «Звездной бабочки“. Мы считаем, это воистину наша «Последняя надежда“. Теперь остается отстроить все с нуля на новом месте и сделать это иначе, по–другому. Предпочтительно по–другому и лучше. Данная обязанность ляжет именно на вас. Я написал эту книгу, чтобы помочь вам успешно выполнить свой долг».

Шестеро застыли в молчании, как будто осмысливая услышанное.

«Прежде всего знайте: на борту «Звездной бабочки“ спрятан челнок для высадки на планету».

— Челнок?

— «А внутри него находится биологическая лаборатория, цель которой — дать новую жизнь тысячам растений и животных. Сейчас они существуют в форме зерен и оплодотворенных зародышей и находятся в пробирках в замороженном виде, однако я скоро объясню вам, как прорастить их и произвести на свет. Таким образом вы сможете воссоздать на новой планете флору и фауну старой Земли».

Пассажиры передавали книгу из рук в руки. В ней было множество глав с выразительными названиями: «Как стартовать с борта «Звездной бабочки“», «Как произвести посадку» или «Как прорастить зерна», «Как запустить процесс развития зародышей». Последняя из перечисленных глав, в свою очередь, включала в себя следующие подразделы: «Насекомые», «Рыбы», «Рептилии», «Птицы», «Млекопитающие».

— Что ж, очевидно, Ив‑1 предусмотрел все, — признал Адриан‑18, восхищаясь рисунками, наглядными схемами, четко описанной методикой действий, особой для каждой формы жизни.

— Он потратил тридцать лет на составление всех этих инструкций — настоящей энциклопедии во всех областях знания.

— Получается, ничего, кроме его книг, не связывает нас со знаниями, накопленными людьми старой Земли.

— Но тогда вся история человечества, обитавшего внутри Цилиндра, окажется не более чем коротким отступлением от основной темы в большом рассказе. В начале этой истории лежали старт с Земли и написание Ивом‑1 книги, в конце — прибытие на новую планету и чтение книги теми, кто ее обнаружил.

— А как быть с людьми, которые жили и умирали, не ведая, что служат лишь частью короткого отступления от основной темы? — спросил Эле‑19.

— По крайней мере, им не удалось полностью погубить мечту одного–единственного, но особенного человека, — ухмыльнулся Джослин‑84.

Адриан‑18 погладил переплет древней книги.

— Какая сила заключена в простом предмете, состоящем из обрезков бумаги, покрытых маленькими чернильными значками!

Они с благоговением переворачивали страницы. Абзац странного содержания, находящийся в самом конце тома, поверг пассажиров корабля в полное недоумение.

«…Нас также во многом можно назвать сперматозоидами, переносящими жизнь во Вселенной. «Звездная бабочка“ биологически есть не что иное, как переносчик жизни, который путешествует по космосу в поисках планеты — зародышевой клетки, чтобы оплодотворить ее. Но он переносит не только жизнь. Речь идет о сочетании «жизнь плюс знание“. Именно благодаря этой добавке в виде знаний мы сможем избежать повторения старых ошибок, которые приводят нас в те же самые тупики».

Адриан‑18 провел рукой по обложке книги и почувствовал под ней небольшую выпуклость.

— Там что–то есть!

Он надорвал обложку и обнаружил тонкий плоский ключ. Элизабет‑15 вернулась к разделу, который она уже просматривала второпях.

— В книге говорится о том, что где–то на «Бабочке» спрятано судно для высадки на планету. А этот ключ, вероятно, поможет его найти.

На следующий день уцелевшим пассажирам наконец удалось обнаружить челнок за фальшивой стеной в хранилище запасных частей, расположенном между центральной и головной частями корабля. Ключ помог им включить механизм, сдвинувший стену в сторону.

«Мушка» очень напоминала «Звездную бабочку» в миниатюре. В передней части судна находился только один глаз–сфера, формирующий круглую голову, далее находились трубкообразное туловище и брюшко, заканчивающееся шестью реактивными двигателями.

Честь открыть входной люк выпала Эле‑19. Остальные ворвались внутрь челнока следом за ним. Люди увидели кабину пилотов с двумя креслами. За ней Адриан‑18 нашел своего рода маленькую лабораторию с сотнями пробирок, на которых были наклеены этикетки с названиями животных и растений. Эле‑19 указал на механизмы, снабженные мониторами.

— Искусственные матки и инкубаторы для созревания оплодотворенных яйцеклеток.

— Мы должны будем контролировать развитие зародышей в искусственных матках и вывести их на свет с помощью инкубаторов. Это позволит нам воссоздать жизнь, — обрадовано воскликнула Элизабет‑15.

— Почему нельзя сделать это прямо здесь? — спросил Джослин‑84.

Он понимал, что мутация животных, обитающих внутри Цилиндра, к этому моменту зашла слишком далеко, и ни у одного человека не возникло бы желания часто с ними встречаться.

— Челнок слишком тесен, мы просто не смогли бы взять их с собой, — ответил его сосед, пожимая плечами. — Посмотри, на каждой пробирке помещено схематичное изображение животного, а также сведения о его вероятных размерах и весе. Вот, например, слон достигал добрых двух метров в высоту. Представь, что такая махина появилась бы здесь, да еще и родила бы столь же больших детенышей!

Эле‑19 обнаружил инструкцию по запуску челнока, прикрепленную к приборной доске.

— Есть лишь одна проблема, — объявил юноша. — Если я правильно понимаю, этот корабль предусмотрен только для двух пассажиров–людей. А нас шестеро.

— Погоди. Надо потесниться. Мы сумеем все здесь уместиться! — воскликнул Джослин‑84.

— Увы, судя по инструкции, на челноке есть запас кислорода только для двоих, — ответил Эле‑19.

— Будем меньше дышать, — предложил Николя‑55. Ему вдруг стало не по себе.

— На протяжении по меньшей мере дня пути? Эле‑19 продолжал изучать инструкцию.

— Есть и еще одно ограничение. Это вес. Поскольку судно движется вперед за счет парусов, оно не может нести вес больший, чем масса двух человек.

Пассажиры переглянулись. Употребление в пищу исключительно ягод и фруктов, а также светящихся кроликов не способствовало увеличению комплекции. Эле‑19 был массивней прочих только из–за особенностей строения своего тела, а Николя‑55 — благодаря высокому росту. Адриан‑18 вслух произнес то, что остальные подумали про себя:

— Как бы там ни было, среди нас есть только одна девушка, поэтому, само собой разумеется, Элизабет‑15 летит, чтобы человеческий род мог продолжиться там, внизу.

В этот момент каждый пожалел, что не закадрил Элизабет‑15 раньше.

— Остается выбрать одного из нас пятерых, — сказал Николя‑55.

— Давайте бросим жребий, — предложил Эле‑19.

Они обменялись взглядами, в которых сквозило понимание того, что четверым неудачникам суждено умереть внутри «Звездной бабочки». Джослин‑84 печально хмыкнул.

— В начале путешествия было 144 000 пассажиров, отобранных путем строгих научных тестов из шести миллиардов человек, а в конце — лишь одна пара, уцелевшая по воле слепого случая.

— Жребий? Нет, это слишком ненадежно, — заметил Габриэль‑54. — Нужно, чтобы на эту планету отправился лучший из нас. Речь идет о будущем всего нашего вида. У животных самцы сражаются за самку. Давайте организуем поединки, и пусть вместе с Элизабет‑15 полетит самый сильный.

— Поединки на чем? На ножах? На мечах? С использованием луков? На дубинах? Или на катапультах?

— Нет, дуэли сыграют на руку лишь самому жестокому, — сказал Эле‑19. — Я бы предложил скорее шахматный турнир. С его помощью можно выявить умнейшего из нас.

— Ты говоришь это, потому что очень силен в шахматах, но нам необходимо такое испытание, в котором каждый будет иметь одинаковые шансы на победу. Может, сыграем в карты? — предложил Габриэль‑54.

— Давайте устроим бег наперегонки, чтобы выбрать самого быстрого!

Николя‑55 предпочитал кулачные бои, Адриан‑18 — испытание способности как можно дольше терпеть боль. Эле‑19 выступал за шахматные партии, Габриэль‑54 — за поединки на мечах, а Джослин‑84 считал спортивные состязания вроде бега наперегонки идеальным способом выбрать достойнейшего. Юноши долго спорили. В итоге Адриан‑18 предложил идею, до которой другие не додумались.

— Тому, кто отправится на чужую планету вместе с Элит, предстоит стать ее спутником жизни. Так, может быть, нам стоит просто спросить у нее, с кем она хочет лететь туда.

Остальные растерялись, пораженные правильностью этой мысли.

Элизабет‑15 подходила к каждому из пяти мужчин, внимательно рассматривала их, принюхивалась к тому, как пахнет у них изо рта, просила показать зубы и руки. В конце концов она объявила:

— Ты!

63. РАЗОГРЕВ ЭМУЛЬСИИ

Через несколько часов Адриан‑18 знал наизусть все сведения, касающиеся управления «Мушкой‑2». Попрощавшись с несчастными проигравшими, он вместе с Элизабет‑15 проник в челнок. Девушка была очаровательна, как никогда раньше, как будто приготовилась к церемонии бракосочетания.

Открылся внешний люк, включились двигатели. «Мушка‑2» отделилась от «Звездной бабочки». Первое время после прибытия они предполагали питаться содержимым герметично закрытых пакетов, сложенных в рюкзаках. Путешественники также взяли с собой два лука, ножи и инструменты: молоток, мастерок, кирку, лопату…

Когда двигатели, работающие на горючем, позволили челноку отойти на достаточное расстояние от корабля, «Мушка‑2» развернула собственные маленькие позолоченные крылья из майлара. Судьба человечества находилась в руках девушки и юноши семнадцати и восемнадцати лет.

— Тебе страшно? — спросила Элизабет‑15.

— Конечно, а тебе нет?

— Мне кажется, что в моей крови сейчас говорят миллиарды душ. Как будто все люди, начиная с самого первого человека, собрались здесь. Подобные призракам, они смотрят на нас и задаются вопросом, удастся ли нам достичь успеха.

Темный шар чужой планеты постоянно рос перед ними. Элизабет‑15 вспомнила последнюю фразу из книги Ива‑1: ««Звездная бабочка“ биологически есть не что иное как переносчик жизни, который путешествует по космосу в поисках планеты — зародышевой клетки, чтобы оплодотворить ее».

— Когда я была маленькой, я верила, что Вселенная — живое существо и что звезды — это глаза, которые нас разглядывают.

Девушка улыбнулась.

— Я верила, что у Вселенной есть собственные проекты. Если ей не удается осуществить их одним способом, она берется за другой, а при необходимости и за третий. Вот почему существует столько сперматозоидов. Для того чтобы хотя бы одному удалось добраться до цели. Если мы потерпим неудачу, наш путь повторят другие — позже, в другом месте и действуя иначе.

— Если только на старой Земле остались люди… Элизабет‑15 помолчала, а затем сменила тему.

— А в чем, по–твоему, состоит великий проект Вселенной?

Юноша сверился с показаниями приборов на панели управления и таким образом получил время на обдумывание ответа.

— Я бы сказал: в сложности. Сначала — ничто. Ничто стало точкой отсчета, нулевым уровнем сложности. Затем появилась материя — она уже чуть сложнее. Затем жизнь, то есть гораздо более сложная штука. За ней последовали разум и сознание.

— Нечто невероятно сложное.

