я товарищей один из пехотинцев совершает прыжок и стреляет из ствола крупного калибра, импульс которого, пробив броню начавшего оплывать от высокой температуры дота, превращает прочное защитное сооружение в лужу кипящего металла.
Проанализировав эту картину, эксперты оценили уровень оружия пехоты и пришли к выводу, что мощность отдельного импульса малого калибра как минимум равна мощности среднего лазера, установленного на атмосферно-космических истребителях и роботах. Я не представляю, как оружие такой мощности и скорострельности сумели впихнуть в настолько малые габариты, но они это сумели…
– Как проводилась оценка мощности?
– Мой господин, видите на картине постамент из гранита? По которому пришелся выстрел? Зная прочностные параметры материала, можно с высокой точностью определить приложенную к нему силу. Ошибка составит меньше трех процентов…
К сожалению, оценить точно мощь импульса крупного калибра пехоты нельзя, так как неизвестен материал, из которого построена долговременная огневая точка.
И эксперты, думая, что это наметки к фильму, похвалили тех, кто предложил подобную реализацию идеи. Они сказали, что редко когда встречали подобную реалистичность. На вопрос – какая степень развития отражена в фильме, эксперты дали заключение, что оно опережает уровень Звездной Лиги минимум на пятьсот лет.
Далее я провел косвенный анализ промышленного, пространственного и человеческого потенциала Империи. Мой господин, в составе Империи не менее чем тысяча обитаемых планет. Иначе она не сможет содержать как минимум двадцать флотов. А ведь есть еще и планетарные базы с силами внутрисистемной обороны.
Мой господин, я пытался найти хоть что-то нелогичное в новой информации и не преуспел в этом занятии. В пользу достоверности говорит и то, что изображенные системы вооружения не похожи ни на одну известную нам.
С брови Ван Ло на полированную поверхность стола упала капля пота. Услышав звук падения, Мудрец понял, насколько перепуган хозяин кабинета. Он находился на пороге неконтролируемой паники. Внезапный стук в дверь кабинета заставил их подпрыгнуть, два бледных лица уставились на открывающуюся дверь.
Первая мысль, которая пришла им в головы, была панической – Служба Имперской Безопасности узнала про обыск и теперь…
Мальчик, стоящий на пороге, спросил удивленным голосом:
– Дедушка, что с тобой? Ты такой бледный…
На пороге стоял шестнадцатилетний внук Ван Ло.
– Со мной все в порядке, Кай, – с трудом улыбнувшись, прошептал Ван Ло. – Я слушаю тебя.
– Вот! – С этими словами подросток, подхватив нечто, заключенное в раму из пластикового багета, прошел в кабинет. – Я, конечно, не могу считаться великим художником, но господин Спаймер сказал, что получилось неплохо.
Когда старшие увидели картину, то они побелели. Это оказалось изображение ходового мостика космического корабля. На переднем плане стояли двое в мундирах с эмблемами Империи.
Первый – почти человеческого облика гуманоид, одетый в белоснежный, с богатой золотой отделкой, мундир. От человека его отличали только светло-синяя кожа и мерцающие алым глаза. Второй – в черном кителе, выделявшем на иных картинах офицеров Имперского Флота. Судя по почтительной, но не подобострастной позе, мужчина являлся как минимум командиром корабля. Исходя же из размеров мостика, корабль представлялся гигантским. И все это в сумме означало, что Чужой пребывал в звании не ниже адмирала, командующего флотом.
Установленный на потолке голографический проектор вывесил перед офицерами изображение планеты в окружении десятков условных отметок орбитальных объектов. Вокруг тактической схемы полукругом располагались голограммы конференц-связи с командирами других кораблей.
– Вот! – В голосе Кая звучала гордость. – Результаты творческого проекта «Чужой космос».
– Расскажи подробнее, внук, – с трудом взяв себя в руки, почти прошептал Ван Ло, шаря по столу в поисках коробочки с лекарствами.
– Ну, началось все, когда два месяца назад я случайно посетил выставку Франка Спаймера – это художник с Периферии. У себя на родине он был военным и, выйдя в отставку по ранению, вместе с соотечественниками, собравшими наемный отряд, прилетел к нам. Мы с ним разговорились, и я рассказал ему о том, что задумал с друзьями проект про возможную угрозу извне. Мы кое-что нарисовали, но это выглядело слишком примитивно, и господин Спаймер с другом согласились нам помочь. Господин Спаймер картинами, а господин Говоров советами… В общем, – Кай показал на картину с мостиком, – это результат моих трудов. Другие картины уже дома.
Ван Ло обменялся взглядами с Мудрецом и сказал, тщательно контролируя эмоции:
– Кай, мальчик мой, давай посмотрим, что вывешено в твоей комнате.
Обрадованный внук, кивнув с радостным видом, подхватил деда под локоть и повел к двери. Через несколько минут, стоя около картины с колоритным Чужим, Кай ожидал реакции деда, внимательно рассматривающего картину.
– Выглядит очень натурально. А скажи мне, как выбиралась внешность этого создания?
– Ну, мы хотели предельного правдоподобия и сначала все смоделировали на компьютере. Все суставы, скелет, внутренние органы, а потом то, что получилось, раскрасили на экране и перерисовали на холст. Определить, что это – фантазия, со сколь-нибудь высокой вероятностью невозможно. Все логично и не противоречит теоретической ксенобиологии.
В голосе Кая звучала гордость.
