Сумерки сгущались над Михайловском, и идущая по переулку пара дышала наполнявшимся вечерней прохладой воздухом. Среднего роста блондин обнимал спутницу в коротком, подчеркивающем гибкость и силу ее тела платье.
– Руку на талию, самец, – с притворной злобой прошипела лейтенант Маклауд спутнику, который тут же переместил сползшую чересчур низко руку на указанное место.
– Извини, Лея, задумался, – широко улыбнулся Стовер, окидывая девушку озорным взглядом.
– Ну, это понятно, – ехидно протянула Лея, – я даже знаю о чем. – Затем, став серьезной, поменяла тему разговора: – Как думаешь, эти клюнут?
– Должны, если они хотят получить больше информации о нас, то захват пары солдат – это, пожалуй, единственный вариант, который можно реализовать за оставшееся до вторжения время.
– Но разве они не понимают, что мы настороже? Особенно после проваленной попытки захвата. Если ничего не вышло тогда, когда нападение стало полной неожиданностью, то совершенно очевидно, что теперь соваться к нам попросту опасно. Зачем они вообще лезут на рожон? – Лея тряхнула рыжей шевелюрой.
– А это, по-моему, местная инициатива, – хмыкнул Стовер. – Смотри сама – исполнители местные. То, что известно о нас, убеждает их в легкой победе. Кирнусу нет смысла так рисковать остатками своей разведывательной сети. После такой акции контрразведка, как местная, так и наша, какими бы слабыми они ни были, вообще от нее ничего не оставят. Что, в общем, практически уже произошло. Одно дело заснять что-то втихую, а иное – провести силовую акцию. Совсем другой уровень игры, такое без ответа не оставляют. Значит, что? Тот, кто затеял все это, не координирует свои действия с нашим противником. Далее – оружие и снаряжение оказались взяты со склада сил самообороны Заимки, и обнаружилось это только по факту использования. Без следов такое мог сделать только местный, причем обладающий высоким статусом. В общем, аналитики пришли к выводу что, скорее всего, местная оппозиция хочет получить выгоду от вторжения, и вступительным взносом должна стать информация о нас, полученная из первых рук. Поэтому они должны повторить попытку на менее опасных объектах… вернее, – тут его улыбка стала хищной, – которые выглядят таковыми. Зря, что ли, я последнее время играл роль крысы-интенданта, бегая по местным инстанциям с бумагами? А что до тебя, то накачанные мышцы не означают, что их обладатель опасен в бою. Хотя пилотов и учат рукопашному бою, имеющих реальный опыт применения этих навыков среди них – единицы. Поэтому для тех, кто хотел захватить Махова, мы видимся легкой и беззащитной добычей.
Делая очередной шаг, Люк неожиданно вздрогнул и осел, немного не дотянувшись пальцами до вошедшей в шею иглы. Лея могла бы уйти с линии огня, пользуясь своими модифицированными рефлексами, но, помня о приказе, изобразила ступор. Последняя мысль перед тем, как она потеряла сознание, была о том, что она сделает с теми придурками, которые все это устроили.
Из кустов выскочили несколько людей, сразу же подхвативших Лею и Люка. Протащив их бесчувственные тела с десяток метров, они погрузили их в машину, которая резко тронулась с места, не включая фары.
Это событие вызвало оживление в эфире.
– «Зяблик» – «Кречету». Их взяли, передаю «Шоку».
– «Шок» принял, веду их в сторону Екатерининского проспекта.
– «Стрела», «Рыцарь» и «Мангуст», выдвигайтесь на Корниловскую.
– Здесь «Филин», «птичка» вышла в квадрат, установлен визуальный контакт с подопечными. – И сразу за этим: – Внимание! Машина свернула в переулок и остановилась.
– «Кречет» всем, ничего не предпринимать. Ожидаем.
Через несколько минут в эфир ворвался голос:
– Здесь «Рыцарь». В переулок въехала другая машина, опознана как джип «Север-12». Она остановилась около похитителей. Наших перегружают в нее… Уезжают. Первая машина не двигается, начинаю вести вторую.
– «Стрела», это «Кречет», проверьте стоящую машину. «Мангуст», выдвигайтесь перед «Севером»
– «Стрела» – «Кречету», принято, проверяю.
– «Мангуст», понял, опережаю джип.
– «Кречет»! Это «Стрела». В машине похитителей четыре «холодных». Всем сделали по дырке в репе.
Невдалеке от места происшествия, в стоящем у обочины мини-фургоне, дежурный оператор повернулся к капитану Свиридову, который сразу же отложил в сторону бумажную книгу. Оператор бросил взгляд на обложку, где было написано – «Пиранья: первый бросок». Хмыкнув, он вернулся к своим обязанностям.
Надев гарнитуру, Свиридов включился в сеть переговоров оперативных групп и сил прикрытия, кружащих вокруг машины, в которой увозили спящих Маклауд и Стовера. Прикрытие было готово в любой момент прийти на помощь и вытащить захваченных «наемников», но в данный момент их жизням ничего не угрожало. Почти час машина кружила по улицам, проверяясь на предмет возможного хвоста. На лицах офицеров, сидящих в машине, появились откровенно презрительные усмешки – в сравнении с «Пианистами» эти не тянули даже на детский сад. Наконец машина заехала во двор небольшой усадьбы, вокруг которой уже через несколько минут начало сжиматься кольцо оцепления.
