Судя по уровню излучения Кхоргитар должен был уже давно умереть. По крайней мере люди с таким заражением умирают в течении пары дней. Но он видимо не сильно переживает по этому поводу.
Тут два варианта, либо его вид более вынослив к радиации, либо те насекомые усиливающие регенерацию могут справиться и с повреждениями от радиации. А может и все вместе.
Мне подобный уровень радиации при кратковременном контакте не страшен. Но спать на всякий случай я решил перебраться наружу к ручью где раньше располагался туалет.
Там немного повыше бывшего туалета был каменный выступ на который я и залез. Немного понаблюдав за медленно садящимся солнцем я незаметно для себя и сам заснул.
Проснулся я от того, что солнечные лучи начали падать на мои закрытые глаза. Спустившись вниз я увидел Кхоргитара который разбирал свой рюкзак. Из него новенький комбинезон для себя, несколько канистр, обломки каких-то приборов и множество металлических пластин непонятного назначения.
Кхоргитар заметив мое внимание пригласил к себе, уровень радиации вокруг него значительно уменьшился, а вот вещи которые он притащил продолжали ощутимо фонить.
— Ты ведь знаешь, что они грязные? — спросил я у него.
— Знаю, но оно того стоит. Вот эти пластины были изоляторами в реакторе. — указал он. — И помимо того, что они могут хорошо изолировать радиацию у них есть еще одно свойство которое я обнаружил пару месяцев назад. Идем, тут не далеко, но предупреждаю, без лечебных жуков туда лучше не заходить даже мне. А твой организм я заметил послабее будет.
— Это что-то полезное? — спросил я у него. — Я не хотел тебе обо всем рассказывать с самого начала, но ты вроде бы неплохой по меркам ксеноса. Тут кстати понадобился и останки от твоего скафандра.
После этого он провел меня по скалам метров на четыреста выше. С трудом не сорвавшись пару раз нам все же удалось добраться до еще одной пещеры. Уже по мере приближения датчики нейросети заголосили о очень высоком уровне радиации.
Съев пару насекомых я ускорился, даже так долго находится тут мне нельзя. Максимум пять минут иначе начнется клеточный распад. А тут антирада у меня нет. Но пять минут у меня все же были.
— Это что? — спросил я увидев что потолок на половину обклеен пластинами таким как он принес. В той части пещеры также находился и состоящий из десятка обломков мой скафандр. Кхоргитар достал из управляющего блока скафандра кристаллы и воткнул в какое-то порождение безумного инженера.
— Не работающая электроника это результат какого-то излучения. Где оно заканчивается я так и не нашел, хотя уходил на несколько месяцев в сторону от корабля. Но вот тут смотри, — произнес он и нажал на кнопку после чего индикаторы в непонятном приборе загорелись. Правда он сразу же отключил прибор. — Пока я не хочу рисковать единственным уцелевшим спасательным маяком. В нем только блок питания сдох еще до того как мы прилетели сюда. Именно это спасло его от уничтожения. Так вот Вот эти фонящие пластины экранируют это чертово излучение и электроника может работать.
— Хочешь сказать, что ты сможешь вызвать помощь? — спросил я у него когда мы начали уже спуск вниз.
— Только запустить маяк, а прибудут ли сюда спасать меня я не знаю, — стал мрачным Кхоргитар, — Я ведь не аристократ чтобы за мной выслали спасателей в такую даль. Но я надеюсь, что им все же станет интересно кто же это смог запустить маяк после трех лет молчания.
— Не так далеко всего в девяноста световых лет отсюда должна быть моя команда. И они точно попытаются разобраться с тем куда я пропал. Думаю они уже должны быть в системе. Твой маяк может передавать сообщения или только сигнал помощи? — спросил я у него.
— Думаю если перенастроить, то можно и сообщения передать. Но ведь девяносто световых лет это больше года полета. Ты уверен? — спросил он у меня.
— Вот тут еще одно отличие наших цивилизаций, — несколько самодовольно произнес я, — Мой корабль может летать тридцать световых в сутки.
— Но это ведь не возможно? — возмутился Кхоргитар, — Согласно теореме Мьянака-Готьера максимально возможная длина прыжка половина светового года и делать чаще одного прыжка в четыре стандартных цикла нельзя иначе прыжковый двигатель не успеет вернуться к изначальным физическим законам вместо мнимых.
— А вы значит не используете гиперпространство? — спросил я у него понимая, что и способ путешествия на большие расстояния у наших цивилизаций разный.
Судя потому как Кхоргитар прореагировал он не знал что это такое. Термин ему был не знаком, если бы был знаком было бы странно, но и после пояснения того как летают наши корабли с основой физики пространства он начал смотреть на меня как на чудика.
В его сознании была твердая уверенность в том, что я рассказываю ему сказки, ведь физические законы которые открыли ученые его вида рассказывали о другом подходе. Получалось, что если математика у нас и была примерно одинаковой если не принимать во внимание мерность счета. То вот подход к физике пространства был совершенно иной.