— Мы несем в себе результаты эксперимента по созданию, вероятно, самой продвинутой штуки во Вселенной — сознания людей Земли. Вот что теперь как минимум представляет собой это сознание — после тысячелетий созревания во многих миллиардах умов, сыгравших роль пробирок с подходящей питательной средой. Именно этот продукт мы сейчас переносим на другую планету.

Девушка вновь улыбнулась — эта идея показалась ей забавной. Впрочем, улыбка Элизабет‑15 превратилась в гримасу тревоги.

Через смотровое стекло кабины управления она могла видеть старую «Звездную бабочку». Находясь внутри, Элизабет‑15 никогда не осознавала истинных размеров корабля. Огромные майларовые паруса были испещрены тысячами дыр, как будто парусник побывал в сражении, где использовались пушки, стрелявшие ядрами. В оконном проеме на самом верхнем уровне туловища «Бабочки» виднелся всего один слабый огонек. Это была последняя неоновая лампа, уцелевшая в ходе бушевавших внутри войн. Впервые девушка могла полюбоваться извне на гигантский корабль — плод сумасшедшей мечты Ива‑1.

— А что если нет других кораблей, стартовавших со старой Земли? — спросила Элизабет‑15. — Что если мы оказались единственным «сперматозоидом», вырвавшимся с единственной планеты, где появилась жизнь, разум и сознание?

Адриан‑18 ответил после значительной паузы.

— Тогда Вселенная станет пустой. И до конца времен не будет ничего, кроме покоя, холода, безмолвия и неподвижности. Все вернется назад, в Ничто.

Девушка почувствовала, как ее тело сотрясает дрожь, с которой невозможно справиться. Элизабет‑15 взяла яблоко, сорванное перед самым отлетом, впилась в него зубами и ощутила жажду жить, жить как можно дольше. Никогда раньше она не осознавала с такой остротой, как прекрасно быть живой и как хочется, чтобы это не кончалось.

64. ЧЕРНЫЙ ДЫМ

Челнок с позолоченными парусами, наполненными светом, скользил к конечной цели путешествия. Следуя указаниям из «Инструкции по применению», Адриан‑18, который стал достаточно умело управлять полетом «Мушки‑2», перед началом посадки вышел на орбиту планеты, чтобы издалека изучить ее поверхность. Однако этого сделать людям не удалось, потому что под плотной шапкой непроницаемых серо–черных облаков ничего нельзя было разглядеть.

— Там есть атмосфера, что уже само по себе хорошо.

— А также сила тяжести, но она слабее уровня гравитации, который был на корабле. Мы будем быстро уставать.

— Станем больше спать.

— А если у нас появятся дети, они будут выше нас ростом, — прошептал Адриан‑18 тихонько, чтобы Элизабет‑15 его не услышала.

Перед их восхищенным взором серый круг чужой планеты становился все больше.

— У меня плохое предчувствие, — призналась девушка.

— Надо довериться Иву‑1, — бодро ответил Ад–риан‑18, хотя совсем скрыть тревогу ему при этом не удалось.

— А если он ошибся? Ведь он не мог как следует рассмотреть планету с такого расстояния, тем более оценить ее способность стать новым домом для людей.

Юноша прикусил губу.

— Единственный способ проверить — это спуститься туда.

Пассажиры застегнули ремни безопасности.

— Готова?

Адриан‑18 повернул какую–то рукоятку, и «Мушка‑2» с громоподобным ревом погрузилась в слой облаков. Чем ниже спускался челнок, тем оглушительнее становился грохот. Воздух, ударяясь о корпус судна, все сильнее сотрясал его. Под воздействием силы трения большие крылья разом вспыхнули, как у насекомого, попавшего в пламя свечи. Бескрылая «Мушка» только ускорила свое падение. Два человека вцепились в кресла. На мониторах появилась информация о перегреве поверхности челнока. Из–под его головной части повалил белый дым.

— Мы сейчас погибнем!.. — всхлипнула Элизабет‑15.

Температура поднималась и внутри судна. На панели управления со звуком петард одна за другой стали взрываться маленькие лампочки. Вибрация корабля продолжала расти. Внезапно включился автопилот, по бокам челнока развернулись два маленьких металлических крыла, запустились реактивные двигатели, и падение космического аппарата превратилось в полет. Однако скорость по–прежнему была слишком велика. Корабль никак не мог выйти из пике. Металл начал нагреваться и краснел на глазах. На концах крыльев появились язычки пламени. Кабину заполнил мерзкий запах гари. Элизабет‑15 начала задыхаться. Адриан‑18 покорно закрыл глаза, ловя ртом воздух.

Но вот вибрация уменьшилась. Маленькие металлические крылья смогли обрести подъемную силу, и отвесное, как у метеорита, падение «Мушки» сменилось полетом по кривой. Дым развеялся, и теперь стало видно то, что скрывалось за плотной завесой облаков. Работающие двигатели позволяли управлять летательным аппаратом, превратившимся в самолет.

Пассажиры челнока переглянулись, удивленные тем, что до сих пор живы. Поскольку теперь челнок, планируя, плавно спускался вниз, Адриан‑18 схватился за рычаг управления и стал изменять траекторию полета. Перед глазами людей развернулся новый мир. Внизу раскинулась ровная сверкающая поверхность. Они могли бы подумать, что попали на ледяную планету, если бы не разглядели среди этого сияния маленькие морщины.

— Вода. На этой планете есть вода.

— И больше ничего. Это безбрежный океан, поверхность жидкой планеты. Мы пропали, — прошептала Элизабет‑15.

— Нам просто придется жить на лодке, например, мы можем превратить наш челнок в плот. Мы станем есть рыбу, которую будем ловить, как делали это на озере…

— Как бы не так! Полагаю, Ив разглядел издалека наличие атмосферы и воды, но не понял, что больше здесь ничего нет. Лучше бы мы высадились на спутнике этой планеты. По крайней мере там были кратеры, то есть твердая земля.

— Нет, там не было атмосферы. В любом случае улететь отсюда нам уже не удастся. Значит, каковы бы ни были условия существования на этой планете, если мы хотим выжить, нам придется к ним привыкать.

— Я не люблю рыбу, — заявила Элизабет‑15, которая постепенно восстанавливала сбитое дыхание.

Один из двигателей слишком сильно пострадал от вибрации при входе челнока в атмосферу. Сначала он кашлял и плевался дымом, а затем взорвался. «Мушка» потеряла подъемную силу и вновь начала падать, хотя металлические крылья чуть замедляли движение к поверхности планеты.

— Быстро надевай скафандр! — закричал Адриан‑18, указывая на серебристые костюмы, находящиеся за пилотскими креслами.

Повозившись некоторое время, они сумели облачиться в слишком большие для них скафандры и вновь пристегнулись к креслам ремнями безопасности.

— Слышишь меня?

К огромному удивлению людей, радиосистема на гальванических элементах позволяла им говорить друг с другом, несмотря на то что их прозрачные шлемы были герметично закрыты. Прикрепленные к спине кислородные баллоны снабжали их воздухом, пахнущим плесенью. Дышать было трудно.

«Мушка» продолжала падение. В этот момент вдали показался неподвижный объект, который они сначала приняли за темное облако.

— Вон там, гляди! — завопила девушка. — Это остров!

Металлические крылья вновь загорелись. На этот раз большие языки пламени охватили их целиком.

— Было бы слишком глупо погибнуть именно теперь, — процедил сквозь зубы Адриан‑18 и изо всех сил потянул рычаг управления полетом на себя.

Однако челнок все еще обладал слишком высокой скоростью, а перед «Мушкой» образовалась плотная завеса белого дыма, закрывавшая обзор.

— Постарайся дотянуть до острова! — закричала Элизабет‑15.

— Этим я и занимаюсь! — огрызнулся Адриан, намертво вцепившись в рычаг, который из–за резких скачков падающего корабля ходил ходуном.

Затем он схватил книгу «Новая планета: инструкция по применению», судорожно перелистал ее и, повернув несколько тумблеров, объявил среди грохота и дыма, который начал заполнять кабину пилотов:

— Процедура посадки на неизвестную планету начата.

«Мушка» на большой скорости приближалась к земле, а ее пилот не знал, как замедлить падение горящего корабля. В конце концов юноша отыскал рычаг, запускавший механизм развертывания тормозных парашютов, но было уже слишком поздно. Парашюты тут же вспыхнули.

— Мы сейчас разобьемся вдребезги! — завопила Элизабет‑15, закрывая глаза.

Адриан‑18 схватился за другой тумблер, который выпустил группу запасных парашютов. Полет челнока чуть замедлился, но поверхность планеты все равно приближалась с большой скоростью. Со слишком большой скоростью. Юноше вновь удалось выровнять носовую часть «Мушки», и ее крылья обрели достаточную подъемную силу, чтобы вернуть челнок на пологую кривую. Земля бросилась прямо на них. Удар. Ремни безопасности не выдержали. Люди вылетели из кресел и ударились о смотровое окно «Мушки», пробив его насквозь. Раздался треск бьющегося стекла.

65. ПЕПЕЛ

Столб черного дыма. Механическая муха разбилась о темную скалу. Серый пар поднимался из большого глаза–кабины пилотов, тогда как наполовину расплавившиеся металлические крылья еще продолжали пылать. От парусов же остались лишь спекшиеся в твердую массу клочки. В стороне от корабля дымились две маленькие фигурки, съежившиеся на земле.

Когда Элизабет‑15 наконец вновь открыла глаза, она с удивлением обнаружила, что до сих пор жива. Внутри скафандра было горячо и мокро. Девушка ощущала во рту привкус крови. Звук собственного дыхания оглушал ее. Элизабет‑15 сделала несколько движений, чтобы понять, ранена она или нет, и с облегчением констатировала, что, за исключением ряда болезненных мест на спине, руках и ягодицах, все члены ее тела были в полном порядке. Она заметила скафандр своего спутника, лежавший чуть дальше, и поползла к нему.

— Эй!

Молчание в ответ. Девушка встряхнула неподвижное тело.

— Эй, Адриан! Адриан!

Тут она услышала в наушниках потрескивание — звук дыхания. Юноша закашлял. Успокоившись, она крепко обхватила его руками.

Через стекло оставшихся целыми шлемов они разглядывали поверхность чужой планеты. Все вокруг было серым. Серая планета с серой почвой, со светло–серой атмосферой и темно–серым океаном. Лучи местного солнца едва пробивались сквозь висящий в воздухе туман. За их спинами еще продолжала дымиться «Мушка‑2», но ее почерневший от копоти корпус казался неповрежденным, пострадала только кабина пилотов со смотровым окном.

Элизабет первой попыталась встать, но ноги сперва отказались ей служить. Это был «синдром твердой Земли». Все–таки поднявшись и справившись с головокружением, они продолжили осматриваться, пытаясь проникнуть взглядом как можно дальше в глубь острова и рассмотреть детали окружающего их рельефа. Ни малейшего следа растительности. Только теперь люди осознали, что им удалось приземлиться на планету с твердой почвой и атмосферой. И они по–прежнему были живы — двое спасшихся из 144 000 пассажиров после 1251 года и 20 000 миллиардов километров пути.

— Что ж, с этим кончено, — вздохнула Элизабет, не зная, что эти слова пришли к ней очень издалека, из самых глубин древней памяти, записанной в ее клетках.

Люди взглянули друг на друга через стекла шлемов и наконец улыбнулись. Затем они прыснули от смеха, и раскаты хохота загремели в динамиках внутренней связи. Адриан‑18 все еще неуверенно стоял на ногах, поэтому Элизабет‑15 время от времени его поддерживала. Он знаком показал девушке, что она может его отпустить.

