– «Стилет», выходишь на высоту десять-ноль-два, вперед не лезь. Огонь по готовности, бей тяжелых.
– Принято. – Самоходная артустановка отделилась от колонны, направляясь к указанной высоте.
Танки немного снизили скорость – на повороте «направление», по которому они двигались, превращалось фактически в противотанковое инженерное препятствие. Повторить «подвиг» экипажа Т-80, «разувшегося» в подобной ситуации, никто не хотел, поэтому «семь-семь» еще не успели выйти из-за поворота, когда с холма ударила молния, а над его вершиной встало облако пыли. Куча противооткатных наворотов сыграла со «Стилетом» злую шутку, демаскировав позицию после первого же выстрела. Пока танки выходили из-за поворота, самоходчики успели выстрелить еще дважды.
Стиллман обливался потом. Пока можно было стрелять только из орудия и иногда из импульсной пушки – радиаторы успешно рассеивали тепло. Сейчас же стрельба шла непрерывно из всего дальнобойного оружия. Периодически начинали орать сирены, предупреждая о критическом перегреве. А эти долбаные герцогские роботы все лезли и лезли! Ну, куда вы претесь, убогие? Две машины в распыл, только куски валяются; один стоит памятником самому себе, и, судя по излучаемому фонтану тепла, стоять будет вечно; два разбиты почти в хлам – непонятно, в чем механическая душа держится… А они все равно атакуют. Камикадзе какие-то.
Только что Савенков красиво «уработал» «Легавую» и «Даос», но противник этого словно и не заметил. «Ирбис» опять накрыл «Рапиру» ракетным залпом, к ним подключился невидимый отсюда «Орлан», добавив несколько снарядов из автоматической пушки. «Сапсан» мог только смотреть на это – нагрев не позволял ему стрелять. Попытавшаяся подняться «Рапира» зашаталась под ударами и снова упала. «Гриф» отчаянно крутился под огнем «Громовержца», а тот с неумолимостью кузнечного пресса шел к нему, осыпая ракетами и постреливая из большого лазера. Судя по кускам брони, отлетающим от машины Сэм, стрелял он метко. Ответный огонь «Грифа» оказался не менее результативным, но у противника шкура пока гораздо крепче. Вокруг робота Вэнса снова взлетели фонтаны земли, а индикатор сменил цифры на силуэте меха, расцвеченном желтым цветом. Опять «Лесник» достал. Он урок усвоил хорошо, полуоторванная половина торса стала отличным стимулом. Теперь – носится около рощи, как в задницу раненый, и лупит из своих пушек. Большая часть снарядов улетает в молоко, но некоторые попадают, подтачивая броню «Беркема». Расклад скверный, что ни говори.
Интересно, а что о нем думает Савенков? Злится? Обижается? Ха, наивный! После того, что случилось на Земле, ни его машина, ни робот его дружка Смоллетта никогда не встанут у него за спиной. Или рядом с ним. Стиллман еще хотел жить. А эта отмороженная по самые яйца парочка вполне могла откорректировать его срок жизни в сторону критического уменьшения. Какими бы козлами и отморозками ни были покойные «два Р», судить их должен был командир и никто больше. Он мог их выкинуть в космос, мог расстрелять, мог отобрать машины и выкинуть вон на ближайшей планете… Но только командир. Чем бы там ни руководствовались эти два новичка, но то, что они совершили, называется предательством. Так что пусть там, внизу, крутится. Кроме того, его шесть лазеров – тоже аргумент весомый, какой-нибудь прорвавшийся шустрик его оценит.
Самым опасным на данную секунду считался, пожалуй, «Громовержец». Толстая броня и куча оружия делали его опасным противником на любой дистанции, а в ближнем бою он становился вообще «машиной смерти». Правда, перегревался быстро и охотно, но перед перегревом снести машину-другую он успеет. Вэнс навел прицел на тушу приближающегося робота и стал трансфокатором приближать перекрестье, надеясь прицелиться точнее. Но когда Стиллман уже собирался открыть огонь, на груди «Громовержца» расцвел огненный цветок. Вражеский робот качнулся. Пробежавшись глазами по датчикам, Вэнс увидел, что стрелял не он, снаряд все еще находился в казеннике его орудия. «Подарок» прилетел откуда-то сзади. Со стороны прохода к тоннелю. А там никого из его команды не было, кроме Смоллетта, вооруженного только лазерами.
Преодолев крутой склон холма, «Стилет» с трудом выбрался на относительно ровную площадку недалеко от вершины. Над гребнем торчала только пушка и часть башни – для стрельбы достаточно, а подставляться под огонь, имея лишь противопульную защиту, несколько неразумно. Башня слегка повела стволом, словно принюхиваясь, и…
… Наводчик орудия истребительной самоходной установки если и мог чем похвастаться, кроме феноменально точной стрельбы, так это прозвищами, которые, правда, имели некоторое однообразие: Робот, Лом, Железный Дровосек, Дуболом, ну и пара свеженьких, полученных после зачисления установки в состав международного контингента, – Клон и Штурмовик (имперский). Несмотря на неоднократные замечания о недопустимости использования в разговоре каких-либо других обращений, кроме уставного обращения «товарищ» и нескольких рапортов командованию, клички продолжали плодиться с невероятной скоростью. Причиной, по мнению самого наводчика, стала вовсе не его внешность – средний рост, среднее телосложение, среднее лицо типа «мечта шпиона». И не крайняя форма занудства. И не способность цитировать любой устав Советской Армии с любого места. Просто ему завидовали, потому что никто, кроме него, не мог на предельной дистанции уложить весь боекомплект в лобовую проекцию Т-72. Причем в движении.
