Блокпост номер два, контролирующий дорогу от порта к столице, казался пустым. Темно, тихо. Только два робота – «Гейзер» и «Сапсан» бродили вокруг ограды. Еще два – «Корсар» и «Верблюд» – стояли в центре блокпоста. Однако их реакторы заглушены не были, и для приведения машин в полную боевую готовность требовалось меньше минуты времени. Часовые периодически осматривали окружающую местность, иногда прося пилотов проверить какойнибудь подозрительный участок. Все как обычно, как и несколько ночей до этого.
Капитан Долов медленно поднялся, аккуратно снял защитные крышки прицела и поднял свою винтовку. Его напарник – наблюдатель лег удобнее и прилип к биноклю. До времени начала операции оставалась всего минута. Небольшой куст перед снайпером хорошо скрывал его силуэт и движения, а накидка размывала тепловую сигнатуру.
Первыми нападение засекли роботы. Воздух прорезал дикий вой сирены. Эфир наполнился вопросами и приказами, тишину взорвали крики и топот ног. Блокпост мгновенно превратился в растревоженный муравейник. Пехотинцы, оторванные ото сна, в обнимку с оружием и снаряжением резво бежали в сторону дотов, укрытий и щелей, тщательно приготовленных по всей территории блокпоста. «Гейзер» и «Сапсан» разом развернулись в сторону недалеких гор, подняли руки и открыли огонь. Сигнал тревоги ушел в космопорт, но что именно началось – никто не понял.
Все происходило в полной темноте, свет нигде не зажегся. «Ночные дьяволы» были хорошо обучены и имели неплохой опыт в организации и отражении неожиданных ночных атак. Зачем помогать противнику, подсвечивая себя? Пусть сам глаза поломает. Вот только обстрел несколькими ракетами малой дальности с переносных или одноразовых пусковых установок сильно отличался от залпа двух «Ураганов».
Первые две ракеты упали с недолетом. От взрыва в воздух взлетели султаны дыма и огня, земля под ногами ощутимо дернулась. Долов медленно и аккуратно раздвинул ветки куста и устроился со всем возможным в такой ситуации комфортом. Хотя роботы и часовые наемников сейчас были заняты вовсе не наблюдениями, а подготовкой к отражению атаки, и потому по сторонам не смотрели, лишний раз рисковать все-таки не следовало. Капитан собирался стрелять с рук. Не очень удобно, не так метко, но нормального упора сейчас не получишь. Хотя расстояние до блокпоста было весьма приличным, землю под снайпером тряхнуло отчетливо.
Ракеты начали падать без передышки. Парами и поодиночке. Зажигательные и осколочно-фугасные. Земля тряслась почти непрерывно, вокруг блокпоста все было залито огнем и затянуто дымом. От близкого падения нескольких ракет не успевший далеко убежать «Гейзер» сбило с ног, и он грохнулся на землю, а через секунду его накрыло взрывом зажигательной боеголовки. Пилот «Сапсана» был опытнее, после первых разрывов он почти сразу врубил прыжковые двигатели и теперь летел прочь от ходящей ходуном земли, еще насколько секунд назад казавшейся такой непоколебимой. На территории блокпоста одна за другой рвались боевые части ракет.
Через минуту все закончилось. Долов с сожалением поставил обратно защитные крышки на прицел и отложил винтовку. Выстрелить ему так и не удалось, дым и поднятая в воздух пыль закрыли блокпост практически полностью, даже подсветка пожарами не помогала. Да и не нужны тут уже никакие снайперы, скорее – требуются священники. Ну и ладно. Сами живы, и то хорошо. Он медленно опустился, лег, и через минуту снайпер с наблюдателем уже отползали к подножию холма. Они не видели, как зашевелился упавший «Гейзер» и начал медленно и неуверенно подниматься. Как примчался обратно к месту побоища так вовремя убежавший «Сапсан». Как выбирались из укрытий немногие уцелевшие. Но вот несколько наблюдателей, засевших на безопасном расстоянии, все это разглядели прекрасно. И особенно – что стало с блокпостом.
Его больше не было. От хорошо укрепленного опорного пункта остались руины, окруженные воронками и горящие десятком костров. По всей территории блокпоста перемешались земля, бетон, камень, металл и то, что когда-то было живой плотью. Большая часть укреплений, тщательно выстроенные налетчиками, оказались разрушены или горели. Почти весь гарнизон лег здесь, даже не поняв толком, что произошло. Ни окопы, ни укрытия их не спасли. Взрывы выворачивали и обрушивали их вместе с людьми, а напалм безжалостно выжигал то, до чего не добрался тротил. Укрепленный периметр просто сдуло и разметало по окрестностям, от него остались только посеченные осколками остатки мешков с песком и обломки валунов, которые роботы наемников натаскали с окрестностей – усилили свою защиту и убрали возможные укрытия для противника. Теперь эти камни оказали обороняющимся медвежью услугу, отправляя осколки рикошетом внутрь укреплений. Периодически слышались выстрелы и взрывы, когда огонь добирался до боекомплектов к пулеметам и ракетным установкам в дотах или капонирах. Единственным более-менее уцелевшим зданием оставался штабной бункер, под которым находился основной склад боеприпасов. Но все оборудование с него – сенсоры, антенны связи, бронезаслонки – было сметено, стены – густо усыпаны отметинами от попаданий осколков, входная дверь висела на одной петле. Перед бункером валялись оба робота, стоявшие в центре блокпоста. «Верблюду» не повезло, какая-то ракета слишком близко взорвалась у него за спиной. Броня не выдержала, и осколки попали внутрь корпуса. Благодаря какому-то чуду боекомплект не взорвался. Но реактор получил свое и был аварийно заглушен системой безопасности, а сам робот упал на грудь. Головы у него как таковой не наблюдалось – то ли последствия падения, то ли близкий взрыв оставили от нее только несколько смятых кусков брони. «Корсару» повезло больше, он просто упал и на вид сильных повреждений не получил. А с неба падал снег. Черный. Пепел, сажа и пыль медленно кружились в воздухе, оседая на землю.