Элизабет сделала шаг. Первый шаг. Затем совершила второй. Каждое движение казалось ей удивительно легким, как будто ее тело отчасти заполнил летучий газ, но она знала: так происходит потому, что сила тяжести на планете была ниже уровня гравитации на «Звездной бабочке». Адриан‑18 также сделал несколько шагов, почти удивленный тем, что ему это удалось. Люди шагали по земле, покрытой серой пылью. Внезапно мужчина решил снять шлем. Элизабет‑15 показала спутнику, что пока подождет следовать его примеру и посмотрит, что с ним случится.

Землянин закрыл глаза, задержал дыхание и медленно поднял защищавшую его стеклянную сферу. Затем с отчаянным видом, как будто ожидая немедленного появления симптомов отравления, Адриан‑18 вдохнул и стал напряженно прислушиваться к реакции своего организма на проникновение в легкие чужого воздуха. Человека тут же охватил ужасный кашель, он весь покраснел, рухнул на землю и стал кататься по ней. Элизабет‑15 схватила его за плечи. Юноша размахивал руками и, казалось, пытался бороться, но его легкие горели. Звук дыхания стал свистящим, затем Адриан‑18 замер, побежденный удушьем. Его тело сотрясали судороги.

Девушка решила, что он вот–вот умрет, но через мгновение увидела, как ее спутник вновь задышал. Он медленно пришел в себя, сел и принялся делать неровные глубокие вдохи. К великому изумлению Элизабет, оказалось, что после первого болезненного контакта с окружающим воздухом Адриан‑18 сумел к нему приспособиться. Он знаками предложил ей поступить также. Поколебавшись, девушка наконец решилась и тоже сняла шлем. Она попыталась делать совсем короткие вдохи и почувствовала, будто внутрь ее грудной клетки проник воздух, смешанный со жгучим перцем. Элизабет‑15 затрясло от кашля, ее стало рвать. Слезы брызнули из глаз девушки, она рухнула на землю от боли, но в итоге, как и ее спутник, постепенно привыкла и задышала — сначала судорожными рывками, а затем более ровно и глубоко. Они оба долго кашляли.

— Так происходит потому, что мы привыкли к фильтрованному воздуху Цилиндра и наших кислородных баллонов. А здесь настоящий воздух «дикой» планеты, в нем много примесей, но им тем не менее можно дышать.

Он говорил о местном воздухе как об экзотическом блюде или напитке.

— По крайней мере мы больше не зависим от запаса, оставшегося в баллонах, — заявила она, сбрасывая их на землю.

Вечером садящееся солнце из белого стало красным, придавая окружающему пейзажу нереальный вид. Казалось, будто все освещено мощным электрическим разрядом. Пройдя несколько сотен метров по поверхности чужой планеты, люди вернулись на «Мушку» и заснули в креслах развороченного «глаза» — кабины пилотов.

66. ОХЛАЖДЕНИЕ ЭМУЛЬСИИ

Этой ночью сны обоих землян были особенно богаты и многоцветны, как будто стремились возместить людям серость, окружающую их наяву. Адриан‑18 видел во сне, как он летит среди облаков, а его руки превратились в крылья бабочки. Элизабет‑15 снилось, что она занимается любовью с Адрианом.

Юноша пробудился первым, когда на его лицо упал луч чужого солнца. В нижних слоях атмосферы оно было розовым, но, поднимаясь, сменило цвет на оранжевый. Адриан протер глаза, зевнул и посмотрел на спящую спутницу, по–прежнему одетую в скафандр. Легкий ветерок обвевал ее лицо. У нее были длинные рыжие волосы. Ее сочные губы имели тот же цвет, что и восходящее светило. Розовый. Гладкая кожа казалась почти белой, по ней стекали струйки пота, блестящие в лучах солнца. Адриан наклонился ближе. Запах Элизабет опьянял его. Юноша почувствовал желание поцеловать спящую, но когда он почти коснулся ее, она вдруг открыла большие черные глаза и взглянула на него в упор. Адриан отодвинулся и улыбнулся девушке. Та встала и оглядела окрестности.

— Черт, — наконец произнесла она. — Я думала, при пробуждении кошмар исчезнет, но он все еще здесь.

Адриан‑18 сделал вид, что не расслышал слова «кошмар».

— Что будем делать? — спросила Элизабет‑15.

— Завтракать и приниматься за исследования, — предложил он в ответ.

Они вытащили из рюкзаков герметичные упаковки с едой, оставленные в челноке создателями «Мушки‑2». Когда земляне сорвали защитную пленку, внутри не обнаружилось ничего, кроме серого порошка. Попробовав его, они с отвращением отказались от такой пищи.

— Черт, нам надо было взять свежих фруктов и кроликов. Питаясь этой пылью, мы явно не сможем восстановить силы.

Пораженный страшной догадкой, Адриан бросился к запасам воды. Фляги оказались расколоты ударом, последовавшим при аварийной посадке. Теперь у людей имелись серьезные мотивы для изучения окрестностей их «острова». Посчитав, что морская вода вряд ли предоставит им средства к существованию, они решили углубиться в пределы плато, покрытого мелким щебнем.

— Море находится на западе, давай пойдем на восток, — предложил Адриан‑18. — Тогда, быть может, мы узнаем, остров это или континент.

Они шли около часа, а затем, обессилев, остановились.

— Мы сильно потеем и не имеем возможности напиться. Что если нам снять скафандры? — спросила Элизабет‑15.

— Сначала нужно убедиться в том, что излучение этого солнца не представляет для нас опасности — ответил юноша.

Адриан‑18 скинул с себя тяжелый комбинезон. Под ним обнаружились шорты и футболка. Воспользовавшись ножом, он отрезал сапоги, составлявшие одно целое со скафандром, и сделал из них открытые сандалии. Элизабет‑15 последовала его примеру.

— К счастью, здесь не холодно. Исследователи засунули остатки скафандров в рюкзаки и пошли дальше. Они вскарабкались на холм, который вывел их на более возвышенное плато. По коридору, образованному неровными скалами, они достигли серой равнины, из которой, подобно длинным черным клыкам, торчали суровые утесы.

— Должно быть, мы находимся в центре кратера, образовавшегося в результате падения метеорита.

Резкий шум заставил их подпрыгнуть от неожиданности.

— Ты слышал?

Они замерли, насторожившись, и тут вновь раздалось громкое дыхание, за которым вскоре последовали звуки ударов о землю. Это были шаги, очень тяжелые шаги.

— Черт возьми! Очевидно, здесь есть жизнь!

— Внеземные существа?

Шаги приближались, все более и более ускоряясь, как будто какое–то живое существо бегом устремилось в их сторону. Повинуясь рефлексу, люди проворно спрятались за скалу, а чуть позже осмелились одним глазом выглянуть из своего укрытия. Увиденное ошеломило их.

67. ГЛЯНЦЕВАНИЕ

Сердце Элизабет‑15 забилось изо всех сил. Не удержавшись, Адриан‑18 широко открыл рот от изумления. Глаза людей максимально расширились, чтобы ухватить каждую частичку поразительного зрелища, разворачивающегося перед ними. По спине девушки вдоль позвоночника стекла струйка ледяного пота. Волосы юноши встали дыбом. Прямо перед ними возвышался зеленоватый монстр ростом чуть менее пяти метров. Все его тело защищала плоская чешуя. Он стоял на двух задних лапах, то есть был таким же двуногим, как люди. Из ноздрей неземного существа вырывался пар. Чудовище подняло голову и, казалось, выискивало добычу. Повернув морду в сторону путешественников, оно замерло, а затем открыло пасть, где обнаружился ряд треугольных клыков и серый язык.

— Он сейчас почует наш запах, — прошептала Элизабет‑15.

— Нет, мы слишком малы для него.

Гигантское животное медленно двинулось в направлении людей. Адриан‑18 вытащил из рюкзака нож, готовясь дорого продать свою жизнь.

— Если он на нас бросится, мы будем защищаться, — произнес юноша.

Монстр подходил все ближе. В конце концов он стал замедлять движение. Чудовище несколько раз втянуло в себя воздух, окончательно остановилось и трижды чихнуло с громкими свистящими звуками, после чего убралось восвояси. Двое спутников покинули свое укрытие, пораженные победой в этой так и не состоявшейся битве.

— Раз здесь есть живое существо, тогда в полном соответствии с логикой у него должна быть еда для пропитания, — сделал заключение Адриан‑18. — Он должен питаться либо растениями, либо другими животными.

Исследователи направились по следам внеземного чудовища. Человек мог полностью уместиться в любом из отпечатков огромных лап. Следы привели людей к прерии, покрытой высокой травой, над которой кое–где возвышались деревья, — своеобразный зеленый оазис в серой пустыне из мелкого щебня. Люди остановились, в очередной раз не в силах справиться с изумлением.

— Деревья!

— Раз есть деревья, значит, есть вода!

Путешественники двинулись вперед и вскоре заметили других монстров, большинство из которых передвигалось на четырех лапах.

— Динозавры, — выговорил Адриан‑18.

— Кто?

— Динозавры или по крайней мере животные, похожие на тех, которых Ив упоминает в своей книге, называя «динозаврами». Речь идет о гигантских ящерицах. Иногда их также называли драконами. Это мифические животные. Но здесь они существуют на самом деле…

Сверху донесся крик. Люди подняли глаза и различили новых внеземных животных, парящих в воздухе. По размерам они значительно превосходили птиц, обитавших в Цилиндре.

Люди шли среди высокой травы, направляясь к находящемуся совсем близко лесу. Шум листвы. В зарослях на большой скорости промелькнула какая–то фигура. Исследователи различили следы гораздо меньших лап.

— Здесь есть другие «динозавры», более мелкие! Можно попробовать на них поохотиться… — возбужденно сказал Адриан‑18.

— Мы рискуем сами оказаться в роли дичи… — пробормотала Элизабет‑15, указывая на огромные туши, двигавшиеся в их направлении.

Новая угроза исходила от четвероногих существ, поглощавших высоко растущие побеги молодой листвы.

— Да это же травоядные животные, — успокоил спутницу юноша.

— Я слышу журчание воды. Река!

Они устремились к источнику звука, бросились в воду. После секундного колебания Адриан решился ее попробовать. Одно из приближавшихся к ним животных вдруг остановилось и уставилось на них, тихо покачивая головой, как будто было удивлено их присутствием.

— Мы высадились на планету динозавров, — вздохнула Элизабет‑15.

Животное осторожно сделало шаг вперед.

— Думаешь, оно хочет вступить с нами в переговоры?

Адриан‑18 набрал полную грудь воздуха для храбрости и, не выпуская оружия из рук, двинулся к маленькому двуногому существу одинакового с ним роста. Внеземное животное сначала сумело преодолеть свой страх, но затем чихнуло и обратилось в бегство. Ему на смену пришли другие. Те, кто останавливались перед людьми, в конце концов обязательно начинали чихать. Это чихание продолжалось довольно долго, а затем животные удирали прочь. Казалось, что они больше боятся землян, чем те их.

— Что ж, ясно одно. Они не умеют ни говорить, ни общаться. Полагаю, местные создания, даже если они имеют гораздо большие размеры, по уровню интеллекта не превосходят ящериц, обитавших в Цилиндре, — признала Элизабет.

— А можно ли их есть? — поинтересовался Адриан‑18.

