На третьи сутки боги наконец-то обратили внимание на чьи-то молитвы, и синоптики пообещали, что к ночи будет облачно, возможен дождь.
«Вот интересно, а трехэтажный мат на нескольких языках можно считать молитвой? – походя подумал генерал Ракитин, получив метеосводку. – Вроде бы прямое обращение к богу и с сильным чувством…»
Наличие густых облаков гарантировало отличное прикрытие от навязчивого внимания с орбиты, а дождь хорошо забивал работу разных сканеров, сильно уменьшая радиус эффективного обнаружения. И обе стороны решили этот случай использовать.
Первым сделал свой ход Грегерсон. Под покровом облаков висящий на орбите «Гепард» начал маневрирование и аккуратно сошел с орбиты. Засечь его маневры не смогли – от визуального обнаружения его прикрыли облака, а радары молчали, чтобы не вызывать на себя поток бомб и ракет с истребителей. Пассивное же излучение шаттла уменьшили до предела – он не вел никаких передач, двигатели работали мало. Капитан «Гепарда» начал заход на посадку со стороны океана и уничтоженной столицы. Он постарался использовать на большой высоте только аэродинамические свойства своего корабля и начал активно тормозить основными двигателями только у поверхности. Свой класс капитан показал, аккуратно посадив челнок в центре небольшой безлюдной долины. В итоге посадка прошла незаметно. Из открытого люка шаттла вышли два робота и выехали семь бронемашин – три танка «Ехидна», два колесных бронетранспортера, тяжелая БМП «Гремлин» и невооруженный транспортер непривычного вида, больше похожий на разведывательную или штабную машину. Через несколько минут после высадки «Гепард» стартовал в небо. Оставшиеся выстроились в походную колонну: впереди шла «Пума», выкрашенная в стандартный горный камуфляж – неравномерный серый фон с редкими черными полосами и пятнами, за ней двинулись танк и «Гремлин». Когда они отъехали на двести-триста метров, за ними потянулись оставшиеся БТРы. Замыкали колонну две «Ехидны» и «Лесник». Этот робот, в отличие от первого, имел серо-стальную окраску, лишь стволы орудий были выкрашены в радикально-черный цвет. За несколько часов они планировали преодолеть примерно сто километров и к рассвету выйти к одной шахте. Шахта считалась старой и заброшенной, поэтому охраны там не ожидалось. Что делать дальше, командиру должны были сообщить только в пункте назначения, после раскодирования файла, хранившегося в бортовом компьютере «штабной» машины. Полученные указания не подразумевали двоякого толкования – этот транспортер ценился командованием дороже, чем весь его отряд, и с его потерей задание теряло смысл. Так же, как и жизнь самого командира.
Сразу после объявления синоптиков об ухудшении погоды на базе «Борогоза» началось шевеление. Не воспользоваться такой возможностью? Это непростительно! На срочно организованном совете определили маршруты выдвижения для каждого отряда и назначили места сбора. И все это предполагалось провернуть прямо под носом у возможных агентов герцога, что отнюдь не облегчало задачи. Под покровом темноты началось движение.
Роботы, быстро выбравшись из нескольких пещер, начали движение в сторону космопорта. Там их ждало нормальное укрытие, в которое несколько транспортеров уже привезли со складов необходимые боеприпасы и запчасти. Танки землян в сопровождении двух бензовозов и ремлетучки двинулись в обход основных дорог, по тропам, к Михайловску. Несколько бронетранспортеров и грузовиков сил самообороны спешно собирали разрозненные группы ополченцев и наемников. Всех, не успевших уйти достаточно далеко от мест штурмовки и укрывшихся где придется. Силы противовоздушной обороны стягивались в один кулак. Вертолеты и конвертопланы спешно выводили из ангаров и готовили к переброске войск и снаряжения. Через несколько часов оборона основных шахт и заводов была усилена отрядами ополченцев и наемников с тяжелым оружием.
Ночной марш – удовольствие ниже среднего. А если еще и на время… Однако все прошло довольно успешно. Все вертолеты смогли нормально доставить груз и вернуться, хотя лица у десантников и пилотов стали такие зеленые и перекошенные, что цветом и видом больше походили на лягушачьи морды. Танкисты потеряли «восьмидесятку», которую пришлось оставить для ремонта на временной базе, с взводом «Борогоза» для прикрытия. Два робота в темноте упали, но смогли пройти весь путь до конца. Сколько же новобранцев и гражданских выдернули прямо из-под колес или гусениц в последний момент – не знал никто.
Но в этой ночной суматохе нашлось место одному совершенно особому полету. Несколько групп снайперов, диверсантов и корректировщиков были незаметно переброшены через Рифейские горы и перевал Большой Редут максимально близко к космопорту. Их основной задачей стала разведка и взятие «языков». Однако если бы представилась возможность безнаказанно уложить несколько человек, снайперы могли делать это невозбранно. Ведь одна из их основных задач – внушать страх. А то некоторые явно зарвались, явившись в гости без приглашения и устроив погром. Самое время напомнить, что такие дела не остаются безнаказанным. Ну а несколько зарядов взрывчатки, заложенные в нужных местах, помогут закрепить напоминание.