– Да? – Ван Ло позволил себе подпустить немного сарказма. – А если я приглашу экспертов?
Внук рассмеялся.
– Дедушка, моделирование проводил сам Сэм Таггет – дед моего приятеля Джерри – и, когда мы принимали его работу, он сказал нам, что опровергнуть реальность его моделей на основе анализа картин будет просто невозможно.
Мудрец застыл, чувствуя себя идиотом. Прошляпить такое… Самуэль Таггет – монстр в мире биологии, глыба, и он не решился обращаться к нему, потому что Таггет не покидал дома уже пять лет и не слишком жаловал мафию. Разоблачить модель живого существа, сделанную Таггетом-старшим? Тем, кого он пригласил высказать мнение о картинах, это не по плечу.
Кай между тем продолжил рассказывать:
– Мы моделировали все, результаты попаданий, схемы оплавления гранита при попадании импульса малого калибра, степень засветки местности при стрельбе большим калибром. – И он показал на картину, где «шестиног» Чужих разваливался от прямого попадания. – Картины делятся на три цикла: «Война», «Жизнь», «Пейзажи».
– То есть, мой дорогой внук, все это ваша фантазия? – предательски треснувшим голосом уточнил Ван Ло.
– Ну конечно, – пожал плечами Кай. – Ты же не думаешь, дедушка, что где-то в самом деле существует Империя и Чужие? Дедушка, что с тобой? – вскрикнул он, подхватывая оседавшего с посеревшим лицом Ван Ло…
Через неделю Мудрец, кивком поприветствовав охранника, стоящего около двери палаты частной клиники на Каме V, с невольным испугом шагнул внутрь. Он привык видеть того, кто лежал на кровати, опутанный проводами датчиков, другим – сильным и собранным, поэтому новый облик господина несколько пугал, как и все непривычное. Слабый голос Ван Ло заставил его непроизвольно вздрогнуть.
– Не слишком-то хорошо я выгляжу, Мудрец, – прошелестел голос, в котором, несмотря на слабость, чувствовалась ирония. – Можешь не тратить время на убеждение меня в обратном. Садись. И расскажи, как прошла выставка моего внука.
– Должен напомнить вам, мой господин, что в работе над картинами принимали участие и другие люди, и все они получили свою долю почестей. Что до вашего внука, то он проявил себя очень хорошим руководителем. У него не хватает практического опыта, но и это ему не помешало. Со временем он станет великим руководителем, я думаю, – Мудрец запнулся, – даже лучше вас…
– Даже так? – В голосе Ван Ло звучало радостное удивление. – Значит, мне есть на кого оставить дело?
– Да, мой господин.
– Хорошо, Мудрец, что до твоей ошибки…
– Я безмерно виноват, господин, и готов понести наказание.
– Эта ошибка испортила нам с тобой немало нервов, но, благодаря ей, теперь я знаю, что у меня есть достойный наследник и что у моего дела есть будущее. Это искупает твою вину, тем более что ты и должен был исходить из худшего. И то, что Кай сумел собрать команду, которая, пусть и не зная об этом, сумела переиграть тебя, стало знаком, что мне вскоре можно будет уйти на покой. После того как закончится дело с Империей, Кай будет официально объявлен моим преемником и приступит к обучению в качестве наследника. Начинай подбирать учителей для моего внука.
Иди, Мудрец, мне надо отдохнуть, и еще, когда встретишься с Каем, скажи ему, что дед им гордится.
Герцог стоял у окна, смотрел на небо и думал. Восход был очень красив, солнце окрашивало разнообразными оттенками розового, красного и желтого макушки стоящих за оградой елей и вершины далеких гор. Но герцог не обращал на красоты природы внимания. За свои сорок с лишним лет он достаточно насмотрелся на подобные закаты и восходы. Сейчас его куда больше занимала добытая агентами информация. Наконец-то он получил ответ на свой вопрос, заданный еще три месяца назад.
Ответ ему не понравился. Очень. По-хорошему, стоило еще раз проверить эти сведения, но времени и возможностей для этого уже не было. Маховик подготовки раскручен полностью, и любая попытка переиграть первоначальный сценарий приведет только к краху операции. А в эту попытку он вложил все, что у него оставалось. Деньги, авторитет, наличные силы. При неудаче он станет банкротом… И трупом.
Шаги в коридоре он услышал задолго до того, как идущий появился в комнате. Обернувшись, герцог посмотрел на дверь. Через секунду в комнату вошел крепкий человек в сером мундире без знаков различия. Уверенная походка, выправка гвардейца, темные с проседью волосы. Кто он такой – знали все местные, а чужих тут не было. Фредерик Грегерсон, выпускник престижной военной академии в Найджелринге, специалист по контрпартизанским действиям. Восходящая звезда Лиранского Содружества, которая была сбита на грешную землю трибуналом и смертным приговором с формулировкой «за нарушение правил ведения войны». Однако многие шептались, что истинной причиной приговора была несговорчивость молодого командира и постоянные отказы на многочисленные предложения «поделиться». Потом – побег, организация своего отряда «Ночные дьяволы Грега» и встреча с герцогом во время выполнения одного контракта в Конфедерации Независимых Миров. И вот уже больше десяти лет Грегерсон со своим подразделением работали по постоянному контракту с герцогом. Фактически он выполнял функции командира гвардии и начальника штаба. И был одним из немногих людей, которым герцог доверял.