— Ты первым стал дышать местным воздухом, первым подставил свой кожный покров под лучи местного солнца, выпил местной воды, так что оставляю за тобой удовольствие первым попробовать на вкус какого–нибудь представителя здешней фауны.

Адриан‑18 возвратился на «Мушку» за луком. Из соображений безопасности, Элизабет‑15 предпочла ждать своего спутника возле корабля. Спустя некоторое время юноша вернулся с маленьким динозавром в метр длиной. Длинная стрела пронзила голову рептилии насквозь. Адриан‑18 бросил свою ношу к ногам соратницы по приключениям. Земляне разглядывали мертвое тело животного.

— Ну, вот и мясо. Попробуем?

— Сначала ты. Ведь ты у нас экспериментатор. Адриан‑18 вновь взглянул на зверя, тушку которого еще сотрясала дрожь агонии.

— Ммм… предлагаю пожарить его, это должно быть лучше и более гигиенично.

68. ПЕРВАЯ ПРОБА

Дичь примерно час жарилась на импровизированном вертеле, сделанном из сухих веток. Не выдержав, Адриан откусил маленький кусочек от бедра внеземной ящерицы. Лицо человека тут же исказила гримаса отвращения.

— Что, так плохо? — спросила девушка.

— Нет, не совсем. Это так же, как с воздухом: сначала захватывает врасплох, но, полагаю, со временем мы сумеем к этому привыкнуть. В любом случае у нас нет выбора.

С прежней гримасой на лице он проглотил три куска на глазах у переполненной сомнениями спутницы. Та согласилась взять один кусок, а затем, понукаемая голодом, еще один.

— На самом деле, — с некоторым смущением произнес Адриан‑18, — я не сказал тебе всего. Это… — он кивнул подбородком в сторону вертела, — немного «специфическое» блюдо.

— Что это значит?

— У этого существа был такой вид, как будто оно хочет «вести переговоры». Оно приблизилось ко мне. Когда я сказал «привет», оно ответило каким–то писком, который на его языке мог бы означать «привет». Когда я поднял открытую ладонь вот так, в универсальном жесте добрых намерений, оно ответило таким же жестом. Открытой ладонью. Когда я улыбнулся, оно повело себя по–своему: покачало головой, а затем подошло совсем близко, доверяя мне.

— И что было потом? — спросила Элизабет‑15, крайне заинтересованная рассказом.

— Ну… — сказал он сконфуженно, как будто такое начало разговора сделало итоги его охоты неприятными, — я натянул лук и в упор выстрелил ему в голову. Прежде чем он продолжил диалог.

Элизабет‑15 замерла как громом пораженная.

— Ты шутишь!

— Не совсем. В наших отношениях с внеземными существами есть одна проблема: если мы станем с ними добрыми приятелями, мы психологически не будем готовы к тому, чтобы их есть.

Элизабет‑15 почувствовала приступ тошноты. Девушка едва успела отойти в сторону, как ее вырвало всем, что она только что проглотила. Адриан не знал, что его спутница окажется такой чувствительной. Теперь он колебался, думая, как вести себя дальше. Он хотел было пойти извиняться, но потом пожал плечами и решил, что голод в любом случае заставит Элизабет‑15 вернуться. И действительно, спустя мгновение она появилась перед ним. Плохо скрытый гнев исказил ее лицо.

— А если эти внеземные создания и вправду окажутся разумными?

— Ну, тогда мы постараемся найти самых глупых и станем есть их, и только их. В настоящий же момент твой душевный настрой все равно не вернет к жизни нашего «друга–чужака».

Адриан кивнул в сторону насаженного на вертел тела, испускавшего во все стороны отвратительный запах горелой плоти.

— А если они захотят рассчитаться с нами за него? Ведь, если я правильно поняла, мы, быть может, «попробовали» посланника, представлявшего население их планеты.

— Мы принесем извинения.

Она не перестала сердиться, но села рядом, как будто готовая опять приняться за еду.

— А если существует город динозавров, что если они создали настоящую цивилизацию, а ты убил одного из их важных деятелей, я не знаю, например, этнолога, отправившегося нам навстречу, чтобы изучить нас. Потому что в итоге… Для них… В конце концов… Они думают, что именно мы и есть внеземные существа!

Чтобы успокоить ее, Адриан‑18 протянул ей кусок скулы, показавшийся ему не слишком пережаренным и не слишком сырым. Элизабет‑15 с упрямым видом отказалась.

— Ведь это правда. Именно мы — чужие животные, оказавшиеся на их планете!

Юноша хотел погладить ее по голове, но она оттолкнула его руку.

— Мне очень нравится, когда ты поднимаешь метафизические проблемы, Элит, но сейчас ты в самом деле должна довольствоваться тем, что сможешь таким образом восстановить свои силы. Речь идет о выживании. Всем живым существам нужно что–то есть. Мы — хищники и нуждаемся в протеинах.

Девушка бросила взгляд в сторону вертела, а затем с недовольным выражением лица принялась пережевывать кусок мяса, который ей протянул ее товарищ.

— Если это может тебя успокоить, мы закопаем то, что останется, на случай если его семья или его друзья отправятся на поиски, — сказал он, по–настоящему не веря в свои слова.

Девушка нахмурилась и без всякого удовольствия принялась за еду, однако в итоге признала, что кушанье не так уж плохо и что она съела бы еще кусочек со спины животного, где мясо казалось понежнее.

Вечером, сидя у огня, Адриан продолжил чтение книги «Новая планета: инструкция по применению». Элизабет принялась напевать песенку, которой ее научила мать. В этой песне говорилось о «Последней надежде». Девушка пела, сильно фальшивя.

— Я никак не могу поверить в то, что мы достигли цели, — заявил Адриан.

— Я тоже, — сказала Элизабет. — Я родилась в Цилиндре и всегда полагала, что там же и умру. Сама идея о том, что однажды я ступлю на настоящую планету с естественной силой тяжести всегда казалась мне нереальной.

– 1251 год полета…

— …и тысячи жизней, которые привели к появлению нас двоих. Тебя и меня, заброшенных за миллионы километров от планеты, где родились наши далекие предки, и затерянных среди внеземных ящериц всевозможных размеров.

Адриан улыбнулся.

— Ты знаешь, какой сегодня день?

— Нет.

— Сегодня — день празднования Карнавала. Ровно 1251 год назад, если ты хорошо помнишь наши книги по истории, Ив и Элизабет вместе с первым поколением пассажиров устроили праздник в честь успешно прошедшего старта с родной планеты. И вот теперь мы вдвоем находимся здесь.

Адриан покопался в рюкзаке и наконец вытащил бутыль, доверху наполненную жидкостью желтоватого цвета.

— Знаешь, что это такое?

— Моча?

— Алкогольный напиток. Я нашел его вчера в углу корабля, когда собирал рюкзак. Понюхай.

Она принюхалась и недовольно наморщила нос.

— Воняет.

— Давай, ведь сегодня праздник! Предлагаю тебе поступить так, как это некогда сделали основатели: давай начнем отсчитывать время с нуля. С сегодняшнего дня мы находимся на другой планете в нулевом году новой эры.

Девушка была заинтригована этой идеей.

— Было время до — на Земле. Было время после — внутри Цилиндра. А теперь начинается новое время — на новой планете. Давай навсегда распрощаемся с прошлым. Здесь все начнется заново. Этот день Карнавала будет первым днем нашего нового летоисчисления. Только для тебя и для меня.

Она восхищенно кивнула головой. Спутники распили бутылку и опьянели. Адриан взял девушку за руку. Элизабет тут же вырвалась.

— Что ты делаешь?

— Ты ведь выбрала меня, разве нет?

Он вновь наклонился ближе, чтобы взять ее за руку. Элизабет мягко оттолкнула его.

— Нет, я не хочу.

— Но сегодня праздник Карнавала. В этот день все должны пить допьяна и заниматься любовью. Это первый день Нового мира, и мы могли бы славно его отпраздновать. А раз мы должны создать новое человечество…

— Нет. Увы. Я не хочу, — повторила Элизабет.

— Почему?

— Ты принимаешь меня за… легко доступную особу.

Адриан не мог поверить своим ушам.

— Нет, да нет же, что могло заставить тебя так подумать… Хм… Элит, не хочу показаться настойчивым, но вынужден напомнить тебе, что нас здесь всего двое. И я не думаю, что мнение внеземных динозавров, в том невероятном случае если они наблюдают за нами издали… до такой степени тебя заботит!

— Нет, не мнение внеземных существ, но твое собственное мнение о себе самом. Я хочу сначала увидеть доказательства того, что ты меня уважаешь, прежде чем наши отношения зайдут дальше.

Молодой человек выглядел слегка разочарованным.

— Знаешь, я бы мог тебя изнасиловать.

— Хорошенькое начало. Я даже не уверена, что ты знаешь слова, подходящие для того, чтобы соблазнить женщину. Впрочем, помни: у меня при себе нож, и, если ты попытаешься прибегнуть к насилию, я буду защищаться.

Адриан чувствовал все большую растерянность. Они смерили друг друга взглядом. Юноша находил Элизабет все более прекрасной. Ее свирепый, дикий характер возбуждал его.

— Если тебе посчастливится меня убить, ты останешься одна на этой планете. Неужели то, что ты якобы кажешься мне легко доступной, настолько для тебя важен?

— Я уже сказала тебе: я хочу быть уверенной в том, что ты меня уважаешь, особенно если нашим отношениям суждено зайти дальше.

— Черт возьми, Элит! Но ведь у тебя нет выбора! Мы одни на планете за миллионы километров от любого другого человека. Здесь есть только я!

Лицо девушки приобрело упрямое выражение.

— Это лживый довод. Ты хочешь воспользоваться ситуацией. Что ж, полагаю, нам лучше не отмечать праздник Карнавала. Мы будем спать каждый в своем углу, в своем спальнике — как можно дальше друг от друга.

Юноша был ошеломлен таким поворотом событий, он непонимающе уставился на подружку. Адриан сказал себе, что ему удалось решить одну из самых сложных проблем во Вселенной: как создать человечество на другой планете, но при этом он оказался неспособен справиться с другим, неожиданным затруднением: как влюбить в себя женщину?

— Тогда… хм… Спокойной ночи, Элит, — сказал он грустно, забираясь в спальник.

— Спокойной ночи, Адриан, — ответила девушка. — Я ничего не имею против тебя. Но не пытайся приблизиться ко мне, пока я сплю. Я не выпущу ножа из рук и, если потребуется, воспользуюсь им без колебаний.

Молодой человек пожал плечами, все еще пораженный происшедшей ссорой, а затем закрыл глаза. При этом, как будто стараясь успокоить самого себя, он думал о том, что у Элизабет, должно быть, имеются собственные правила. Девушка вскоре громко захрапела, а Адриану‑18 так и не удалось заснуть.

69. ВНОВЬ ПОСТАВИТЬ СМЕСЬ НА МЕДЛЕННЫЙ ОГОНЬ

Их разбудили отдаленные звуки чихания. Элизабет первой выскочила из кабины «Мушки», но затем полностью расслабилась и стала заниматься зарядкой, чтобы в лучшей форме приступить к исполнению программы действий на новый день. Девушка глубоко вздохнула и констатировала, что привыкла к местному воздуху и даже находит приятным запах сухой травы и древесной смолы. В этот момент к ней присоединился Адриан. Он предложил потратить этот день на постройку хижины. Люди стали возводить маленький шалаш из срезанных ветвей. После полудня Адриан отправился на охоту, вооруженный новым луком, который он смастерил из местной древесины. Охота получалась легкой, потому что динозавры, как маленькие, так и большие, не зная, что это за новое незнакомое существо, часто приближались к юноше, ведомые только любопытством. Оказавшись рядом с человеком, они принимались чихать, и в этот момент их можно было убить без труда. Юный землянин действительно вскоре обратил внимание на то, что в тот момент, когда динозавры начинали чихать, они замирали и закрывали глаза. Адриан пользовался именно этим мгновением, чтобы поразить свою жертву в голову или сердце.