Небо Заимки усыпали звезды, которые давали достаточно света для ноктовизоров, встроенных в шлемы бойцов диверсионной группы, которые поодиночке и с разных направлений ползли к одной из баз сил Кирнуса. Четверо диверсантов прошли внешние линии охраны, но, зная, что могут встретить патруль или вышедшего по надобности человека, не расслаблялись. Каждый имел при себе несколько подрывных зарядов и малогабаритный автомат с глушителем. Поверх специального костюма, гасящего инфракрасное излучение, бойцы несли на себе легкую противоосколочную броню, способную защитить от пистолетной пули. Оглядевшись по сторонам, серая, растворяющаяся в темноте фигура перебежала к ноге стоящего ближе всех робота и застыла, распластавшись в тени. Выждав полминуты, диверсант, используя вакуумные присоски, взобрался к люку кабины и, открыв специальным инструментом замок, проник внутрь. Взмах кинжала, и пилот, почему-то спящий в кабине, затих. Секундная пауза, и вот уже извлеченная из чехла мина нашла свое место под пультом. Вторая установлена под кресло. Убедившись в том, что взрыватели активированы, диверсант покинул кабину одной шагающей машины и направился к следующей.
Через полтора часа четыре фигуры собрались в условленном месте и, обменявшись скупыми жестами, дали понять друг другу, что все идет по плану. Пути отхода определены заранее, и бойцы, похлопав друг друга по плечу, растворились в ночи.
Капитан Махов позволил себе слегка расслабиться, только когда пришел в точку сбора, где его уже ждала группа прикрытия. Благодарно кивнув солдату, протянувшему ему флягу, он отпил несколько глотков и повесил ее на свой пояс. Лежа на раскатанном изолирующем коврике, Олег повернулся к Михаилу Долину, прильнувшему к снайперской винтовке пятидесятого калибра.
– Ну?
– Порядок, командир. – В голосе снайпера звучало уважение. – Никто уже там не бегает и не суетится. Точно все в порядке, осталось только ждать.
Бросив взгляд на часы, Махов кивнул. Да, ждать осталось немного.
Несмотря на точное знание того, что именно должно произойти, серия взрывов, прогремевшая на базе врага, заставила их чуть вздрогнуть. Установленные на трех стоящих ближе всех к периметру базы роботах мины должны были нанести им средней тяжести повреждения и, как и планировалось психологами-практиками, а по совместительству – диверсантами, вызвать переполох.
Пилоты роботов как ошпаренные вылетели из палаток и, надевая на бегу охлаждающие жилеты, в течение нескольких секунд заняли места в кабинах. Махов, глянув на часы и усмехнувшись, перевел взгляд на «шагастиков», разворачивающихся в цепь и готовых начать преследование диверсионной группы. Вылетевшие из палаток пехотинцы тоже понесли потери. Несколько десятков солдат попало под удар мин направленного действия, и самые везучие из них лежали, корчась в судорогах. Остальные садились в транспортеры, чтобы присоединится к шагающим махинам. Неподвижным остался только робот с убитым пилотом.
Взгляд на часы, и губы невольно шепчут отсчет:
– Три, два, один…
Установленные в кабинах роботов заряды сработали безукоризненно. Их кабины полыхнули огнем, вывернувшись как цветочные бутоны. Вся начинка кабин превратилась в мелкую труху и хлам вперемешку с рубленым пилотским мясом.
Инженеры, консультирующие специалистов «501-го легиона», клялись всем святым, что после таких повреждений ремонт робота займет минимум месяц при условии, что есть нужные запчасти и инструмент. И о самостоятельном движении машины речи не может быть. Но основным результатом стала гибель всех пилотов атакованного подразделения.
Ошеломленные внезапным выходом из строя роботов, пехотинцы прекратили преследование. С немедленным принятием такого решения им помогли снайперы. Сделав по десятку выстрелов и отметив результаты «с чувством глубокого удовлетворения», они прекратили стрельбу. Диверсионная группа растворилась в темноте, следуя к точке эвакуации.
Задание казалось предельно простым – сопроводить машину электроразведки к месту предполагаемого нахождения какого-то подземного бункера. Не главной, но тоже многообещающей цели.
Кроме робота Мартина, машину сопровождали два бронетранспортера с пехотой, три «Ехидны», «Гремлин» и Хосе на своей «Пуме». Колонна двигалась по дороге, проходившей по дну ущелья, а Мартин и Хосе – по довольно пологим склонам с торчащими тут и там выветренными скальными «клыками», которые приходилось обходить. Вот и сейчас Мартин подходил к такой скале, полностью закрывавшей обзор прямо по курсу. В следующий момент «Пума» исчезла в огненном всплеске, а через наружные микрофоны донесся звук орудийного выстрела.