ну.
– Да разбей ты это сраное стекло! Да вон хоть булыжником!
Удар, смачный хруст и шелест осыпающегося стекла.
– Аккуратнее, аккуратнее! Не дрова тащишь! Где аптечка?
– Клади его! Да подстели сначала что-нибудь, мудак криворукий!
– Черт, сержант, крестить тебя коромыслом, ты что учудил, каскадер херов! Я тебя что просил сделать?
– Ничего, тащ капитан… так даже лучше… лучше…
– Так, берем его и тащим. Осторожно! Какая на хер машина? Убить его хочешь? Да я тебя самого сейчас прибью! К стене, вон туда. Медика вызвали? Тогда где он? Что ты телишься как недолюбленный? Вызывай еще!
– «Соколы», это «Гнездо». Внимание, задача. В ущелье, квадрат 58–12, находятся две мобильные пусковые. Одна из них повреждена. Поврежденную оставьте, а вторую – уничтожить. Будьте осторожнее, возможно прикрытие. Как поняли, прием?
– Это «Сокол-Один», прием. Прилететь и уничтожить одну цель и сторожить вторую. Опасаться огня с земли. Так? Прием.
– Верно, «Сокол-Один». Прием.
– Если будет ПВО, что нам делать?
– Если слабая – попробуйте уничтожить, если сильная – просто следите. Остальные прибудут через десять минут. Постарайтесь только, чтобы поврежденную машину не уволокли и не взорвали. Но это пожелание, не приказ. Ясно? Прием.
– Принято.
Две самоходные зенитные установки «Енисей» старательно прикидывались деталями местного пейзажа, ожидая самолеты противника. То, что агрессор воспримет ракетный удар по блокпосту несколько нервно и попытается перехватить огневые установки, было ясно с самого начала. Не представляло особой трудности и то, что работать придется по внешнему целеуказанию – свои радары выключены, а координаты «плохих парней» передает специально обученный человек. Вот этот «человек» и был основной проблемой – в условиях Земли за воздухом следили бы многочисленные локаторы, летающие командные пункты и даже спутники. Здесь же ни о чем подобном даже мечтать не приходилось, более того, использовать активные средства обнаружения, обладающие большой точностью и дальностью, было смерти подобно.
Поэтому раннее обнаружение осуществлялось весьма древними методами, но на новом технологическом уровне – по горам раскидали аналоги постов воздушного наблюдения и оповещения. Да, вместо биноклей – самые совершенные электронно-оптические и инфракрасные системы, которые смогли найти, но принцип-то не изменился. Впрочем, если у противника всего одна база, то сложности в том, чтобы отследить все его вылеты, нет никакой. Поэтому «Пирата» и «Птеродактиля» обнаружили едва ли не на взлете и дальше вели до самого ущелья.
– Две цели, курс…, скорость…, высота… – Взвыв вспомогательными моторами, обе установки плавно развернули башни в сторону приближающегося противника. Вот антенна радара уловила отраженный луч, и метки целей четко высветились на экране. Еще мгновение – и наводчик уже доворачивает орудия на рассчитанный бортовой системой управления огнем угол, направляя стволы… нет, не на цель, а туда, где она встретится со снарядами.
Короткие пристрелочные очереди переходят в непрерывные, уже на поражение, от цели отлетает в сторону что-то большое, и… наблюдатели докладывают об уходе цели в сторону своего аэродрома. Второй крутится рядом, не атакует, а тем временем уцелевший «Ураган» проскакивает критически опасный район.
«Ураган» удирал. В конце долины дорога выпрямилась, и машина смогла разогнаться. Капитан с тревогой смотрел в небо. Из-за остановки и организации эвакуации сержанта Иванова они слегка задержались, но пока еще не выпали из графика. Вторая машина осталась позади, и капитан надеялся, что она сможет отвлечь внимание авиации противника, хоть на немного. Тогда уцелевший «Ураган» сможет проскочить в соседнюю долину, а там уже не страшно – укрытие сделано на совесть, долбить монолитную скалу с воздуха можно долго и совершенно без толку. Гораздо больше его волновало, не заметят ли четырех человек из расчета второй машины, которые сейчас аккуратно тащат Иванова на брезентовом чехле к стенке ущелья, где их должен был встретить врач. Черт, ну зачем он так сделал? То, что так лучше, – это верно, но это не повод так рисковать! Хорошо хоть, что итогом такого короткого, но впечатляющего полета стали всего лишь разбитое лицо и пара сломанных ребер. Тьфу-тьфу-тьфу – и капитан суеверно сплюнул через левое плечо.
– Уэйн, на тебе беглец. Ты знаешь, что делать.
Лейтенант Джон Уэйн промолчал. Он не любил говорить и очень не любил своих нынешних командиров. Попав на Мир Наемников вместе со своим атмосферно-космическим истребителем из Конфедерации Независимых Миров после провала мятежа Антона Марика, он довольно быстро нашел себе нового нанимателя. Вот только этот наниматель и его войска во время того, недавнего конфликта, сражались на другой стороне. За Яноша Марика. И хорошего настроения ему это не добавляло. Он стал замкнутым и необщительным, намеренно отгородившись от коллег стеной отчуждения. Слишком много друзей он потерял на той гражданской войне, и возможно, некоторых из них убил как раз кто-то из его нынешних соседей. Кодекс наемника не позволял ему проявлять любую нелояльность к своему нанимателю, но и демонстрировать любовь тоже не обязывал.