Поэтому, мысленно сочиняя очередной рапорт о совершенно неуставной формулировке приказа и крайне расплывчатой постановке задачи, он аккуратно поймал в прицел «Громовержца», которого счел наиболее опасным, и открыл огонь.
«Первый бой нового оружия показал…» – так, наверное, напишет кто-нибудь из потомков. Увы, пилотам сцепившихся насмерть боевых машин было не до размышлений о далеком будущем. Сейчас обе враждующие стороны прикладывали отчаянные усилия для того, чтобы дожить до конца боя, что для некоторых уже стало проблемой. Первый снаряд «Стилета» выбил фонтан искр, заставив робота пошатнуться, разбросав в стороны брызги металла, зато второй уже вколотил остатки брони внутрь корпуса, а третий влетел в мягкие внутренности меха.
Из пролома начал сочиться дым. Что-то внутри «шагастика» начало гореть и, судя по увеличивающемуся количеству дыма, гореть хорошо. Решив, что проблема с этим мехом решена, «Стилет» перенес огонь. Но «Громовержец» и не думал сдаваться. Неожиданно он дернулся и побежал вперед, к «Грифу», который вышел из рощи и вел огонь по противнику. Пилот «Громовержца» понимал, что жить ему оставалось немного – пожар в корпусе не утихал, несмотря на все усилия системы пожаротушения. А внутри – ракеты, радиаторы, реактор… И в любой момент что-то могло поддаться огню, и тогда либо взрыв, либо аварийная остановка из-за перегрева или сбоя в защите. И пилот решил продать свою жизнь как можно дороже. Сэм развернула своего «Грифа» и открыла ответный огонь, одновременно прося поддержки. Через секунду в настырного робота влетела молния из импульсной пушки – подарок Вэнса, но и это не остановило пилота, никак не желавшего умирать. «Громовержец» рвался вперед. «Гриф» начал пятиться, стремясь увеличить дистанцию. Враг уже успел подойти слишком близко, и оружие «Грифа», заточенное для дальнего боя, стало малоэффективно. Точку в жизни «Громовержца» поставил выстрел «Кувалды», прилетевший в его корпус от «Беркема». Атакующий робот повалился на спину.
Следом настал черед «Лесника». Его пилот успел понять и сделать многое – он определил, откуда стреляют, более того, во вспышке очередного выстрела разглядел низкий черный силуэт с непомерно длинным стволом и понял, что рывок навстречу к засевшему на холме орудию будет прямой дорогой в рай. Поэтому он, продолжая двигаться рывками, перенес огонь на нового противника, надеясь… Уже непонятно на что. Какое-то время обе стороны вертелись под огнем друг друга, азартно переводя боеприпасы, но «веселье» закончилось вместе с боекомплектом «Лесника» – затворы автопушек лязгнули вхолостую одновременно с попаданием оперенного подкалиберного снаряда, пробившего защиту кабины пилота.
Через секунду выстрелы двух Т-77 пробили броню «Ирбиса». На этом бой завершился.
«Беркем» медленно спускался с холма вниз, к своему менее везучему собрату. Лежащий у подножия холма «Громовержец» уже перестал гореть, после взрыва ракетных контейнеров огонь с корпуса робота просто сдуло. Рядом с его останками стоял «Гриф» со свернутой набок пусковой установкой. Сэм сильно повезло, что ракетный залп противника ударил ее машину в плечо до того, как она успела перезарядиться. В полукилометре «Сапсан» Леи с оторванной рукой помогал подняться измочаленной «Рапире». Брони на роботе Сиверса почти не осталось, враг пытался выбить его в первую очередь и потому сосредоточил на нем весь огонь. «Баллиста» Савенкова стояла на дороге, контролируя подходы к полю боя. Хотя уйти смог только «Орлан», а особой опасности из-за расстрелянного боекомплекта он не представлял, поберечься все же стоило. Другую часть ущелья контролировали два танка Т-77, записавшие на свой счет бросившегося в самоубийственную атаку «Ирбиса». Третья машина, прикрывавшая «Стилет» и сцепившаяся с «Лесником», стояла на дороге в окружении воронок от снарядов. Оглушенный экипаж сидел рядом со своим танком, вновь и вновь переживая бешеную пляску под огнем засевшего в роще «шагастика», когда по броне постоянно колотили очереди вражеских автопушек. Правда, противнику хватило всего одного точного выстрела, и сейчас «Лесник» стоял с разнесенным кокпитом. Не падал он только потому, что опирался на огромное дерево. Сам «Стилет» с сильно укоротившимся стволом орудия остался стоять на холме, с которого он обстрелял «Тандерболт». Прогоревший накатник, из-за которого орудие зависло в крайнем заднем положении, перевел отличную самоходку в категорию «требует ремонта средней сложности» и вывел ее из боя. Может, знай об этом покойный пилот «Громовержца», он не стал бы бросать свою горящую машину в последнюю атаку, которая едва не закончилась уничтожением «Грифа»?