Первое, что почувствовала Маклауд, когда вынырнула из темноты беспамятства, – легкое головокружение. Голова почти не болела благодаря высокому качеству препарата, которым похитители зарядили иглы-инъекторы. Лея была гораздо более чувствительна в этом отношении, сказывались генные модификации и измененный метаболизм. В глазах быстро прояснилось, и она первым делом осмотрелась по сторонам, насколько позволял высокий стул, к которому ее привязали похитители. Посреди пустой комнаты, чуть в стороне, обнаружился грубый стол, на котором стоял закрытый кофр. Его возможное содержимое Лее заранее не понравилось. Чуть левее стула стояла видеокамера. Около нее возился невысокий мужчина, а два его гоблиноподобных подельника, ухмыляясь, беззастенчиво пялились на привязанную девушку.
– Очнулась, милашка? Вот и хорошо, – равнодушным тоном сказал тот, что настраивал камеру. И добавил, повернувшись к одному из «гоблинов», – Славик, будь ласков, объясни девочке, что от нее хотят.
Названный Славиком неприятно ухмыльнулся и, наклонившись над Леей, со слащавой улыбкой проговорил:
– Так это мы с удовольствием, Димон. И объясним, и покажем. – Его пальцы сжали горло Леи. – Детка, нам нужно, чтобы ты ответила на пару вопросов. Будешь честной, мы тебя можем и отпустить в благодарность.
«Ага, еще пообещай кофе угостить, перед тем как отпустишь. Интересно, как вы обеспечите мое молчание? Морды-то открыты. И, кстати, что со Стовером? А, вот он справа, на точно таком же стуле. Дрожит, бедняга, от страха. Ну, ну…»
– Что это значит? – взвизгнул Стовер. – Отпустите нас немедленно, – уже не так уверенно потребовал он, – иначе… – Он осекся, сжавшись в комок, увидев под носом здоровенный кулак второго «гоблина».
– Вот и молчи, крыса тыловая, – ощерился безымянный напарник Славика.
Невысокий откинул крышку кофра и извлек из него инъектор и несколько капсул. В этот момент с легким щелчком открылась дверь, в которую шагнул четвертый персонаж намечавшейся драмы. Вошедший выглядел как птица более высокого полета. Выправка выдавала в нем бывшего или действующего военного.
Подойдя к Лее, он окинул ее цепким взглядом и, взяв за подбородок, поднял голову девушки. Резким движением вырвавшись из захвата пальцев, Маклауд бросила на «четвертого» злой взгляд, вызвавший ответную скупую усмешку.
– Они в порядке, док? – спросил вошедший у невысокого.
– Сейчас сделаю анализ, – кивнул тот, доставая из кофра полевой медицинский анализатор. Подойдя к Лее, он ткнул пробником в шею, и выскочившая игла втянула каплю крови. Затем повторил процедуру с испуганно дернувшимся Люком, затем, изучив результаты, резюмировал: – Они в порядке, противопоказаний к применению химии нет.
Тянуть дальше было опасно. Названный препарат после введения не только вызывал приступ откровенности, но и обездвиживал жертву. Краем глаза Лея видела ставшего сосредоточенным Стовера, кисти рук которого слегка напряглись. Чтобы отвлечь внимание, Маклауд забилась, изображая истерику, причем сильно притворяться не пришлось. Одним из побочных эффектов «сыворотки правды» было то, что в трети случаев она вызывала церебральный паралич…
На нее навалились, удерживая, чтобы медик мог сделать инъекцию, а главарь стоял сбоку, наблюдая за процессом.
«Пора!»
Ослабив путы, Стовер стряхнул их, одновременно взвившись в прыжке. В то же время Лея, которая вошла в транс, резким движением порвала веревку, которой была привязана к стулу. Так как Лея на долю секунду опередила Стовера, внимание противников оказалось приковано к ней, и главарь не успел заметить броска «морского котика». Жесткий удар в голову надолго отправил его в беспамятство.
Порвав веревку, Лея нанесла раскрытой ладонью удар в лицо стоявшему справа. От резкого удара его голова откинулась, резко хрустнули сломанные позвонки, и к ногам девушки упал труп. Со вторым она поступила иначе, помня о необходимости допросить не только главного. Удар в печень, и к ногам падает скрученное болевой судорогой тело.
Лея крутнулась по сторонам и расслабилась, видя, что с остальными разобрался Стовер, который склонился над главарем, проверяя его пульс.
В коридоре послышался шум, и через несколько секунд дверная коробка просто упала внутрь помещения. В открывшийся проем ввалились бойцы группы прикрытия во главе с Маховым, который первым делом подошел к Лее, чтобы убедиться, что все в порядке.
После того как Стовер кратко обрисовал положение, Махов, поправив торчавший из-под откинутого забрала шлема усик микрофона, повторил услышанное для Свиридова.
– Главного удалось взять живым. – Махов бросил на стоящего под прицелом спецназовцев мужчину многообещающий взгляд. – Чтобы приступить к допросу, ждем только вас.