Между воронок медленно шли хромающий, битый «Гейзер» и почти целый «Сапсан». У обеих машин броня была посечена мелкими осколками, содравшими камуфляжную раскраску и расчертившими машины множеством мелких царапин. Через несколько минут к ним присоединился слегка поврежденный, но вполне действующий «Корсар». Постояв еще немного, тройка роботов направилась в космопорт. Блокпост, который защищала охранная группа «Ночных дьяволов Грега» и взвод герцогской пехоты, просто перестал существовать. На поле боя опустилась тишина. На истерзанную землю ложился черный снег.
Капитан Роберт Донован искренне считал себя везучим человеком. Хотя бы потому, что он, во-первых, до сих пор жив, а во-вторых, сейчас сидел в кокпите «Гейзера». Последнее вообще сродни запредельному везению, ведь Роберт не учился на пилота робота, а всю свою военную карьеру водил танки разных модификаций. Начал с вооруженных сил Капеллы, где еще сержантом командовал мобильной пусковой ракет большой дальности. Должность далеко не престижная, но Роберт был уверен в обратном – ведь все его сокурсники по военному училищу давным-давно погибли в разных военных конфликтах, так как управляли чем угодно, но только не танком поддержки. Карьера танкиста, а особенно механика-водителя, очень коротка, когда имеешь дело с роботами. А в жизни Донована много чего было. Потеря танка и плен, контракт с наемниками, Кирнус… И все равно ему везло. Везло настолько, что сейчас он командовал группой техников, обслуживающих танки подразделения Грегерсона. А когда встал вопрос об использовании танковых механиков-водителей для восполнения потерь среди пилотов роботов и организации постоянного патрулирования опорных пунктов, то его опытом не преминули воспользоваться. Может быть, и не слишком почетно целому капитану исполнять службу какого-нибудь рядового, но это когда речь не идет о пилотировании робота.
Конечно, пилотом он стал плохим. Это не танк, тут совсем другие принципы. Но, кое-как поднаторев в удержании робота в вертикальном положении, Донован стал чувствовать себя гораздо увереннее. И даже успел пару раз отличиться. При очередном обстреле местными террористами опорного пункта он рискнул совершить прыжок на двести ярдов. И пусть в результате робот упал, но выстрел из огнемета даже в положении лежа вынудил бандитов сбежать, оставив на поле боя один обугленный труп. В другой раз он вовремя засек ракетчиков с переносными установками. Робот получил пару царапин, но это ерунда – удары по пехотным казармам стоили бы дороже.
Сегодня он вышел в очередное ночное патрулирование. Шесть пилотов роботов, из которых настоящими были только трое, остальные – наскоро переученными танкистами, несли поочередно двухчасовую вахту по охране опорного пункта номер два, прикрывавшего подходы к космопорту со стороны Михайловска. Задание тем более ответственное, что пришло предупреждение от начальства: возможна серьезная атака со стороны местных сил самообороны. Поэтому Роберт постоянно проверял показания сенсоров. Он был всецело поглощен этим делом, когда какое-то шестое чувство заставило его оторваться от экранов и посмотреть наружу, в ночную тьму.
И остолбенеть!
Километрах в десяти от блокпоста из-за горы поднимались огненные столбы. Ракеты. Столбняк продлился не больше секунды. Рука сама ударила по кнопке установленного на роботе ревуна – боевая тревога. Уже не считая пуски ракет, Донован развернул «Гейзер» и начал стрелять из всего оружия своего робота навстречу угрозе. Попасть в летящую ракету – нечто из разряда ненаучной фантастики, но очень маленький шанс тем не менее оставался, и Донован, а затем и среагировавшая на ситуацию Катрин Хопкинс – пилот второго патрульного робота – открыли заградительный огонь. За те несколько десятков секунд, что ракеты подлетали к опорному пункту, оба пилота успели сделать всего по два залпа. И даже попасть в одну ракету, взорвавшуюся огненными брызгами прямо в воздухе, не долетев до позиций.
А потом начался ад.
Донован еще успел заметить, как две ракеты взорвались за пределами периметра, подняв кучу земли и щепы от растущих рядом деревьев. Словно в замедленном воспроизведении, осколки ракет ударили по защитным брустверам, разнося их в клочья. «Сапсан» Хопкинс начал взлетать, прыжком уходя с линии огня. Донован тоже решил, что не стоит искушать судьбу, но прыгнуть не успел. На опорный пункт обрушился ливень огня и смертоносный стальной град поражающих элементов боеголовок. Очередная ракета ударила буквально в паре метров перед его машиной, еще две взорвались поодаль (одна разворотила блиндаж, где ночевало отделение пехоты). «Гейзер» зашатался от попаданий осколков, а один, особенно настырный, пробил бронестекло кабины и впился в правое плечо пилота. От боли Донован на секунду потерял контроль над машиной, и этого оказалось достаточно, чтобы робот тяжело рухнул на спину. Сверху плеснуло пламя очередного взрыва – машину захлестнуло огнем термобарического боеприпаса, резко подскочила температура, запищали предупредительные сигналы. Донован этого уже не замечал. Он вообще эти несколько десятков секунд не контролировал происходящее – вцепившись в джойстики управления машиной и закрыв глаза, он шептал молитву, не надеясь выжить в адской смеси грохота взрывов, щелчков бьющих по броне осколков и всплесков огня.