«Птеродактиль» Уэйна опустил нос и начал снижаться. «Пират» Бриннера остался на высоте, описывая круги над долиной. Вроде прикрывает. Ну-ну. Цель обнаружилась быстро. Сначала тепловым сканером, затем радаром. Металла вокруг довольно много, и ориентироваться на радар или магнитный сканер Вазовский счел лишним. Цель имела хорошую тепловую контрастность, вполне пригодную для нормального наведения. Истребитель начал снижаться, одновременно сбрасывая скорость. Придется заходить в пологом пике, чтобы после залпа иметь возможность сразу уйти вверх. Так риск воткнуться в гору будет минимален, и есть пространство для маневра, если местные приготовили какой-нибудь сюрприз.
Три километра до цели. Ракеты «воздух-земля» из центрального отсека вооружения и один большой лазер сведены в одну огневую группу, при точном попадании должно хватить. Если это пусковая установка, то толстой брони у нее, скорее всего, нет. Не нужна она машине огневой поддержки, вместо брони обычно предпочитают взять дополнительный боекомплект.
Два километра. Джон сосредоточился на цели. Палец лег на гашетку. Цель виляла из стороны в сторону, пытаясь выскользнуть из прицела. Уэйн холодно улыбнулся. Неожиданно в ухо заверещал сигнал радиолокационной тревоги – его истребитель кто-то взял на прицел. Руки независимо от мозга начали выполнять необходимые действия – рукоятку газа до упора, нос поднять, начать маневр уклонения. «Птеродактиль» словно прыгнул вперед и вверх. Не помогло. Корпус истребителя задрожал. Майк с удивлением и ужасом наблюдал, как за несколько секунд индикатор состояния брони правого борта стал сначала желтым, потом – красным, и наконец – почернел. На дисплее побежал список оборудования, вышедшего из строя. Средний лазер получил сильные повреждения, уничтожен радиатор, брони нет, силовой набор правого крыла получил повреждения. Машину повело вправо. Джон убедился, что долина осталась позади, убавил газ и повернулся посмотреть на поврежденное крыло. Н-да, однако. Половина плоскости отсутствовала. От ее остатков отлетали какие-то куски, а сзади оставался след из утекающего охладителя. Уэйн выругался, затем включил связь и, не обращая внимания на вопли и вопросы Бриннера, доложил:
– Это «Сокол-Два». Получил сильные повреждения, бой вести не могу, возвращаюсь на базу.
Бриннер наблюдал за брошенной пусковой установкой. Та стояла неподвижно и медленно остывала. Рассмотреть детали в темноте и с высоты практически невозможно, да к тому же она прикрыта каким-то чехлом. Но одно можно сказать с уверенностью – эта машина уже никуда не поедет. Из-за ошибки водителя она оказалась намертво зажата между двумя скальными зубцами. Бриннер начал передачу данных, когда заверещали сигналы тревоги.
Что же, местные все же оставили прикрытие против атмосферно-космических истребителей. Поврежденный «Птеродактиль» Уэйна, не успевший сделать ни одного выстрела, рваным зигзагом уходил от долины. Траектория его полета ясно показывала, что «Джонни-боя» успели достать, и достать серьезно. Когда истребитель так виляет, это означает одно – сильный дисбаланс в аэродинамике. То есть – отстрелили одну из плоскостей или пробили много больших дырок. В космосе это не так важно, а вот в атмосфере может стать границей между жизнью и смертью. При сильной болтанке бортовой компьютер стабилизировать полет уже не способен, да и полный газ не дашь, развалишься. Кто же его так достал? На вызовы Уэйн не отвечал, значит, надо смотреть самому. И «Пират» начал нарезать круги над дальней частью долины.
Есть! Две гусеничные машины, похожие на «Мастиффа» в его противовоздушном исполнении, отделились от правого склона и шустро направились к проходу вслед за пусковой. Торчащие из башни стволы, ярко светившиеся в инфракрасном диапазоне, смотрели в небо. В ушах Джулиана запиликал знакомый сигнал – его обнаружили и взяли на сопровождение. Прикинув свои шансы, Бриннер отказался от атаки. Его истребитель был бронирован лучше, чем «Птеродактиль» Уэйна, но не существенно. А эти «коробки» смогли выбить «Джонни-боя» с одного залпа. Тут, конечно, сыграло свою роль и то, что они его подловили и нанесли удар из засады, но сам факт и уровень повреждений… Кто выйдет победителем в бою – неизвестно. Капитан бросил взгляд на дисплей и нахмурился. Параметры радиолокационной станции – незнакомые, компьютер определить по ним противника не смог. Что-то много на этой планете странного происходит. Незнакомая техника, непонятные наемники. Что-то тут нечисто.