Якобы случайным поворотом головы Ракитин поймал указанную напарником цель в поле зрение. Затем повернулся к Дейдвуду. Его глаза слегка затуманились, выдавая напряженную работу мозга. Через минуту он покачал головой.
– В списках вроде не значатся, но…
– Свербит? – полувопросительно сказал американец.
– Я бы сказал – да. Совсем чуть-чуть, на грани, но свербит.
Они помолчали, глядя друг на друга.
– Проследим? – спокойно спросил Ракитин ставший собранным и спокойным.
Американец кивнул, подзывая официанта и прося счет. Расплатившись, он продолжил прихлебывать горячий ароматный сбитень мелкими глотками, продолжая напрягать память в попытках опознать этих двоих.
Сэм уже допил кружку и хотел заказать еще, когда заметил что «интересная» парочка скоро покинет кафе. Пришлось изменить планы на ближайшее время.
– Пошли, – бросил он Ракитину.
Отойдя от кафе и заняв позиции в поле видимости друг друга, офицеры включили оперативные рации. Ждать пришлось недолго, «объекты» вышли через пару минут. Ракитин невольно залюбовался девушкой. Хороша! А как грациозно движется… Секунду спустя он снова стал холодным, по крайней мере – внешне, профессионалом.
Дейдвуд, следуя за молодыми людьми, внезапно почувствовал прилив озарения. Количество информации – внешность, пропорции фигур, манера и моторика движений – достигло критической массы, вынудив сработать ассоциации, и он вызвал Ракитина.
– Игорь, похоже, это «Пианисты»! – Сэм мгновенно достал плоскую трубку коммуникатора и набрал условное текстовое сообщение, которое через секунду ушло по назначению.
Ракитин молчал, несколько секунд обдумывая слова коллеги.
– Согласен, это они, – прозвучал его голос в наушнике. – Наших предупредил?
– Уже.
В эфире наступила тишина. В таких случаях не стоит лишний раз выходить на связь. Если у противника есть пеленгаторы, он может засечь переговоры. В данном случае «Пианисты» могли попытаться решить вопрос силой и, судя по ориентировке, вполне успешно. Теперь Ракитин по-другому смотрел на грациозные движения девушки. Это не была грация танцовщицы, как он подумал сначала. Красавица двигалась как специалист по рукопашному бою, причем что-то подсказывало ему, что в практике она недостатка не испытывала. В наушнике прозвучал новый голос:
– Внимание – Дейдвуд, Ракитин, здесь «Цветок-Один», видим вас и «Пианистов». Принимаем подачу.
В штабном микроавтобусе, медленно едущем по улице, царила деловая обстановка. Майор Свиридов слушал переговоры группы наблюдения, иногда поглядывая на экран электронного планшета с картой района, в котором закружилась карусель из людей и машин.
– Это «Ласточка». Передаю объекты «Тюльпану», – донеслось из динамиков.
– «Тюльпан» объекты принял, – ответил другой голос.
– «Лист» и «Гвоздь» выдвинулись вперед по предполагаемому маршруту «Пианистов». Готовы принять их у «Тюльпана».
В эфир ворвался еще один голос:
– Здесь «Махаон». «Птичка» вышла в квадрат. Видим цели. Можете отвести людей от «Пианистов».
На вспыхнувшем мониторе возникла картинка, переданная камерой миниатюрного беспилотника. Мощная оптика приблизила картинку, и два человека стали видны как на ладони.
– Принято. «Махаон», разрываем дистанцию, – ответили наблюдатели.
– Через пару минут в район выйдет вторая «птичка», – сказал кто-то.
Слежка продолжалась.
Настроение Хелен Кинг было просто замечательным. Не часто можно сидеть вот так, как обычная влюбленная парочка, особенно когда отрезаны почти все пути отхода из района операции. С ее точки зрения, ситуация, хоть и далекая от нормальной, угрожающей пока не являлась. Их потеряли как местные бандиты (все же порядочный дурак их наниматель – он бы еще детей послал), так и полиция с контрразведкой. Интенсивность розысков наверняка уже пошла на убыль, так что продержаться еще немного на нелегальном положении будет сравнительно несложно. А там останется «всего лишь» пересидеть до конца вторжения и без проблем покинуть планету на первом же торговце – к этому времени здесь уже не будет ни уголовников, ни легавых.
Легкий холодок, коснувшийся затылка, воспринимался как наваждение, не более. Хелен прислушалась к себе – нет, все в порядке, просто показалось. На всякий случай девушка внимательно осмотрела зал, нет, все нор… Стоп. Сидящий за соседним столиком мужчина профессионально-небрежным движением обернулся, на мгновение замер, уставившись на них пронзительным взглядом, после чего так же небрежно отвернулся.
И в тот же миг наваждение исчезло. Хелен еще раз внимательно осмотрела столики. Нет, все чисто… А интуиция заревела некормленым верблюдом. Очень неприятное чувство – разум и опыт говорят одно, а «нюх» другое. Краем глаза она заметила взгляд Отто и еле заметно кивнула, что ж – проверка не помешает. Спокойно встать из-за стола, выйти и направиться вдоль улицы. Мы просто гуляем, не так ли? Угу, а что мы имеем? Хм, давешний деятель топает следом, а впереди чапает его напарник, они ведь вдвоем за столиком сидели. Или не с ним? Нет, точно не с ним. Или нет? Тьфу, дерьмо, паранойя на марше. Тем более что мужчина уже заскочил в небольшой магазинчик. Кажется, ошиблась, просто нервы. Тем не менее Хелен с Отто еще несколько часов «гуляли» по городу, стараясь успокоить интуицию. Интуиция успокаиваться не желала.