Элизабет поздравила его с новыми охотничьими трофеями и сочла своим долгом заняться приготовлением свежей дичи. Она поняла, что, поскольку мясо местных динозавров было пресным на вкус, стоит добавить к нему какие–нибудь пахучие травы, которые она растерла в порошок с помощью двух камней.

— А это вкусно, — оценил ее старания Адриан, сидя с набитым ртом.

Элизабет добавила хворосту в огонь и принялась жарить еще одну динозаврью ногу.

— Правда? Тебе нравиться то, что я приготовила? Однако все дело лишь в травах. Я нашла цветы и их тоже добавила в еду. Я так рада, что тебе понравилось. Я постараюсь разработать еще более совершенные рецепты.

Вдруг девушка остановилась и подняла глаза к облакам.

— Как они там, наверху? — спросила она.

— О ком ты говоришь? О птицах?

— Нет, ты прекрасно знаешь, о ком — о тех, кто остался на «Звездной бабочке». Эле, Джослин, Нико, Габи.

— Хм, должно быть, заняты чем–нибудь. Например, играют в карты. Соревнуются в стрельбе из лука. Пишут поэмы. Молятся за нас. По крайней мере я бы делал что–нибудь в этом роде, если бы был на их месте. Развлекался бы в ожидании смерти.

Девушка кивнула.

— Как бы там ни было, тебе очень повезло, что я выбрала тебя.

— Ну, ты «выбрала» меня не до конца, — стал защищаться Адриан. — Ты выберешь меня по–настоящему, когда согласишься заняться со мной любовью. Сейчас же я чувствую себя даже в более невыгодном положении, чем они там, наверху.

— Как ты можешь такое говорить! Ты наслаждаешься прекрасной едой и имеешь возможность поболтать с женщиной!

— Зачем жить бок о бок с женщиной, если она отказывает мне?

— Значит тебя интересует только это. Секс! Ах вы, мужчины, все похожи один на другого. Все вы думаете только о сексе…

Она замолкла, делая вид, что охвачена гневом, а затем произнесла:

— Я отдамся тебе в тот день, когда ты покажешься мне достойным этого. Нам предстоит прожить здесь долгую жизнь, и мы молоды. Я не хочу, чтобы наша любовь обернулась минутной вспышкой страсти. Я хочу, чтобы она стала удивительным торжеством чувств, неким священным актом. Я девственница. Мужчина, которому я отдам свою честь, должен этого заслуживать.

Адриан скорчил гримасу.

— Не знаю почему, но я вдруг почувствовал себя немного усталым. У нас осталось что выпить?

Этой ночью Элизабет спала еще дальше от Адриана. Во сне она ругалась и как будто спорила с каким–то третьим лицом.

— Нет, да за кого он себя принимает? Если он считает, что я в нем нуждаюсь, то он ошибается.

И она пинала ногой воздух, как будто отталкивала кого–то от себя. Адриан же издал вздох разочарования и заснул с чувством огромного одиночества. В темноте к хижине подходили любопытные звери и удалялись прочь, все время чихая.

70. ПОСТАВИТЬ СМЕСЬ В БЕЗОПАСНОЕ МЕСТО

Двое землян направились в ту сторону, где по утрам из–за горизонта вставало солнце, то есть на восток. Они поднялись вверх по течению реки и вскоре обнаружили место, где та разливалась шире, а течение было довольно–таки спокойным. Люди решили устроить жилище на ветвях самого большого дерева, возвышавшегося на берегу потока. Переплетение веток с листьями образовывало настоящую платформу, и Адриан думал, что на ней будет легко построить нечто вроде дома. Здесь, на высоте, риск подвергнуться ночной атаке со стороны больших динозавров был меньшим, чем в наземной хижине.

Люди принялись за работу, первое время пользуясь лестницей, сплетенной из лиан, чтобы поднимать строительный материал на ветви дерева. Затем из длинных деревянных балок, связанных тросом, земляне сделали твердый пол. Как следует закрепив лестницу и саму платформу, строители воздвигли стены, защищавшие их от ветра. Наконец с помощью ветвей, густо покрытых листвой, они сделали крышу.

Девушка тут же разделила внутреннее пространство дома на две комнаты, в каждой из которых находилась кровать. Дело в том, что Элизабет хотела обладать «своим собственным углом». Она выгородила также зону, названную кухней. В своей комнате землянин устроил угол для хранения дичи, добытой на охоте, и мастерскую для производства луков и стрел. С этого момента у новоселов установился более или менее однообразный распорядок дня. Утром Адриан отправлялся на охоту и возвращался к обеду, затем вновь уходил до самого ужина. Элизабет поддерживала чистоту в доме, готовила пищу, расставляла по местам все, что валялось в беспорядке. Она не любила уходить далеко от дома, так как, по ее словам, боялась «недобрых встреч». Зато она часто купалась в водах реки. Адриан‑18 предпочитал сохранять естественные запахи своего тела. По его мнению, это помогало отгонять комаров, которых якобы привлекала слишком чистая кожа. Хотя у людей имелось множество поводов для взаимных упреков, ужин был временем ослабления напряженности, временем разговоров, которое ценили оба. Земляне сделали стол, стулья и освещали свое жилье с помощью факелов, которые немного дымили. Тарелками служили большие листья, вилками — собственные пальцы, питьем — вода и сок из собранных фруктов. Слегка перебродивший сок использовался в качестве алкогольного напитка. В своем углу дома Элизабет начала сшивать вместе куски шкуры динозавров, чтобы сделать из нее предметы одежды. Девушка показала Адриану первые результаты своей работы, что привело того в восторг. Его спутница жизни ухитрилась даже вырезать иголки из кости.

— Я нахожу все больше трупов динозавров. Кажется, их поразила какая–то болезнь. Почти всюду в лесу слышно, как они чихают и кашляют.

— Кажется, я знаю, в чем дело, — сказала Элизабет.

— Слушаю тебя.

— Эта болезнь… связана с нами. Девушка объяснила суть своей идеи.

— Помнишь, когда первая внеземная ящерица приблизилась к нам, она обнюхала нас и чихнула. Должно быть, мы заразили их чем–то вроде гриппа или смертельно опасного заболевания верхних дыхательных путей. Вспомни, даже в Цилиндре многочисленные эпидемии производили опустошение в популяциях животных.

— Ты наверняка права, — признал Адриан. — Мы привезли с собой микробов, бактерии или вирусы, которые их убивают.

— Таким же образом первооткрыватели новых территорий на Земле заражали аборигенов разными болезнями. Мы должны были об этом подумать.

— И что бы это изменило? Мы стали бы постоянно ходить в герметично закупоренных скафандрах?

— Что мы можем сделать сейчас?

Через отверстие в стене, которое играло роль окна, люди видели длинные, широко раскинувшиеся ветви дерева.

— Уже слишком поздно. Теперь микробы распространяются без нашего участия. Нам нужно сделать следующее — начать разведение здесь земной фауны и флоры. У них должен иметься иммунитет против земных микробов. Ив‑1 подумал об этом. Именно с этой целью он и устроил на борту «Мушки‑2» маленькую биологическую лабораторию.

— Значит, нужно вернуться к челноку, взять из него зерна и зародыши.

— Ну, а затем останется только отыскать в твоей старинной книге «Новая планета: инструкция по применению» главу, где объясняется, как вырастить животных, и, прочитав ее, приступить к работе. Между нами говоря, это внесет разнообразие в наш рацион. Ящерицы, маленькие или большие, прожаренные или полусырые, начинают мне надоедать. Я даже с тоской вспоминаю светящихся кроликов на борту «Звездной бабочки».

Адриан пристально взглянул на Элизабет.

— Почему ты на меня так смотришь? — спросила та. — Что–то не так?

— Я отказался от физической близости с тобой. Все в порядке.

— Ну наконец–то ты стал более благоразумным. Нет вожделения — нет страданий.

— Что же, мы так и будем жить бок о бок, как друзья?

— Может быть. В любом случае как добрые соседи.

Она встала и дала ему немного чистой воды, которую она налила в сосуд, сделанный из выдолбленного куска дерева.

— Я рада, что ты в конце концов примирился с ситуацией, — сказала Элизабет.

— Неужели у тебя нет никаких плотских желаний?

— Конечно, есть. Однако мы же не звери. Мы — земляне, — гордо заявила девушка. — И мы, земляне, а женщины Земли в особенности, управляем своими инстинктами, неосознанными желаниями и при необходимости подавляем их. Вот увидишь, если однажды мы и соединим наши тела, это станет по–настоящему экстраординарным событием.

Они занялись любовью этим же вечером, и это не стало экстраординарным событием. Однако Элизабет интуитивно знала, что это нормально. Она подумала, что мужчины — это существа, над которыми приходится много работать, чтобы приспособить их к нуждам женщин. Спустя совсем короткое время Адриан, вероятно, перестанет быть таким нетерпеливым и бестактным. Девушка решила, что начиная со следующей ночи любви станет учить его таким вещам, как ласки, предварительные действия и неспешные наслаждения. Она объяснит ему, что сплетение тел — это вид диалога, во время которого каждый должен слышать своего партнера.

— Ну, тебе было хорошо? — спросил Адриан.

— Великолепно, ты идеальный любовник, — ответила она, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно убедительнее.

— Теперь я смогу спать рядом с тобой?

— Не этой ночью, но когда–нибудь — вполне вероятно. Знаешь, у меня очень беспокойный сон.

Она крепко поцеловала юношу, лизнула его в шею и отправилась в свою кровать. Этой ночью Элизабет впервые не разговаривала во сне, а когда Адриан зашел взглянуть на нее, то увидел, что она спит с улыбкой на губах.

71. ЖИЗНЬ, РОЖДАЮЩАЯСЯ ИЗ МАТРИЦЫ

Создание жизни оказалось сложным делом. Прочитав главу «Как вывести животных», двое людей последовали советам книги Ива и стали размещать оплодотворенные яйцеклетки представителей земной фауны в автоматические инкубаторы. Спустя несколько недель Элизабет и Адриан получили первых существ земного происхождения, готовых функционировать в новой среде обитания — на чужой планете. Первым люди выпустили муравья, недавно выведенного из маленького яйца. Предварительно им пришлось разморозить его. Насекомое, ничтожно малое по сравнению с пространствами целой планеты, никак не хотело покидать палец Адриана.

— Ну же, давай, слезай!

В конце концов юноша просто сдул муравья на землю. Тот сразу начал исследовать почву, неспособный вообразить истинные размеры нового мира, в котором он только что оказался.

Одновременно, что выглядело символично, Элизабет вывела бабочку. Девушка помогла насекомому вылупиться из куколки и посадила к себе на ладонь. Это был экземпляр морфа, то есть резко выделяющийся по своим внешним признакам представитель одного из видов бабочек. Он обладал голубыми флуоресцентными крыльями, способными отражать свет под разными углами, что придает им невероятно объемную форму. Элизабет любовалась «своим» насекомым как настоящим произведением искусства, как картиной, которую она сама только что создала. Женщина подула, чтобы подсушить влажные крылья бабочки. Поскольку та никак не хотела взлетать, Элизабет дунула сильнее. В итоге бабочку буквально швырнуло в воздух. Она сразу потеряла ориентацию в пространстве, но тем не менее забила крыльями, боясь упасть. Наконец ее длинные голубые паруса поймали подходящий порыв ветра. Бабочка несколько раз вильнула из стороны в сторону, затем поняла, как управлять траекторией полета и стала подниматься вверх, к солнцу, как будто знала, что оно поможет ее тонким крыльям избавиться от последних следов влаги.

