Фредерик Грегерсон сидел в своем «командирском» кресле в центре связи, молчал и тупо смотрел в никуда. После доклада Гроссмана он понял все. Во-первых, его опять провели. Очень умело и рискованно – разве можно предположить, что кто-то в здравом уме бросит столь ценную технику, как установка «Копье»? Приманку столь лакомую, что он бросился на нее, как голодная акула на крючок с кровоточащим мясом. Впрочем, тут даже герцог согласится – кто угодно поступил бы на его месте точно так же. И именно на этой жадности и сыграли его враги. Что дальше? Майор возвращается в лагерь, единственный уцелевший транспортер тоже. Эти пока вне игры. Что случилось за завалом, можно только гадать – информации нет. По данным Гроссмана, гибель как минимум двух «Сапсанов» из его отделения тот видел собственными глазами. Исходя из заявления герцога о том, что местные жители есть первостатейные кроты, очевидным стало то, что одним только подрывом ущелья дело не закончится. Сил по ту сторону завала осталось или слишком мало, или и вовсе не осталось. Кто мог туда прорваться? Разведчики? Это слишком мало. В стесненной ситуации их легкобронированные и быстрые машины – покойники. Бросить им на помощь атмосферно-космические истребители? Это можно, но… Грегерсон прекрасно понимал – в таком решении, естественном в своей простоте, таится еще одна спланированная ловушка. Если местные просчитывали ситуацию так далеко, то и этот шаг сил вторжения ими, безусловно, предусмотрен.
– Доклад с «Гепарда» есть? – уточнил он.
Да, доклад уже пришел. С орбиты мало что видно, но тепловые пятна реакторов просматривались хорошо. Восемь штук, причем, судя по всему, четыре из них «вышли» из стен ущелья. То есть это были роботы «Легиона». А судя по сравнительной мощности источников тепла, среди вышедших по меньшей мере три тяжелые машины. Разведотделение тоже можно списывать…
– Значит, так, – наконец принял решение Грегерсон. – Поднять в воздух пару истребителей, вторую пару держать наготове. Первая – «Пираты», вторая – «Спринтер» и «Филин». Задание первой паре: дальний патруль окрестностей базы. Засекать любое шевеление в радиусе полусотни километров от космопорта. Задание второй паре – быть в любую секунду готовыми к взлету и реагированию на угрозу. Пилоты постоянно должны находиться в кабинах до отбоя тревоги. Все остальные истребители держать готовыми к взлету.
– Сэр, прошу прощения, герцог на связи, – прервал его приказ побледневший связист. Его можно понять – как ни крути, а выходило нарушение субординации. А Кент, судя по всему, пребывал в ярости.
– Грегерсон на связи…
– Вы идиот, Грегерсон! Я же предупреждал вас о пещерах! – раздался рев на весь центр связи. Фредерик с олимпийским спокойствием стал переживать весьма неприятную ситуацию – пока это только эмоции, вполне заслуженные. Хуже будет, когда шаттлы Кента совершат посадку.
– … Я приказываю вам, Фредерик Грегерсон, немедленно нанести удар по обнаруженным мехам! А также немедленно начинайте переброску отделения роботов на «Гепарде» в тыл обнаруженной группировке. Нет, задействуйте два отделения и два шаттла! Выполнять!
О, вот это уже приказ.
– Принимая всю справедливость вашего гнева, сэр, я бы не стал сейчас наносить удар атмосферно-космическими истребителями… – начал Грегерсон. – Ситуация просчитана, и, может быть, нас ждет еще одна ловушка. Мы понесли и без того серьезные потери в технике, чтобы рисковать потерять еще и истребители.
– Вы будете перечить моим приказам?
Да, а что еще можно ожидать? После таких-то провалов?
– Есть, сэр, – ответил Грегерсон. – Силами воздушной поддержки нанести удар по выявленным роботам Заимки. Два отделения шагающих машин подготовить к переброске в тыл противника…
Когда герцог уже отключился, Грегерсон добавил: – Приказ «Пиратам» остается без изменений – патрулировать окрестности космопорта. Отвлекаться на любую другую угрозу только по моему личному приказу.
… Три вражеских робота приближались не спеша. Два тяжелых и один средний против легкого и среднего и легкого танка. Расклад понимали все. И Хасан сделал свой выбор. «Ударник» выехал на обочину дороги, его пусковые опустились в положение «по-походному». Рация вышла из строя, поэтому передать информацию о своей готовности к сдаче он не мог. И сделал это по-другому. Весь экипаж выбрался из машиныивыстроился рядом.