Хоть Кхоргитар и не поверил моим словам о гиперпространстве он пообещал подумать как перенастроить маяк чтобы отправить сообщение моим людям на корабль.
Нейросеть кстати нашла беспроводные подключения биокомпа Кхоргитара, что подтверждает возможность перехвата сигнала системами корабля, стандарты правда неизвестны и подключение из-за этого невозможно, но на корабле есть искин и он должен будет разобраться с форматом сигнала.
Правда все это придется отложить еще на на несколько недель. Тех пластин которые притащил Кхоргитар не хватит для того чтобы полностью экранировать пещеру, а потому необходимо будет сделать еще одну вылазку к его кораблю и в этот раз вдвоем чтобы унести побольше.
А пока требовалось несколько дней на то, чтобы установить те пластины которые он уже принес в пещеру и подготовиться к походу. Главное надо было добыть на каждого не меньше сотни лечебных насекомых, но сейчас после дождя их на прошлом месте не было, а потому я завтра отправлюсь на поиски нового места нахождения насекомых пока мой сосед будет разбираться с пластинами.
Глава 5
Сегодня был первый раз когда я собирался покинуть относительно безопасные окрестности пещеры после потопа. Вода уже практически везде сошла и теперь в лесу было тяжело находится из-за огромной влажности и испарений.
Температура в последние дни только увеличивалась. Уже сейчас больше получаса находиться под открытым небом было опасно. Конечно сейчас когда наниты нейросети уже восстановили свою численность и защищали мой организм от большинства негативных моментов природы, но от этого приятней под солнцем не становилось.
Температурный датчик нейросети фиксировал температуру в тени около сорока градусов, а на солнце температура очень быстро доходила до шестидесяти, семидесяти градусов.
И при все этом была просто невероятная влажность. Казалось, что ты находишься не на суше, а под водой. Все тело все время было мокрым как от пота так и от конденсата.
По хорошему необходимо подождать еще пару дней пока солнце лучше подсушит окрестности, но к сожалению дальше ждать было нельзя. Из еды у нас было только мясо какого-то зверька которого Кхоргитар поймал еще во время пути обратно к пещере.
Помимо этого лечебных насекомых практически не осталось, мне пришлось пятерку потратить на себя чтобы быстрее переработать то радиоактивное заражение которому я поддался, и еще два десятка оставил Кхоргитару ему все-таки предстояло работать с радиоактивными пластинами.
Вот и пришлось мне сегодня сразу после рассвета отправиться в путь прихватив с собой свой плетеный короб и клинок в самодельных кожаных ножнах. Стоило мне сойти с твердого основания скалы на гниющие листья как сразу провалился сантиметров на пятнадцать вглубь.
Ну что же можно сказать уже судя по первым секундам моего путешествия оно будет еще более противным чем я думал. Гниль вместе с какой-то слизью хлюпали при каждом моем шаге.
Хорошо, что далеко идти не пришлось. Дойдя до кустов которые прорвались сквозь слой гнилья и росли на краю леса я начал свои клинком срубать ветки для того чтобы сделать из них аналог снегоступов, только мне они нужны были не для снега, а для хлюпающего под ногами гнилья.
После часовой задержки мне все же удалось сделать нечто похожее и оно меня даже удержало у поверхности, провалился я всего сантиметра на полтора. А это был хороший результат.
Больше не задерживаясь я перешел двадцати метровую полосу кустов выросших на кромке леса и погрузился в сам лес. Уже через двести метров вокруг было довольно темно и если бы не ночной режим нейросети которая транслировала мне в мозг снятую ночными сенсорами картинку, то дальнейший путь мог серьезно осложнится.
А так видимость была ограничена примерно пятидесяти метрам. Но учитывая, что и если бы было светло я вряд-ли бы видел что-то дальше из-за толстых стволов деревьев, было очень даже все хорошо видно.
Первым делом я направился к тому дереву в корнях которого я ранее выкапывал слизняков. За время потопа слой листьев значительно сократился. Вода вымыла не меньше двух метров листьев, но при этом все равно до земли было еще очень далеко.
К сожалению как Кхоргитар и говорил эти слизняки жили лишь в поверхностном слое листьев не глубже метра, полутора и в относительно сухом. Сейчас же у меня под ногами были лишь раскладывающиеся в гниле листья.
Из-за этой остановки в поисках слизняков я потерял еще час времени, но все таки был и полезный момент. Я наконец-то понял чем это дерево отличается от других. Как оказалось кора дерева была покрыта какой-то светло-желтой пыльцой.
Заметить этот налет можно было только если рассматривать впритык. Что это за пыльца не знал и сам Кхоргитар, хотя он проводил множество опытов на пойманных животных. Именно благодаря им он и выяснил различные полезные свойства животных и растений.
Но именно эта пыльца была на всех деревьях в корнях которых водились пита