На грязном полу третьеразрядной кафешки столичного космопорта Мира Наемников лежала фотография. Судьба ее была печальна и горька. Ее украли. Вместе с бумажником второго пилота прыжкового корабля. Бумажник, вместе со всем содержимым, нашел себе нового хозяина, а она… Она оказалась выброшенной украдкой там, где ее ждала незавидная участь – городская свалка и мусорный конвертер.
Уборщица, «толстуха Роза», лениво ерзала шваброй по щербатому керамопластику пола, вполголоса кляня судьбу, посетителей-нерях, скрягу-хозяина – в общем, весь мир, который был ей однозначно должен. За все. За неудачный брак, загубленную молодость, нарушенный обмен веществ – превративший шебутную черноглазую девчонку в неповоротливую старую корову…
– Сорят и сорят! – привычно причитала Роза. – На пол бросают и бросают. Упаковки от еды, пустые сигаретные пачки, окурки и объедки… А это еще что? – Подслеповато щурясь, уборщица нагнулась и подняла с пола снимок. – Никак фотографию кто обронил. Вот растяпы, прости господи! Хорошо, что еще никто голову не потерял!
Роза исподлобья огляделась. В грязном, полупустом баре космопорта, среди засиженных мухами столиков, в мрачной, опостылевшей полутьме…
Слева за столиком сидел Винс – водитель автопогрузчика. В своем засаленном комбинезоне и, как всегда, пьяный уже с утра. Справа, в углу, за колченогим столом с изрезанной пластиковой скатертью – две шалавы. Ну и что, что в мешковатых, безразмерных куртках и сапожках на низком каблуке. Видала она таких. Брючки-то в обтяжечку, значит, шалавы. За стойкой стоял небритый Ронни-бармен, вечный, как космопортовская вонь. Размазывал грязь на своих засиженных мухами стаканах.
Зычный голос Розы раскатился по бару:
– Ронни, когда у нас ближайший корабль на Хель?
– Не знаю, а что это за планета? Первый раз слышу…
Ронни поставил идеально чистый, трижды протертый стакан на стол. Устало посмотрел на проевшую ему всю плешь ведьму.
– Да, наверно, есть какая-то… Я вот фотку нашла. Написано: «Хель. Маме от Леи» и еще что-то. Не зря же написано… Ты, это, если корабль на Хель будет, сразу мне скажи. А если кто спросит, то фотка у меня побудет.
При этих словах две симпатичные девушки вздрогнули в своем углу. Но даже головы не повернули в сторону Розы. А очень осторожно поставили стаканчики с кофе на стол, не расплескав ни капли. Одна из них достала из кармана коммуникатор и набрала сложную комбинацию символов в командной строке. Коммуникатор негромко пискнул. Девушки озабоченно переглянулись.
«Вот почему так? Если уборщица, то обязательно чудовищная хамка и невероятная уродина? И каждая считает их, милых и чистых девушек, проститутками. И одеты вроде прилично, и ценник на попе не болтается. А поди ж ты…»
Уборщица Роза – чудовищная бабища в режущем глаз даже в полутьме ядовито-желтом комбинезоне – вцепилась когтистой, изуродованной артритом лапой в рукоять своей швабры и, тяжело топая, ушла наконец из бара. Одна из девушек, эффектная брюнетка, встала и неторопливо вышла вслед за уборщицей. Вторая же спокойно допила свой кофе и покачала пальчиком с лакированным ноготком, подзывая бармена.
«Импозантный мужчина, кстати, и щетина такая… «секси». Было бы время, «почирикали» бы вечерком».
Расплатившись за кофе, вторая девушка с ленивой грацией покинула бар. Кстати, не просто девушка, а натуральная блондинка, между прочим. А дурацкая короткая прическа… ну, это по службе.
Через пять минут блондинка стояла возле камеры хранения. Ячейка номер сто двадцать пять. Быстро набрала код и открыла дверцу. Пусто. Девушка удивленно посмотрела в глубь стального ящика. Подумала. Засунула в ячейку руку с коммуникатором и нажала одну из кнопок. Коммуникатор вновь издал писк, но в иной тональности. Девушка озадаченно посмотрела на его экран. Потом поднесла коммуникатор к очаровательным губам и сказала:
– Ячейка пуста. Сейчас подойду.
Через шесть часов, усталые и злые, девушки стояли в полутемном коридоре технического сектора. За углом находилась дверь в бытовку уборщицы. Толстуха Роза только что ушла по коридору, тяжело переваливаясь и хрипло дыша.
Подождав, пока удалятся ее шаги, девушки вышли из-за угла и подбежали к двери. Блондинка потянулась коммуникатором к замку двери.
– Куда прешь? Перчатки надень. Дура! – зло прошипела брюнетка.
– Сама знаю! – огрызнулась блондинка и стала надевать лайковые перчатки.