«Гриф», взявший «Ударник» на прицел, остановился. Следом остановились и остальные роботы. Все застыли в ожидании. И тут свой ход сделал пилот «Сверчка». Он шагнул вперед, развернулся и… выстрелил разом из всего своего арсенала по безоружному экипажу «Ударника». Одновременно из внешних динамиков донеслось: «Сдохните, предатели!» Весь экипаж просто испарился в пламени взрыва, уцелел только Хасан, как по наитию нырнувший под защиту своего танка. Второй залп «Сверчок» произвел уже по самому «Ударнику». Броня танка выдержала. Добить его помешал «Гриф», ударив по убийце безоружных людей. Лишившись почти всей брони на груди и потеряв руку, «Сверчок» каким-то чудом устоял на ногах. Решив больше не испытывать судьбу, его пилот развернул машину и рванул к завалу. Но не добежал. Раздался взрыв, и «Сверчок» резко остановился. От одной ступни остались только клочья силового набора и псевдомышц. «Сверчок» стоял на целой ноге, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Тщетно. Остановившиеся было роботы Заимки снова пошли вперед. Из макушки падающего «Сверчка» по направлению к завалу с треском вылетело катапультируемое кресло, едва разминувшись в воздухе со вторым ракетным залпом «Грифа». Однако даже такого скользящего касания оказалось достаточно. Средство спасения закрутилось и с размаху влетело в стену ущелья. Раздался хруст, реактивные двигатели кресла отключились, и оно свалилось вниз. На месте попадания остался кровавый след – пилоту не повезло, удар пришелся как раз в то место, где находилась его голова.
«Идиот!» – пилот «Пластуна» выругался. Если вначале еще оставались какие-то шансы на нормальное отношение при сдаче, то теперь, после выходки пилота «Сверчка», они испарились, как утренняя роса. Он не стал ждать продолжения, развернул робота и побежал по дороге обратно к завалу. Рассудив, что если «Ударник» проехал здесь и не подорвался, то и он сможет. По нему никто не стрелял – все отвлеклись на последний полет пилота «Сверчка». Когда же кресло невезучего коллеги покатилось по камням, пачкая их кровью, «Пластун» уже добежал до входа в заваленное ущелье. И прыгнул. Запоздалые выстрелы по нему не попали.
Прыжок занес его почти на середину завала. Приземлившись, пилот начал бороться с машиной, пытаясь удержать равновесие. Земля под ногами осыпалась и проваливалась, шагающего гиганта мотало из стороны в сторону. Кое-как выровнявшись, он прыгнул снова. Теперь он приземлился почти у выхода из ущелья. Грунт тут оказался более устойчивым, и в третий прыжок робот пошел практически сразу. Выбравшись из ущелья и приземлившись на дорогу, «Пластун» тут же побежал с максимальной скоростью в сторону космодрома. Его скорость снизилась только после прохождения места, где прошедший чуть ранее «Гриф» попал в ловушку. Теперь пилот вел свою машину осторожнее, периодически останавливаясь и иногда стреляя по обочинам. В кокпите стоял мат – железа и пластика по обочинам валялось изрядно, и понять, где мина, а где просто свалили мусор, было сложно. А шутку местных с минным полем, засеянным пустыми консервными банками, пилот запомнил хорошо.
Первыми на старт ушла пара «Пиратов». Поставленная им задача была непростой хотя бы потому, что край их зоны ответственности проходил, по авиационным меркам, совсем рядом с местом засады. И не вступать ни в какие огневые контакты в этой области при появлении истребителей противника оказалось бы затруднительно. Но был в этом и свой плюс. Получив дополнительное целеуказание с «Гепарда», пара «Пиратов» прошлась невысоко над ущельем, сканируя местность. Все подтверждалось. Четыре робота наемников и бронемашина с заглушенным двигателем – экипаж «Ударника» предпочел сдаться в плен. Логично, если учесть, кто их там встречал: «Беркем», «Гриф» и «Рапира». Эта троица определилась легко хотя бы потому, что безрезультатно обстреляла пролетавшие атмосферно-космические истребители. Четвертый робот себя никак не проявил, но, судя по радарам, принадлежал к категории тяжелых машин. Шансов у разведчиков не было. «Сверчок» валялся с остывающим реактором, «Сапсан» тоже лежал, хотя его реактор заглушен не был.
«Пластун» убегал к космопорту. При этом он почему-то не отвечал на запросы. Появилось и кое-что новое – здоровенный транспортер, на который собирались погрузить поврежденного «Сверчка».
Предупрежденные о возможных засадах, пилоты истребителей просканировали местность не только тепловизорами, но и радарами. Толку с этого немного, но нашлась пара точек, которые вполне могли быть чем-то замаскированным – слишком специфичная сигнатура сигнала. Засада не исключалась. Покончив с разведкой, «Пираты» ушли на большой круг, разлетевшись в разные стороны.
Им на смену взлетала пара эскортных «Конвоиров». Им поставили задачу осмотреть местность вокруг точки засады. Пара прошлась по соседнему ущелью, и…
– Что-то есть на радаре, – доложил пилот одного из «Конвоиров», когда они доворачивали на второй заход. – База, это «Щит-Два», примерно десять километров в глубь ущелья от точки засады наблюдаю замаскированную бронетехнику. Точное количество определить не могу.
«Пираты» слишком рано переключились на дальнее обнаружение. И только поэтому не смогли засечь место с явным избытком железа на единицу площади.
– База, это «Щит-Один», еще одна предполагаемая засада в пяти километрах в глубь ущелья от точки первой, – отметился и второй «Конвоир», который шел левее напарника. – Определить состав не представляется возможным – мешают скалы. Двигатели, судя по всему, выключены и тепловизором не определяются.