Третьей, вслед за муравьем и бабочкой, на завоевание новой территории была отпущена крыса.

— Нужно будет приготовить для этой троицы партнеров противоположного пола, пока первооткрыватели не ушли далеко, — заметил Адриан.

Затем настала очередь двух цыплят, самца и самки, двух мышей и двух кроликов. Через несколько месяцев появились маленькие козел и коза, баран и овца, теленок и телка. Далее согласно советам книги люди вывели насекомых, обитавших на старой Земле, — термитов, стрекоз, но также комаров, мух и так далее. Насекомые развивались быстрее всех и скоро распространились по всем окрестностям. Тем временем люди разбили маленький садик у подножья дерева, на ветвях которого находился их дом. Вскоре потомки землян собрали первый урожай морковки и могли кормить ею кроликов, и даже вырастили достаточное количество злаков для приготовления первого хлеба. В обозримом будущем они могли надеяться на созревание винограда, из которого можно было сделать вино.

Во время ежедневных охотничьих экспедиций Адриан находил все больше мертвых динозавров, на трупах которых пировали мухи. Казалось, одна форма жизни потихоньку вытесняет другую: насекомые со старой Земли уничтожают представителей местной фауны. Лишь маленькие динозавры — ящерицы — как будто сумели выработать иммунитет против земного гриппа.

Вслед за животными, игравшими роль домашнего скота, и съедобными растениями земляне согласно советам книги, написанной Ивом‑1, вывели создания менее симпатичные, но необходимые для построения замкнутых пищевых цепочек: лисиц, волков, медведей, львов, гепардов, кошек, собак и даже змей, пауков, кротов, дождевых червей. Последние были предназначены для того, чтобы аэрировать почву. Покончив с ними, Адриан и Элизабет взялись за третью группу новорожденных — за крупных млекопитающих: слонов, гиппопотамов, жирафов, носорогов. Затем личный зоопарк землян пополнился зебрами, антилопами, белками, павлинами, жуками–навозниками, обезьянами и многими другими животными.

В стенах дома, расположенного между ветвей дерева, Адриан и Элизабет мало–помалу притерлись друг к другу и вели в общем–то мирную жизнь на лоне природы. Конечно, эта жизнь протекала на поверхности чужой планеты, но при вполне комфортных условиях. Они спали в одной постели… вплоть до того момента, когда между четой вспыхнула ссора. Это произошло однажды вечером, два года спустя после прибытия в пункт назначения.

— Нам надо объясниться! С меня хватит! — заявила Элизабет.

— Ну, что еще?

— Когда мы занимаемся любовью, я всегда оказываюсь внизу!

— Но дорогая, чего же ты хочешь?

— Хочу быть сверху. Когда ты лежишь на мне, то душишь меня. Ты давишь мне на грудь, и я начинаю задыхаться.

— Если ты будешь на мне, у меня ничего не получится, — сказал Адриан.

— Так вот, предупреждаю тебя: с этой минуты я буду сверху. Если же нет, то мы все прекращаем.

— Я не понял. Ты перестанешь заниматься со мной любовью, если я не подчинюсь твоим капризам?

— Совершенно верно. Ты правильно меня понял.

— Да мне плевать на твои желания! Мы будем делать так, как было всегда: я сверху, а ты снизу. Только в этом случае я могу получить удовольствие.

— А как насчет того, получаю ли удовольствие я? Тебе на это тоже наплевать?

— Ох! Не начинай все сначала.

— Я повторю еще раз то, что уже сказала: мы меняемся местами, или все прекращается.

— Скорее я сдохну! (Адриан взглянул девушке в глаза. На его губах играла жестокая ухмылка). Я знаю, к чему ведут все эти упреки, — заявил юноша. — Дело вовсе не в том, что ты находишься подо мной. Все из–за того, что у нас не получается зачать ребенка. Мы даем жизнь животным, но при этом ты неспособна дать жизнь человеку!

Элизабет в бешенстве вскочила. Ее глаза метали молнии.

— Да как ты смеешь!

— Ты бесплодна, бедненькая моя Элит! Мы занимаемся любовью на протяжении уже двух лет. За это время мы создали всевозможных насекомых, птиц, млекопитающих, но ты так и не смогла принести мне сына или дочь. Должно быть, в тебе есть… какое–то уродство.

— Ах ты…

Несколько минут они обменивались оскорблениями, а затем подрались. Она дала ему пощечину. Он ответил ей тем же. Она расцарапала ему лицо. Он ударил ее так, что она упала на пол. Элизабет поднялась, стерла кровь с разбитой губы и заявила, что уходит прочь.

— Шутить вздумала? И куда же ты пойдешь? Позволь напомнить, что мы единственные люди на этой планете!

— Лучше жить в одиночестве, чем с таким негодяем, как ты! В тот день, когда я выбрала тебя, мне следовало предпочесть любого из четверых оставшихся. Габи, Нико, Эле или Джосс — вот это были отличные парни. Они были бы лучше тебя, это уж точно! И конечно, не стоит и говорить, что я якобы бесплодна! Я лично убеждена, что дело в тебе. Это у тебя сперма ни на что не годится!

Элизабет стрелой вылетела из дома. Юноша ошеломленно глядел ей вслед. Через несколько минут она вернулась за своими вещами. Они не сказали друг другу ни слова. Затем девушка ушла окончательно, и Адриан‑18, ругаясь, принялся пить перебродивший фруктовый сок.

Элизабет‑15 поселилась довольно далеко от своего бывшего спутника, выше по течению реки.

72. ПОДСУШИТЬ СМЕСЬ

День шел за днем. Дом на ветвях деревьев мало–помалу оплело плющом. Молодой землянин оставался в постели до позднего утра, а затем отправлялся на охоту. Он возвращался вечером, в одиночестве ел и пил хмельной напиток до тех пор, пока не падал, побежденный сном. Чаще всего Адриан довольствовался тем, что просто подбирал тела агонизирующих динозавров. В конце концов этот процесс стал больше походить на сбор грибов, чем на охоту. Когда мясо ящериц надоедало, юноша ловил одного–двух кроликов, но не больше, чтобы не нанести серьезного удара по всей популяции. Он понимал, что должно пройти некоторое время, прежде чем земные животные расплодятся в достаточном количестве.

Адриан не знал, где Элизабет построила свое жилище, но время от времени замечал ее следы. Однажды он пошел по ним и обнаружил пещеру, из которой поднимался дым. Таким образом, девушка нашла для себя естественное укрытие. Этот факт не слишком удивил землянина. Адриан подозревал, что его спутница вряд ли окажется способной самостоятельно возвести прочный дом. Однако она не пришла к нему за помощью. Слишком гордая. Землянин был убежден в том, что настроение Элизабет поменяется, и она скоро вернется к нему. «Я нужен ей. Она должна умирать со скуки. В конце концов она не выдержит».

Но девушка так и не пришла. Когда три месяца спустя Адриан появился перед ее пещерой с цветами в руках, готовый вести переговоры и даже согласиться на то, что Элизабет теперь будет находиться сверху в разгар любовного акта, у юноши впервые возникло плохое предчувствие: из пещеры не поднимался дым. Охваченный ужасом, землянин кинулся ко входу. Девушка лежала на полу, без признаков жизни. Ночью ее укусила одна из змей со старой Земли. Хотя на родной планете эта змея не считалась ядовитой, здесь, в чужом мире, она, судя по всему, мутировала. Тело женщины приобрело темный оттенок, свидетельствовавший о том, что вся ее кровь пропиталась ядом. В довершение жуткой картины было видно, как округлился живот Элизабет. Она находилась по меньшей мере на четвертом месяце беременности.

Адриан похоронил подругу в углу огорода и, следуя обычаю, принятому в Цилиндре, посадил над ее телом молодое деревце — яблоню.

Землянин долго не мог оправиться от этой потери. Он оплакивал свое одиночество даже больше, чем собственно девушку, так как знал: отныне ему не суждено увидеть других людей, в жизни его ожидает лишь череда бесконечных встреч с трупами внеземных рептилий, пораженных гриппом, и с земными животными, которые более или менее адаптировались к новой среде обитания. В итоге юноша начал завидовать тем, кто остался среди комфорта «Звездной бабочки».

«Габи, Эле, Джосс, Нико по крайней мере могут спорить друг с другом, играть и что–нибудь строить вместе. Тогда как я в результате обычной семейной ссоры обречен до конца своих дней жить в полном одиночестве».

Адриан стал пить, он постоянно готовил все больше фруктового алкоголя… и вновь пил. Землянин вставал все позже и охотился все меньше. Другие животные временами могли видеть, как он неожиданно падает навзничь, потому что ноги больше его не держали. На исходе первого года после гибели Элизабет юноша начал разговаривать сам с собой. Он отправлялся на могилу Элизабет и цедил сквозь зубы:

— Прости меня. Прости меня. Как будто я был против! Мне следовало послушать тебя, но ты так упряма, Элит, особенно, когда тебе чего–то хочется. Ну, хотела быть сверху. Тебе нужно было просто попросить чуть поласковее, а не заставлять меня.

Он падал на могилу, обхватывал руками саженец яблони, пронзавший толщу земли, и долго лежал так, как будто хотел снова почувствовать тело девушки, которую столь оплакивал. Сначала он говорил сам с собой и взывал к умершей подруге, а потом решил вступить в диалог с создателем проекта — Ивом‑1.

— Мне так жаль, что твоя блестящая идея провалилась, но надо понимать, что с этой Элит жить было нелегко! Если бы ты только ее видел! Она все время меня в чем–то упрекала.

Иногда во время охоты Адриан также начинал кричать нечто вроде «Ив, помоги поймать это животное» или даже «Ив, скажи мне, в какую сторону идти, я заблудился». Ему казалось логичным, что дух человека, пославшего его так далеко, по–прежнему находится здесь и хочет способствовать успеху своего проекта. Однажды вечером, перед тем как отправиться спать, Адриан, на этот раз почти совершенно пьяный, заорал:

— Эй! Хо! Ты слышишь меня, Ив? Я не хочу сдохнуть, пустив твою идею по ветру! Не хочу. Быть может, они все уже умерли там, на старой Земле. Быть может, на «Звездной бабочке» они тоже все мертвы. Быть может, я — последний человек, единственный человек, но я тем не менее не стану алкоголиком или психом и не сдохну так позорно! Я же твой сперматозоид, выпущенный в космос! Я — последний представитель самой разумной и самой духовной формы жизни во Вселенной! Я — последний человек! Я не хочу подыхать, Ив, ты слышишь меня? Не хочу подыхать! Скажи, как я могу выкрутиться, черт возьми! Ты привел меня сюда, так теперь не дай мне сгинуть! Ты обязан мне помочь. Иначе ты мне больше не нужен, и я отрекусь от тебя! В гневе землянин схватил книгу «Новая планета: инструкция по применению» и вышвырнул ее в окно. Позже, придя в себя, он спустился за ней к подножью дерева–дома. Из чистого любопытства Адриану захотелось посмотреть, на какой странице открылась книга. Он обнаружил главу «Советы по поддержанию душевного настроя». Там, в частности, было написано, что если у кого–то есть какой–то вопрос, достаточно произнести его вслух перед самым сном, и утром сам собой появится ответ.

73. ГОТОВЫЙ РАСТВОР

На восходе к нему пришел ответ. Это было так просто. Адриан удивился, что не додумался до этого раньше. Он покопался в холодильнике, заполненном аккуратно надписанными пробирками, и в итоге нашел стеклянную трубку, на которой маленькими буквами значилось: Homo sapiens.[41] Однако если для большинства животных цепочка «оплодотворенный зародыш — искусственная матка — инкубатор» была относительно несложной, создать себе подобного оказалось гораздо более трудным делом.

Оплодотворенная человеческая клеточка не желала развиваться в искусственной матке. В конце концов, перечитав главу «Управление генетикой», он узнал, что при слишком медленном делении клеток этот процесс можно ускорить путем добавления основных клеток свежего костного мозга, полученного у животного того же вида. «Полученных из человеческого костного мозга?» На мгновение у юноши возникла идея откопать тело Элизабет и добраться до ее костей. Однако словосочетание «свежий костный мозг» имело слишком ясное значение, и Адриан сразу же отказался от своего намерения. На этой планете обладателем «свежего костного мозга» человека было только одно существо — он сам. Провести операцию на самом себе, чтобы получить необходимое вещество из собственного тела, казалось землянину сложным делом, однако на кону стояло не только будущее его биологического вида. Речь шла о судьбе самой сложной формы сознания во Вселенной. Если он оставался последним ее представителем, он был и последним ее шансом. Ради этого стоило пойти на жертвы.

Проблема технического свойства: чтобы не страдать от боли, он должен спать во время операции, но поскольку он же выступает в роли хирурга, ему при этом нужно бодрствовать. В конце концов Адриан нашел в аптечке «Мушки» ампулу с местным обезболивающим средством. Землянин решил сделать надрез в той части тела, где, как он надеялся, не возникнет сложностей — на ребре. Ему пришлось заткнуть себе рот кляпом из ткани, чтобы не завопить. После этого он надрезал кожу и сломал ребро ударами молотка. Операция напоминала бойню, но Адриан держался молодцом. Он стискивал зубы так долго, как только было в силах человека, успешно провел операцию и лишь затем позволил себе потерять сознание. Очнувшись, он сумел положить кусок ребра в стерильный ящичек, поместил его в холодильник передвижной лаборатории, который, к счастью, все еще функционировал (батарея вырабатывала энергию за счет протекающей внутри нее химической реакции), наложил на рану повязку и вновь отключился — на этот раз надолго.

На следующий день Адриан бесконечно долго приходил в себя. Он перебинтовал место надреза и, когда почувствовал себя в состоянии двигаться, вытащил кусок ребра из ящичка. С помощью микроскопа, который имелся в лаборатории, землянин отобрал здоровые клетки и, шаг за шагом следуя указаниям книги Ива, приступил к созданию жизнеспособного человеческого зародыша. Тот был образован ядром оплодотворенной яйцеклетки и цитоплазмической оболочкой свежей клетки, взятой из ребра Адриана. Юноша поместил зародыш в искусственную матку и стал посылать внутрь нее короткие электрические разряды для запуска процесса клеточного деления. После многих попыток ему наконец удалось добиться желаемого. Зародыш вырос и продолжал развиваться уже внутри инкубатора, плавая в теплой жидкости, состава которой Адриан не знал. Девять месяцев спустя на свет появился живой ребенок. Поскольку это была девочка, мужчина решил назвать ее Эиа — по первым буквам имен трех героев–основателей Нового человечества: «Э» — в честь Элизабет, женщины, которую он любил, «И» — в честь Ива, изобретателя «Звездной бабочки», «А» — в честь самого себя, Адриана, первого нового человека на поверхности чужой планеты.

Юноша с волнением рассматривал новорожденную и ощущал себя счастливым, как никогда раньше. Благодаря принесенной жертве и преодоленной муке он теперь больше не будет одинок.

— Добро пожаловать на эту новую Землю, Эиа. Не знаю, малышка, сколько в тебе есть моего с точки зрения генетики. Вероятно, около трети. Прошу тебя только об одном: никогда не называй меня папой.

74. ДИТЯ ЗВЕЗД

Эиа выросла в доме Адриана и оказалась потрясающе сообразительным ребенком. Она быстро выучилась читать, писать, считать, а также охотиться, готовить, ткать, ухаживать за домашними животными, убирать в доме. Вместе с отцом она участвовала в экспедициях, посвященных исследованию планеты, но особенно страстно интересовалась историей старой Земли. Кроме того, она обожала что–нибудь писать. Единственными ее недостатком, вероятно, было то, что она плохо слышала и потому перевирала различные слова и особенно имена — привычка, ужасно раздражавшая Адриана.

Прошли годы. Эиа отмечала свое девятнадцатилетие на склоне горы, где она с отцом оказалась во время похода за дичью. Они разожгли костер и разбили лагерь. Вокруг них валялись скелеты динозавров, которые некогда были единственными обитателями планеты.

Адриан вытащил из заплечной сумы кролика и принялся жарить его на самодельном вертеле. Воздух гудел от характерного скрипа, издаваемого сверчками, чьи далекие предки обитали на Земле.

— С днем рождения, Эиа.

Мужчина протянул ей факел и предложил подуть на него. Девушка не могла понять, зачем это нужно.

— Я помню, что у землян существовал такой обычай. С его помощью проверяли, может ли еще человек нормально дышать. Когда я стану старым и не смогу задуть такой факел, это будет означать, что я скоро умру.

Восхищенная Эиа дунула на факел изо всех сил.

— В ближайшее время смерть мне не грозит, — сказала она.

— Что ты хочешь получить на свой день рождения? Это еще один обычай землян. На день рождения было принято делать подарки.

— Самым лучшим подарком для меня станет… Эиа сделала вид, будто глубоко задумалась, а затем широко улыбнулась.

— Какая–нибудь история! Ой, Адан, пожалуйста, расскажи мне еще историю о наших предках! Это будет лучшим из подарков, Адан!

— Не Адан, а Адриан, — поправил он с сильным раздражением в голосе. — Хорошо, пусть это станет твоим подарком. И еще каким подарком! Это будет история с большой буквы. Ну, раз уж нужно все тебе рассказывать, вот тебе история — ВЕЛИКАЯ ИСТОРИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. В начале времен, хм, да, очень–очень давно, существовал мир, другой мир — очень далеко отсюда.

— Парадиз? — закричала девушка, вспомнив предшествующие рассказы.

— Нет, не мешай, иначе у нас ничего не выйдет. Парадиз был первым большим городом в Цилиндре. Я же рассказываю тебе о другом мире, другой Земле. Именно так, в старину существовала другая Земля, очень далеко, в очень далекой Солнечной системе. Но люди на этой планете стали очень жестокими…

— Злобными?

— Ладно, скажем лучше — агрессивными. Кроме того, они без конца рожали новых детей.

— Как кролики? Правда, что так много кроликов существует для того, чтобы мы могли их есть?

— Для каждого вида живых существ имеется идеальное количество особей, точно соответствующее условиям среды, в которой обитает этот вид. На Земле людей действительно стало очень много. Их оказалось столько, что они стали вести друг с другом все более жестокие войны и устраняли таким образом избыток населения. У них даже было оружие, способное разом испепелить миллионы человек.

— Как такое возможно? — спросила заинтригованная девушка, широко открыв большие глаза.

— С помощью атомной бомбы. Я объясню тебе подробнее как–нибудь в другой раз. Сейчас же давай остановимся на том, что существовал мир, в котором люди, наши предки, совершили много глупостей. Они безудержно размножались и беспрестанно убивали друг друга. Они не задумывались о последствиях своих поступков. Они отравили воду и воздух, разрушили собственную среду обитания. Они выбрали в качестве руководителей чрезвычайно властных людей, которые давили слабых. Там были религии, которые делали фанатиков из людей, лучше других подверженных внушению.

— Были кто?

— Религии. Это… как бы объяснить, верования. Некоторые верили, что станут счастливее, убивая себе подобных ради целей своей религии.

— Это же глупо.

— Итак, существовали атомная бомба, религиозный фанатизм, загрязнение, проблема перенаселенности, а значит, стрессы и страх повсюду.

Адриан повторял выражения из «Бортового журнала», но не был уверен в том, что сам понимает истинное их значение. Он не хотел показать перед девушкой свое незнание прошлого. Поэтому он придавал словам новый смысл, изобретал объяснения, добавлял истории романтического блеска.

— Так продолжалось до тех пор, пока у одного человека, Ива, не возникла идея построить космический корабль.

— Что?

— Большое судно, которое передвигается не по воде, а по воздуху. И даже за пределами небес, среди звезд.

— Как птица?

Эиа смотрела на Адриана с восхищением. Столь невероятная история привела ее в полный восторг.

— Как очень большая птица. Ив посадил внутрь нее 144 000 человек, — закончил фразу Адриан.

– 144?

— Нет, 144 000 человек.

Глаза девушки сверкали. Пальцами рук она сделала такой жест, как будто считала десять раз по десять вплоть до получения точного ответа.

— И он поместил туда же зародыши всех животных, чтобы создать в другом месте полноценную земную фауну.

— Здесь?

— Верно, здесь. Правда, тогда он не знал, какие условия для жизни будут здесь, у нас. Он лишь заметил отдаленную планету с помощью специального оптического прибора — радиотелескопа. Итак, он построил большой корабль–птицу и поселил на его борту 144 000 человек. Вместе с ними пришла Элизабет. Хорошенько запомни эти имена: Ив, создатель судна, Элизабет, которая первая управляла полетом корабля.

Эиа вытащила записную книжку — драгоценный предмет, найденный на «Мушке», — и проверила, совпадает ли услышанное с ее предшествующими записями. Она подчеркнула два имени. Адриан продолжил:

— Все земляне были против них.

— Почему?

— Потому что другие завидовали их птице–которая–переносит–людей–от–одной‑звезды–к–другой.

Адриан взглянул на девушку. Он не удержался от того, чтобы в очередной раз задаться вопросом, есть ли в ней его гены. Это мешало ему. В то же время он убедил себя, что между ними нет ничего общего. У него были темные глаза, тогда как у нее — голубые. У нее были темные волосы, тогда как у него — светло–русые. Она выглядела рослой и высокой для своего возраста, тогда как он мог похвастаться лишь средним ростом (это различие могло объясняться изменением силы тяжести). У нее было удлиненное лицо с высокими скулами, тогда как его лицо было скорее круглым с четко выраженными щеками.

— Да, они были завистливыми, но также склонными к самоубийству, поэтому хотели, чтобы самоуничтожение затронуло всех до единого. «Последняя надежда» — так звучало название проекта, то есть надежда сбежать с планеты, пока та окончательно не погибла.

Он прекрасно помнил, что прочитал эту фразу в «Бортовом журнале» Ива‑1.

— Когда мне что–то угрожает, я бегу, я удираю в другое место, — заявила Эиа. — Однажды я наткнулась на волка. Он был настроен агрессивно, и я кинулась бежать, не раздумывая.

— Ты поступила правильно, Эиа. Ты поступила правильно. Они также действовали так, как нужно, ибо все разрушалось с такой скоростью, что уже ничего нельзя было исправить. С учетом перенаселенности, загрязнения, фанатизма, терроризма, эпидемий Земля, вернее старая Земля, превратилась в преисподнюю.

— Что такое преисподняя?

— Прости меня. Так назывался город в Цилиндре, противостоящий Парадизу. Тамошние люди тоже были очень жестоки и очень агрессивны. Но о них мы также лучше поговорим в другой раз. Итак, дела на старой Земле шли хуже некуда. Тогда Ив создал проект «Последняя надежда».

— А его птица, внутри которой помещались тысячи людей?

— На самом деле она называлась космическим кораблем. И у нее было имя — «Звездная бабочка», потому что она имела большие крылья, как у бабочки, и передвигалась, подталкиваемая вперед светом звезд.

— Светом звезд? О! Это, наверное, было прекрасно.

— Да. Я родился на «Звездной бабочке» и это было прекрасно, но если ты будешь все время меня перебивать, мы вряд ли быстро доберемся до конца истории.

— Я больше не скажу ни слова, — заверила его девушка с большими темными глазами.

— Итак, Иву и Элизабет удалось улететь с Земли на «Звездной бабочке», на борту которой были 144 000 человек, животные, деревья и цветы.

— Это там существовали Парадиз и Преисподняя?

— Полет продолжался более 1200 лет, и к концу его из 144 000 людей выжило лишь шестеро.

— Ты?

— Да, я и еще пятеро других. Но среди нас была только одна женщина. Ее звали Элит.

— Лилит?[42]

«Почему она всегда коверкает имена?»

— Нет, Элит. В итоге именно Элит и я, и только мы вдвоем, впервые высадились на этой планете, затерянной на самом краю Вселенной. Здесь мы с ней и стали жить вместе.

Эиа кивнула головой в знак того, что все поняла.

— Значит, Лилит — это моя мать?

«Она делает это нарочно. Но зачем? Чтобы подразнить меня?»

— Нет. К несчастью, у нас с Элит не было детей.

— Тогда как же я, Ева,[43] родилась?

— Да нет, не Ева, а Эиа. Я диву даюсь, как ты постоянно переиначиваешь имена. Можно подумать, что ты делаешь это нарочно.

Она жестом отрицания показала, что это сильнее ее.

— Так как же я родилась, Адам?

— Если я тебе скажу, ты мне не поверишь… Ты родилась от одной из моих костей. Если быть точным, от одного из моих ребер.

Адриан показал на шрам от операции, проведенной им на самом себе.

— Ты сотворил меня из своего ребра, Адам? Он замолчал. «Она по–прежнему искажает мое имя. Поправлять ее бесполезно, она делает это непроизвольно. Кажется, будто она таким образом переваривает имена и истории, чтобы усвоить их. Она все переделывает на свой лад».

— Ну вот, остальное ты знаешь. В лаборатории я продолжил выращивать животных из оплодотворенных зародышей, запас которых создал Ив. А ты мне в этом помогала. Теперь вокруг нас множество живых существ.

— Ох, Адам, ты должен помочь мне дать им имена, потому что этикетки стали отклеиваться, и большую часть из них я потеряла. Ты поможешь мне назвать животных, Адам?

— Конечно, конечно, дорогая.

Он посмотрел на девушку, вгляделся в ее огромные темные глаза. В этот момент его охватили колебания, не стоит ли сотворить других детей таким же способом, как Эиа. Но мысль о новой операции на собственном ребре повлекла за собой слишком плохие воспоминания.

Девушка с большими темными глазами перечитала свои записи.

— Позволь, я вспомню главное. Создателя звали Яхве.[44]

«Нет же, не Яхве, Ив. Тем хуже, я больше не стану настаивать».

— Некогда ты, Адам, вместе с Лилит жил в Парадизе. Затем вас отправили сюда, на эту Новую Землю.

— Кроме того, в этой истории есть еще Сатин.

— Сатана?

В этот момент Адриан, сдерживаясь, напомнил себе, что Эиа страдает глухотой, потому и коверкает звучание слов.

— Нет, Сатин, — машинально поправил он. — Сначала она была превосходным человеком. А затем никто не знает, что на нее нашло.

Адриан взглянул на девушку и нашел ее невероятно прекрасной. Эти пытливые черные глаза, должно быть, вели ее к глубинам всего сущего. Она была такой живой, такой проницательной, так легко поддавалась очарованию историй о прошлом.

— Ах, да, еще одна вещь… — произнес мужчина. — Остерегайся змей. Они могут принести много зла.

Девушка зафиксировала это замечание в своей маленькой записной книжке, подчеркнув его.

— А что насчет других? — вдруг спросила она.

— Каких других?

— Тех, со Старой Земли?

Адриан на мгновение смежил веки. Он попытался представить, что происходит с другими. Он сказал себе, что вечером обязательно задаст этот вопрос вслух, и, быть может, получит во сне ответ. Взгляд мужчины потерялся где–то в дали. Много дней назад он разглядывал карту звездного неба, помещенную в конце книги «Новая планета: инструкция по применению». Согласно карте, если сменить точку, откуда велось наблюдение, на противоположную, старая Земля должна была находиться вон там. Адриан указал пальцем на созвездие, по форме похожее на кастрюлю. Ему показалось, что эта группа звезд напоминает медведя.

— Она находится в созвездии Большая Медведица, — вырвалось у него вдруг.

— Старая Земля?

Костер угасал. Мужчина подул на угли, чтобы жар продержался еще немного.

— Старая Земля находится в созвездии Большая Медведица, — повторила девушка. — Тогда мы на… новой Земле.

«Черт возьми, а она права. Слова «старая Земля“ больше не имеют смысла. Новые времена и новая точка отсчета теперь расположены здесь. Отныне нет никаких оснований называть эту планету новой. Земля здесь. Единственная Земля, которая имеет значение».

В этот момент он окончательно решил, что слово «Земля» послужит родовым именем для планеты, на которой живут люди, умеющие рассказывать истории. Однажды исходную Землю начнут считать чужой планетой, и тогда останется только одна планета, та, на которой они сейчас находятся, для соотнесения ее с понятием «Земля». Все перевернется с ног на голову. Какая насмешка!

Ночная бабочка села ему на палец как будто в поисках пристанища. Мужчина, широко улыбаясь, прикрыл ее ладонью. Бабочка не испугалась. Тогда он свел пальцы вместе. Насекомое не двигалось.

Адриан даже вообразил, как в будущем их потомки полностью забудут, откуда они взялись, и станут верить в то, что существует лишь одна обитаемая Земля. Вот эта.

— Позже у тебя, быть может, появятся дети, — сказал Адриан. — У нас, быть может, появятся дети, — поправился он, немного смутившись.

— Да, и что?

— Очень важно, чтобы ты все им рассказала так же, как я сделал это для тебя. Им нужно сохранить память о прошлом и немного знаний, накопленных учеными, сменявшими друг друга на протяжении долгих времен вплоть до появления нас с тобой.

Девушка взглянула на него с пониманием.

— Книги?

— Да, книги, но это также и передача сведений из уст в уста. Кроме того, передача информации в символической форме. Если ты не хочешь называть вещи своими именами, придай нужным сведениям вид аллегории. Это твоя единственная обязанность. Передавай знание. Наши дети многое забудут, а многое поймут неправильно. Они станут верить, что эта планета — единственная, где когда–либо жили люди. Земля. Знание — единственное сокровище, которое может помочь нам избежать невежества. Это все, что осталось от опытов, страданий, ошибок и изобретений наших предков. Передавай знание, и тогда ты будешь уверена в том, что наши потомки не начнут бесконечно совершать те же ошибки.

Адриан повторил эту фразу, как будто она исходила не от него самого, но дух Ива произнес эти слова его устами. «Чтобы быть уверенным в том, что те же ошибки не станут до бесконечности повторяться вновь».

Мужчина продолжил:

— Нельзя допустить, чтобы в далеком будущем наши правнуки, когда их число вновь достигнет миллионов, а, быть может, миллиардов человек и когда они займут всю поверхность Земли, опять создали мир, как две капли воды похожий на тот, откуда мы родом, — с войнами, загрязнением окружающей среды, религиозным фанатизмом и проблемой перенаселенности.

— Как жизнь на старой Земле, правда?

— Это не должно повториться. В противном случае все наши усилия пойдут прахом, а мечта и творение Ива приведут лишь к повторению сценария с неизбежным провалом в конце. Когда завтра будет просто другим вчера. И… верхом иронии, быть может, станет ситуация, когда шесть тысяч лет спустя наши правнуки вынуждены будут построить еще одну «Звездную бабочку», чтобы двигаться к соседней солнечной системе и искать новую планету, пригодную для жизни. Третью Землю. Это будет очень печально.

Казалось, Эиа погрузилась в глубокие размышления. Внезапно она сообщила о плодах своих раздумий:

— Тогда, возможно, есть некое вечное повторение цепи событий. Оно берет начало в очень–очень давних временах и длится до сих пор. Возможно, существовало сто планет под названием Земля, отправивших в космос «Звездные бабочки» с выжившими людьми внутри. И, быть может, в будущем будет еще сто таких же планет. А дети уцелевших пассажиров каждый раз забывают, откуда они родом, и начинают думать, что их Земля — единственная.

Адриан был потрясен красотой и логичностью этой идеи. Тем временем Эиа продолжила:

— Это немного напоминает теорию перерождений, о которой ты мне рассказал после того, как сам прочитал о ней в книге Ива. Однако она касается не отдельной личности, а целого мира. Человечество проходит одно перерождение за другим. И каждый раз оно забывает обо всем и считает себя уникальным, единственным живущим на планете под названием Земля.

Черные глаза Эиа сияли. Адриан подумал, что у нее потрясающе живой ум. Землянин сказал сам себе, что она гораздо лучше его. В будущем именно эта женская энергия будет обладать значительно большей силой, чем все мужчины, которые станут убивать друг друга. Он почувствовал, как крылья бабочки ласково касаются внутренней стороны его ладони, и вспомнил фразу из книги Ива: «Гусеница, меняйся, превращайся в бабочку. Бабочка, разворачивай крылья и лети к свету».

«Гусеница, — подумал Адриан, — это само человечество. Оно должно превратиться в человечество, обладающее более высоким уровнем сознания».

— Они не забудут, если ты им расскажешь, — произнес он вслух. — Когда они забудут все, останется именно это — истории.

— Но если им все рассказать, они станут думать, что это их ближайшее будущее, тогда как на самом деле… это их далекое прошлое.

Адриан сказал себе, что Эиа схватывает все на лету, потому что очень любопытна, и в этом любопытстве может заключаться их спасение. «Они станут думать, что это их будущее, тогда как это их прошлое!» Он вновь посмотрел на звездное небо в сторону Большой Медведицы — туда, где, по его мнению, быть может, еще сохранялись остатки предшествующей попытки, остатки старого мира, те, кто не смог вовремя улететь. Слеза пробежала по его щеке.

Эиа наклонилась к нему.

— Тем не менее необходимо это остановить. Наши предки бежали со своей Земли с целью основать новое человечество на другой Земле, но мы должны выбраться из порочного круга, чтобы такое больше не повторялось.

— Почему? — спросила девушка.

— Невозможно бежать вечно.

С этими словами Адриан выпустил бабочку, и та улетела, подхваченная порывом ветра. Она взмахивала длинными крыльями и, повинуясь инстинкту, поднималась к свету звезд.

Тот, кого девушка называла Адамом, смотрел на ту, что именовала себя Евой, и раз за разом повторял последнюю фразу, как будто желая поверить в ее истинность: «Невозможно бежать вечно»…

Грег Бир